Нелли съела несколько ложек борща, только потом ответила.

— Я хочу в Италию.

— Ну, эту новость я уже слышала. Тебе в «Диве» столько не платят, чтобы ты на Италию накопила. А деньги, что я тебе на презервативы подкидываю, надеюсь, ты по назначению тратишь?

Нелли ухмыльнулась.

— Загранпаспорт я уже сделала.

— Так это у тебя серьёзно, что ли?

— Это моя мечта.

— Мечта-мечта. А насчёт реальности что? — ЖанЭд придвинула к Нелли литровую бадью с чаем. — В новом цветочном магазине продавщица-прошмандовка. Я её уволила. Могу тебя взять на её место. Подумай, если что, работу я тебе найду. Букеты и венки ты делаешь шикарные, а остальному можно научиться. Только налево не торгуй, руки поотрываю.

— Спасибо. Кстати, а кто же работает, раз уволили прошмандовку?

— Я пока работаю. И ты поможешь. Вот прям сейчас. Покажу тебе, что к чему, а то ещё угробишь цветы.

Нелли отодвинула почти полную кружку чая.

— Это я могу. В этом, видимо, мой талант — всё портить.

На следующий день сразу после школы Нелька потащила Виталину в спортивный комплекс на тренировку к Ялицким. Тренер по боксу уже привык к двум девушкам, сопровождающим его будущих чемпионов. В степень их родства не углублялся, приветствовал поднятым вверх кулаком и даже позволял помять грушу. Виталину ринг не интересовал, обычно она сидела на скамейке, ожидая окончания тренировки. Вот и в этот раз опустилась на низенькую лавочку, вытянув длинные ноги, достала книгу и погрузилась в чтение.

Нелька переобулась и, скинув рюкзак на хранение Вите, направилась к друзьям.

— А ну разбежались, мне нужно вышибить из себя бешенство.

Толик отступил от груши, давая Нелли возможность набросится на ни в чём не повинный снаряд. Лупила Нелька яростно, пыхтела, и сопела, как паровоз, волосы взмокли и прилипли ко лбу и вискам. Подбитая щека зачесалась, на жёстком дерматине появились новые кровавые мазки.

— Стопэ, Кузя, у тебя сзади на футболке кровь.

Она остановилась, прислушалась к ощущениям: боли не было, но лопатка зудела.

— Блин, — она потянула футболку через плечо, увидела продолговатое пятно и фыркнула: — Зато реально полегчало. Математичку теперь не хочется прибить. Бокс спас ей жизнь.

Толик наградил грушу серией коротких ударов и левым хуком.

— Завтра в одиннадцать приходи. Витку возьми. После взвешивания начнутся соревнования.

— А чё Виталика не зовёте грушу колошматить?

Сергей и Толик переглянулись.

— Да ну! Не девчачье это дело.

Сергей ещё не договорил, а Нелька уже ткнула его кулаком в плечо.

— А я, по-вашему, кто?

— Ты, Кузя, друг. Друг — существо бесполое.

Нелли без разбега запрыгнула на Толика и повалила его на маты.

— Я тебе сейчас покажу бесполое существо! — Она принялась щекотать его, тыкая тонкими пальцами под рёбра.

— Как? Сиськи, что ли, покажешь? — сквозь смех, проговорил Толик и залился новым приступом хохота.

Сзади подскочил Сергей и сделал вид, что пытается задрать на Нелли футболку. Она отбивалась от старшего Ялицкого и одновременно пыталась защекотать до смерти Толика.

Сквозь смех Тайсонов, Нелли услышала голос Виталины.

— Кузя, у тебя телефон звонит. Какой-то Алексей Евпаториевич.

Нелли замерла, позволив задрать футболку до самого лифчика. Сергей, не почувствовав сопротивление, отступил. Толик перестал вырываться, обернулся к Виталине.

Нелли резко вскочила, одёрнула одежду и кинулась к Витке. Как хорошо, что на заставку с его номером она поставила картинку с колдовским зельем, клубящимся туманом. По цвету оно было такое же изумрудно-глубокое, как и его глаза. А ведь хотела сфотографировать карандашный портрет и поставить на звонок. Сейчас бы пришлось отбиваться от роя вопросов.

Она вырвала телефон из рук подруги и застыла, гипнотизируя экран. Зачем он звонит? О чём им вообще говорить? Она не смотрит ни канал «Культура», ни новости, и насколько выросли цены на ЖКХ, тоже не знает.

Вита смотрела на раскрасневшуюся Нельку с лёгким удивлением.


— Почему не отвечаешь?

— Я не знаю, кто это. Записала как-то и забыла, — выкрутилась Нелли.

Сергей подкрался сзади, заглянул через плечо на экран.

— Раз записала, значит, для тебя кто-то важный. Ты вообще номера не сохраняешь. Хорошо, если пять контактов наберётся на весь мобильник.

Воспользовавшись растерянностью Нельки, он выхватил телефон и, приняв вызов, приложил к уху.

— Алло, личный секретарь Кузьки слушает.

Нелли ринулась вперёд, но её перехватил Толик, и, прижав к груди, не позволил вырвать телефон. Сергей тем временем выслушал собеседника на том конце провода, кивнул и снова ответил:

— Нормально вроде. Передам.

Телефонный разговор он заканчивал уже без дурачества, даже нахмурился. Протянул мобильник.

— Блин, кто это вообще был? Просил передать, чтоб ты была осторожнее и берегла лопатку.

— Яицкий, придурок! Больше никогда так не делай, — Нелька выхватила телефон и засунула в карман рюкзака. — Вит, пойдём. Достали уже эти недоразвитые бабуины. Весь мозг им на ринге выбили. Остался только мозжечок, и тот дефектный.

Виталина медленно встала, оправила юбку.

Тайсоны суетливо переглянулись.

— Виталина, на соревнования хоть придёшь? — взволнованно спросил Толик.

— Придёте? — поправил его Сергей.

— Кто ж за вас болеть будет, криворуких, если не мы, — сжалилась Нелька. — Придём.

Как бы Нелли ни хотелось пропасть без вести на две недели, пришлось возвращаться домой. Мама бродила по квартире задумчивая и тихая, синяк на щеке тщательно загримировала и прикрыла волосами. Влажный воздух пропах пловом и порошком. Сушилка на балконе прогнулась под тяжестью вещей, пододеяльники и простыни завесили межкомнатные двери и благоухали кондиционером. Каждый раз, когда отец возвращался из рейса, всё перестирывалось, убиралось, и обед снова состоял из трёх блюд.

Юрий Михайлович смотрел телевизор, услышав шаги в прихожей, выглянул в коридор.

— Где была?

— В школе. Потом в спортзале у Ялицких.

Нелли разулась и поплелась в комнату. Отец пошёл следом.

— Я запрещаю с ними общаться. Сколько можно говорить. Ничему хорошему они тебя не научат.

Нелли резко остановилась.

— Их родители про меня говорят то же самое. — Она взялась за ручку двери. — Мне нужно готовиться к ЕГЭ.

Отец не позволил закрыть дверь перед своим носом.

— Пока ты живёшь в этом доме, будь добра, выполняй мои правила. Я сказал — нельзя, значит, нельзя. И спорить не нужно. У тебя память короткая? Забыла, кто их отец и что он сделал?

— Хорошо, пап, — привычно согласилась Нелли и наконец скрылась в своей спальне.

Скинув рюкзак, она завалилась на кровать, закинула ноги на стену, прямо на карту Италии. Нащупала в кармане телефон. Пролистав вызовы, остановилась на том самом, о котором думала всю дорогу домой. Несколько раз почти нажала кнопку соединения, но в последний момент отдёрнула палец. С ней же всё в порядке, а значит, и нет нужды звонить.

Она спрятала телефон под подушку и перевела взгляд на стену, увешанную карандашными портретами. Больше половины изображали Нодара, и на всех в качестве незапланированной детали выступали футбольные атрибуты. Где-то мяч, где-то сетка ворот или бутсы. Нелли футбольную обувь никогда вблизи не видела, но нарисовала точь-в-точь и, естественно, не помнила, как это произошло. Нодар был постоянен в своих мечтах — футбол, сплошной футбол. Нелли утешала себя, что ни разу на портретах Нодара не появилась девушка, а значит, шанс ему понравиться вполне реален.

Просидев над тестами допоздна, Нелли приняла душ и уже перед сном извлекла из-под подушки телефон. Экран подмигивал непрочитанным сообщением. Увидев отправителя, она невольно улыбнулась. Алексей не удовлетворился разговором с «её секретарём». На экране высветилось два слова:

«Всё хорошо?»

Нелли посмотрела время отправления: два часа назад. Она задумалась, стоит ли отвечать. После недолгих раздумий решила написать, а то придёт ещё и сам проверит. Дорогу к её дому он теперь знает.

«Всё хорошо».

Телефон почти сразу тренькнул ответом.

«Как лопатка?»

«Чешется».

«Чешешь?»

«Естественно».