Я скучала по супругу, с которым мы вместе со школьной скамьи, и одновременно была жутко обижена и возмущена его поступком, предательством семьи. Сердце колола до крови жгучая досада, что я-то поддерживала его, пыталась помочь, сняла все свои накопления и отдала ему, а он… просто оставил меня, малодушно бросил под поезд обстоятельств. Ведь Дима знал, что все накинутся на меня как дикие звери, и долги никуда не денутся, а упадут на мои плечи. Ко всему прочему, сын на нервной почве стал болеть, а бесплатные врачи оставляли желать лучшего. Иммунитет мальчика заметно снизился.
Возможно, я не права, как и следователи. Это могло быть и убийство, инсценированное под суицид. И я знаю человека, которому это было бы выгоднее всех. Хотя после известий о долгах мужа, желающих довольно немало и без этого мужчины.
Слёзы порой душили так, что вдохнуть воздуха не получалось, но сдаваться я не имею права. Вставала и шла, ради Демида, ради того, чтобы у него было будущее. Но каждого нового дня я боялась. Боялась открывать двери, брать телефонную трубку или выходить из дома. Каждый проезжающий мимо навороченный джипарь вызывал во мне панику, у меня уже была паранойя, что это обязательно за мной. И когда-нибудь именно так и будет… Только не знала я, что этот страшный день наступит так скоро.
***
После работы, как обычно, нужно было забрать сына из детского сада. Немного не дойдя до здания, вдруг ослепла. На глаза упала тёмная ткань, которую ловко завязали на затылке. Руки тоже скрутили чем-то вроде жгута или ремня и запихали в машину. Я ничего не могла понять, потерялась в пространстве, только слышала хлопки дверью авто и короткие, рваные диалоги мужчин. Судя по голосам, их было около трёх.
— Да, взяли. Везём. Будем через двадцать минут.
___
Сидела ни живая, ни мёртвая, думая лишь о том, кто же теперь заберёт сына из сада? Хоть бы позвонить дали Полинке, соседке… Похоже, домой сегодня я не вернусь. Никогда уже не вернусь. Слёзы душили и уже успели промочить повязку, но даже утереть их не могла — руки ведь связаны.
— А сиськи у тебя ох…енные, — резанул ухо один из голосов, оказавшийся слишком близко.
Рука легла на грудь и сжала. Задёргалась на месте от ощущения мерзости происходящего.
— Не трогай меня, — прорычала сквозь зубы.
Сказала и сама испугалась. А вдруг они мне за это прямо сейчас что-то сделают? Но никаких ударов не последовало. Возможно, что это лишь чьи-то охранники, которым велено доставить меня. Навряд ли они сделают мне что-то серьёзное. Тогда меня ожидает всё самое страшное впереди. На всякий случай лучше не нарываться, но я не могу молчать, если меня лапают!
— Миха, убрал руки, — прозвучал ещё один голос спереди. Я вертела головой, поворачиваясь на звук как слепой котёнок. — Мы не знаем, для каких целей шефу нужна эта девчонка. Не трогай.
Миха хмыкнул и немного отодвинулся, мне стало легче дышать. Немного, потому что сердце бешено билось где-то под горлом из-за страха и понимания к каким людям меня везут. Кто именно меня ждал, я не знала, но это и неважно, потому что мне известно, по какой причине меня сейчас похитили — долги мужа.
Спустя время машина остановилась и меня под руки выволокли на прохладную улицу. Ногами перебирала вслепую, но мужчины не дали бы мне упасть, крепко держали за локти. Судя по звукам, улица кончилась и мы попали в помещение. Прошли по лестнице вверх, дошли до какой-то комнаты, вошли и остановились.
— На стул посадите, — прозвучал ещё один властный мужской голос.
Меня заставили сесть, руки оставили связанными за спиной. Услышала приближающиеся шаги по ковру и вздрогнула когда волос коснулась чья-то рука. Повязку сняли и я зажмурилась от яркого света верхнего электричества. Когда глаза привыкли, огляделась вокруг. Напротив меня стоял невысокий короткостриженый мужчина в дорогом костюме. Явно главный. Остальные трое расселись по кабинету на диванах и креслах, наблюдая за происходящим.
Мужчина, гостьей которого я стала сегодня, оценивающе разглядывал меня с нескрываемым сексуальным интересом, едва ли только не облизывался, застревая масляными глазами на груди. Очень неприятно от его взглядов, как будто меня сюда для этого привезли. Я понимала, что если у меня нет денег, но есть грудь третьего размера, то оплатить долг другим способом мне тоже могут предложить. Только думать об этом вовсе не хотелось…
— Здравствуй, красавица, — высказался он. — Я — Довлатов Геннадий. Мы с тобой говорили по телефону.
— Да, я помню, — ответила я и похолодела.
Прекрасно помню этот диалог. Очередные угрозы поставить меня на счётчик. Только деньги я рисовать не умею, и найти ничего, конечно, не смогла.
— Я дал тебе достаточно времени на возврат долга за своего муженька. Целых две недели. Но что-то я не вижу, что ты торопишься мне восполнить те бабки, что Калиновский просрал в казино. А я больше ждать не намерен.
Руки невольно сжались в кулаки от бессилия, губы закусила.
— Дайте позвонить. Пожалуйста, — подняла я глаза на него. — У меня есть сын. Мальчик не виноват ни в чём. Он один в саду остался. Пожалуйста, дайте я позвоню соседке, чтобы она позаботилась о нём. Наказывайте меня, но не ребёнка.
Довлатов задумчиво пожевал губы и сказал одному из парней:
— Дай телефон.
Амбал послушно принёс ему обычный «тапик», будто собачка в зубах тапочки. Геннадий забрал его и обернулся на меня.
— Номер?
Я назвала нужные цифры. Ожидала, что он поднесёт аппарат к моему уху, но он сам начал диалог.
— Здравствуйте. А я от Лены Калиновской. Заберите сына из сада, позаботьтесь о нем. Его мама немного занята сегодня. Не знаю, когда придёт. Может, и не придёт, смотря как себя вести будет. Ну пока.
Он повесил трубку и протянул руку с телефоном в сторону, собачка снова послушно забрала аппарат без лишних слов. Представляю, что сейчас испытала Полина, услышав такое сообщение обо мне. Что чувствовала я сама, уже просто не понимала. Сплошной страх и ужас.
— Выкинь сим-карту, — приказал Довлатов, сосредоточив взгляд на мне.
— Спасибо вам, — сказала ему.
Хотя бы сын не останется неприкаянным на сегодня. А потом… Ему придётся быть сильным мальчиком. Мама боролась за него как могла.
— Какие есть варианты, Лена? — спросил он, подошел ближе и опустил пальцы на мою шею.
От прикосновения тут же взволновалось всё тело, пронзило насквозь чувство омерзения. Не смогла справится с собой и дёрнула плечом, рука холёного мужика соскользнула, и он оскалился:
— Необузданная кобылка. Мне нравятся такие. Дерзкие. Они всегда такие горячие. Какие ты любишь позы, малыш? — сказал он проводя по линии позвоночника пальцами, снова вызывая отчаянное желание избавиться от внимания Довлатова.
— Вкусная девочка, — продолжал он разглядывать и лапать меня, запустив пронырливые пальцы в вырез блузки.
Я опять нервно задёргалась, не желая принимать эти вынужденные ласки. Мужчина лишь смеялся в ответ.
— Ну чё дрыгаешься? У тебя всё равно нет выхода. А так — трахну тебя, и долг прощу. Тебе понравится.
Мужская рука грубо сжала лицо, не давая вертеть головой. Геннадий впечатался в мои губы своими. Поцелуй развязный, пошлый и очень противный. Я почувствовала рвотный порыв, больше не могла его терпеть. Разжала зубы и с силой сомкнула челюсти на его губе. Кажется, я ощутила металлический привкус крови…
— Ай, сука! — закусил он прокушенную губу, и тут же по моему лицу смачно съездили, попав по скуле.
Голова безвольно повернулась на бок, будто я кукла. Больно. Этот мужик будет меня не только насиловать, но и бить не постесняется… На глаза опять навернулись слёзы. А Довлатов снова жёстко сжал пальцы на моём подбородке и развернул к себе. Безумные от ярости глаза смотрели в мои.
— Ты чё творишь, овца? Да я тебя по кругу пущу за это. Не хочешь меня одного — будешь давать всем. Пока не надоест или пока не затрахаем тебя до смерти. Поняла?
Я тяжело дышала и молчала, глядя в бешеное лицо широко распахнутыми глазами. Он надавил на кожу ещё сильнее, и я не смогла удержать стона боли.
— О да, стонать ты будешь много, очень много. Пока я не решу, что ты сполна расплатилась за своего мужа-игромана.
Мужские пальцы рванули блузку и пуговицы со стуком посыпались на пол, оголяя грудь в кружевном белье.
— Нет! — громко сказала я, пытаясь не дать его рукам лапать меня снова. В голосе уже звучали истерические нотки. — Нельзя меня трогать!
— Это почему ещё? — поднял брови вверх Довлатов.
— Я принадлежу Реутову. Под его защитой.
В комнате повисло молчание. Охранники, которые до этого поддерживали хозяина смешками и плотоядными взглядами, тут же вытянулись рожами, как и сам Геннадий. Звук одной фамилии Влада заставил остановиться Довлатова.
— Врёшь. Мы бы знали об этом, — бросил он мне. — Реутов, если кого взял под крыло, так даст знать об этом всем.
— Не вру. Позвоните ему и назовите моё имя.
— Геннадий Петрович, а если она не гонит в самом деле? Нам же тогда всем капут, — подал голос один из амбалов.
Кажется, это его голос велел тогда в машине остановиться и не трогать меня Михе. Видимо, по своей натуре он осторожен и самый адекватный из присутствующих.
Я не знаю, что ответит Влад, если они ему позвонят. Блеф чистой воды и импровизация. Но это единственное, что пришло мне в голову, когда эти руки блукали по моему телу, а сам Геннадий чуть слюну ну пускал мне в лифчик.
— Без тебя знаю, Мот, — рыкнул на него недовольный Довлатов.
Вынул из брюк небольшой смартфон дорогой марки и принялся тыкать в экран. Набрав нужные цифры, приложил аппарат к уху.
— Владислав Андреевич, добрый вечер. Довлатов беспокоит. Прошу прощения, если отвлекаю, но вопрос важный.
Надо же, как залебезил перед Реутовым. Тоже богач, но явно ниже положением или рангом, не знаю, как у них принято, чем бывший начальник мужа.
Геннадий включил телефон на громкую связь и по комнате разнёсся лёд голоса Реутова:
— Добрый вечер. Что хотел?
— У меня тут в гостях одна особа, которая торчит мне крупную сумму денег. Говорит, что требовать с неё я ничего не могу, потому что она якобы под вашей защитой.
— Да что ты, — холодно рассмеялся Влад. — И кто же эта наглая особа?
— Елена Калиновская.
На том конце провода повисло вдруг молчание и мужчина хмыкнул. Кажется, он не станет мне помогать. Ужас-ужас, и что дальше?!
Довлатов расслабленно засмеялся тоже.
— Так я и думал, что она врёт, овца. На всякий случай хотел проверить. Ладно, извините, что побеспокоил. Разберёмся сами.
— Постой, — сказал Реутов так, что все вдруг замерли на месте. — Не трогай её. Считай, что она сказала тебе правду.
— Ээээ… Но как не трогать, Владислав Андреевич? — сбавил обороты Геннадий, при этом продолжая педалировать своё. — Денег у неё ведь нет. А кто же мне оплатит долг Калиновского? Он кинул меня на большую сумму.
— Он всех кинул, а не тебя одного, — напомнил Влад. — Я сейчас сам приеду, и разберёмся. Имей ввиду, если с её головы хоть волосок упадёт — ты обо этом пожалеешь.
Реутов отсоединился, а Довлатов пугливо глянул на мою скулу. Кажется, там уже красовался синяк, который ничем не прикроешь. Теперь ему предстоит выкручиваться перед Владом. А потом и мне придётся платить за его помощь по полной… Быть должницей такому человеку дважды — очень серьёзная вещь.
Руки мне развязали, и я с наслаждением потёрла покрасневшие запястья. Довлатов тоже это заприметил и нахмурился ещё больше. Похоже, гнева Владислава он боится не на шутку.
В кабинете царила тишина, пока хозяин дома нервно курил в своём кресле у письменного стола, потеряв ко мне интерес. Реутов решил меня всё же спасти. Идея назваться его женщиной была дурацкая, но выхода другого нет. Только он мог бы помочь. Минуты тянулись мучительно медленно, и мне казалось, что прошла целая вечность до того момента, как в комнату вошёл Владислав со своей охраной.
Коротко мазнул по мне внимательным взглядом, остановившись на секунду на подбитом лице, красных руках и испорченной блузке, которая не застёгивалась назад, и я просто держала её, прикрыв бельё. Высокий мужчина прошёл походкой тигра мимо стула, на котором я сидела. Он остановился в двух шагах от меня.
Возможно, я не права, как и следователи. Это могло быть и убийство, инсценированное под суицид. И я знаю человека, которому это было бы выгоднее всех. Хотя после известий о долгах мужа, желающих довольно немало и без этого мужчины.
Слёзы порой душили так, что вдохнуть воздуха не получалось, но сдаваться я не имею права. Вставала и шла, ради Демида, ради того, чтобы у него было будущее. Но каждого нового дня я боялась. Боялась открывать двери, брать телефонную трубку или выходить из дома. Каждый проезжающий мимо навороченный джипарь вызывал во мне панику, у меня уже была паранойя, что это обязательно за мной. И когда-нибудь именно так и будет… Только не знала я, что этот страшный день наступит так скоро.
***
После работы, как обычно, нужно было забрать сына из детского сада. Немного не дойдя до здания, вдруг ослепла. На глаза упала тёмная ткань, которую ловко завязали на затылке. Руки тоже скрутили чем-то вроде жгута или ремня и запихали в машину. Я ничего не могла понять, потерялась в пространстве, только слышала хлопки дверью авто и короткие, рваные диалоги мужчин. Судя по голосам, их было около трёх.
— Да, взяли. Везём. Будем через двадцать минут.
___
Сидела ни живая, ни мёртвая, думая лишь о том, кто же теперь заберёт сына из сада? Хоть бы позвонить дали Полинке, соседке… Похоже, домой сегодня я не вернусь. Никогда уже не вернусь. Слёзы душили и уже успели промочить повязку, но даже утереть их не могла — руки ведь связаны.
— А сиськи у тебя ох…енные, — резанул ухо один из голосов, оказавшийся слишком близко.
Рука легла на грудь и сжала. Задёргалась на месте от ощущения мерзости происходящего.
— Не трогай меня, — прорычала сквозь зубы.
Сказала и сама испугалась. А вдруг они мне за это прямо сейчас что-то сделают? Но никаких ударов не последовало. Возможно, что это лишь чьи-то охранники, которым велено доставить меня. Навряд ли они сделают мне что-то серьёзное. Тогда меня ожидает всё самое страшное впереди. На всякий случай лучше не нарываться, но я не могу молчать, если меня лапают!
— Миха, убрал руки, — прозвучал ещё один голос спереди. Я вертела головой, поворачиваясь на звук как слепой котёнок. — Мы не знаем, для каких целей шефу нужна эта девчонка. Не трогай.
Миха хмыкнул и немного отодвинулся, мне стало легче дышать. Немного, потому что сердце бешено билось где-то под горлом из-за страха и понимания к каким людям меня везут. Кто именно меня ждал, я не знала, но это и неважно, потому что мне известно, по какой причине меня сейчас похитили — долги мужа.
Спустя время машина остановилась и меня под руки выволокли на прохладную улицу. Ногами перебирала вслепую, но мужчины не дали бы мне упасть, крепко держали за локти. Судя по звукам, улица кончилась и мы попали в помещение. Прошли по лестнице вверх, дошли до какой-то комнаты, вошли и остановились.
— На стул посадите, — прозвучал ещё один властный мужской голос.
Меня заставили сесть, руки оставили связанными за спиной. Услышала приближающиеся шаги по ковру и вздрогнула когда волос коснулась чья-то рука. Повязку сняли и я зажмурилась от яркого света верхнего электричества. Когда глаза привыкли, огляделась вокруг. Напротив меня стоял невысокий короткостриженый мужчина в дорогом костюме. Явно главный. Остальные трое расселись по кабинету на диванах и креслах, наблюдая за происходящим.
Мужчина, гостьей которого я стала сегодня, оценивающе разглядывал меня с нескрываемым сексуальным интересом, едва ли только не облизывался, застревая масляными глазами на груди. Очень неприятно от его взглядов, как будто меня сюда для этого привезли. Я понимала, что если у меня нет денег, но есть грудь третьего размера, то оплатить долг другим способом мне тоже могут предложить. Только думать об этом вовсе не хотелось…
— Здравствуй, красавица, — высказался он. — Я — Довлатов Геннадий. Мы с тобой говорили по телефону.
— Да, я помню, — ответила я и похолодела.
Прекрасно помню этот диалог. Очередные угрозы поставить меня на счётчик. Только деньги я рисовать не умею, и найти ничего, конечно, не смогла.
— Я дал тебе достаточно времени на возврат долга за своего муженька. Целых две недели. Но что-то я не вижу, что ты торопишься мне восполнить те бабки, что Калиновский просрал в казино. А я больше ждать не намерен.
Руки невольно сжались в кулаки от бессилия, губы закусила.
— Дайте позвонить. Пожалуйста, — подняла я глаза на него. — У меня есть сын. Мальчик не виноват ни в чём. Он один в саду остался. Пожалуйста, дайте я позвоню соседке, чтобы она позаботилась о нём. Наказывайте меня, но не ребёнка.
Довлатов задумчиво пожевал губы и сказал одному из парней:
— Дай телефон.
Амбал послушно принёс ему обычный «тапик», будто собачка в зубах тапочки. Геннадий забрал его и обернулся на меня.
— Номер?
Я назвала нужные цифры. Ожидала, что он поднесёт аппарат к моему уху, но он сам начал диалог.
— Здравствуйте. А я от Лены Калиновской. Заберите сына из сада, позаботьтесь о нем. Его мама немного занята сегодня. Не знаю, когда придёт. Может, и не придёт, смотря как себя вести будет. Ну пока.
Он повесил трубку и протянул руку с телефоном в сторону, собачка снова послушно забрала аппарат без лишних слов. Представляю, что сейчас испытала Полина, услышав такое сообщение обо мне. Что чувствовала я сама, уже просто не понимала. Сплошной страх и ужас.
— Выкинь сим-карту, — приказал Довлатов, сосредоточив взгляд на мне.
— Спасибо вам, — сказала ему.
Хотя бы сын не останется неприкаянным на сегодня. А потом… Ему придётся быть сильным мальчиком. Мама боролась за него как могла.
— Какие есть варианты, Лена? — спросил он, подошел ближе и опустил пальцы на мою шею.
От прикосновения тут же взволновалось всё тело, пронзило насквозь чувство омерзения. Не смогла справится с собой и дёрнула плечом, рука холёного мужика соскользнула, и он оскалился:
— Необузданная кобылка. Мне нравятся такие. Дерзкие. Они всегда такие горячие. Какие ты любишь позы, малыш? — сказал он проводя по линии позвоночника пальцами, снова вызывая отчаянное желание избавиться от внимания Довлатова.
— Вкусная девочка, — продолжал он разглядывать и лапать меня, запустив пронырливые пальцы в вырез блузки.
Я опять нервно задёргалась, не желая принимать эти вынужденные ласки. Мужчина лишь смеялся в ответ.
— Ну чё дрыгаешься? У тебя всё равно нет выхода. А так — трахну тебя, и долг прощу. Тебе понравится.
Мужская рука грубо сжала лицо, не давая вертеть головой. Геннадий впечатался в мои губы своими. Поцелуй развязный, пошлый и очень противный. Я почувствовала рвотный порыв, больше не могла его терпеть. Разжала зубы и с силой сомкнула челюсти на его губе. Кажется, я ощутила металлический привкус крови…
— Ай, сука! — закусил он прокушенную губу, и тут же по моему лицу смачно съездили, попав по скуле.
Голова безвольно повернулась на бок, будто я кукла. Больно. Этот мужик будет меня не только насиловать, но и бить не постесняется… На глаза опять навернулись слёзы. А Довлатов снова жёстко сжал пальцы на моём подбородке и развернул к себе. Безумные от ярости глаза смотрели в мои.
— Ты чё творишь, овца? Да я тебя по кругу пущу за это. Не хочешь меня одного — будешь давать всем. Пока не надоест или пока не затрахаем тебя до смерти. Поняла?
Я тяжело дышала и молчала, глядя в бешеное лицо широко распахнутыми глазами. Он надавил на кожу ещё сильнее, и я не смогла удержать стона боли.
— О да, стонать ты будешь много, очень много. Пока я не решу, что ты сполна расплатилась за своего мужа-игромана.
Мужские пальцы рванули блузку и пуговицы со стуком посыпались на пол, оголяя грудь в кружевном белье.
— Нет! — громко сказала я, пытаясь не дать его рукам лапать меня снова. В голосе уже звучали истерические нотки. — Нельзя меня трогать!
— Это почему ещё? — поднял брови вверх Довлатов.
— Я принадлежу Реутову. Под его защитой.
В комнате повисло молчание. Охранники, которые до этого поддерживали хозяина смешками и плотоядными взглядами, тут же вытянулись рожами, как и сам Геннадий. Звук одной фамилии Влада заставил остановиться Довлатова.
— Врёшь. Мы бы знали об этом, — бросил он мне. — Реутов, если кого взял под крыло, так даст знать об этом всем.
— Не вру. Позвоните ему и назовите моё имя.
— Геннадий Петрович, а если она не гонит в самом деле? Нам же тогда всем капут, — подал голос один из амбалов.
Кажется, это его голос велел тогда в машине остановиться и не трогать меня Михе. Видимо, по своей натуре он осторожен и самый адекватный из присутствующих.
Я не знаю, что ответит Влад, если они ему позвонят. Блеф чистой воды и импровизация. Но это единственное, что пришло мне в голову, когда эти руки блукали по моему телу, а сам Геннадий чуть слюну ну пускал мне в лифчик.
— Без тебя знаю, Мот, — рыкнул на него недовольный Довлатов.
Вынул из брюк небольшой смартфон дорогой марки и принялся тыкать в экран. Набрав нужные цифры, приложил аппарат к уху.
— Владислав Андреевич, добрый вечер. Довлатов беспокоит. Прошу прощения, если отвлекаю, но вопрос важный.
Надо же, как залебезил перед Реутовым. Тоже богач, но явно ниже положением или рангом, не знаю, как у них принято, чем бывший начальник мужа.
Геннадий включил телефон на громкую связь и по комнате разнёсся лёд голоса Реутова:
— Добрый вечер. Что хотел?
— У меня тут в гостях одна особа, которая торчит мне крупную сумму денег. Говорит, что требовать с неё я ничего не могу, потому что она якобы под вашей защитой.
— Да что ты, — холодно рассмеялся Влад. — И кто же эта наглая особа?
— Елена Калиновская.
На том конце провода повисло вдруг молчание и мужчина хмыкнул. Кажется, он не станет мне помогать. Ужас-ужас, и что дальше?!
Довлатов расслабленно засмеялся тоже.
— Так я и думал, что она врёт, овца. На всякий случай хотел проверить. Ладно, извините, что побеспокоил. Разберёмся сами.
— Постой, — сказал Реутов так, что все вдруг замерли на месте. — Не трогай её. Считай, что она сказала тебе правду.
— Ээээ… Но как не трогать, Владислав Андреевич? — сбавил обороты Геннадий, при этом продолжая педалировать своё. — Денег у неё ведь нет. А кто же мне оплатит долг Калиновского? Он кинул меня на большую сумму.
— Он всех кинул, а не тебя одного, — напомнил Влад. — Я сейчас сам приеду, и разберёмся. Имей ввиду, если с её головы хоть волосок упадёт — ты обо этом пожалеешь.
Реутов отсоединился, а Довлатов пугливо глянул на мою скулу. Кажется, там уже красовался синяк, который ничем не прикроешь. Теперь ему предстоит выкручиваться перед Владом. А потом и мне придётся платить за его помощь по полной… Быть должницей такому человеку дважды — очень серьёзная вещь.
Руки мне развязали, и я с наслаждением потёрла покрасневшие запястья. Довлатов тоже это заприметил и нахмурился ещё больше. Похоже, гнева Владислава он боится не на шутку.
В кабинете царила тишина, пока хозяин дома нервно курил в своём кресле у письменного стола, потеряв ко мне интерес. Реутов решил меня всё же спасти. Идея назваться его женщиной была дурацкая, но выхода другого нет. Только он мог бы помочь. Минуты тянулись мучительно медленно, и мне казалось, что прошла целая вечность до того момента, как в комнату вошёл Владислав со своей охраной.
Коротко мазнул по мне внимательным взглядом, остановившись на секунду на подбитом лице, красных руках и испорченной блузке, которая не застёгивалась назад, и я просто держала её, прикрыв бельё. Высокий мужчина прошёл походкой тигра мимо стула, на котором я сидела. Он остановился в двух шагах от меня.