С Антоном они не были точными копиями друг друга, но сходство удивляло. Как и различие. В отличие от брата Кирилл казался прилежным студентом американского университета. За его спиной был рюкзак, поверх куртки - завязан шарф.

Насколько близнецы были похожи, ровно настолько же были разными.

Кирилл такими больными глазами взглянул на черноволосую Алину, что Кезон, с интересом наблюдающий за своими родственниками, сразу понял - мальчик любит ее, девушку брата. А той, кажется, до его чувств не было дела.

Кезон продолжил наблюдать, грея пальцы в карманах тонкой ветровки - кто же думал, что в сентябре тут будет снег?!

О чем разговаривали его братья по отцу, он слышал плохо. Кажется, они спорили, и Кирилл обвинял Антона в неблагодарности, наглости и тупости.

- Возвращайся домой, тупица! - заорал он, в конце концов, на всю улицу. - Хватит расстраивать мать!

- Ей на меня плевать, если ты не заметил, - отозвался не менее громко Антон. - Можешь радоваться. Хотя бы она считает тебя лучшим. Ну, в отличие остальных, - явно имел он в виду Алину, стоявшую рядом. Она не делала попыток остановить ссору близнецов, но и не вмешивалась.

- Кого - остальных? - взбеленился Кирилл.

- Моей девушки, например, - положил Антон руку Алине на плечо, поверх черных блестящих волос. Она засмеялась громко. А Кирилл, не выдержав, попытался двинуть брату по лицу - неумело, но с искренней яростью.

Тот явно был сильнее и повалил Кирилла прямо на присыпанную снегом-пудрой траву.

И Кезон, решив, что лучшего шанса пообщаться с братьями у него не будет, бросился их разнимать. У него это даже почти получилось. Кирилл психанул и уехал, прижимая тыльную сторону ладони к разбитой губе. А Антон вновь впал в немилость - Алина, накричав на него, ушла, гордо подняв голову.

- Какая у тебя эмоциональная девушка, - покачал головой Кезон. Пока он разнимал братьев, ему тоже досталось.

- У нее бывает, - отозвался Антон. - Пройдет.

Кирилл всегда умел ладить с людьми, поэтому завязать разговор с Антоном Тропининым ему ничего не стоило. Они даже пошли вместе в какой-то бар неподалеку.

Общаться с Антоном оказалось очень странно - вроде бы чужой человек, один из тысячи знакомых, а ощущения при разговоре были такими, будто бы они сто лет знакомы и встретились после долгой разлуки. Может быть, это были лишь иллюзии одиночества, но тогда Кирилл решил отчего-то, что Антон похож на него. Не внешностью - вкусами и взглядами на жизнь. Почему он так решил, Кирилл и сам не знал.

Умело напоив младшего брата, он узнал от него кое-какую информацию: о том, что тот живет с отцом, потому что с матерью отношения натянуты, и мечтает стать музыкантом - с плаваньем не получилось, а быть никем Антон не желает.

Кирилл тоже не хотел быть никем.

Почему они должны быть никем, если могут многое?!

В полночь брата пришлось тащить домой - слишком много он подлил ему спиртного, зато так Кезон встретился с отцом, который к тому времени был уже дома.

Кир, прикинувшись приятелем Антона, взял его телефон, набрал отца и позвонил.

Первый разговор с тем, чья кровь бежала в его жилах, вышел до обидного будничным.

- Здравствуйте, я друг Антона, - сказал Кирилл, глядя на зеленую траву в снегу -ее хорошо было видно под ярким фонарем. - Он тут напился. Куда его девать?

- Оставить там, где пил, - усмехнулся Олег Иванович.

- Не могу, - отозвался парень, глядя на нарядные дома жилого комплекса, окна которых сияли пустотой - почти все жители уже спали. - Мы около вашего дома. Но нас не пускают на территорию.

- Пару минут, - тотчас сказал Тропинин-старший. - Сейчас спущусь.

Он действительно спустился, и они вместе дотащили Антона до квартиры. Тот смешно брыкался и иногда нес какую-то зарифмованную ахинею. Зато когда оказался в своей кровати, затих, перевернувшись на живот.

- Спасибо, что не оставил его, приятель, - сказал Олег Иванович Кириллу, не подозревая, что это - его сын. - Понятия не имею, как он умудрился так напиться, - мужчина, покачав головой, последний раз посмотрел на спящего Антона и закрыл дверь в его комнату - чтобы не мешать.

- Не за что. Я пойду, - с сожалением глянул на него Кирилл, поняв точно, что своего сына Тропинин любит. И, наверное, гордится.

А им, будущей знаменитостью, тем, кто своими зубами вырыл себе лестницу в яме, чтобы выбраться из нее, - нет. Да ему вообще было плевать на него. И на мать - тоже.

Жаль.

- Ночевать оставайся, - сказал вдруг Олег Иванович, внимательно поглядев на парня. Словно понял, что тому некуда идти.

- А не боитесь, что я бандит? - спросил прямо Кирилл.

- Не боюсь, - усмехнулся мужчина.

- Почему?

- Бандиты таких вопросов не задают.

Парень хмыкнул.

- Хотел бы, моего идиота обчистил еще на улице.

Олег Иванович Тропинин был улыбчив и разговорчив. И спрашивал даже, чем Кирилл занимается и как живет, пока они сидели в гостиной за чаем.


Кирилл беззастенчиво врал.

Сказал, что учится в столице, упомянув экономический факультет известнейшего университета и намекнув, что он - один из лучших студентов, и занимается спортом - теперь КМС по фехтованию. А еще его ждет стажировка в Штатах, а после он хочет помогать отцу с бизнесом.

В разговоре с отцом Кирилл создал идеального себя.

Кажется, Олег Иванович был впечатлен:

- Ты молодец, парень, - говорил он с одобрением. - Должно быть, твои родители тобой гордятся, а?

Кирилл выдавил улыбку.

- Не знаю. Я никогда не спрашивал. Да и чем гордиться? Я делаю то, что должен.

- Поверь, есть чем, - улыбнулся ему неожиданно хозяин квартиры. За чаем, а потом и за коньяком с лимоном он разоткровенничался. - Если бы мои сыновья были хотя бы вполовину такими, как ты, я бы был горд.

- А они какие? - спросил его жадно гость.

- Кирилл - хороший мальчишка, но полностью под контролем матери. Надеюсь, из него выйдет толк. Он умный, но вот не туда его несет, не туда... Антон - ему ничего не нужно, кроме музыки и девушки. И девушка, честно скажу, та еще... - Тропинин промолчал, но Кирилл его и без слов понял - видел эту странную особу. Нет, было в ней что-то притягательное и сексуальное, но ее нрав явно оставлял желать лучшего.

- Музыка - это хорошо, - сказал Кирилл задумчиво. Музыка была его наркотиком, его жизнью, которую он вкалывал себе в вены через капельницы из струн. И он знал, что достигнет еще большего успеха, чем сейчас. Надо просто подождать.

- Что в ней хорошего? - не понял Тропинин-старший, посмеиваясь.

Друг Антона ему нравился, хоть он, человек с хорошей интуицией, отлично понимал, что мальчишка врет, и не учится он ни в какой Москве, и с родителями, видимо, проблема, но молчал, справедливо решив, что это не его дело.

Если бы Кезон узнал мысли отца, без слов бы ударил его. Но он не знал и продолжал разговор:

- Самоудовлетворение. И плюшки: слава и деньги.

- Если деньги - то тогда это обычный бизнес, - явно веселясь, сказал Олег Иванович.

- Вы не правы,- покачал головой Кирилл, и в глазах мужчины вдруг превратился на миг из странного забавного парнишки с проблемами в уверенного в себе типа с усмехающимися глазами. - Цель бизнеса - бабло, как можно больше бабла, так?

Тропинин кивнул.

- А цель музыканта - самодостаточное творчество. Выжимка своего мировоззрения, облеченная в ноты и слова. И если за это платят - то тогда можно не думать о том, как достать денег, чтобы выжить. Тогда можно заниматься творчеством без оглядки на социум.

- Вот как, - приподнял бровь Олег Иванович. Ему интересны были эти максималистские взгляды на жизнь. - А ты бы хотел быть музыкантом?

- Как знать. Вы бы хотели, чтобы ваш сын занимался музыкой? Или чтобы все-таки делал бабло?

- Я бы хотел, чтобы мой сын - а лучше оба - были счастливы, - отвечал Олег Иванович.

«Не оба, а трое», - с усмешкой подумал Кирилл.

Они долго говорили и о музыке, и о бизнесе, и даже о политике немного, а после отправились по комнатам.

Заснуть Кирилл не мог, продумывая, как расскажет Тропинину о существовании еще одного сына, но уже через несколько часов уходил из квартиры по-английски тихо, не прощаясь.

Кириллу позвонили из детективного агентства и сообщили, что никакой Тропинин ему не отец - а тот, кто вел его дело,взял большие деньги и сбежал, прислав досье на постороннего человека, с которым его мать когда-то была просто лишь знакома, и поддельные результаты анализов. Кир, отчего-то решив, что мальчик с серыми глазами из детства - и есть Антон, принял все за чистую монету.

Хорошо, что коллеги, которых детектив также не забыл кинуть на деньги, предупредили Кира - они получили настоящие результаты анализов.

В тот день он был так зол, что в кровь разбил руку о дверной проем. И даже в самолете не мог успокоиться.

Отца Кирилл нашел потом, спустя некоторое время, но тот отказался с ним общаться. Не дал шанса.

Никто не давал Кириллу шанса: ни мать, которая против воли увезла его в другую страну, решив, что там сыну будет лучше, ни отец, который даже не захотел просто поговорить с ним, ни первая и единственная любовь.

А он хотел дать шанс человеку, похожему на него.

Не забыл об Антоне Тропинине.

И когда узнал позднее, почти через два года, из соцсети, что тот собрал группу и пытается заниматься музыкой, вышел на своего дядю - Андрея Коварина, который в это время как раз стал интересоваться музыкальной индустрией, и попросил его обратить внимание на группу «На краю».

- Зачем тебе это? - спросил дядя, который был в курсе, какого успеха добилась группа племянника.

- Стань их менеджером, - повторил тот.

- Я собираю девичью поп-группу, - усмехнулся Андрей, знающий толк в шоу-бизнесе. - Зачем мне какие-то рокеры?

- Я смогу сделать их известными. А ты заработаешь неплохие деньги, - отвечал Кирилл.