Когда я подъехал к дому, там уже стояла грузовая машина. Открыв дверь, я показал установщикам, что и где ставить, и мастер, когда грузчики все перенесли, вскрывая коробки, принялся за работу. Ему пришлось менять все розетки в доме – старые не подходили под новую технику. Оплата за эту работу была отдельная, я оплатил, и тот поменял вообще все розетки. Запас у него был свой. Кстати, пришлось автоматы электросчетчика менять на более мощные, старые не держали новую электротехнику. Ладно, хоть проводка была нормальной. К обеду все было установлено и испробовано. Когда мастер сказал, что можно поставить спутниковую тарелку, и хоть импортные каналы смотри, я заинтересовался и согласился на установку тарелки. Мастер по моему телефону созвонился с кем нужно и сообщил, что только вечером сможет ее поставить. У него была еще одна установка, а вечером, взяв нужное оборудование, он сам подъедет, сам же и договор оформит.

Заперев дом, я отправился по двум другим адресам. Пустышки. Пообедав в одном из кофе, двинул на авторынок. Нашел, хоть и с большим трудом, нужные детали для мотоцикла, даже новую резину. Масла, другие смазки взял, десятилитровый бочонок бензина. В общем, закупил все, что нужно. Потом посетил радиорынок, там тоже неплохо затарился и поехал домой, зарулив по пути на бензоколонку, а то бак почти пустой. Кушал внедорожник будь здоров, правда, и машина у меня практически не стояла.

Вечером, когда подъехал мастер, я уже почти собрал мотоцикл. Движок давно не запускали, поэтому я его перебрал, поменяв прокладки, свечи и провода. Сейчас он тарахтел на малом газу, я лишь изредка делал перегазовку. Проблема была с ходовой, и вот как раз я ее восстанавливал. Пока мотоцикл тарахтел в гараже, я вышел во двор на сигнал автомобильного клаксона, на ходу вытирая руки от смазки – мастер подъехал на своей белой «восьмерке», встречал его. Немного запоздал, но не критично. Мы быстро составили договор, а вот дальше затык, я сказал ему, что сам установлю, мол, специалист. Оставляйте оборудование и идите. Тот думал, что я собираюсь зажилить деньги за установку, это отдельный тариф, но я уплатил по нему, так что недоумевающий мастер-установщик ушел. Причем не сказать что недовольный. Он так несколько часов бы провозился, а тут и заплатили, и свободное время есть.

Мастер уехал, а я занес коробки и тарелку спутниковой антенны на веранду, оставив там их. Вернувшись в гараж, продолжил ремонт. Когда закончил, уже темнеть начало, но меня это не остановило: выкатил мотик наружу и прокатился вокруг квартала. Новенький глушитель вполне нормально работал, не сильно шумел по окрестностям. Все нормально работало. В прошлой жизни во времена счастливого детства у меня был мотоцикл, но другой – «Минск», но у дружков «Восходы» были. Так что изучил я эти машинки очень хорошо. Фара горела, стопсигнал тоже, как и поворотники, тормоза срабатывали как надо, да и мотор рвал с места. Нормально.

После обкатки загнав мотоцикл в гараж, я запер его и прошел в дом. Там на кухне, вскрывая коробки, укладывал оборудование и тарелку на стол. Потом принес сумку, в которой были радиодетали с рынка, и стал творить. Уже к полуночи у меня был готов самодельный, но от этого не ставший маломощным радар. Пассивный, уловить излучение трудно – как от микроволновки. Тарелку на фронтон завтра подниму и испробую. Конечно, суда работорговцев я на орбите не увижу, тем более вряд ли они там, с резким скачком техники на Земле это уже опасно. Скорее всего, за Луной прячут. Но я на это и рассчитывал, если на орбите над Москвой появится челнок или бот, я узнаю. Мой радар маскировку челноков не пробьет, но мне это и не надо – все равно из такого оборудования нормальный радар я не соберу. Нет, он будет контролировать воздушные потоки. Работорговцы прилетают ночью, это точно, днем их могут увидеть, поэтому как только радар уловит, что в воздушные потоки вклинился какой-то инородный предмет, планшет тут же издаст сигнал. Это все, что я мог сделать из наличного оборудования. Главное – отсечь срабатывание на местные самолеты. Не думаю, что местная техника садится или взлетает вертикально на большой скорости, так что разберемся.

Закончив паять, я проверил, как оборудование взаимодействует, и, убедившись в его работоспособности – завтра точно увидим, принял душ и завалился спать. Завтра, все завтра.



Утро встретило меня не ласково. Чайник разогревался на плите, а на сковородке доходила яичница с колбасой, а я вышел на крыльцо, рассматривая хмурое небо, затянутое наполненными водой тучами. Дождь вот-вот должен был хлынуть, похоже, накрылась медным тазом установка самодельного радара. Не хотелось бы стать молниеуловителем во время работы. Всякое может случиться. Раз так, пока непогода, продолжим поиски офиса работорговцев. Кстати, самое то для работы работорговцев даже днем. Тут я поежился, поправил накинутую на голое тело олимпийку – на улицу я вышел в одних трусах, и вернулся домой. В теплый, но главное, мой дом.

Кстати, насчет него. Как прикрытие он подходил идеально, делал меня вполне благополучным жителем, под которого глубоко копать не будут. С работорговцами план сработает, я был уверен. Да и почему ему не сработать? Дело тут в другом, с моей пропажей все новое имущество будет просто-напросто потеряно, а дом мне нравился, и вот так вот бросать его не хотелось. Так что у меня в голове замелькали мысли, как оставить наследников. Неплохая идея оформить его как наследство. Найти адвоката, намекнув ему что, мол, за мной охота идет и, похоже, скоро я попаду в руки недругов. Тех же братков, для примера. Мол, буду отзваниваться ему раз в месяц, а если контрольное время пройдет, тот поднимет всех на мои поиски. Ну, и когда пройдет, например, месяц, а я не буду найден, то согласно моему завещанию, все имущество отойдет… Вот кому отойдет, я пока не знаю. В принципе найду, кому помочь, нормальных людей хватает, обманом выкинутых из квартир, домов, тех же погорельцев возьми. Главное, найти тех, кто мне нравится. Кому не жалко имущество оставлять.

Позавтракав, я собрался, прихватив зонтик, среди покупок он был. По железной крыше дома уже барабанил дождь, шум капель по металлу, по листьям деревьев создавал неповторимую мелодию, приятную слуху. Мне вообще шум дождя всегда нравился. Выйдя на крыльцо – тут навес над ступеньками был, запер дверь и открыл зонтик. Он был без кнопки, длинный, вроде трости, черный, да еще с рукояткой в виде львиной лапы. Понравился своей брутальностью, вот и взял. Пройдя по выложенной кирпичами вместо брусчатки тропинке до калитки, я открыл ворота из штакетника – приходилось створки приподнимать, чтобы не цепляли землю – и выгнал машину. В машине, тарахтевшей на малом ходу, закрыл зонтик, положил его на пол у пассажирского сиденья и включил отопление, а то что-то стекла запотевать начали. Потом включил все мосты и, тихо скользя в грязи, направился к углу улицы. Все хорошо с моей улицей, тихо, спокойно, соседей вообще не слышно, но вот асфальта нет, зато он был на улице, что пресекала нашу метрах в двухстах от моего особняка.

Выбравшись на асфальт – за полчаса ливень хорошо так промочил почву, если даже мой «чероки» скользил, – включил фары и тихонько направился в центр города. Вот сейчас я уже не жалел, что выбрал внедорожник. Правда, он мне со своими вездеходными данными пригодился только двести метров проехать, и то занесло в колею, на «седане» я бы там встрял, а так только дал газу и спокойно выехал. Да и бордюры при парковке теперь не мешали, что тоже удобно.

Добравшись до Нового Арбата, припарковал машину у «Московского дома книги». Ливень усиливался, редкие прохожие с трудом прикрывались зонтами и плащами, поэтому останавливаться мне у киосков было влом, а тут все равно проезжал мимо. Пришлось выполнить чуть ли не акробатический трюк, чтобы открыть дверь и одновременно зонт. Добежал до входа нормально, но все равно немного промок. Купив пачку свежей прессы, завернул ее в полиэтиленовый пакет и вернулся в машину, и пока та урчала мотором на малом ходу и шелестела вентилятором печки, стал изучать колонки. Треть газет были сегодняшними, остальные этой недели, но их я пока не читал. Часть объявлений были мне знакомы, в других газетах видел.

В этот раз я отметил карандашом сразу девять адресов. Сложив газеты, бросил на заднее сиденье и поехал по первому адресу. Делать все равно нечего, изучу. Я даже в офисы не заходил, использовал планшет для пассивного сканирования. Если где будет работать оборудование Содружества, сканер планшета его засечет. Конечно, есть защита от сканирования, но не думаю, что работорговцы ее используют. Они тут монополисты, чтобы кто-то использовал такой сканер, он должен быть из Содружества, а бандиты контролировали планету плотно и чужаков уничтожали на месте. В моей памяти был только единичный случай, когда шальной пират добрался до Земли, спасаясь от патрульного крейсера, нахватал рабов, включая Артема, и сбежал. Правда, этого пирата потом нашли работорговцы и уничтожили вместе с кораблем, чтобы координаты планеты не выдал. Вернее, все это произойдет лет через пятнадцать.

В том, что они не используют защиту от сканирования, я убедился очень быстро, уже на третьем адресе. Планшет ясно показал, что на первом этаже, где и сдаются помещения для офисов и где появилась три дня назад новая фирма «Вестник», есть семь источников излучения. А такое дает только оборудование Содружества. Планшет даже выдал мне его ТТХ. Говорю же, военный планшет, крутая штука, одна память запредельная, а уж сколько программ было установлено на заводе-производителе, включая те, что для сканирования и распознавания сигналов!

Если бы не потеря сети, я бы дистанционно смог взломать электронные предметы, что работали в офисе работорговцев, а через них даже нейросети, но не сейчас в инвалидном состоянии. Тут снова накатило чувство голода. Но я опытный, у меня с собой пакет с бутербродами, так что жуя один и запивая чаем из термоса, я отслеживал все источники сигналов. Ломать я их даже не пытался, могут засечь. Все семь далеко не перемещались, три были постоянно на месте, а вот четыре других, видимо, были переносными девайсами вроде планшетов и коммуникаторов. Тут появился восьмой сигнал, он приближался по одной из улиц. Наконец у офиса припарковался серебристый внедорожник-«лендровер». Из него выпорхнула молоденькая фигуристая девица в брючном белом костюме и, прикрывшись папкой от дождя, добежала до входа, где был навес. Отряхнувшись, она прошла внутрь здания. Судя по перемещениям восьмого сигнала, девушка и есть представительница работорговцев. Если верить ТТХ излучения, у нее был гражданский коммуникатор, но с расширенными функциями. Фактически это был военный коммуникатор, устаревший и после конверсии выставленный на продажу как гражданский. Все оборудование имело разных производителей, мешанина, можно сказать. Для Фронтира это обычное дело, так что передо мной стопроцентно нужные мне работорговцы.

Еще около часа понаблюдав за работорговцами, я покинул место парковки. Ведь не только я, но и они могут меня засечь, если проведут сканирование, но видимо, им такое даже не приходило в голову, и ни одной попытки я не засек. Единственно, что было, два сигнала ушли на орбиту. Упустить эту группу я не боялся. Сбегав в здание отлить – ливень из шквального перешел в затяжной дождь, – заодно узнал, как давно сидит в этом помещении новая фирма. Уборщица, что мыла пол в туалете, сказала, что третий день. Быстро они отсюда не уйдут, так что время есть. Для подтверждения на всякий случай проехался по другим адресам. Там уже пустышки. Потом стал кататься по старым адресам, нашел два, где ранее располагались работорговцы. Там, находя уборщиц – повезло застать на месте, – показывал им снимки девицы из внедорожника. Те были плохими из-за дождя, но все уверенно ее опознавали, мол, секретарша начальника. Похоже, в Москве работает одна группа, и видимо, этого хватало. В одном месте они сидели месяц в феврале этого года, на другом также месяц – август прошлого. Причем то помещение, где я их чуть не застал, они также занимали месяц, соответственно, и тут будут сидеть не меньше. Вполне достаточно времени, чтобы решить свои дела и прийти, можно сказать, на заклание.

Уже под вечер вернулся к офису. Он был закрыт, но три стационарных источника излучения оставались на месте, а вот остальные исчезли, но появилось с десяток других. Я поехал домой. Стационарные источники планшет определил легко: медкапсула, это точно она, потом встроенный в стол комп и что-то медийное, вроде галопроектора с режимом присутствия. А новые источники излучения – это датчики (похоже, перед уходом последний сотрудник активировал охрану). Она тоже была смонтирована из оборудования Содружества.

Обедал я в одном из кафе, но все равно хотелось есть, а бутерброды закончились. Под мелким дождем, чуть ли не с заносами я добрался до своего участка. Другие автовладельцы совсем разбили дорогу, так что спасали только не самые лучшие вездеходные качества «чероки». Открыв ворота, загнал внедорожник во двор и, закрыв все, прошел в дом. Там все в норме было, а если бы кто забрался внутрь, я бы быстро узнал, у меня тоже хоть и самодельная, но охранная сигнализация с камерами наблюдениями. Поставив на плиту закипать кастрюлю, отсчитал из своих запасов пельменей ручной лепки необходимое количество и занялся собой. Тут недалеко находится столовая, причем не частная, там лепят эти пельмени. И вкусные, и мне нравятся. По вкусовым качествам они ближе всего к домашним.

Пока еда доходила, я успел и себя привести в порядок, и душ принять. Поужинав, продолжил заниматься своим самодельным радаром, рассеянно слушая что-то бормочущий на кухне телевизор. Я его на кухне поставил, ни к чему он мне в зале. Похоже, с радаром я дал маху. Ни к чему он мне теперь, офис найден, не требуется их в небе искать. Пришлось возвращать все к первоначальному виду. Чуть позже у меня заработали спутниковые каналы. Работа-то по установке плевая.

Потом до полуночи тренировался с «Регом», повышая свое мастерство. Несмотря на отсутствие имплантов и сети Древних, мое боевое мастерство не сильно понизилось. Нет, оно, конечно же, упало, тем более что без сети некоторые функции перестали быть доступными, но я все равно оставался с этим оружием в руках очень опасным. Даже способен выковырять десантника из тяжелой брони. Если один на один.



Баню я вчера пропустил, поэтому решил истопить ее в воскресенье. Да и какая разница, когда топить? Я сам себе хозяин, хочу – топлю, не хочу – не топлю. Вон, душ есть. Пока чайник вскипал на кухне, я в одних семейных трусах – а что, я у себя дома – натаскал в баню дров и, используя прикупленную газету – такая муть, что даже на подтирку не пойдет, – затопил баню. Проверил заслонку и осмотрелся. Баня состояла из трех частей. Старик, похоже, был большой любитель попариться и делал ее под себя. Я в принципе тоже не был чужд этой истинно русской забаве. В общем, сначала шел утепленный предбанник, там стояли лавки и стол, можно было пива попить, на стенах сруба висели многочисленные заготовленные веники. Я уже один дубовый отобрал, положил отмачиваться в тазик с кипятком. Из предбанника дверь вела в саму баню с печкой, тут было две невысокие скамеечки, парочка тазиков, мочалки, ковши и все остальное для помывки, бак для горячей воды тут же. Печка стояла у правой стены, чуть ли не прижимаясь, а вот слева врезана дверь, что вела в парную с пологом и каменкой. Полог ступенчатый, ширины хватало, чтобы сидеть или лечь по одному человеку. Все окна выходили во двор. Их два, из предбанника и бани, а в парной электрическое освещение.

Убедившись, что дрова занялись и можно перестать подкладывать газету, я прикрыл дверцу печки и направился домой. Чайник уже кипел, так что, заварив свежего чая, я нарезал шесть бутербродов, сверху кинул сыру и докторской колбасы, и все это по очереди в микроволновку. Больше трех за раз не влезало, надо было большую брать. Но ничего, и так попил чаю с бутербродами. Изумительно пахла горячая колбаса и растекающийся по краям сыр, ум за ум съешь, как моя бабушка говорила.

После завтрака подкинул поленьев в печку и закрыл ее – пусть доходит. Сел в машину. Дождь ночью закончился, и сейчас с неба светило солнышко. Оно успело подсушить землю, но еще пока не совладало с лужами. Нормально выехав на асфальт, я поехал закупаться. Заехал в гипермаркет, запас продуктов пополнил, а то он у меня реально как в трубу улетал. Потом немного погулял в парке Горького, мороженого с передвижного лотка поел, в киоске вкусного лимонада попил и только потом направился обратно. Баня была готова. Натоплена так, что волос трещал. Сложив покупки в холодильник, я приготовил чистое белье и пошел париться.

Оторвался, как говорится, от души, почти четыре часа с тремя заходами и просидел, что уж говорить про пять бутылок пива да под воблу, что в предбаннике уговорил. Завернулся в простыню и давай наяривать, причем ни в одном глазу, потом все в парилке с потом выгонял. В общем, и веником поработал, и отдохнул душой и телом. Не-е, все же хороша банька, даже жаль будет с ней расставаться, а придется.



Утром в понедельник я был на боевом посту – сидел в машине недалеко от офиса работорговцев, снимая на планшет всех, кто работал в нем. К вечеру у меня были снимки всех. Их и оказалось всего четверо, три мужика и уже виденная девка. Собрав нужную информацию, я поехал в парк Горького. В прошлой жизни я тут редко бывал, с дочерью если только когда, все занят был, работа, семья, а тут прогулялся вчера – солнце, девушки красивые, вот и решил повторить, понравилось мне.

Уже когда завечерело, у центрального фонтана я вдруг увидел молодого офицера, вернее, бывшего офицера. Парень лет двадцати пяти с лейтенантскими погонами и голубым беретом на голове сидел на скамейке, а рядом лежали аккуратно сложенные костыли. В глаза бросалось, что одной ноги у него нет. На груди сверкал эмалью боевой орден нового государства, что возникло из пепла Советского Союза. Он просто сидел и, чуть прищурив глаза, смотрел на фонтан, его лицо было таким умиротворенным, как будто он медитировал. Даже не хотелось его беспокоить, и судя по движению других отдыхающих, они также решили не трогать парня.

Я застыл, размышляя и машинально разглядывая его – пришла мне тут одна мысль, – как вдруг обнаружил, что тот тоже смотрит на меня. Причем настороженно, видимо что-то уловил в моем взгляде. Чуть помедлив, я направился к нему. С каждым шагом мои движения становились все более и более уверенными. Я принял решение, и оно меня вполне удовлетворяло. Подойдя, я приветливо кивнул и спросил, подбородком указав на свободное место на лавке:

– Можно?

– Садись, – коротко ответил тот, продолжая изучать меня. Видимо, что-то во мне привлекло его внимание.

– Валентин, – протянул я руку.

– Артем, – спокойно ответил тот на рукопожатие.

– Ничего, если на ты?

– Можно.

– Ты на меня так смотрел, немного странно. Не прояснишь, в чем дело? А то я ловлю на себе взгляды прохожих, патрули тормозят, документы проверяют. Что не так?

– Ты видел, как гепард ходит, переливаясь из одного положения в другое? В тебе что-то похожее, опасное, как от хищника, готового к броску. По движению вижу, что ты опытный рукопашник. Самбо?


– А-а-а, – задумчиво протянул я, сообразив, наконец, в чем дело.

Раньше нейросеть контролировала мои движения, я мог даже режимы ставить и, например, машинально изображать хромоту или сутулость, но с пропажей сети эта функция пропала, и движения я уже не контролировал, все делая машинально. Нужно теперь присматривать за собой. По крайней мере, когда я не один.

Заметив, что тот продолжает вопросительно смотреть на меня, ответил на вопрос:

– Самбо не изучал, но любого мастера этого вида боевой борьбы уделаю на раз, даже против группы выйду. Называется это специализированный бой, он собрал в себе все лучшее из других стилей, при этом постоянно совершенствуется.

– Когда повестка придет? Или ты из этих, что косят?

– Повестка была уже, два месяца как дембельнулся.

– О как! – по-настоящему удивился собеседник. – По виду не скажешь. Где служил?

– Двести первая мотострелковая. Водилой на бэтээре был.

– Таджикистан, – понимающе кивнул тот. – Как там?

– Да нормально, – нехотя ответил я, демонстрируя нежелание продолжать эту тему. – Стреляют… Слушай, чего я подошел. У меня проблемы, но я их сам решу. Я не знаю, где находится представительство ветеранов вооруженных конфликтов. Скажешь адрес? Думаю, он тебе известен.

– Да, знаю. Проблемы серьезные? Помочь?

– Сам справлюсь, – серьезно ответил я. – Спасибо.

Артем продиктовал адрес и телефон Совета ветеранов, я запомнил на слух, после чего еще раз посмотрел на парня и вдруг спросил у него:

– Слушай, Артем, если бы тебе дали выбор, плохо жить, но с обеими ногами, или никак, но с одной, что бы ты выбрал?

– Конечно же первое. Прочувствовать роль инвалида я успел вот так, – слегка ударил он себя по горлу.

– Тогда есть предложение. Я знаю, как тебе вернуть потерянную ногу, но сразу скажу, вернуть ее не в моих силах, и о нашем разговоре лучше молчать.

– Будет забавно послушать, – криво усмехнулся тот, как-то нехорошо посмотрев на меня.

– Не рефлексуй, – поднял я руку и из наплечной небольшой сумки достал планшет. – Смотри в этот глазок и мысленно сосчитай до десяти, а потом обратный счет… Ого, погрешность туда-сюда пять процентов, но прибор показывает, что у тебя интеллект в сто пятьдесят три единицы. Очень даже неплохо.

– Что это? – удивленно спросил тот, наблюдая, как я убираю датчик, что снимал с глаза нужные показания, внутрь планшета. Тот еще многое скрывал в себе.

– Скажи, на Земле есть такое оборудование? – показал я планшет.

Тот не отрывая глаз смотрел на картинки, что я крутил на планшете. Даже ему было очевидно, что техника слишком совершенна для уровня Земли.

– А я думал, ты хочешь сказать, что маг какой-нибудь там степени, встречал я этих шарлатанов. Каждый за определенную мзду обещал помочь. Космос, значит? Я понял это по твоим словам про «на Земле».

– Да, я не землянин, если ты хочешь это спросить. Ваша планета находится в такой глубине дикого космоса, что тут никого не было тысячи три лет, даже исследовательские суда не добираются. Не спрашивай, как здесь оказался я, почему пришлось покидать поврежденный корабль и почему его потерял. Да я все потерял. Однако нашел чуть позже возможность вернуться. Чтобы пояснить тебе некоторые моменты, дам более обширную информацию. Далеко отсюда есть человеческие государства, что входят в альянс, называемый Содружеством. Там проживает столько людей, что подсчитать их не могут до сих пор. Между нами и государствами, что входят в Содружество, находятся дикие пространства, их занимают кланы пиратов, бандитов и работорговцев. Эти места называют Фронтиром. Все, кто не смог найти себя, авантюристы, любители приключений, или кто попал под пристальное внимание правосудия, бегут на Фронтир. Там можно всё, закона там нет. Не думай, что Содружество идеальное. Например, в некоторых государствах существует рабство, вполне официально. Рабы ходят в ошейниках. Или в другом – детская проституция. Правда, это государство уже исключено из состава Содружества, но это ничего не меняет, педофилы разных стран стекаются туда, чтобы там жить. Мерзко, понимаю, но это государство не трогают, слишком в удобном для обороны месте оно находится. Правда, презирают все. Те же таможенники других государств шмонают корабли из этой республики, разбирая их до винтика… Ну, не важно, суть ты понял.

– Более-менее, – кивнул тот, с большим интересом слушая меня.

– Так вот, корабли пиратов и работорговцев ходят по дикому космосу и ищут планеты вроде вашей Земли, а их, поверь, много. Когда я у вас освоился, то смог случайно узнать, что ваша планета уже полторы сотни лет принадлежит одному клану работорговцев. Не делай такое недоверчивое лицо, статистику по пропавшим людям читал? От этого все. Работорговцам нужны крепкие мужчины, их продают в солдаты-рабы, или имеющие высокий интеллект, красивые девушки идут в секс-рабыни, кстати, красивых парней ждет то же самое. Тоже ценные рабы. Самую большую цену дают по интеллекту. У тебя сто пятьдесят два – это возможность пилотировать как легкие, средние, так и тяжелые корабли. Реакция у тебя тоже неплохая. Тебе самая дорога в пилоты.

– Это так много?

– Среднестатистический гражданин любого государства Содружества имеет уровень интеллекта в восемьдесят – сто единиц. Вон тот бык, думаю, не выше семидесяти, – указал я на братка, что ругался из-за сдачи с продавцом киоска «Газвода». – Они могут выполнять простейшую малооплачиваемую работу. Ассенизаторы, охранники и остальные схожие направления. Сто – сто двадцать – это уже лучше: техники по ремонту, корабельные техники, медики, чиновники… Список довольно большой. Выше ста – это уже специалисты, что могут получить хорошую профессию. А то и не одну, как обычно и бывает, и высокие зарплаты. Только люди, у которых индекс интеллекта выше ста двадцати, так называемый пилотский минимум, могут управлять космическими кораблями, так что тут ты в шоколаде благодаря своим родителям. Самые крутые – это те, у кого уровень интеллекта выше двухсот единиц, он называется инженерный минимум. Там такие специалисты, как ученые, врачи и, конечно же, инженеры разных направлений. Это самые высококвалифицированные специалисты. Элита.

– Ты из нее?

– Да, – просто сказал я.

– Это я сразу понял.

– Хорошо. Естественно, в космическом мире сделано все, чтобы облегчить работу людям. Для этого создали импланты, их называют нейросети. Фактически это суперкомпьютер размером с арбузное зернышко, внедренный в голову. У меня такой был, но по не зависящим от меня обстоятельствам я его потерял. К нейросетям можно присоединить усиливающие импланты. Например, с имплантом силы ты сможешь поднять камень в полтонны, причем без проблем… Хотя нет, не поднимешь, кости не выдержат, вот если кости укрепишь, тогда и тонну осилишь. От сети и импланта зависит. На скорость реакции импланты, на память, даже медицинские есть, что будут контролировать твой организм. Предохранять от тех же ядов. Хоть килограммами цианид ешь. Но это все усиливающие импланты. Главная все же нейросеть. Она тоже бывает разных специализаций: пилотские, медика, техника, боевые, для ученых, для чиновников. И самые дешевые, которые ставят бесплатно, соответственно, и самые слабые. Самые крутые – универсальные, в них совмещены все направления, но стоят они такие астрономические суммы, что простые люди приобрести их просто не могут. Если заключишь контракт с какой-нибудь корпорацией, тебе поставят, только отрабатывать ее будешь лет тридцать.

– Да я уже глубоким стариком к этому моменту буду.

– В Содружестве живут до двухсот лет. У меня модернизированный организм, такую же процедуру, если ты попадешь в нормальное государство, проведут и тебе. Продолжу. Сами импланты и нейросети подразделяются на поколения – старые и свежие. Например, армейцы используют десятого-одиннадцатого поколения, гражданским их ставить запрещено. У гражданских могут быть максимум седьмого, то есть чем ниже, тем хуже.

– Это понятно.

– Раз понятно, то продолжим, тем более я почти закончил. Конечно же, у работорговцев есть свои сети. Для рабов. Например, тебе их не поставят, ты считаешься ценным специалистом, значит, получишь нормальную сеть, но с тем же имплантом подчинения, чтобы не думал о побеге и работал за еду на хозяина. Есть рабские ошейники, что следят за рабами и болью наказывают, но думаю, тебе это не грозит, как я уже говорил, ты из ценных специалистов, а о них заботятся, работорговцы деньги считать умеют. Правда, тут от людей все зависит, смотря какой хозяин тебе попадется. Теперь, когда я немного просветил тебя, поясню. Работорговцы тут, и работают в большинстве крупных городах планеты, в Москве тоже есть. Я их уже вычислил. Маскируются под контору найма работников для заграницы. Действуют так: объявляют о наборе с шикарными условиями и зарплатой, и лохов, что выстраиваются у дверей, прогоняют через приборы. Вроде того, чем я тебе в глаз светил. Тех, кто им подходит, усыпляют и замораживают – погружают в криосон, если тебе что-то говорит такое понятие. Набрав определенное количество «работников», транспортное судно с рабами внутри совершает первый прыжок по своему маршруту. Такое судно берет за раз от трех до десяти тысяч, все зависит от его размеров и количества капсул криосна… Я не слишком заумно говорю?

– Нет-нет, все понятно.

– Хорошо, я почти закончил. Покинуть планету я могу обычным способом, под видом раба. Легенду я себе уже сделал, документы погибшего на днях дембеля купил, то есть проверку выдержу, если что, хотя сомневаюсь, что она вообще будет. Когда меня вывезут во Фронтир или в одно из государств, там освобожусь, и все, я дома. Сами привезут. Теперь по тому, для чего я это все говорю. Медицина в Содружестве такова, что конечности отращивают на раз. Так что у тебя есть выбор. Или последовать моему примеру, если пойдешь, я постараюсь тебя освободить, самому это очень сложно, если, конечно, на судно работорговцев не наткнется патруль нормального государства, они работорговцев очень не любят и давят. Тогда вас освободят и даже дадут гражданство, дальше крутись как хочешь.

– А это дорого – отрастить ногу? Может, работорговцам это будет невыгодно?