Парень, кажется, не ожидал подобного - он был не готов к внезапной злой атаке и не успел блокировать удар, пришедшийся не в скулу, не в челюсть, не в губу, а прямо под глаз.
- Кей! - схватил Тропинина за плечи Арин. - Ты с ума сошел? Никаких драк.
Антон исподлобья глянул на обидчика и ухмыльнулся.
- Проваливай, крошка.
- Ты пожалеешь, - сказал вдруг парень - совсем иным голосом. Без тени глумления и насмешки. - Понял?
- Тебя - может быть, - легко согласился Антон. - Испытываю патологическую жалость к носителям большего числа хромосом, чем нужно.
Парень расхохотался.
- Люблю дерзких девочек. Я запомнил тебя, блонди.
И на этом он удалился, а Арин едва удержал вырывающегося друга, желающего еще раз врезать наглецу по морде.
Вскоре они уже выступали на сцене перед ленивой толпой и сидящим где-то там наверху продюсером. Антон был так зол, что и песня получилась резкой и агрессивной, и это даже немного завело скучающую толпу. Все свои эмоции, свой гнев и разочарование в людях он выплеснул в той песне, и когда они ушли за кулисы, долго не мог отойти от сценического яростного образа - эмоции внутри хлестали жгутами.
А после к ним подошел Андрей, серьезный и едва сдерживающий торжествующую улыбку.
- За мной, - только и сказал он, и парни отправились следом - на второй этаж, прямиком в ту комнату, в которой находился таинственный продюсер.
Злость Антона почти торжествовала - музыканты отлично понимали, что их не просто так повели наверх, однако какое бешенное злобное разочарование поджидало его за дверью, которая отделяла НК от продюсера!
На низком алом диванчике, перед столиком с напитками и закуской, закинув ногу на ногу сидел тот самый тип - Антон тотчас узнал его по темно-красной худи. Капюшон был снят. А под глазом его виднелась примочка - под тем самым глазом, в который его ударил Антон. И парень недобро ухмылялся, глядя на лидера группы. Тот упрямо не отводил глаз.
Лицо продюсера в ярком электрическом свете было неуловимо знакомо.
- Это Кезон из группы «Красные Лорды», - сказал Андрей, не придавая значения взглядам, которыми обменивались Антон и продюсер.
Услышав столь громкое имя, парни изумленно переглянулись. Такого поворота они явно не ожидали. Слишком известной была эта группа, чтобы можно было взять и поверить в то, что один из ее членов просто так приехал в их город и решил продюсировать кого попало.
Это казалось нереальным. И было похоже на розыгрыш.
- Да ну, - насмешливо сощурился Келла. Он, кажется, единственный не поверил. - Гон!
- Ефим, - терпеливо попросил его менеджер. - Помолчи. Сядь. Все сядьте, - велел он.
- Не стоит, я скажу быстро, - махнул рукой Кезон и отпил темного пива из высокого стакана. И кто бы мог подумать, что Лорд - их соотечественник?!
- Да, меня зовут Кезон, и как вы понимаете, в музыке я разбираюсь более чем. Вы мне понравились, парни, честно. Крепкий середнячок. И знаете, я бы хотел дать вам шанс стать рок-старс и все такое. Это крутая жизнь, поверьте: деньги, фанаты, девчонки, - со знанием дела сказал Кезон. - Но есть один неприятный факт. Неприятный и болезненный.
Лорд поднес указательный палец сначала к собственному подбитому глазу, затем ткнул им в сторону крепко стиснувшего зубы Антона.
Андрей изумленно глянул на знаменитого музыканта, как будто бы тот нарушал некую договоренность. Он смолчал, однако видно было, что все это ему не нравится.
- Из-за этого урода никаких шансов, чуваки. Он ударил меня. Это больно и неприятно. А прощать я не умею, - пожал сочувствующе Кезон плечами. - Так что сегодня вы в самом большом пролете.
Антон смотрел на глумящегося Лорда глазами, в которых полыхало море кипящей ярости. Фил и Арин молчали, Рэн и Келла одновременно заговорили, но их никто не слушал.
- Я ведь сказал, что ты пожалеешь, принцесса, - улыбнулся Кезон, и теперь уже вся группа удерживала Кея от того, чтобы тот не набросился на звезду мировой сцены вновь.
А тот только смеялся звонко. И даже Андрей не понимал, что происходит.
Вовремя подоспела охрана и выпроводила «На краю» вон. Они уходили из клуба оглушенные, потрясенные и злые, но поникшим был только солист.
Антон молча сел в свою машину и резко сорвался с места, не слушая крики друзей.
Он провел всю ночь, сидя на крыше отцовского дома, не отвечая на звонки, и Арин с трудом нашел его перед рассветом - не сразу сообразил, где может прятаться Тропинин наедине с собой.
- Я все испортил, дружище, - заплетающимся языком сказал Антон, увидев Арина. Тот сел рядом, не боясь испортить одежду. Зеленые глаза его скользнули по пустым бутылкам, бровь чуть вздернулась.
- Все в порядке, - сказал длинноволосый, глянув в небо, на котором только-только загорелся рассвет: неровная раскаленная полоса зажглась над горизонтом, разгоняя дымные сизые тучи.
- Испортил всем вам будущее, - отпив прямо из горлышка, сообщил Антон с горькой насмешкой и повторил слова Кезона:
- Урод.
- Глупости. Хватит пить, - вырвал у него из рук бутылку Арин. - Вставай и пойдем.
- Сам иди, - отмахнулся Тропинин и рывком взъерошил выбеленные волосы, закрыв лицо руками. Длинные пальцы его, на которые были нанизаны перстни, слегка подрагивали.
Нет, естественно, в серых глазах Антона не было слез, но выражение их было таким, что Арину стало не по себе. В этих глазах не было боли или отчаяния, что-то другое пряталось за ресницами. Но вот что?
Злость?
Ярость?
Ненависть?
Наверное, так. Только к кому?
И когда пьяный Антон упал на спину, Арин понял, что к самому себе.
Но что он мог сделать? Арин сам искал утешение в музыке, и бас-гитара заменила ему любимого человека.
Приехавшие вскоре Келла и Рэн помогли ему дотащить старого друга до дома, и когда ребята уходили с крыши, закат играл над ними в полную свою силу, алыми всполохами жаля перистые тонкие облака.
А к полудню их всех ждали странные новости.
Андрей сообщил, что все-таки нашел продюсера для НК - не Кезона, а некого бизнесмена, который хотел вложить деньги в развитие музыки. Он готов был дать уже сейчас крупную сумму.
Парни согласились единогласно.
И дальше все завертелось само собой, словно и не было того неприятного инцидента. Репетиции, запись песен, ротации, выступления, клипы, грамотный пиар, поклонники...
С бизнесменом - он просил называть его меценатом, музыканты виделись нечасто: когда заключали договор и еще несколько раз. В остальное время работали с менеджером и исполнительным продюсером, который отвечал не за финансы, а за, собственно, музыку. Да и вообще команда у НК была большая и грамотно составленная, в том числе, и для продвижения их в массы. Чего стоит только то, что в этом мае парни должны были выступать на одном из самых известных и многочисленных фестивалей в США. Как они туда попали, для самих музыкантов оставалось почти загадкой, однако то, что это стало для НК отличной рекламой, было фактом. Их известность росла уже не только в Европе, но и за ее пределами.
О том, что Кезон из «Красных Лордов», которых Кей уважал, и песня которых стала для него началом новой жизни, парень старался не вспоминать - да и некогда было. Музыка, игры, самокопания - для воспоминаний оставалось мало места.
Однако для него было большим сюрпризом, что Лорд до сих пор помнит ту их старую, почти детскую стычку. И пытается отомстить.
Через его Катю.
Через, мать его, Катю!
Через нее он хочет его покусать!
Этого Тропинин не собирался терпеть.
***
Антон смотрел на Кезона удивленно и почти с жалостью, не понимая, что тот несет, однако того такой взгляд не смущал.
- Как ты думаешь, чувак, почему вы стали такими популярными? - продолжал Кирилл глумливо и сам же ответил:
- Не потому, что вы - таланты, бриллианты в куче навоза современной музыки. И не потому, что в вас вкладывали огромные бабки. - Он сделал эффектную паузу. - Потому что вашим корабликом рулил я.
- Что ты несешь? - нетерпеливо спросил Антон. Его рука, сжатая в кулак, подрагивала. Он был не против повторить тот свой удар многолетней давности. Разбил бы этому ублюдку все лицо в кровь.
- Истину, мой маленький вспыльчивый друг, только истину, - отвечал темноволосый музыкант. - Я тебе сейчас скажу одну вещь, но ты не плачь. Окей? На самом деле я вас не бросил. Я взялся за вас, несмотря на твое поведение. Просто не хотел, чтобы вы знали, кто стоит у руля, - подмигнул он напрягшемуся Антону.
- Бред.
- Реальность, - улыбнулся ослепительно Кирилл. - Я попросил Андрея не говорить, что решил взяться за вашу команду. Попросил дезинформировать моих ребяток. И даже нанял человека, который играл роль мецената.
Это было ударом. И не по лицу - по сердцу. По душе.
- Зачем? - прямо спросил Тропинин, чувствуя, что Кезон не врет.
Врать о таком - глупо. А если и врет, то он все равно узнает.
- А ты как думаешь? - изучающее, вприщур взглянул на него Лорд.
Издевательская улыбка исчезла с его лица. Ее будто волной смыло, как нарисованный пальцем смайл с золотого песка.
- Ну же? - подбодрил его Кезон. Антон молчал.
За шелухой всех его слов скрывалось что-то иное. Странное.
Вызывающее желание позабавиться? Страсть к розыгрышам? Или к унижениям? Что?
- Ну же, - вновь шепотом подбодрил его Кезон.
И Антон вдруг понял, что с ним играют. И ему это очень не нравилось.
Он сам часто забавлялся с людьми, как с красивыми податливыми куклами, не особенно заботясь о том, что чувствуют они. И это было сродни болезни, запрещенному плоду, вкушая который, Антон чувствовал себя на время легче.
- Кей! - схватил Тропинина за плечи Арин. - Ты с ума сошел? Никаких драк.
Антон исподлобья глянул на обидчика и ухмыльнулся.
- Проваливай, крошка.
- Ты пожалеешь, - сказал вдруг парень - совсем иным голосом. Без тени глумления и насмешки. - Понял?
- Тебя - может быть, - легко согласился Антон. - Испытываю патологическую жалость к носителям большего числа хромосом, чем нужно.
Парень расхохотался.
- Люблю дерзких девочек. Я запомнил тебя, блонди.
И на этом он удалился, а Арин едва удержал вырывающегося друга, желающего еще раз врезать наглецу по морде.
Вскоре они уже выступали на сцене перед ленивой толпой и сидящим где-то там наверху продюсером. Антон был так зол, что и песня получилась резкой и агрессивной, и это даже немного завело скучающую толпу. Все свои эмоции, свой гнев и разочарование в людях он выплеснул в той песне, и когда они ушли за кулисы, долго не мог отойти от сценического яростного образа - эмоции внутри хлестали жгутами.
А после к ним подошел Андрей, серьезный и едва сдерживающий торжествующую улыбку.
- За мной, - только и сказал он, и парни отправились следом - на второй этаж, прямиком в ту комнату, в которой находился таинственный продюсер.
Злость Антона почти торжествовала - музыканты отлично понимали, что их не просто так повели наверх, однако какое бешенное злобное разочарование поджидало его за дверью, которая отделяла НК от продюсера!
На низком алом диванчике, перед столиком с напитками и закуской, закинув ногу на ногу сидел тот самый тип - Антон тотчас узнал его по темно-красной худи. Капюшон был снят. А под глазом его виднелась примочка - под тем самым глазом, в который его ударил Антон. И парень недобро ухмылялся, глядя на лидера группы. Тот упрямо не отводил глаз.
Лицо продюсера в ярком электрическом свете было неуловимо знакомо.
- Это Кезон из группы «Красные Лорды», - сказал Андрей, не придавая значения взглядам, которыми обменивались Антон и продюсер.
Услышав столь громкое имя, парни изумленно переглянулись. Такого поворота они явно не ожидали. Слишком известной была эта группа, чтобы можно было взять и поверить в то, что один из ее членов просто так приехал в их город и решил продюсировать кого попало.
Это казалось нереальным. И было похоже на розыгрыш.
- Да ну, - насмешливо сощурился Келла. Он, кажется, единственный не поверил. - Гон!
- Ефим, - терпеливо попросил его менеджер. - Помолчи. Сядь. Все сядьте, - велел он.
- Не стоит, я скажу быстро, - махнул рукой Кезон и отпил темного пива из высокого стакана. И кто бы мог подумать, что Лорд - их соотечественник?!
- Да, меня зовут Кезон, и как вы понимаете, в музыке я разбираюсь более чем. Вы мне понравились, парни, честно. Крепкий середнячок. И знаете, я бы хотел дать вам шанс стать рок-старс и все такое. Это крутая жизнь, поверьте: деньги, фанаты, девчонки, - со знанием дела сказал Кезон. - Но есть один неприятный факт. Неприятный и болезненный.
Лорд поднес указательный палец сначала к собственному подбитому глазу, затем ткнул им в сторону крепко стиснувшего зубы Антона.
Андрей изумленно глянул на знаменитого музыканта, как будто бы тот нарушал некую договоренность. Он смолчал, однако видно было, что все это ему не нравится.
- Из-за этого урода никаких шансов, чуваки. Он ударил меня. Это больно и неприятно. А прощать я не умею, - пожал сочувствующе Кезон плечами. - Так что сегодня вы в самом большом пролете.
Антон смотрел на глумящегося Лорда глазами, в которых полыхало море кипящей ярости. Фил и Арин молчали, Рэн и Келла одновременно заговорили, но их никто не слушал.
- Я ведь сказал, что ты пожалеешь, принцесса, - улыбнулся Кезон, и теперь уже вся группа удерживала Кея от того, чтобы тот не набросился на звезду мировой сцены вновь.
А тот только смеялся звонко. И даже Андрей не понимал, что происходит.
Вовремя подоспела охрана и выпроводила «На краю» вон. Они уходили из клуба оглушенные, потрясенные и злые, но поникшим был только солист.
Антон молча сел в свою машину и резко сорвался с места, не слушая крики друзей.
Он провел всю ночь, сидя на крыше отцовского дома, не отвечая на звонки, и Арин с трудом нашел его перед рассветом - не сразу сообразил, где может прятаться Тропинин наедине с собой.
- Я все испортил, дружище, - заплетающимся языком сказал Антон, увидев Арина. Тот сел рядом, не боясь испортить одежду. Зеленые глаза его скользнули по пустым бутылкам, бровь чуть вздернулась.
- Все в порядке, - сказал длинноволосый, глянув в небо, на котором только-только загорелся рассвет: неровная раскаленная полоса зажглась над горизонтом, разгоняя дымные сизые тучи.
- Испортил всем вам будущее, - отпив прямо из горлышка, сообщил Антон с горькой насмешкой и повторил слова Кезона:
- Урод.
- Глупости. Хватит пить, - вырвал у него из рук бутылку Арин. - Вставай и пойдем.
- Сам иди, - отмахнулся Тропинин и рывком взъерошил выбеленные волосы, закрыв лицо руками. Длинные пальцы его, на которые были нанизаны перстни, слегка подрагивали.
Нет, естественно, в серых глазах Антона не было слез, но выражение их было таким, что Арину стало не по себе. В этих глазах не было боли или отчаяния, что-то другое пряталось за ресницами. Но вот что?
Злость?
Ярость?
Ненависть?
Наверное, так. Только к кому?
И когда пьяный Антон упал на спину, Арин понял, что к самому себе.
Но что он мог сделать? Арин сам искал утешение в музыке, и бас-гитара заменила ему любимого человека.
Приехавшие вскоре Келла и Рэн помогли ему дотащить старого друга до дома, и когда ребята уходили с крыши, закат играл над ними в полную свою силу, алыми всполохами жаля перистые тонкие облака.
А к полудню их всех ждали странные новости.
Андрей сообщил, что все-таки нашел продюсера для НК - не Кезона, а некого бизнесмена, который хотел вложить деньги в развитие музыки. Он готов был дать уже сейчас крупную сумму.
Парни согласились единогласно.
И дальше все завертелось само собой, словно и не было того неприятного инцидента. Репетиции, запись песен, ротации, выступления, клипы, грамотный пиар, поклонники...
С бизнесменом - он просил называть его меценатом, музыканты виделись нечасто: когда заключали договор и еще несколько раз. В остальное время работали с менеджером и исполнительным продюсером, который отвечал не за финансы, а за, собственно, музыку. Да и вообще команда у НК была большая и грамотно составленная, в том числе, и для продвижения их в массы. Чего стоит только то, что в этом мае парни должны были выступать на одном из самых известных и многочисленных фестивалей в США. Как они туда попали, для самих музыкантов оставалось почти загадкой, однако то, что это стало для НК отличной рекламой, было фактом. Их известность росла уже не только в Европе, но и за ее пределами.
О том, что Кезон из «Красных Лордов», которых Кей уважал, и песня которых стала для него началом новой жизни, парень старался не вспоминать - да и некогда было. Музыка, игры, самокопания - для воспоминаний оставалось мало места.
Однако для него было большим сюрпризом, что Лорд до сих пор помнит ту их старую, почти детскую стычку. И пытается отомстить.
Через его Катю.
Через, мать его, Катю!
Через нее он хочет его покусать!
Этого Тропинин не собирался терпеть.
***
Антон смотрел на Кезона удивленно и почти с жалостью, не понимая, что тот несет, однако того такой взгляд не смущал.
- Как ты думаешь, чувак, почему вы стали такими популярными? - продолжал Кирилл глумливо и сам же ответил:
- Не потому, что вы - таланты, бриллианты в куче навоза современной музыки. И не потому, что в вас вкладывали огромные бабки. - Он сделал эффектную паузу. - Потому что вашим корабликом рулил я.
- Что ты несешь? - нетерпеливо спросил Антон. Его рука, сжатая в кулак, подрагивала. Он был не против повторить тот свой удар многолетней давности. Разбил бы этому ублюдку все лицо в кровь.
- Истину, мой маленький вспыльчивый друг, только истину, - отвечал темноволосый музыкант. - Я тебе сейчас скажу одну вещь, но ты не плачь. Окей? На самом деле я вас не бросил. Я взялся за вас, несмотря на твое поведение. Просто не хотел, чтобы вы знали, кто стоит у руля, - подмигнул он напрягшемуся Антону.
- Бред.
- Реальность, - улыбнулся ослепительно Кирилл. - Я попросил Андрея не говорить, что решил взяться за вашу команду. Попросил дезинформировать моих ребяток. И даже нанял человека, который играл роль мецената.
Это было ударом. И не по лицу - по сердцу. По душе.
- Зачем? - прямо спросил Тропинин, чувствуя, что Кезон не врет.
Врать о таком - глупо. А если и врет, то он все равно узнает.
- А ты как думаешь? - изучающее, вприщур взглянул на него Лорд.
Издевательская улыбка исчезла с его лица. Ее будто волной смыло, как нарисованный пальцем смайл с золотого песка.
- Ну же? - подбодрил его Кезон. Антон молчал.
За шелухой всех его слов скрывалось что-то иное. Странное.
Вызывающее желание позабавиться? Страсть к розыгрышам? Или к унижениям? Что?
- Ну же, - вновь шепотом подбодрил его Кезон.
И Антон вдруг понял, что с ним играют. И ему это очень не нравилось.
Он сам часто забавлялся с людьми, как с красивыми податливыми куклами, не особенно заботясь о том, что чувствуют они. И это было сродни болезни, запрещенному плоду, вкушая который, Антон чувствовал себя на время легче.