— Но я… Мы… Нет, это невозможно.
— Я хочу провести время с вами. Только если не заставите меня надевать свитер с оленями. Куда вы едете?
В широко распахнутых глазах Эллы мелькнуло отчаяние.
— Я… В Шотландию. Мы едем в Шотландию. Саманта нашла новое место для семейного отдыха.
Что она говорит?
Первым желанием было зажать ладонью рот сестры, но та говорила и говорила не останавливаясь.
— Это же далеко, перелет будет долгим. Потом еще надо ехать по сельской дороге к поместью. И там холодно, много снега. Нас может завалить до самой крыши, и мы останемся наедине с кучей пыльных книг. Дом находится в глуши, почти на краю света.
Элла покосилась на сестру, и та уловила в ее взгляде извинения и острое желание привести все доводы, которые могли бы удержать мать в Нью-Йорке.
— И там есть олени.
— Олени?
— Да, с рогами.
— Прямо у дома?
— Надеюсь, нет… Ты знаешь, какого размера это животное? Огромное. — Элла почесала затылок — жест означал высокое нервное напряжение.
— Шотландия. Это… да… — Гейл покачала головой. — Нет, я не могу поехать. Не смогу опять туда поехать.
— Жаль. — Элла выдохнула с нескрываемым облегчением.
— Не расстраивайся, вместо этого дважды пообедаем.
— Что значит, ты не сможешь опять туда поехать? — Саманта пристально смотрела на мать. — Я не знала, что ты бывала в Шотландии.
Лицо Гейл стало непроницаемым.
— Мама?
— М-м?
— Когда ты была в Шотландии?
Гейл поерзала в постели:
— Много лет назад.
— Ничего удивительного, что ты не хочешь ехать, раз уже там была, — вмешалась Элла. — Все в порядке, мы тебя понимаем. Рождество можно отметить и раньше, и позже. Все хорошо. Саманта закажет столик в крутом ресторане, и мы…
— Впрочем, может, время пришло.
— Для чего?
— Вновь побывать в Шотландии.
— Нет! Я хотела сказать, что ни к чему такие жертвы. Но если не передумаешь, лучше съездить летом.
— Нет. — Гейл сжала рукой ткань пододеяльника и перевела дыхание. — Я поеду с вами.
— Ты летала туда, когда мы были маленькими? — поинтересовалась Саманта. Она никак не могла вспомнить, когда мать была в Шотландии и зачем.
— Что? Нет, дорогая, нет. Все хорошо, со мной все будет хорошо.
Ей кажется или мать нервничает? Но это невозможно.
— И где ты жила?
— Неважно. — Гейл смогла взять себя в руки и расправила плечи. — Это давно в прошлом. Мне понравилось место, которое ты описала, по-моему, оно очаровательно. Раз ты рассматриваешь его для семейного отдыха, будет лучше всей семьей проверить, подходит ли оно. Да, я еду с вами. Больше никаких возражений и дискуссий.
Впервые в жизни у Саманты появилось желание убить сестру. Медленно повернувшись, она увидела на лице Эллы испуг и сожаление.
— Нет, мама… Я не думаю, что… — она шумно сглотнула, — ты сможешь поехать.
— Тебя беспокоят деньги? Я заплачу за себя. Заплачу за нас всех.
— Дело не в деньгах, а…
— Доброе утро. Можно войти?
Саманта и Элла подпрыгнули от неожиданности и повернулись, чтобы увидеть в дверях знакомую фигуру. Бог мой, а казалось, что хуже быть уже не может.
— Майкл? — простонала Элла.
Муж криво ей улыбнулся:
— Я решил не звонить, а приехать.
— Зачем? — упавшим голосом спросила Элла.
— Ты сама сказала, что скучаешь, хотел тебя поддержать. Я ведь твой муж, это моя обязанность.
В палате повисла тишина. Все застыли с мрачными лицами, улыбался только Майкл.
— Муж? — наконец едва слышно пискнула Гейл. — Это твой муж? Ты замужем?
— Я… да…
Сестра выглядела такой потерянной и несчастной, что Саманта, забыв, что минуту назад хотела ее убить, поспешно встала рядом.
— Уже пять лет, мама. Понимаешь, так получилось…
Гейл, казалось, ее не слушала. Не моргая, она смотрела на младшую дочь.
— Вышла замуж. Когда? Почему мне не сообщила?
— Твоя мама ничего не знала? — С лица Майкла сползла улыбка, он растерянно посмотрел на жену, затем на Гейл. Элла, в свою очередь, с надеждой смотрела на Саманту, а та думала, что люди не должны хранить секреты так долго.
Никто так и не смог найти способ выйти из неловкой ситуации к тому моменту, когда из-за спины Майкла появилась маленькая девочка. Взяв отца за руку, Таб сосредоточенно огляделась, увидела маму, потом тетю и широко улыбнулась. Она бегом бросилась к матери, волосы развевались, пальто распахнулось, и Элла, не в силах удержаться, подхватила дочь на руки.
— Привет, зайка. — Она прижалась лбом к плечу Таб, желая хоть на мгновение скрыть выражение лица от присутствующих.
— Ой, ты меня задушишь! — расхохоталась Таб. — Мы соскучились и приехали. Я сделала для твоей подруги открытку! — Она достала из кармана мятый кусок картона, и на больничный пол посыпались блестки. Затем осторожно, прячась в надежных объятиях мамы, она посмотрела на лежащую в кровати женщину. — Я сделала для тебя открытку.
— Да? Ах, теперь вижу, — с трудом выдавила из себя Гейл.
Таб озадаченно склонила голову:
— Тебе плохо? Люди обычно лежат в больнице, когда им плохо.
— Да, — после паузы ответила Гейл. — Да, мне плохо. Немного.
— Мамочка, — воскликнула Таб, поворачиваясь к Элле. В глазах появилась уверенность, что та сможет помочь. — Мамочка, ты поцелуй, и все пройдет!
Саманта готова была поклясться, что Гейл всхлипнула.
— Мамочка? — процедила она.
— Да, это моя мамочка, а это мой папочка, — Таб указала рукой на Майкла, который так и замер у входа, будто превратившись в камень. Не в силах понять, почему взрослые не обращают на нее внимания, малышка перевела взгляд на Гейл. — А меня зовут Табита Мелоди Грей, мне четыре года и девять месяцев. А ты кто? Как тебя зовут?
После долгого, гнетущего молчания Гейл все же заговорила:
— Меня зовут Гейл. Думаю, я твоя бабушка.
Элла
— Твоя мама не знала, что все это время мы жили вместе? — Майкл старался говорить тихо, что не мешало Элле уловить стальные нотки в его голосе.
— Почему именно Шотландия? — бормотала под нос Саманта, шагая взад-вперед, словно мечущийся в клетке хищник.
— Мамочка, — Таб потянула ее за полу пальто, — можно мне такой кукольный домик на Рождество?
Замерзнув, они зашли в магазин игрушек на Пятой авеню. Элла мечтала залезть в домик вместе с дочерью и остаться там навсегда. К сожалению, от проблем таким образом не сбежишь. Надо поговорить с сестрой и объясниться наконец с Майклом, хотя она опоздала на пять лет.
Таб не должна это слышать. Материнство принесло с собой новые приоритеты.
— Я хочу провести время с вами. Только если не заставите меня надевать свитер с оленями. Куда вы едете?
В широко распахнутых глазах Эллы мелькнуло отчаяние.
— Я… В Шотландию. Мы едем в Шотландию. Саманта нашла новое место для семейного отдыха.
Что она говорит?
Первым желанием было зажать ладонью рот сестры, но та говорила и говорила не останавливаясь.
— Это же далеко, перелет будет долгим. Потом еще надо ехать по сельской дороге к поместью. И там холодно, много снега. Нас может завалить до самой крыши, и мы останемся наедине с кучей пыльных книг. Дом находится в глуши, почти на краю света.
Элла покосилась на сестру, и та уловила в ее взгляде извинения и острое желание привести все доводы, которые могли бы удержать мать в Нью-Йорке.
— И там есть олени.
— Олени?
— Да, с рогами.
— Прямо у дома?
— Надеюсь, нет… Ты знаешь, какого размера это животное? Огромное. — Элла почесала затылок — жест означал высокое нервное напряжение.
— Шотландия. Это… да… — Гейл покачала головой. — Нет, я не могу поехать. Не смогу опять туда поехать.
— Жаль. — Элла выдохнула с нескрываемым облегчением.
— Не расстраивайся, вместо этого дважды пообедаем.
— Что значит, ты не сможешь опять туда поехать? — Саманта пристально смотрела на мать. — Я не знала, что ты бывала в Шотландии.
Лицо Гейл стало непроницаемым.
— Мама?
— М-м?
— Когда ты была в Шотландии?
Гейл поерзала в постели:
— Много лет назад.
— Ничего удивительного, что ты не хочешь ехать, раз уже там была, — вмешалась Элла. — Все в порядке, мы тебя понимаем. Рождество можно отметить и раньше, и позже. Все хорошо. Саманта закажет столик в крутом ресторане, и мы…
— Впрочем, может, время пришло.
— Для чего?
— Вновь побывать в Шотландии.
— Нет! Я хотела сказать, что ни к чему такие жертвы. Но если не передумаешь, лучше съездить летом.
— Нет. — Гейл сжала рукой ткань пододеяльника и перевела дыхание. — Я поеду с вами.
— Ты летала туда, когда мы были маленькими? — поинтересовалась Саманта. Она никак не могла вспомнить, когда мать была в Шотландии и зачем.
— Что? Нет, дорогая, нет. Все хорошо, со мной все будет хорошо.
Ей кажется или мать нервничает? Но это невозможно.
— И где ты жила?
— Неважно. — Гейл смогла взять себя в руки и расправила плечи. — Это давно в прошлом. Мне понравилось место, которое ты описала, по-моему, оно очаровательно. Раз ты рассматриваешь его для семейного отдыха, будет лучше всей семьей проверить, подходит ли оно. Да, я еду с вами. Больше никаких возражений и дискуссий.
Впервые в жизни у Саманты появилось желание убить сестру. Медленно повернувшись, она увидела на лице Эллы испуг и сожаление.
— Нет, мама… Я не думаю, что… — она шумно сглотнула, — ты сможешь поехать.
— Тебя беспокоят деньги? Я заплачу за себя. Заплачу за нас всех.
— Дело не в деньгах, а…
— Доброе утро. Можно войти?
Саманта и Элла подпрыгнули от неожиданности и повернулись, чтобы увидеть в дверях знакомую фигуру. Бог мой, а казалось, что хуже быть уже не может.
— Майкл? — простонала Элла.
Муж криво ей улыбнулся:
— Я решил не звонить, а приехать.
— Зачем? — упавшим голосом спросила Элла.
— Ты сама сказала, что скучаешь, хотел тебя поддержать. Я ведь твой муж, это моя обязанность.
В палате повисла тишина. Все застыли с мрачными лицами, улыбался только Майкл.
— Муж? — наконец едва слышно пискнула Гейл. — Это твой муж? Ты замужем?
— Я… да…
Сестра выглядела такой потерянной и несчастной, что Саманта, забыв, что минуту назад хотела ее убить, поспешно встала рядом.
— Уже пять лет, мама. Понимаешь, так получилось…
Гейл, казалось, ее не слушала. Не моргая, она смотрела на младшую дочь.
— Вышла замуж. Когда? Почему мне не сообщила?
— Твоя мама ничего не знала? — С лица Майкла сползла улыбка, он растерянно посмотрел на жену, затем на Гейл. Элла, в свою очередь, с надеждой смотрела на Саманту, а та думала, что люди не должны хранить секреты так долго.
Никто так и не смог найти способ выйти из неловкой ситуации к тому моменту, когда из-за спины Майкла появилась маленькая девочка. Взяв отца за руку, Таб сосредоточенно огляделась, увидела маму, потом тетю и широко улыбнулась. Она бегом бросилась к матери, волосы развевались, пальто распахнулось, и Элла, не в силах удержаться, подхватила дочь на руки.
— Привет, зайка. — Она прижалась лбом к плечу Таб, желая хоть на мгновение скрыть выражение лица от присутствующих.
— Ой, ты меня задушишь! — расхохоталась Таб. — Мы соскучились и приехали. Я сделала для твоей подруги открытку! — Она достала из кармана мятый кусок картона, и на больничный пол посыпались блестки. Затем осторожно, прячась в надежных объятиях мамы, она посмотрела на лежащую в кровати женщину. — Я сделала для тебя открытку.
— Да? Ах, теперь вижу, — с трудом выдавила из себя Гейл.
Таб озадаченно склонила голову:
— Тебе плохо? Люди обычно лежат в больнице, когда им плохо.
— Да, — после паузы ответила Гейл. — Да, мне плохо. Немного.
— Мамочка, — воскликнула Таб, поворачиваясь к Элле. В глазах появилась уверенность, что та сможет помочь. — Мамочка, ты поцелуй, и все пройдет!
Саманта готова была поклясться, что Гейл всхлипнула.
— Мамочка? — процедила она.
— Да, это моя мамочка, а это мой папочка, — Таб указала рукой на Майкла, который так и замер у входа, будто превратившись в камень. Не в силах понять, почему взрослые не обращают на нее внимания, малышка перевела взгляд на Гейл. — А меня зовут Табита Мелоди Грей, мне четыре года и девять месяцев. А ты кто? Как тебя зовут?
После долгого, гнетущего молчания Гейл все же заговорила:
— Меня зовут Гейл. Думаю, я твоя бабушка.
Элла
— Твоя мама не знала, что все это время мы жили вместе? — Майкл старался говорить тихо, что не мешало Элле уловить стальные нотки в его голосе.
— Почему именно Шотландия? — бормотала под нос Саманта, шагая взад-вперед, словно мечущийся в клетке хищник.
— Мамочка, — Таб потянула ее за полу пальто, — можно мне такой кукольный домик на Рождество?
Замерзнув, они зашли в магазин игрушек на Пятой авеню. Элла мечтала залезть в домик вместе с дочерью и остаться там навсегда. К сожалению, от проблем таким образом не сбежишь. Надо поговорить с сестрой и объясниться наконец с Майклом, хотя она опоздала на пять лет.
Таб не должна это слышать. Материнство принесло с собой новые приоритеты.