- Какая разница! - кричал Кирилл в бешенстве. - Какая разница, кто из нас будет с Алиной! Тебе ведь выгодно иметь ее в невестках!
- Допустим, разница есть, - холодно ответила женщина. - Во-первых, договоренности с родителями Дины. Во-вторых, ты рядом с Лесковой как тряпка, дорогой мой. Антона она любит, а ты ей не нужен. И если ты не в состоянии это понять, то мне жаль тебя, милый. Мне не слишком приятно видеть, как об тебя обтирают ноги. Даже такие красивые, как у нашей замечательной Алины. Не промах девочка, - покачала она головой, делая глоток красного вина.
Честно говоря, ей уже надоело, что эта девчонка играет с ее сыновьями. Да, она импонировала Алине - слишком хороша та была: умна, амбициозна, богата, эффектна - куда до нее этой дочурке художника, да и малышка Дина не дотягивала, за исключением, разве что, связей отца, которые были нужны Алле.
Алина даже частично напоминала Адольской ее саму.
Когда-то, очень давно, Алла с таким же почти упорством добивалась своего Олега, который на момент их знакомства встречался с другой девушкой. Они учились в одной группе, и все вокруг считали, что у них - настоящие большие чувства. Разумеется, все, кроме Аллы, которая влюбилась в него с первого взгляда, переведясь из другого университета в параллельную группу и едва только увидев в толпе.
Увидела и поняла, что этот высокий сероглазый парень - ее.
Она отчего-то точно знала, что Олег с той своей девицей - как ее звали? Яна? - не будет и вполовину счастлив, как с ней. И упорно шла к своей цели - быть с ним. Поначалу ничего не получалось. Даже старший брат, который в то время уже давно преподавал в университете, успешно защитив кандидатскую, говорил, чтобы она оставила Тропинина в покое, а Алла лишь улыбалась. Отступать было не в ее правилах.
И шаг за шагом у нее получилось - Олег поссорился с Яной, которую, судя по всему, невзлюбила его семья, и обратил свое внимание на Аллу. Они начали встречаться. А дальше как в сказке с плохим концом: свадьба, дети, измены, развод... И вместо любви осталась ненависть и горечь. И желание сделать детей счастливыми. Хотя бы их.
Поругавшись с матерью, Кирилл одумался на следующий день и сказал даже, что больше с Алиной встречаться не будет - мол, он все понял и раскаивается. На это его надоумила сама Лескова, которая терпеть не могла, когда ей что-то запрещают. К тому же Кирилл стал для нее этаким наркотиком - когда она была с ним, она всегда представляла его брата, каким бы странным или даже извращенным это ни казалось.
Естественно, встречи хоть и редкие, но продолжились, и, кажется, Кирилл жил только ради них, все больше и больше понимая, как любит Алину. Чувства из глупого подросткового возраста, когда она выбрала не его, а брата, преследовали его всю прожитую жизнь.
Мучительные встречи продолжались до апреля, сводя с ума. Алина была то нежна, то вдруг отталкивала его прочь. Он понимал, что она думает о его брате, и это его и унижало, и злило. Кирилл безумно ревновал, но молчал. Наперекор Алине он пошел только однажды - когда она, охваченная безумной идеей, вдруг захотела поехать вместе с ним в Берлин. Кирилл сначала согласился, однако потом, когда узнал, зачем, пошел в отказ. Алина хотела сделать фото с ним на фоне Берлинских достопримечательностей, чтобы прислать Кате Радовой, девушке брата. И дать ей понять, что она, Алина, проводит время с Антоном.
- Ты разве не понимаешь, что это ненормально? - говорил Кирилл в тот день. - Оставь его в покое. И, думаешь, будет не понятно, что это он, а не я?
- Я хочу, чтобы мышка сомневалась в нем, - отвечала Алина. - Ты же понимаешь, как это важно?
Кирилл все же не согласился. И долгое время они не виделись. Однако стоило Лесковой ему позвонить, как он сорвался и кинулся к ней, вновь оставив и работу, и Дину, которая порядком раздражала его, и свою гордость.
А потом мать узнала о них. И Кирилл, которого Алина часто обвиняла в мягкотелости, наконец, решился. Он долго к этому шел, не желая противоречить матери, но все же понял - больше не может так жить, мечась между Алиной и Диной. Любовью и долгом.
К тому же Дину было жаль - кажется, девчонка что-то напридумывала себе и решила, что влюбилась.
Кирилл пошел на отчаянный для себя шаг. Несколько дней назад он сказал матери, что не женится на Дине. Она ему не нужна - он не любит ее и не чувствует, что будет испытывать хотя бы симпатию к ней.
- Для меня она - маленькая девочка, - сказал с вызовом Кирилл, глядя молчавшей матери в глаза. - И да, мама, я с ней уже расстался. Сегодня. Она опять приехала, и я сказал ей все. Что не могу так больше. И что со мной она будет мучиться. И да, по телефону поговорил с ее родителями. Извинился.
Алла устроила ему страшный скандал: для нее подобное заявление было поистине ножом в спину от сына, на которого она возлагала большие надежды. Кажется, даже на Антона она так не злилась, когда он собрал вещи и ушел из дома к папаше. Алла кричала, пыталась воззвать то к совести, то к доводам рассудка, то угрожала, но Кирилл держался. Его словно заклинило на своей Алине.
Сама Алина, узнав о поступке Кирилла, долго смеялась. Звонко и высоко. Надменно.
- Зачем ты это сделал, идиот, - говорила она по телефону. - Ты на что надеешься? Я тебе тысячу раз говорила, ничего серьезного между нами не будет. Боже, ну ты меня и насмешил. Шутник.
- Давай, попробуем быть вместе, - попросил Кирилл. Но получил лишь жесткий отказ. И новую порцию смеха.
А после звонила Дина и плакала в телефон, просила вернуться, клятвенно обещала, что все забудет, кричала, что станет лучше - ради него, и что будет любить его так, как никто не любил.
Кирилл отвечал ей коротко и грубо. А после разговора поймал себя на мысли, что с бывшей невестой ведет себя не лучше, чем Алина - с ним.
После всех этих разговоров он, поддавшись эмоциям, не выдержал, позвонил ненавистному брату, приехавшему на время в город, и наорал на него, обвиняя во всем, потому что сил сдерживаться не было. А тот Кирилла просто послал.
Было обидно, горько, больно. Кирилл отлично понимал, что его поведение - детское, безвольное, и от этого становилось еще более мерзко. В какой-то момент он даже стал задаваться вопросом: отчего он так любит Алину? За что? Почему, когда он почти забыл о своей детской любви, она вновь появилась в его жизни?
Кирилл вдруг решил, что, наверное, ему пора к психотерапевту. И даже записался к нему.
Только к нему он так и не попал, потому что на следующее утро (как раз тогда, когда Антон вернулся со свадьбы) к Кириллу неожиданно приехала нетрезвая Алина. Она стояла за порогом: красивая и несчастная, в коротком, соблазнительно задравшемся платье, с карминовыми губами и странно горящим взглядом. Где она была и что делала, он не знал. А она не говорила. Молча зашла в его квартиру, не снимая туфель.
- Ты пьяна? - спросил Кирилл.
Но Алина ничего не ответила. Подошла близко - так, что в полутемной комнате стали видны ее зрачки под густыми ресницами, и схватила его за предплечья.
- Я не хочу так, - прошептала она. И первой поцеловала его - с неожиданной жадностью, до крови кусая губы. От нее пахло алкоголем и сигаретным дымом, терпкими духами и чем-то своим, особенным, родным. Целуя ее в ответ и позволяя делать себе больно, Кирилл забыл обо всем на свете.
Ему казалось, будто он целовал луну - светящую по-зимнему сдержанно, холодную, но прекрасную. Она не давала тепла - она лишь забирала его. Но Кирилл был согласен и на это.
Срывая с него одежду, Алина толкнула его на кровать. Тряхнула волосами и, изогнув спину, как дикая кошка, нависла над ним - как над добычей. Склонила голову, касаясь прядями волос его плеч, проложила дорожку неожиданно ласковых поцелуев от ключицы к губам и потерлась носом об его нос.
- Я люблю тебя, - прошептал Кирилл, обнимая ее так крепко, как мог. Ладони легко скользили по обнаженной загорелой коже.
Алина не ответила ничего - снова поцеловала его в ноющие губы, снова укусила и сама же зализала рану.
А потом назвала именем брата, шепча на ухо, как заклинание: «Антон, Антон, Антон», но обнимая при этом за плечи Кирилла. Но его так тянуло к ней, что он, даже слыша чужое имя, не смог ее оттолкнуть, ненавидя себя за слабость и наслаждаясь близостью той, которая украла его чувства.
Они уснули, и во сне Кирилл видел, как его отражение в большом круглом зеркале трескается и с грохотом падает на пол.
Проснувшись вечером, Тропинин сидел на краю кровати, пытаясь понять, что с ним происходит и как он должен реагировать на все это, Алина села к нему на колени, положив руки на плечи, и сказала, гладя по волосам:
- Сделай такую же прическу, как у него. И набей такие же тату. Хочу, чтобы ты был еще больше на него похож.
Кажется, это было той самой точкой невозврата.
Кирилл ненавидел Антона. Ненавидел себя.
За то, что он - был его копией, а не наоборот.
Все всегда считали Антона успешнее: он лучше учился, он был выше, он был сильнее, он успешно занимался плаванием, он всегда знал, чего хочет, он стал знаменитым. И его, именно его, выбрала Алина. А он, Кирилл, всегда оставался на втором месте, где-то в тени.
Всю жизнь он пытался выбраться из этой тени. Перестать быть отражением чужого сердца.
Но ему до сих пор говорили, что он удивительно похож «на того рок-музыканта из крутой группы», и он ужасно злился. Не Кей похож на него, а он - на Кея. Это выводило из себя.
Единственное, где он затмил брата, так это в глазах матери. Кирилл с детства точно понимал, что она хочет от сыновей, и старался быть для нее самым лучшим, даже если ему все это ужасно не нравилось. Например, как помолвка с Диной. Он согласился на нее только ради матери. А теперь и ее разочаровал.
- Зачем тебе это? - спросил Кирилл безжизненно.
- Я хочу его.
После слов Алины Кирилл дернулся, оделся и молча ушел прочь из собственной квартиры. Он направился в бар, выпил лишнего и отчего-то решил, что должен прямо сейчас, немедленно, увидеться с Антоном.
Сонный отец, которому он позвонил ночью, сказал, что брат находится на свадьбе - на втором ее дне, и даже дал название клуба, в котором веселился Антон.
- Зачем он тебе? - удивился Олег Иванович. - Что-то случилось?
Но Кирилл ничего не ответил ему - бросил трубку. Он, вызвав такси, поехал к Антону. Решил, что вот прямо сейчас набьет ему морду. За все.
За то, что он - его тень.
За то, что он - номер два.
За то, что Алина видит в нем его. Его брата.
Кирилл, у которого голова кружилась от ревности и алкоголя, и не видел, когда садился в такси, что следом за ним поехал «Порше», в котором сидело четверо парней. Они хотели подойти к нему еще около бара, но там было слишком многолюдно, и парням пришлось просто тащиться следом.
Ему повезло. Едва только Кирилл вышел из такси и подошел к клубу, в котором, по всей видимости, радовался жизни братик, увидел его. Антон вместе со своей девушкой стоял около безлюдного входа.
Только вот встреча получилось не совсем такой, как Кирилл представлял себе.
Все произошло быстро. И внезапно. Совсем неправильно.
Антон шепнул что-то своей девушке, и она, глядя на Кирилла огромными испуганными глазами, вдруг убежала - скрылась в дверях. А Антон пошел навстречу.
«Меня испугался? - подумал тогда плохо соображающий Кирилл. - Девке велел убраться».
Его это так развеселило, что он почти засмеялся, но смех застрял в горле, когда вдруг Антон рванулся к нему и неожиданно оттолкнул в сторону - так, что Кирилл едва не упал. Почему ненавистный брат так сделал, он понял лишь тогда, когда на пытавшегося защитить его Антона набросились непонятно откуда взявшиеся парни в количестве двух штук, но Антон успешно от них отбивался. Третий кинулся на самого Кирилла и ударом в лицо повалил на асфальт.
А четвертый - со знакомым смазливым лицом порочного ангела, со впалыми щеками и васильковыми глазами, стоял и не мигая смотрел на происходящее.
Кирилл не был хорош в драках - ненавидел насилие и жестокость, но он сдался далеко не сразу, хоть и чувствовал вкус крови во рту. А вот у Антона дела шли намного лучше - он почти справился с обоими противниками, методично уворачиваясь от них и нанося ответные удары. Но двое против одного - всегда нечестная борьба, и Антону, кажется, приходилось не сладко.
- Сегодня не твой день, - сказал парень с васильковыми глазами крайне неприятным злым голосом, нависнув над валяющимся на асфальте Кириллом, ловящим воздух ртом от резкого хука в живот. - Это тебе - за сестру, падаль!
И несколько раз ударил его в лицо и под ребра, а после - по голове.
Последнее, что Кирилл увидел перед тем, как потерять сознание - нож в руке парня, который с самого начала кинулся на него - и этот нож опасно завис над беззащитной спиной Антона.
- Сзади! - Кирилл не помнил, смог ли прокричать это или нет. И его накрыла густая, как кровь, горячая тьма.
Вот так все в раз и перевернулось с ног на голову. Любовь вдруг отошла на второй план, и злость, и ревность, и ненависть - все. Остался только страх. Терпкий, глубоко въевшийся, черный.
Какая, оказывается, малость отделяла Кирилл от брата. Всего лишь нескольких минут хватило ему для того, чтобы понять: все, что между ними было - шелуха по сравнению со смертью.
Очнулся он уже в больнице - с тяжелой головой,которую успели перебинтовать, но в относительном порядке,и тут же начал пытаться выяснить, что с братом, отказавшись от госпитализации.
- Поймите! - говорил он взволнованно - нож все еще стоял перед его глазами. -Там был мой брат! Его ведь привезли вместе со мной? Скажите!
Медсестра, сжалившись над буйным пациентом, даже позвонила в приемное отделение.
- Как там у родственничка твоего фамилия? - спросила она.
- Тропинин, - не без труда вымолвил Кирилл.
- Допустим, разница есть, - холодно ответила женщина. - Во-первых, договоренности с родителями Дины. Во-вторых, ты рядом с Лесковой как тряпка, дорогой мой. Антона она любит, а ты ей не нужен. И если ты не в состоянии это понять, то мне жаль тебя, милый. Мне не слишком приятно видеть, как об тебя обтирают ноги. Даже такие красивые, как у нашей замечательной Алины. Не промах девочка, - покачала она головой, делая глоток красного вина.
Честно говоря, ей уже надоело, что эта девчонка играет с ее сыновьями. Да, она импонировала Алине - слишком хороша та была: умна, амбициозна, богата, эффектна - куда до нее этой дочурке художника, да и малышка Дина не дотягивала, за исключением, разве что, связей отца, которые были нужны Алле.
Алина даже частично напоминала Адольской ее саму.
Когда-то, очень давно, Алла с таким же почти упорством добивалась своего Олега, который на момент их знакомства встречался с другой девушкой. Они учились в одной группе, и все вокруг считали, что у них - настоящие большие чувства. Разумеется, все, кроме Аллы, которая влюбилась в него с первого взгляда, переведясь из другого университета в параллельную группу и едва только увидев в толпе.
Увидела и поняла, что этот высокий сероглазый парень - ее.
Она отчего-то точно знала, что Олег с той своей девицей - как ее звали? Яна? - не будет и вполовину счастлив, как с ней. И упорно шла к своей цели - быть с ним. Поначалу ничего не получалось. Даже старший брат, который в то время уже давно преподавал в университете, успешно защитив кандидатскую, говорил, чтобы она оставила Тропинина в покое, а Алла лишь улыбалась. Отступать было не в ее правилах.
И шаг за шагом у нее получилось - Олег поссорился с Яной, которую, судя по всему, невзлюбила его семья, и обратил свое внимание на Аллу. Они начали встречаться. А дальше как в сказке с плохим концом: свадьба, дети, измены, развод... И вместо любви осталась ненависть и горечь. И желание сделать детей счастливыми. Хотя бы их.
Поругавшись с матерью, Кирилл одумался на следующий день и сказал даже, что больше с Алиной встречаться не будет - мол, он все понял и раскаивается. На это его надоумила сама Лескова, которая терпеть не могла, когда ей что-то запрещают. К тому же Кирилл стал для нее этаким наркотиком - когда она была с ним, она всегда представляла его брата, каким бы странным или даже извращенным это ни казалось.
Естественно, встречи хоть и редкие, но продолжились, и, кажется, Кирилл жил только ради них, все больше и больше понимая, как любит Алину. Чувства из глупого подросткового возраста, когда она выбрала не его, а брата, преследовали его всю прожитую жизнь.
Мучительные встречи продолжались до апреля, сводя с ума. Алина была то нежна, то вдруг отталкивала его прочь. Он понимал, что она думает о его брате, и это его и унижало, и злило. Кирилл безумно ревновал, но молчал. Наперекор Алине он пошел только однажды - когда она, охваченная безумной идеей, вдруг захотела поехать вместе с ним в Берлин. Кирилл сначала согласился, однако потом, когда узнал, зачем, пошел в отказ. Алина хотела сделать фото с ним на фоне Берлинских достопримечательностей, чтобы прислать Кате Радовой, девушке брата. И дать ей понять, что она, Алина, проводит время с Антоном.
- Ты разве не понимаешь, что это ненормально? - говорил Кирилл в тот день. - Оставь его в покое. И, думаешь, будет не понятно, что это он, а не я?
- Я хочу, чтобы мышка сомневалась в нем, - отвечала Алина. - Ты же понимаешь, как это важно?
Кирилл все же не согласился. И долгое время они не виделись. Однако стоило Лесковой ему позвонить, как он сорвался и кинулся к ней, вновь оставив и работу, и Дину, которая порядком раздражала его, и свою гордость.
А потом мать узнала о них. И Кирилл, которого Алина часто обвиняла в мягкотелости, наконец, решился. Он долго к этому шел, не желая противоречить матери, но все же понял - больше не может так жить, мечась между Алиной и Диной. Любовью и долгом.
К тому же Дину было жаль - кажется, девчонка что-то напридумывала себе и решила, что влюбилась.
Кирилл пошел на отчаянный для себя шаг. Несколько дней назад он сказал матери, что не женится на Дине. Она ему не нужна - он не любит ее и не чувствует, что будет испытывать хотя бы симпатию к ней.
- Для меня она - маленькая девочка, - сказал с вызовом Кирилл, глядя молчавшей матери в глаза. - И да, мама, я с ней уже расстался. Сегодня. Она опять приехала, и я сказал ей все. Что не могу так больше. И что со мной она будет мучиться. И да, по телефону поговорил с ее родителями. Извинился.
Алла устроила ему страшный скандал: для нее подобное заявление было поистине ножом в спину от сына, на которого она возлагала большие надежды. Кажется, даже на Антона она так не злилась, когда он собрал вещи и ушел из дома к папаше. Алла кричала, пыталась воззвать то к совести, то к доводам рассудка, то угрожала, но Кирилл держался. Его словно заклинило на своей Алине.
Сама Алина, узнав о поступке Кирилла, долго смеялась. Звонко и высоко. Надменно.
- Зачем ты это сделал, идиот, - говорила она по телефону. - Ты на что надеешься? Я тебе тысячу раз говорила, ничего серьезного между нами не будет. Боже, ну ты меня и насмешил. Шутник.
- Давай, попробуем быть вместе, - попросил Кирилл. Но получил лишь жесткий отказ. И новую порцию смеха.
А после звонила Дина и плакала в телефон, просила вернуться, клятвенно обещала, что все забудет, кричала, что станет лучше - ради него, и что будет любить его так, как никто не любил.
Кирилл отвечал ей коротко и грубо. А после разговора поймал себя на мысли, что с бывшей невестой ведет себя не лучше, чем Алина - с ним.
После всех этих разговоров он, поддавшись эмоциям, не выдержал, позвонил ненавистному брату, приехавшему на время в город, и наорал на него, обвиняя во всем, потому что сил сдерживаться не было. А тот Кирилла просто послал.
Было обидно, горько, больно. Кирилл отлично понимал, что его поведение - детское, безвольное, и от этого становилось еще более мерзко. В какой-то момент он даже стал задаваться вопросом: отчего он так любит Алину? За что? Почему, когда он почти забыл о своей детской любви, она вновь появилась в его жизни?
Кирилл вдруг решил, что, наверное, ему пора к психотерапевту. И даже записался к нему.
Только к нему он так и не попал, потому что на следующее утро (как раз тогда, когда Антон вернулся со свадьбы) к Кириллу неожиданно приехала нетрезвая Алина. Она стояла за порогом: красивая и несчастная, в коротком, соблазнительно задравшемся платье, с карминовыми губами и странно горящим взглядом. Где она была и что делала, он не знал. А она не говорила. Молча зашла в его квартиру, не снимая туфель.
- Ты пьяна? - спросил Кирилл.
Но Алина ничего не ответила. Подошла близко - так, что в полутемной комнате стали видны ее зрачки под густыми ресницами, и схватила его за предплечья.
- Я не хочу так, - прошептала она. И первой поцеловала его - с неожиданной жадностью, до крови кусая губы. От нее пахло алкоголем и сигаретным дымом, терпкими духами и чем-то своим, особенным, родным. Целуя ее в ответ и позволяя делать себе больно, Кирилл забыл обо всем на свете.
Ему казалось, будто он целовал луну - светящую по-зимнему сдержанно, холодную, но прекрасную. Она не давала тепла - она лишь забирала его. Но Кирилл был согласен и на это.
Срывая с него одежду, Алина толкнула его на кровать. Тряхнула волосами и, изогнув спину, как дикая кошка, нависла над ним - как над добычей. Склонила голову, касаясь прядями волос его плеч, проложила дорожку неожиданно ласковых поцелуев от ключицы к губам и потерлась носом об его нос.
- Я люблю тебя, - прошептал Кирилл, обнимая ее так крепко, как мог. Ладони легко скользили по обнаженной загорелой коже.
Алина не ответила ничего - снова поцеловала его в ноющие губы, снова укусила и сама же зализала рану.
А потом назвала именем брата, шепча на ухо, как заклинание: «Антон, Антон, Антон», но обнимая при этом за плечи Кирилла. Но его так тянуло к ней, что он, даже слыша чужое имя, не смог ее оттолкнуть, ненавидя себя за слабость и наслаждаясь близостью той, которая украла его чувства.
Они уснули, и во сне Кирилл видел, как его отражение в большом круглом зеркале трескается и с грохотом падает на пол.
Проснувшись вечером, Тропинин сидел на краю кровати, пытаясь понять, что с ним происходит и как он должен реагировать на все это, Алина села к нему на колени, положив руки на плечи, и сказала, гладя по волосам:
- Сделай такую же прическу, как у него. И набей такие же тату. Хочу, чтобы ты был еще больше на него похож.
Кажется, это было той самой точкой невозврата.
Кирилл ненавидел Антона. Ненавидел себя.
За то, что он - был его копией, а не наоборот.
Все всегда считали Антона успешнее: он лучше учился, он был выше, он был сильнее, он успешно занимался плаванием, он всегда знал, чего хочет, он стал знаменитым. И его, именно его, выбрала Алина. А он, Кирилл, всегда оставался на втором месте, где-то в тени.
Всю жизнь он пытался выбраться из этой тени. Перестать быть отражением чужого сердца.
Но ему до сих пор говорили, что он удивительно похож «на того рок-музыканта из крутой группы», и он ужасно злился. Не Кей похож на него, а он - на Кея. Это выводило из себя.
Единственное, где он затмил брата, так это в глазах матери. Кирилл с детства точно понимал, что она хочет от сыновей, и старался быть для нее самым лучшим, даже если ему все это ужасно не нравилось. Например, как помолвка с Диной. Он согласился на нее только ради матери. А теперь и ее разочаровал.
- Зачем тебе это? - спросил Кирилл безжизненно.
- Я хочу его.
После слов Алины Кирилл дернулся, оделся и молча ушел прочь из собственной квартиры. Он направился в бар, выпил лишнего и отчего-то решил, что должен прямо сейчас, немедленно, увидеться с Антоном.
Сонный отец, которому он позвонил ночью, сказал, что брат находится на свадьбе - на втором ее дне, и даже дал название клуба, в котором веселился Антон.
- Зачем он тебе? - удивился Олег Иванович. - Что-то случилось?
Но Кирилл ничего не ответил ему - бросил трубку. Он, вызвав такси, поехал к Антону. Решил, что вот прямо сейчас набьет ему морду. За все.
За то, что он - его тень.
За то, что он - номер два.
За то, что Алина видит в нем его. Его брата.
Кирилл, у которого голова кружилась от ревности и алкоголя, и не видел, когда садился в такси, что следом за ним поехал «Порше», в котором сидело четверо парней. Они хотели подойти к нему еще около бара, но там было слишком многолюдно, и парням пришлось просто тащиться следом.
Ему повезло. Едва только Кирилл вышел из такси и подошел к клубу, в котором, по всей видимости, радовался жизни братик, увидел его. Антон вместе со своей девушкой стоял около безлюдного входа.
Только вот встреча получилось не совсем такой, как Кирилл представлял себе.
Все произошло быстро. И внезапно. Совсем неправильно.
Антон шепнул что-то своей девушке, и она, глядя на Кирилла огромными испуганными глазами, вдруг убежала - скрылась в дверях. А Антон пошел навстречу.
«Меня испугался? - подумал тогда плохо соображающий Кирилл. - Девке велел убраться».
Его это так развеселило, что он почти засмеялся, но смех застрял в горле, когда вдруг Антон рванулся к нему и неожиданно оттолкнул в сторону - так, что Кирилл едва не упал. Почему ненавистный брат так сделал, он понял лишь тогда, когда на пытавшегося защитить его Антона набросились непонятно откуда взявшиеся парни в количестве двух штук, но Антон успешно от них отбивался. Третий кинулся на самого Кирилла и ударом в лицо повалил на асфальт.
А четвертый - со знакомым смазливым лицом порочного ангела, со впалыми щеками и васильковыми глазами, стоял и не мигая смотрел на происходящее.
Кирилл не был хорош в драках - ненавидел насилие и жестокость, но он сдался далеко не сразу, хоть и чувствовал вкус крови во рту. А вот у Антона дела шли намного лучше - он почти справился с обоими противниками, методично уворачиваясь от них и нанося ответные удары. Но двое против одного - всегда нечестная борьба, и Антону, кажется, приходилось не сладко.
- Сегодня не твой день, - сказал парень с васильковыми глазами крайне неприятным злым голосом, нависнув над валяющимся на асфальте Кириллом, ловящим воздух ртом от резкого хука в живот. - Это тебе - за сестру, падаль!
И несколько раз ударил его в лицо и под ребра, а после - по голове.
Последнее, что Кирилл увидел перед тем, как потерять сознание - нож в руке парня, который с самого начала кинулся на него - и этот нож опасно завис над беззащитной спиной Антона.
- Сзади! - Кирилл не помнил, смог ли прокричать это или нет. И его накрыла густая, как кровь, горячая тьма.
Вот так все в раз и перевернулось с ног на голову. Любовь вдруг отошла на второй план, и злость, и ревность, и ненависть - все. Остался только страх. Терпкий, глубоко въевшийся, черный.
Какая, оказывается, малость отделяла Кирилл от брата. Всего лишь нескольких минут хватило ему для того, чтобы понять: все, что между ними было - шелуха по сравнению со смертью.
Очнулся он уже в больнице - с тяжелой головой,которую успели перебинтовать, но в относительном порядке,и тут же начал пытаться выяснить, что с братом, отказавшись от госпитализации.
- Поймите! - говорил он взволнованно - нож все еще стоял перед его глазами. -Там был мой брат! Его ведь привезли вместе со мной? Скажите!
Медсестра, сжалившись над буйным пациентом, даже позвонила в приемное отделение.
- Как там у родственничка твоего фамилия? - спросила она.
- Тропинин, - не без труда вымолвил Кирилл.