Джек запускает руку в свои длинные волосы.

— Папа сказал, что Винчестер примет решение в течение нескольких недель. Мы скоро узнаем, если он примет папино предложение. Они придут недостаточно скоро, — он на Рори и Ванессу. — Что там происходит?

— Я думаю, что они собираются переспать сегодня.

— Да-а-а-а ла-а-а-адно-о, — он широко раскрывает рот и кричит: — Молодец, Витфилд!

Рори показывает Джеку средний палец.

— Потанцуй со мной, — просит Джек, шагая к центру корта прежде, чем я могу ему ответить.

Дети быстро расходятся с его пути, пока он направляется в центр зала. Он разделяет людей, как чертово Красное Море. Девчонки уставились на него, будто украли из зоопарка детеныша редкого животного и хотят обменять его на танец.

Джек подзывает меня. Я трясу головой, незначительно улыбаясь. Когда это не срабатывает, он начинает махать руками вокруг себя, будто бы используя аркан. Он притворяется, что хватает меня и тянет воображаемую веревку, доставляя меня на танцпол.

— Серьезно? — спрашиваю я.

— Серьезно, — отвечает он одними губами, сияя.

Я присоединяюсь к Джеку, Ванессе и Рори, и мы начинаем танцевать худший танец в истории человечества. Многие из детей смотрят на мои зауженные джинсы и блестящий топ на лямках, который я одолжила у Ванессы.

Я не могу перестать смеяться, когда Джек изображает грабителя. Это танец, где, жестикулируя, он крадет вещи с полок и запихивает их в сумку.

— Пойдем сфотографируемся! — говорит Ванесса, указывая на самую крутую дешевую установку около женской раздевалки. Пары платят $10, чтобы их сфотографировали вместе, потому что каждый хочет помнить эту вечеринку в зале старшей школы. Я стону, когда Ванесса хватает меня за руку и жестикулирует Рори и Джеку, чтобы те шли за нами. Колтон до сих пор дремлет на трибунах.

Задний план фотографии — самая старая в мире стойка. У нее горит фонарь, прикреплен диско-шар и поставлена надувная барабанная установка.

— Вау. Круто и дешево, — говорю я.

Мы делаем нелепую позу, где я и Ванесса притворяемся парой. Она кладет руку мне на талию, и я стою рядом с ней. Парни стоят по обеим сторонам от нас, широко распахнув глаза, что похожи на тарелки для ужина.

Джек бьет Рори кулаком.

— Моя мечта осуществилась.

Когда нас фотографируют, Ванесса щиплет меня за задницу. Вскрикивая, я вырываюсь, врезаюсь в барабаны и распластываюсь по полу.

— Бабах, — произносит Рори, а Ванесса и Джек умирают от смеха.

Фотограф закатывает глаза и проверяет время на своих часах.

Джек помогает мне подняться и ведет снова на танцпол. Ванесса начинает подтрунивать надо мной, ну, пытается, но это невозможно, потому что мы смеемся уже с удвоенной силой. Это дает Джеку возможность танцевать совершенно неуместные движения. Он притворяется, что танцует стриптиз, расстегивая три верхних пуговицы на своей рубашке.

Директор Солтер подходит и похлопывает Джека по плечу.

— Вот дерьмо! — говорит Джек.

Джек, Рори и Ванесса убегают, так что я бросаюсь за ними, не имея возможности убрать эту глупую улыбку со своего лица. Мы все истерически смеемся. Забираем нашу обувь, выбегаем из спортзала, а потом добираемся до парковки, и тут Ванесса заявляет:

— Я забыла Колтона! Он, наверное, проспит всю вечеринку.

Она возвращается внутрь, а ее белые волосы перелетают с одной стороны на другую.

Глаза Джека расширяются, пока он смеётся.

— Вы видели лицо директора?

— Теперь директор будет ассоциировать меня с тобой! — говорю я, все еще смеясь. — Он подумает, что я стриптизерша благодаря твоему танцу.

— Ты не стриптизерша, — говорит Джек, просовывая свои большие пальцы в шлевки джинсов и озорно улыбаясь. — Однако я…

— Сколько раз я тебе говорил не изображать стриптизера? — говорит Колтон и идет, опираясь на Ванессу. Он зевает.

— Глубоко в душе я экзотический танцор, — отвечает Джек.

— Что. За. Болван. — Говорит Ванесса.

— Мы должны поехать в пустошь Миллера, — говорит Рори, беря Ванессу за руку. Я хочу прыгать от счастья. — Я прикуплю немного еды, — добавляет он.

Колтон снова зевает и смотрит на время.

— Я, пожалуй, поеду спать.


— Поехали со мной, — говорит мне Джек, подкидывая ключи от своей машины.

— Мне, наверное, стоит лучше поехать с Рор…

— Поезжай с Джеком, — шепчет мне Ванесса. — Пожалуйста?

Рори выглядит таким очарованным, если она попросит его голым прыгнуть с парашютом, он согласится.

— Хорошо, — говорю я Джеку, и мы расходимся по машинам.

Он открывает мне дверь с пассажирской стороны и помогает забраться в грузовик. Волнение от нахождения в его грузовике заставляет меня постукивать ногой. Он огромный, обделанный кремовой кожей. И совершенно не похож на грузовик Рори: избитый и доставшийся ему по наследству, сиденья которого все в заплатках из клейкой ленты. Грузовик Джека имеет несколько характеристик его владельца. Например, у него повсюду разбросана мелочь: на приборной панели, в пепельнице, в держателе для кружек. Как он может просто раскидывать так деньги? Фигурка лошади свисает с зеркала заднего вида. А на ключах брелок с фотографией его трех охотничьих собак.

Грузовик пахнет, как он, его одеколоном, а сиденья теплые и удобные. Мы едем в темноте по трассе в деревушку, он не включал радио, а только приоткрыл окна, поэтому нас по дороге развлекает шелест листвы деревьев и коровьи возгласы.

Пустошь Миллера — это лесистая местность, здесь раньше было бейсбольное поле. Темно, но видно небольшой пруд. Холодный ночной воздух свеж и немного пахнет рыбой и соснами, что заставляет меня почувствовать будто сейчас Рождество.

Когда прибывают Рори и Ванесса после того, как прикупили закусок, Рори достает бумажный пакет с вяленой говядиной, чипсами, конфетами и колой. Он включает радио на полную громкость со взрывной музыкой, мы снова начинаем танцевать. У нас у всех такие разные жизни, но сегодня мы все в пустоши Миллера. И этого бы никогда не случилось, если бы я только не рискнула, если бы застряла в том положении вещей, где важно, откуда ты пришел, а не что у тебя внутри.

Ванесса танцует кругами, запихивая скиттлс себе в рот.

— Давайте поиграем в “Правда или вызов”.

— Окей, — говорит Джек, жуя говядину. — Правда или вызов, Рори?

— Правда.

— Ты когда-нибудь держал девушку за руку?

— Да, — отвечает Рори. — Правда или вызов, Джек?

— Правда.

— Ты когда-нибудь пукал в классе, а потом сваливал это на кого-то другого?

Рори и Джек начинают хихикать, как маленькие мальчики, а мы с Ванессой закатываем глаза.

— Вы, парни, такие нелепые, — говорит Ванесса. — Я хочу играть по-настоящему!

Джек ухмыляется.

— Хорошо. Саванна, правда или вызов?

Последнее, что мне нужно, это чтобы Джек задавал мне вопросы.

— Вызов.

— Поцелуй Ванессу в губы, — говорит он.

— Нет! — восклицаю я, а Ванесса качает головой, словно испытывает отвращение.

— Ты мой герой. — Рори дает пять Джеку и достает блокнот и ручку и начинает что-то быстро записывать.

— Отлично, теперь мы закончим в извращенном киносценарии, Ванесса, — говорю я.

— Ладно, — произносит Джек с глупой улыбкой на лице. — Если ты не хочешь целовать Ванессу, поцелуй Рори взасос.

Я скрещиваю руки на груди. Он вынуждает меня выбрать правду.

— Ладно, — говорит Рори. — Давай просто пройдем через это, — у него озорной взгляд. — Я давно хотел порепетировать поцелуи для сцены! — шепчет он мне в ухо.

— О, черт.

Рори закружил меня вокруг себя резким движением, но за момент до того, как он начал меня целовать, он просунул руку между нашими ртами и начал делать все эти слишком драматичные движения, затряс головой, будто злой конь. Со стороны это может показаться настоящим поцелуем… ну или он поглощает меня целиком.

— Ох, ва-а-а-а-ау! — кричит Ванесса.

Я начинаю хихикать в руку Рори, когда он отодвигает меня от себя, Рори и Ванесса начинают хлопать.

— Браво! — говорит Ванесса, смеясь как сумасшедшая. — Рори. — она пронзает его взглядом. — Правда или вызов?

— Вызов.

— Потанцуй со мной.

— Ску-чно, — говорит Джек.