Сжалившись, Кори выразительно закатила глаза и облокотилась о косяк, сложив руки на груди.
— Ты к Хель, — подсказала она нарочито снисходительным тоном. — Увы, здесь только я, и я тебе не особо рада. Хель, кстати, тоже не придёт в восторг. Да что уж там «в восторг», лучше бы тебе оказаться бессмертным.
Нет, в боёвку определенно существует какой-то свой отбор. По степени ушибленности башки, например. Иначе никак не объяснить, что Тео Дагмар, всего секунду назад выглядевший растерянным, вдруг расплылся в улыбке (которая очень ему шла, к слову). И вместо того, чтобы распрощаться и убраться восвояси, выдал:
— Неправда, она меня любит. Ну поворчит немного, пройдется по моим умственным способностям, сожрёт свои любимые пироги с вишней и я снова стану любимым братиком. Наверное… А ты, кстати, пироги любишь? — и протянул пакет с логотипом одной из лучших иленгардских пекарен.
Кори вздохнула, как бы признавая поражение, с деланной неохотой пропустила ушлого боевика в тесный холл.
— Что ж, возможно, я и не дам Хель сожрать вместо пирожков тебя, — заметила она, на ходу привычным щелчком пальцев активируя нагреватель под чайником. — А то отмывать кровищу с пола — то ещё развлечение.
— Только «возможно»? — поинтересовался Дагмар, вторую часть фразы явно пропустив мимо ушей. — Что я должен сделать, чтобы было «точно»?
— Сделать ты можешь много чего… — Кори одарила его многозначительным взглядом. И тут же (самую малость поспешно) поскучнела. — Но меня не интересует.
— Искренне жаль, — взгляд ей вернули, только несколько другой — заинтересованный, внимательный, будто её облапали всю, а не просто посмотрели. — У тебя глаза красивые. Очень. Мне нравится.
Бездна, да что не так с этим парнем?.. Кори честно постаралась, чтобы на лицо не просочилась вся глубина испытываемого ею недоумения, и как могла ехидно осведомилась:
— Боги, Теодор, это вообще хоть раз срабатывало?
— Знаешь моё имя? — оживился Тео.
— Ты идиот или да? Я живу с твоей сестрой. А твой братец изредка оскорбляет мой слух тупыми шуточками про клумбы и зубастую герань.
— Ух ты. И брата моего знаешь?
— Сайруса знаю, твой брат к нему довеском, — поправила Кори, невольно скривившись. Придурочный боевик же по-прежнему глядел на неё, будто на невесть какое чудо. И от этого взгляда делалось как-то… странно. Некомфортно и… беспокойно, что ли.
— Повезло. Не с довеском, с Сайрусом. Он крутой. Я, правда, ничуть не хуже! — нахально заявил он, но, подумав, всё же добавил: — Ну, или буду через пару лет.
— И такой же скромный, — прохладно откликнулась Кори, разыскивая в шкафчике заварку и стараясь прогнать невесть откуда взявшееся разочарование. — Прям один в один.
Перемену в её тоне Тео заметил сразу же.
— Не нравится Сайрус? — спросил он, подходя ближе. Непозволительно близко, даже можно почувствовать его запах: легкого парфюма, свежести, какая бывает после грозы; почувствовать тепло его тела. Коснуться можно.
На запястье легла сильная рука, не сжимая, но отводя в сторону, и достала с самой верхней полки коробку с заваркой.
— Держи. Если не хочешь, больше не будем о нём говорить.
— Что, так просто откажешься от своего кумира?
— Он далеко, а ты здесь, — пожал плечами Тео, снова улыбаясь, тепло и мило. — Расстраивать тебя не входит в мои планы.
Максимально язвительный ответ никак не желал находиться, и Кори даже порадовалась, заслышав звук открывающейся двери. Пару секунд спустя на пороге гостиной замаячили Хель и Лазурит. И если первая была воплощённым возмущением, то второй не преминул издевательски спросить:
— О, мы невовремя, да?
Вот ещё не хватало! Кори негодующе нахмурилась и замотала головой. Дагмар же — нет, ну серьёзно, что с ним не так?! — тихо пробурчал: «Вы охренеть как невовремя!» Но потом словно опомнился и наконец-то отступил на более-менее приличное расстояние. И правильно сделал: руки так и чесались стукнуть его разок. Засранец Тиэри ведь теперь со свету сживёт, насмехаясь так и эдак!
— Что. Ты. Здесь. Делаешь? — грозно поинтересовалась Хель. Но пакет с дарами Тео явно заметила. — Решил купить мое прощение, Дагмарссон? Не выйдет, такая обида смывается только кровью! Так что пошел вон с глаз моих, покуда жив.
Кори бы на месте Тео всерьёз устрашилась — она хоть и некромантка, и вообще демон, а нрав у дагмаровой сестренки ещё тот. И силищи немеряно.
Ещё бы подействовало — Дагмар о страхе, и уж тем более о послушании, явно слыхом не слыхивал.
— Не пойду, мне тут нравится, — нагло заявил Тео, для убедительности ещё и мотнув лохматой башкой. Коротко глянул на Лазурита, чуть дольше — на Кори, покусал губу, раздумывая над чем-то… И, опустившись перед своей сестрицей на колени, обхватил её ладони. — Хель, милая, прости меня, дурака. Пожалуйста. Я мудак, мудаком и помру.
— Ни за что, — покачала головой Хель, пытаясь вырвать свою руку.
— Ну сестренка, я так скучаю… И вообще, смотри, кого ты заполучила! Да у тебя команда мечты, я завидую самым страшным образом!
— Вот и завидуй! Молча и подальше отсюда.
— Ну ещё бы он не завидовал, — заметила Кори вполголоса, плюхнувшись на диван рядом с ухмыляющимся Лазуритом и пихая того в бок, — мы-то не тащим на хребтине всяких рыжих дружков. Того только под ноги сопернику кидать, как отвлекающий маневр. Пока его заткнут, можно и щит сковырнуть, и вдарить разок.
Хель, видимо, представила сию картину маслом и прыснула, таки не удержав неприступно-строгий вид.
— Кори, горе ты моё, зачем врагу стратегию дорабатываешь? — пожурила она.
— Это всё равно единственный очевидный вариант.
— Не обращайте на неё внимания, — вздохнул Лазурит с напускной грустью. — Я с утреца съел её мороженое, оттого она ещё стервознее, чем обычно.
Кори гневно выдохнула через нос и одарила друга кровожадным взглядом. Про мороженое он зря припомнил — эта страшная рана ещё была свежа.
— Нет, ну это совсем подло, — искренне возмутился Тео. — Мы с Хель всё детство прятали своё мороженое от Эрика, а он находил и жрал. Мол, он старше, ему и положено больше. До сих пор его простить не можем. Стоп, — он вдруг снова посмотрел на Кори, — выходит, я не угадал с пирогами? Может, тогда сходим куда-нибудь? Я вас всех угощу.
— Как это не угадал? — возмутилась Хель, поспешно накладывая стазис на принесенный пакет. — И что ещё за «угощу»? Я думала, ты передо мной извиняться пришел.
— Ну, ты всё равно будешь дуться на меня ещё неделю, хоть с мороженым, хоть без, а ребята твои расстроены сейчас.
— Верно-верно, от такого расстройства помереть недолго, — протянул Лазурит, глядя на Кори со странной насмешкой. — Хельга, отрада очей моих, ты его прощаешь или как?
— А чего сразу Хельга? — буркнула та. — У меня вроде как и выбора нету, да? Либо мы скормим Кори мороженку, либо Кори слопает нас. Верно я говорю, чудище глазастое?
— Ну отлично, — всплеснул руками предмет их дискуссии, — всегда-то у вас Кори крайняя!
Отказываться, однако, она не стала. И даже не мороженки ради, просто по какой-то странной и непонятной причине делать этого не хотелось. Бестолковый суетливый детина был слишком мил для боевика. Такому отказать — всё равно что щеночка пнуть. Вон, сияет как начищенный медяк, и даже сердитая Хель при виде этой до Бездны счастливой физиономии оттаивает на глазах.
Ну и Кори тоже позволила себе оттаять. Самую малость. Так, за компанию.
А даже если и не за компанию, всё равно никто ничего не докажет!
8
Тео себя любил. Видел отражение в зеркале, знал свой уровень силы. Относительно своих умственных способностей иллюзий не питал — все эти академические знания явно не для него. Зато у него никогда не было проблем с контролем над магией, что, учитывая его стихию, то ещё достижение…
Гордиться есть чем. Однако прямо сейчас он себя ненавидел.
Кори оказалась совсем не такой, как представлялось. Ядовитая что тот цветок, в честь которого её назвали, стервозная, но вместе с тем непозволительно милая, несмотря на всю колючесть. В ней было что-то очень завораживающее, вызывающее непонятную, пугающую тягу. Её… хотелось. Не столько в самом понятном смысле этого слова (хотя и это тоже), сколько… ну, себе. Обнять, например, чтобы ощутить, насколько гибкое это тело, насколько горячее. Любоваться глазами, руки её в своих подержать. Сделать так, чтобы она улыбалась чаще и смотрела только на него. Тео хотел этого, а уж когда Кори шла рядом, и вовсе едва держался, чтобы хотя бы ладонь её в своей не сжать.
Но чего он точно не хотел, так это чтобы причиной стал грёбаный фант грёбаного Сэма Руссо. Это было нечестно, подло и некрасиво, не искренне ничуть. Мерзко было, что омрачало всё происходящее, будто когтистая рука сжимала внутренности.
«Откажусь», — решительно сказал себе Тео. Пусть лучше проваленный экзамен, чем обманутая им девчонка. Кори не заслужила.
Не после того времени, что они провели вместе. Не на свидании и не наедине, и те часы не были самыми значимыми в его, Тео, жизни, однако… Однако любоваться Кори, слушать её ворчание, забавное и незлобливое, ехидные замечания, да и просто быть с ней рядом — всё это заставило внутри что-то дрогнуть.
Он покончит с дурацким фантом! И пусть Сэм ноет сколько угодно, ещё столько же издевается и отпускает эти свои шуточки!
Уточнение — покончит, когда у него появится время. Всем вдруг стало от него что-то надо, даже команду свою он видел в основном на тренировках. Показательных к тому же, где лишнее слово могло вылиться в стрёмные статейки в каждой первой желтой газете. Шай, бывший в курсе его душевных метаний, пообещал скинуть его с самой высокой башни, если Тео «вздумает натворить херни». Вроде как посмеялся, но с тёмными магами шутки плохи. Особенно если они ещё и умеют оборачиваться в огромную хищную зверюгу.
Журналистов всех мастей в Академии нынче было неприлично много. И не только их — комиссия, фанаты самого Турнира, сотни человек, задающих вопросы, просящих расписаться на чём попало — от тетрадных листов до груди в огромном вырезе платья (Тео отказывался как мог). Он любил внимание к своей персоне, но не настолько же! Оставалось надеяться, что после официального открытия немного поуляжется — на участников успеют насмотреться и отстанут хоть на какое-то время.
Еще бы это открытие пережить. Тео оглянулся на трибуны, оглушающие шумом и радостными криками. Несколько тысяч человек, и все жаждут познакомиться с участниками Трехлетнего Турнира, разорвать на сувениры. И хорошо ещё, если только в переносном смысле.
— Что-то я уже жалею, что ввязался во все это, — прошептал Тео, склонившись к стоящему рядом Шаю. Все команды выстроились по краю арены, аккурат у защитного контура, и ожидали вступительной речи ректора. После которой наконец-то можно будет спокойно сесть в первых рядах и поглядеть на традиционные бои победителей.
— Это ты сейчас так говоришь, — флегматично отозвался Шай, с тоской косясь в небо. Улететь, что ли, удумал? — Когда надо будет выделываться и швыряться молниями, тебя отсюда за уши не утащишь… Но вот я-то зачем с тобой спутался, Дагмар?
— Чтобы Тайра не утащила к себе в команду, — любезно напомнил Тео.
— А, ну да. Ты ведь ещё не самое худшее, что со мной случалось.
— Да уж куда мне… — хмыкнул Тео, глянув на подружку Шая, вместе с командой расположившуюся неподалеку. Пожалуй, это была вторая из двух команд, с которой он предпочел бы не связываться до самого финала. — Но ты ведь хочешь надрать ей задницу?
— Я вам обоим их надеру, если не заткнетесь, — шикнула на них Айрис и кивнула на небольшую сцену. — Начальство вышло.
«Начальством», то бишь ректором, у них нынче подвизался архимаг Алистер Дальгор — отставной генерал, некромант и тот ещё любитель поглумиться над студентами. Тео невольно поморщился, вспоминая недавний семинар по криминалистике, первый в этом семестре. Нет, Дальгору вроде как нравился Тео (по крайней мере, был как-то раз признан «небезнадежным»), однако от издевок и придирок это не спасало. Что уж там, даже любимчикам здорово доставалось… Но свой родной Дальгор казался сущим благословением богинь после двух прошлогодних практикумов с Киарой Блэр. Томная глазастая красотка с премилыми светлыми кудряшками умудрилась за четверть часа довести до слёз пяток девчонок и двух парней. Вот ведь стерва.
Тео аж передёрнуло от расчудесных воспоминаний об инфернальном (ну ладно, фейском) коммандере Блэр. И ведь выкроит же время, чтобы снова поиздеваться над студентами, сволочь белобрысая! Как только коммандер Эйнтхартен, святой человек, терпит эту поганую на язык нечисть?..
— Как все мы помним — я так и вовсе наизусть, тяжела ректорская доля, — Трёхлетний Турнир был создан вовсе не как масштабное развлечение для всех эрмегарцев и огромная головная боль для всех же преподавателей, — тем временем уже вовсю зубоскалил архимаг Дальгор. Сложнейшая сеть заклинаний, опутывающая арену, доносила его исполненный сарказма голос до всех присутствующих. — И основная цель Турнира — внезапно! — вовсе не коммерческий успех сего распрекрасного мероприятия. «Ага, как же!» — скажете вы. Но всё же это так. Сама суть Трёхлетнего Турнира — единство. Единство света и тьмы, силы и разума, меча и магии. Мы, маги, носим в себе крупицы божественной мощи, и это накладывает на нас особые обязательства. От выпускника Эрмегарской Академии требуется всестороннее развитие — магическое, физическое и умственное. Однако не все в достаточной степени одарены и умом, и магией, и силой. Нет, по мне-то, конечно, большая часть студентов в принципе относится к категории «сила есть — ума не надо». Но у них почему-то другое мнение, эх, молодость…
Над трибунами разнесся хор смешков, а ученики языкастого архимага принялись дружно кривиться. Лайам и Раэлин, замершие у него за спиной, переглянулись с ехидными ухмылками.
— Именно поэтому участники Турнира собираются в команды, — деловито продолжал Дальгор. — Компенсируют слабые стороны друг друга. Таким образом мы оцениваем их способность мыслить стратегически. Порой у капитанов не находится возможностей — ну, или мозгов — собрать идеально сбалансированную команду. В таких случаях можно попросить помощи у противника: комиссией это поощряется, и начисляются бонусные очки. Такой себе своеобразный тест на тщеславие. Что ещё? Ах, да. Изначально мы даём равные возможности на победу для всех команд. Но есть нехитрый способ эти шансы увеличить — команда должна вам, уважаемые зрители, понравиться. Настолько понравиться, чтобы вы их победе поспособствовали материально.
— Ты к Хель, — подсказала она нарочито снисходительным тоном. — Увы, здесь только я, и я тебе не особо рада. Хель, кстати, тоже не придёт в восторг. Да что уж там «в восторг», лучше бы тебе оказаться бессмертным.
Нет, в боёвку определенно существует какой-то свой отбор. По степени ушибленности башки, например. Иначе никак не объяснить, что Тео Дагмар, всего секунду назад выглядевший растерянным, вдруг расплылся в улыбке (которая очень ему шла, к слову). И вместо того, чтобы распрощаться и убраться восвояси, выдал:
— Неправда, она меня любит. Ну поворчит немного, пройдется по моим умственным способностям, сожрёт свои любимые пироги с вишней и я снова стану любимым братиком. Наверное… А ты, кстати, пироги любишь? — и протянул пакет с логотипом одной из лучших иленгардских пекарен.
Кори вздохнула, как бы признавая поражение, с деланной неохотой пропустила ушлого боевика в тесный холл.
— Что ж, возможно, я и не дам Хель сожрать вместо пирожков тебя, — заметила она, на ходу привычным щелчком пальцев активируя нагреватель под чайником. — А то отмывать кровищу с пола — то ещё развлечение.
— Только «возможно»? — поинтересовался Дагмар, вторую часть фразы явно пропустив мимо ушей. — Что я должен сделать, чтобы было «точно»?
— Сделать ты можешь много чего… — Кори одарила его многозначительным взглядом. И тут же (самую малость поспешно) поскучнела. — Но меня не интересует.
— Искренне жаль, — взгляд ей вернули, только несколько другой — заинтересованный, внимательный, будто её облапали всю, а не просто посмотрели. — У тебя глаза красивые. Очень. Мне нравится.
Бездна, да что не так с этим парнем?.. Кори честно постаралась, чтобы на лицо не просочилась вся глубина испытываемого ею недоумения, и как могла ехидно осведомилась:
— Боги, Теодор, это вообще хоть раз срабатывало?
— Знаешь моё имя? — оживился Тео.
— Ты идиот или да? Я живу с твоей сестрой. А твой братец изредка оскорбляет мой слух тупыми шуточками про клумбы и зубастую герань.
— Ух ты. И брата моего знаешь?
— Сайруса знаю, твой брат к нему довеском, — поправила Кори, невольно скривившись. Придурочный боевик же по-прежнему глядел на неё, будто на невесть какое чудо. И от этого взгляда делалось как-то… странно. Некомфортно и… беспокойно, что ли.
— Повезло. Не с довеском, с Сайрусом. Он крутой. Я, правда, ничуть не хуже! — нахально заявил он, но, подумав, всё же добавил: — Ну, или буду через пару лет.
— И такой же скромный, — прохладно откликнулась Кори, разыскивая в шкафчике заварку и стараясь прогнать невесть откуда взявшееся разочарование. — Прям один в один.
Перемену в её тоне Тео заметил сразу же.
— Не нравится Сайрус? — спросил он, подходя ближе. Непозволительно близко, даже можно почувствовать его запах: легкого парфюма, свежести, какая бывает после грозы; почувствовать тепло его тела. Коснуться можно.
На запястье легла сильная рука, не сжимая, но отводя в сторону, и достала с самой верхней полки коробку с заваркой.
— Держи. Если не хочешь, больше не будем о нём говорить.
— Что, так просто откажешься от своего кумира?
— Он далеко, а ты здесь, — пожал плечами Тео, снова улыбаясь, тепло и мило. — Расстраивать тебя не входит в мои планы.
Максимально язвительный ответ никак не желал находиться, и Кори даже порадовалась, заслышав звук открывающейся двери. Пару секунд спустя на пороге гостиной замаячили Хель и Лазурит. И если первая была воплощённым возмущением, то второй не преминул издевательски спросить:
— О, мы невовремя, да?
Вот ещё не хватало! Кори негодующе нахмурилась и замотала головой. Дагмар же — нет, ну серьёзно, что с ним не так?! — тихо пробурчал: «Вы охренеть как невовремя!» Но потом словно опомнился и наконец-то отступил на более-менее приличное расстояние. И правильно сделал: руки так и чесались стукнуть его разок. Засранец Тиэри ведь теперь со свету сживёт, насмехаясь так и эдак!
— Что. Ты. Здесь. Делаешь? — грозно поинтересовалась Хель. Но пакет с дарами Тео явно заметила. — Решил купить мое прощение, Дагмарссон? Не выйдет, такая обида смывается только кровью! Так что пошел вон с глаз моих, покуда жив.
Кори бы на месте Тео всерьёз устрашилась — она хоть и некромантка, и вообще демон, а нрав у дагмаровой сестренки ещё тот. И силищи немеряно.
Ещё бы подействовало — Дагмар о страхе, и уж тем более о послушании, явно слыхом не слыхивал.
— Не пойду, мне тут нравится, — нагло заявил Тео, для убедительности ещё и мотнув лохматой башкой. Коротко глянул на Лазурита, чуть дольше — на Кори, покусал губу, раздумывая над чем-то… И, опустившись перед своей сестрицей на колени, обхватил её ладони. — Хель, милая, прости меня, дурака. Пожалуйста. Я мудак, мудаком и помру.
— Ни за что, — покачала головой Хель, пытаясь вырвать свою руку.
— Ну сестренка, я так скучаю… И вообще, смотри, кого ты заполучила! Да у тебя команда мечты, я завидую самым страшным образом!
— Вот и завидуй! Молча и подальше отсюда.
— Ну ещё бы он не завидовал, — заметила Кори вполголоса, плюхнувшись на диван рядом с ухмыляющимся Лазуритом и пихая того в бок, — мы-то не тащим на хребтине всяких рыжих дружков. Того только под ноги сопернику кидать, как отвлекающий маневр. Пока его заткнут, можно и щит сковырнуть, и вдарить разок.
Хель, видимо, представила сию картину маслом и прыснула, таки не удержав неприступно-строгий вид.
— Кори, горе ты моё, зачем врагу стратегию дорабатываешь? — пожурила она.
— Это всё равно единственный очевидный вариант.
— Не обращайте на неё внимания, — вздохнул Лазурит с напускной грустью. — Я с утреца съел её мороженое, оттого она ещё стервознее, чем обычно.
Кори гневно выдохнула через нос и одарила друга кровожадным взглядом. Про мороженое он зря припомнил — эта страшная рана ещё была свежа.
— Нет, ну это совсем подло, — искренне возмутился Тео. — Мы с Хель всё детство прятали своё мороженое от Эрика, а он находил и жрал. Мол, он старше, ему и положено больше. До сих пор его простить не можем. Стоп, — он вдруг снова посмотрел на Кори, — выходит, я не угадал с пирогами? Может, тогда сходим куда-нибудь? Я вас всех угощу.
— Как это не угадал? — возмутилась Хель, поспешно накладывая стазис на принесенный пакет. — И что ещё за «угощу»? Я думала, ты передо мной извиняться пришел.
— Ну, ты всё равно будешь дуться на меня ещё неделю, хоть с мороженым, хоть без, а ребята твои расстроены сейчас.
— Верно-верно, от такого расстройства помереть недолго, — протянул Лазурит, глядя на Кори со странной насмешкой. — Хельга, отрада очей моих, ты его прощаешь или как?
— А чего сразу Хельга? — буркнула та. — У меня вроде как и выбора нету, да? Либо мы скормим Кори мороженку, либо Кори слопает нас. Верно я говорю, чудище глазастое?
— Ну отлично, — всплеснул руками предмет их дискуссии, — всегда-то у вас Кори крайняя!
Отказываться, однако, она не стала. И даже не мороженки ради, просто по какой-то странной и непонятной причине делать этого не хотелось. Бестолковый суетливый детина был слишком мил для боевика. Такому отказать — всё равно что щеночка пнуть. Вон, сияет как начищенный медяк, и даже сердитая Хель при виде этой до Бездны счастливой физиономии оттаивает на глазах.
Ну и Кори тоже позволила себе оттаять. Самую малость. Так, за компанию.
А даже если и не за компанию, всё равно никто ничего не докажет!
8
Тео себя любил. Видел отражение в зеркале, знал свой уровень силы. Относительно своих умственных способностей иллюзий не питал — все эти академические знания явно не для него. Зато у него никогда не было проблем с контролем над магией, что, учитывая его стихию, то ещё достижение…
Гордиться есть чем. Однако прямо сейчас он себя ненавидел.
Кори оказалась совсем не такой, как представлялось. Ядовитая что тот цветок, в честь которого её назвали, стервозная, но вместе с тем непозволительно милая, несмотря на всю колючесть. В ней было что-то очень завораживающее, вызывающее непонятную, пугающую тягу. Её… хотелось. Не столько в самом понятном смысле этого слова (хотя и это тоже), сколько… ну, себе. Обнять, например, чтобы ощутить, насколько гибкое это тело, насколько горячее. Любоваться глазами, руки её в своих подержать. Сделать так, чтобы она улыбалась чаще и смотрела только на него. Тео хотел этого, а уж когда Кори шла рядом, и вовсе едва держался, чтобы хотя бы ладонь её в своей не сжать.
Но чего он точно не хотел, так это чтобы причиной стал грёбаный фант грёбаного Сэма Руссо. Это было нечестно, подло и некрасиво, не искренне ничуть. Мерзко было, что омрачало всё происходящее, будто когтистая рука сжимала внутренности.
«Откажусь», — решительно сказал себе Тео. Пусть лучше проваленный экзамен, чем обманутая им девчонка. Кори не заслужила.
Не после того времени, что они провели вместе. Не на свидании и не наедине, и те часы не были самыми значимыми в его, Тео, жизни, однако… Однако любоваться Кори, слушать её ворчание, забавное и незлобливое, ехидные замечания, да и просто быть с ней рядом — всё это заставило внутри что-то дрогнуть.
Он покончит с дурацким фантом! И пусть Сэм ноет сколько угодно, ещё столько же издевается и отпускает эти свои шуточки!
Уточнение — покончит, когда у него появится время. Всем вдруг стало от него что-то надо, даже команду свою он видел в основном на тренировках. Показательных к тому же, где лишнее слово могло вылиться в стрёмные статейки в каждой первой желтой газете. Шай, бывший в курсе его душевных метаний, пообещал скинуть его с самой высокой башни, если Тео «вздумает натворить херни». Вроде как посмеялся, но с тёмными магами шутки плохи. Особенно если они ещё и умеют оборачиваться в огромную хищную зверюгу.
Журналистов всех мастей в Академии нынче было неприлично много. И не только их — комиссия, фанаты самого Турнира, сотни человек, задающих вопросы, просящих расписаться на чём попало — от тетрадных листов до груди в огромном вырезе платья (Тео отказывался как мог). Он любил внимание к своей персоне, но не настолько же! Оставалось надеяться, что после официального открытия немного поуляжется — на участников успеют насмотреться и отстанут хоть на какое-то время.
Еще бы это открытие пережить. Тео оглянулся на трибуны, оглушающие шумом и радостными криками. Несколько тысяч человек, и все жаждут познакомиться с участниками Трехлетнего Турнира, разорвать на сувениры. И хорошо ещё, если только в переносном смысле.
— Что-то я уже жалею, что ввязался во все это, — прошептал Тео, склонившись к стоящему рядом Шаю. Все команды выстроились по краю арены, аккурат у защитного контура, и ожидали вступительной речи ректора. После которой наконец-то можно будет спокойно сесть в первых рядах и поглядеть на традиционные бои победителей.
— Это ты сейчас так говоришь, — флегматично отозвался Шай, с тоской косясь в небо. Улететь, что ли, удумал? — Когда надо будет выделываться и швыряться молниями, тебя отсюда за уши не утащишь… Но вот я-то зачем с тобой спутался, Дагмар?
— Чтобы Тайра не утащила к себе в команду, — любезно напомнил Тео.
— А, ну да. Ты ведь ещё не самое худшее, что со мной случалось.
— Да уж куда мне… — хмыкнул Тео, глянув на подружку Шая, вместе с командой расположившуюся неподалеку. Пожалуй, это была вторая из двух команд, с которой он предпочел бы не связываться до самого финала. — Но ты ведь хочешь надрать ей задницу?
— Я вам обоим их надеру, если не заткнетесь, — шикнула на них Айрис и кивнула на небольшую сцену. — Начальство вышло.
«Начальством», то бишь ректором, у них нынче подвизался архимаг Алистер Дальгор — отставной генерал, некромант и тот ещё любитель поглумиться над студентами. Тео невольно поморщился, вспоминая недавний семинар по криминалистике, первый в этом семестре. Нет, Дальгору вроде как нравился Тео (по крайней мере, был как-то раз признан «небезнадежным»), однако от издевок и придирок это не спасало. Что уж там, даже любимчикам здорово доставалось… Но свой родной Дальгор казался сущим благословением богинь после двух прошлогодних практикумов с Киарой Блэр. Томная глазастая красотка с премилыми светлыми кудряшками умудрилась за четверть часа довести до слёз пяток девчонок и двух парней. Вот ведь стерва.
Тео аж передёрнуло от расчудесных воспоминаний об инфернальном (ну ладно, фейском) коммандере Блэр. И ведь выкроит же время, чтобы снова поиздеваться над студентами, сволочь белобрысая! Как только коммандер Эйнтхартен, святой человек, терпит эту поганую на язык нечисть?..
— Как все мы помним — я так и вовсе наизусть, тяжела ректорская доля, — Трёхлетний Турнир был создан вовсе не как масштабное развлечение для всех эрмегарцев и огромная головная боль для всех же преподавателей, — тем временем уже вовсю зубоскалил архимаг Дальгор. Сложнейшая сеть заклинаний, опутывающая арену, доносила его исполненный сарказма голос до всех присутствующих. — И основная цель Турнира — внезапно! — вовсе не коммерческий успех сего распрекрасного мероприятия. «Ага, как же!» — скажете вы. Но всё же это так. Сама суть Трёхлетнего Турнира — единство. Единство света и тьмы, силы и разума, меча и магии. Мы, маги, носим в себе крупицы божественной мощи, и это накладывает на нас особые обязательства. От выпускника Эрмегарской Академии требуется всестороннее развитие — магическое, физическое и умственное. Однако не все в достаточной степени одарены и умом, и магией, и силой. Нет, по мне-то, конечно, большая часть студентов в принципе относится к категории «сила есть — ума не надо». Но у них почему-то другое мнение, эх, молодость…
Над трибунами разнесся хор смешков, а ученики языкастого архимага принялись дружно кривиться. Лайам и Раэлин, замершие у него за спиной, переглянулись с ехидными ухмылками.
— Именно поэтому участники Турнира собираются в команды, — деловито продолжал Дальгор. — Компенсируют слабые стороны друг друга. Таким образом мы оцениваем их способность мыслить стратегически. Порой у капитанов не находится возможностей — ну, или мозгов — собрать идеально сбалансированную команду. В таких случаях можно попросить помощи у противника: комиссией это поощряется, и начисляются бонусные очки. Такой себе своеобразный тест на тщеславие. Что ещё? Ах, да. Изначально мы даём равные возможности на победу для всех команд. Но есть нехитрый способ эти шансы увеличить — команда должна вам, уважаемые зрители, понравиться. Настолько понравиться, чтобы вы их победе поспособствовали материально.