- С кем надо, с тем и была. Катись, суслик, - попыталась вырвать руку Ниночка. Не получилось.
- Ты ответишь на мой вопрос или нет?! - закричал вдруг Матвей, и перед глазами его пронеслись черно-белые сцены, в которых Ниночка, с разметавшимися по подушке волосами и распухшими от поцелуев губами влюблено смотрит на какого-то обнаженного типа с плотоядным взглядом.
Фантазии открыли дверь потоку неконтролируемого бешенства.
Матвей волновался за нее, он приехал ее спасать, а она отрывалась с кем-то? Как посмела, черт побери?! Кого нашла?
Кажется, Матвей уже сам начинал верить, что Нина - его девушка, и ужасно ревновал.
- На какой? - ничуть не боялась его Журавль. - Где была или с кем?
Она отлично видела, как разъярен молодой человек, и если ей нравилось, когда Келла злился и кричал, то сейчас она не испытывала никакого удовольствия. Более того, где-то на заднем плане маячило опасение.
Нина попыталась отпихнуть навязчивого ухажера, но тот, поймав ее за вторую руку, развернул и с силой прижал к стене. Как Келла ночью.
Но Келла был другим. Келла был своим. Его хоть и хотелось уничтожить, стереть в пыль, однако когда он ее касался, с ней творилось что-то странное, но - девушка в полной мере отдавала себе в этом отчет - приятное.
Матвей же был другим. Отталкивающим. Чужим.
- Если я спросил - отвечай, - понимал, что сходит с ума Матвей, но ничего поделать со своими чувствами не мог. Эту глупую девчонку хотелось ударить и поцеловать одинаково сильно.
- Я тебе, поилка для свиней, ничего говорить не обязана, - прошипела Нинка. - И не буду.
- Что происходит? - раздался мужской суровый голос - по камерам охрана увидела происходящее, и один из мужчин в форме вышел к парочке.
Матвей нехотя отпустил девушку.
- Бешенство мозжечка, - пропела Ниночка и упорхнула в подъезд.
Разборки с матерью были долгими. Софья Павловна сначала обрадовалась, увидев на пороге живую и невредимую дочь, и даже обняла. А потом устроила разбор полетов. Она не кричала, как отец, не топала ногами и не устраивала истерик. Она даже не стала пытать, где Нинка была, верно решив, что та не сознается. Софья Павловна выбрала иной метод: села напротив нее и долго, на примерах объясняла ей, как маленькой, к чему мог привести ее необдуманный поступок, и как все переживали: и она, и брат с сестрой, и крестный.
- Твой мальчик за тебя беспокоился, - добавила мать.
- Какой еще мой мальчик? - затравленно посмотрела на нее Ниночка, у которой уже уши сворачивались в трубочку. Софья Павловна умела надавить на больное. Было стыдно. Но Нина оправдывала себя тем, что сделала все это во благо собственной семьи.
- Матвей, - удивленно произнесла женщина. - Мне показалось, между вами что-то есть.
- Нет, мама, - решительно заявила Нина. - Между нами есть стена непонимания и заборчик отвращения - с моей стороны.
- Не можешь забыть Ефима, - вдруг понимающе улыбнулась Софья Павловна.
Нинка не ответила - стала вдруг икать: громко и с выражением.
- Что с тобой? - сердито посмотрела на дочь женщина.
- У меня на имя Ефим икотная аллергия, - отозвалась Нинка, - мне водички надо попить, - попыталась она смыться.
- Нина. Мы говорим о серьезных вещах, - посуровела Софья Павловна. - И кстати, что у тебя с зеркалом в комнате?
- Разбила, - созналась Нинка и тотчас покривила душой:
- Переживала за папу.
И она показала замотанную руку. Софья Павловна едва сдержалась, чтобы не треснуть дочери по голове и вновь принялась выговаривать - только теперь уже по-другому поводу. Зато расчет Ниночки был верен - мать забыла про то, что ее не было дома ночью.
- И прости, что вчера ударила тебя, - сказала она напоследок, взяв дочь за руку.
- Все в порядке, мам. И я не хотела, чтобы так получилось, - сказала Нина твердым голосом. - Прости, что тебе пришлось волноваться. Впредь этого не повторится.
Софья Павловна только вздохнула. Нина была слишком сильно похожа на супруга, чтобы давить на нее.
С Виктором Андреевичем, кстати говоря, все было хорошо. Вчера у него из-за переработки и постоянных стрессов сильно поднялось давление, и случился гипертонический криз - поэтому сотрудники и вызвали «скорую», испугавшись, что у шефа еще и вдобавок что-то с сердцем, напугав при этом и Софью Павловну. Сегодня Виктор Андреевич все еще оставался в больнице - его перевели в частную клинику, однако уже порывался на работу - решать проблемы, которые валились на него снежным комом. Вчера он узнал, к примеру, что один из партнеров, улучив момент, кинул его и перебрался в лагерь конкурентов, а это значило лишь одно: новую потерю денег.
Поговорив с мамой и позвонив отцу - ехать к себе он категорически не разрешал, заявляя: «Я еще не помер, чтобы вы стояли полукругом и скорбно на меня глазели», Нина отправилась в душ, твердя про себя, что после пребывания в доме у Рылия просто обязана смыть с себя всю грязь. Словно забыла, что уже побывала в его душе.
Только как ни крути, прикосновения Келлы были приятны. И Нина, включив холодный душ, долго стояла под водой, пытаясь таким нехитрым способом привести себя в чувство. После, надев теплый халат и обернув полотенце вокруг головы наподобие тюрбана, девушка отправилась в свою комнату, не забыв прихватить чашечку кофе - нужно было немного посидеть одной и обдумать план действий.
Нина подсоединила зарядное устройство к севшему телефону и включила его: пропущенных звонков было море, как и сообщений - в том числе, и от Кати, которая за нее, видимо, тоже волновалась. Нинка набрала ее номер, однако вместо подруги трубку взял Тропинин.
- О, Блондинчик, - обрадовалась Нинка и поинтересовалась на всякий случай:
- Еще не завернул ласты?
- Не успел, - хмыкнул Антон. Голос у него был сонным - как у человека, который не спал всю ночь.
- Как жаль, как жаль, - притворно вздохнула Ниночка. - А где Катенька?
- Катенька в душе.
- Да ты что? Смывает с себя грязь от твоих потных похотливых лап? Я бы на ее месте перед встречами с тобой принимала противорвотные лекарства, - не могла не уколоть Нина.
- Хорошо, что ты не на ее месте, - трудно было сейчас вывести из себя довольного Тропинина. - Что передать Кате?
- Что она приглашена на свадьбу, - хмыкнула Журавль. - И ты, шкурка петуха, тоже. Прилетай завтра к часу в то же место, что и вчера.
- Журавль, как бы что с твоей шкуркой не случилось, - надоела Антону подруга любимой.
- Не забудь шампанское и палочку, - продолжала та.
- Зачем палочку? В тебя тыкать? - спросил с любопытством музыкант, решив, что Келла, наверное, свихнулся, раз решил проделать этот опасный трюк еще раз. Бессмертный. Но цирк он, Антон, любит. Съездит, посмотрит, посочувствует другу.
- Нет, представишь, что это микрофон и споешь свадебную песню, мудилка. Забудешь сказать Кате - найду и зарежу, - без перехода добавила Ниночка и пригрозила для профилактики:
- Сделаешь ей больно - землю есть будешь.
- Угомонись, - лениво посоветовал ей Антон.
- Брат за брата, так за основу взято, Тропино, - усмехнулась Журавль и отключилась.
Она привела себя в порядок, стащила у зазевавшегося Сергея чипсы, не забыв подбросить пустой пакетик Ирке - мстить мелко Нина любила. И, собравшись, вышла из квартиры. Маме она сказала, что поехала к Кате, сама же вновь села в машину и направилась в банк. Там она сняла остатки средств, выделенных Эльзой Власовной на подготовку к свадьбе - после покупки «пирожного» их осталось совсем немного, и стала думать, куда ехать дальше. Однако ей помешал звонок.
- Ты где? - развязно осведомился Келла голосом средневекового сеньора, которому что-то понадобилось от убогого слуги.
- Что надо? - не слишком любезно спросила Нина.
- Что, память отшибло? Пойдем с тобой платье выбирать, Королева. Твоему вкусу я больше не доверяю, - заявила трубка.
- Зачем тебе это? - нахмурилась девушка, поняв точно, что это еще один способ поиздеваться над ней.
- В примерочной буду за тобой подглядывать, - расхохотался парень, мгновенно взбесив Ниночку, но она не стала спорить с ним, понимая, что от этого придурка зависит ее благополучие.
- Как хочешь. Я заеду за тобой.
- Ого, моя девочка на машине?
Нинка промолчала, а перед глазами ее стояли сцены убийства барабанщика.
- Какого хоть цвета? - еще больше развеселился синеволосый, зная, что обычно девушки ориентируются только на этот фактор в выборе автомобиля.
- Красного.
- Как кровь! Опа-а-асная тачила! А белье на тебе какого цвета? - не успокаивался парень.
- В радужный горох, Рыло.
- Не забывайся, Королева, - предупредил ее парень. - Вдруг я передумаю на тебе жениться, - отлично знал он, на что теперь можно давить. - Так что будь нежна.
- Куда за тобой заехать, тигренок? - елейным голосом осведомилась Ниночка и поморщилась, отодвинув телефон от уха - услышав про тигренка, Келла стал хохотать. Он вообще слишком много смеялся. И Нинка надеялась, что скоро так много же и поплачет.
Спустя полчаса ее будущий супруг, а ныне жених уже находился в ее автомобиле.
- Бабская машинка, - заявил он, садясь вперед и игнорируя ремень безопасности.
Девушка косо на него посмотрела. Вообще-то она была с ним согласна, вот только вслух этого признавать не хотела. Она хотела только одного - напихать ему в пищевод навоза - так, чтобы заткнулся.
- Застегнись, пожалуйста, - тоном терпеливой матери сказала она.
- Так плохо водишь? - осведомился Келла, который решил, что был слишком добр с Журавлем и теперь пытался отыграться. В первую очередь, чтобы самому себе доказать, что она на фиг ему не нужна.
- Я штраф платить за тебя не собираюсь, - отчеканила девушка.
- А, я забыл, ты теперь с пустыми карманами, детка. Ничего, у твоего будущего муженька хватит деньжат прокормить тебя. Ты как к картохе относишься? - глумливо спросила он.
- Как к картохе, - с яростью поглядела на него блондинка, мечтая запихнуть ему в рот следом за навозом пару клубней. И не только в рот.
- Так, зайка, знаешь, как до рынка доехать? - решительно спросил Келла.
- До какого еще рынка? - обалдела Нина.
- Ты ответишь на мой вопрос или нет?! - закричал вдруг Матвей, и перед глазами его пронеслись черно-белые сцены, в которых Ниночка, с разметавшимися по подушке волосами и распухшими от поцелуев губами влюблено смотрит на какого-то обнаженного типа с плотоядным взглядом.
Фантазии открыли дверь потоку неконтролируемого бешенства.
Матвей волновался за нее, он приехал ее спасать, а она отрывалась с кем-то? Как посмела, черт побери?! Кого нашла?
Кажется, Матвей уже сам начинал верить, что Нина - его девушка, и ужасно ревновал.
- На какой? - ничуть не боялась его Журавль. - Где была или с кем?
Она отлично видела, как разъярен молодой человек, и если ей нравилось, когда Келла злился и кричал, то сейчас она не испытывала никакого удовольствия. Более того, где-то на заднем плане маячило опасение.
Нина попыталась отпихнуть навязчивого ухажера, но тот, поймав ее за вторую руку, развернул и с силой прижал к стене. Как Келла ночью.
Но Келла был другим. Келла был своим. Его хоть и хотелось уничтожить, стереть в пыль, однако когда он ее касался, с ней творилось что-то странное, но - девушка в полной мере отдавала себе в этом отчет - приятное.
Матвей же был другим. Отталкивающим. Чужим.
- Если я спросил - отвечай, - понимал, что сходит с ума Матвей, но ничего поделать со своими чувствами не мог. Эту глупую девчонку хотелось ударить и поцеловать одинаково сильно.
- Я тебе, поилка для свиней, ничего говорить не обязана, - прошипела Нинка. - И не буду.
- Что происходит? - раздался мужской суровый голос - по камерам охрана увидела происходящее, и один из мужчин в форме вышел к парочке.
Матвей нехотя отпустил девушку.
- Бешенство мозжечка, - пропела Ниночка и упорхнула в подъезд.
Разборки с матерью были долгими. Софья Павловна сначала обрадовалась, увидев на пороге живую и невредимую дочь, и даже обняла. А потом устроила разбор полетов. Она не кричала, как отец, не топала ногами и не устраивала истерик. Она даже не стала пытать, где Нинка была, верно решив, что та не сознается. Софья Павловна выбрала иной метод: села напротив нее и долго, на примерах объясняла ей, как маленькой, к чему мог привести ее необдуманный поступок, и как все переживали: и она, и брат с сестрой, и крестный.
- Твой мальчик за тебя беспокоился, - добавила мать.
- Какой еще мой мальчик? - затравленно посмотрела на нее Ниночка, у которой уже уши сворачивались в трубочку. Софья Павловна умела надавить на больное. Было стыдно. Но Нина оправдывала себя тем, что сделала все это во благо собственной семьи.
- Матвей, - удивленно произнесла женщина. - Мне показалось, между вами что-то есть.
- Нет, мама, - решительно заявила Нина. - Между нами есть стена непонимания и заборчик отвращения - с моей стороны.
- Не можешь забыть Ефима, - вдруг понимающе улыбнулась Софья Павловна.
Нинка не ответила - стала вдруг икать: громко и с выражением.
- Что с тобой? - сердито посмотрела на дочь женщина.
- У меня на имя Ефим икотная аллергия, - отозвалась Нинка, - мне водички надо попить, - попыталась она смыться.
- Нина. Мы говорим о серьезных вещах, - посуровела Софья Павловна. - И кстати, что у тебя с зеркалом в комнате?
- Разбила, - созналась Нинка и тотчас покривила душой:
- Переживала за папу.
И она показала замотанную руку. Софья Павловна едва сдержалась, чтобы не треснуть дочери по голове и вновь принялась выговаривать - только теперь уже по-другому поводу. Зато расчет Ниночки был верен - мать забыла про то, что ее не было дома ночью.
- И прости, что вчера ударила тебя, - сказала она напоследок, взяв дочь за руку.
- Все в порядке, мам. И я не хотела, чтобы так получилось, - сказала Нина твердым голосом. - Прости, что тебе пришлось волноваться. Впредь этого не повторится.
Софья Павловна только вздохнула. Нина была слишком сильно похожа на супруга, чтобы давить на нее.
С Виктором Андреевичем, кстати говоря, все было хорошо. Вчера у него из-за переработки и постоянных стрессов сильно поднялось давление, и случился гипертонический криз - поэтому сотрудники и вызвали «скорую», испугавшись, что у шефа еще и вдобавок что-то с сердцем, напугав при этом и Софью Павловну. Сегодня Виктор Андреевич все еще оставался в больнице - его перевели в частную клинику, однако уже порывался на работу - решать проблемы, которые валились на него снежным комом. Вчера он узнал, к примеру, что один из партнеров, улучив момент, кинул его и перебрался в лагерь конкурентов, а это значило лишь одно: новую потерю денег.
Поговорив с мамой и позвонив отцу - ехать к себе он категорически не разрешал, заявляя: «Я еще не помер, чтобы вы стояли полукругом и скорбно на меня глазели», Нина отправилась в душ, твердя про себя, что после пребывания в доме у Рылия просто обязана смыть с себя всю грязь. Словно забыла, что уже побывала в его душе.
Только как ни крути, прикосновения Келлы были приятны. И Нина, включив холодный душ, долго стояла под водой, пытаясь таким нехитрым способом привести себя в чувство. После, надев теплый халат и обернув полотенце вокруг головы наподобие тюрбана, девушка отправилась в свою комнату, не забыв прихватить чашечку кофе - нужно было немного посидеть одной и обдумать план действий.
Нина подсоединила зарядное устройство к севшему телефону и включила его: пропущенных звонков было море, как и сообщений - в том числе, и от Кати, которая за нее, видимо, тоже волновалась. Нинка набрала ее номер, однако вместо подруги трубку взял Тропинин.
- О, Блондинчик, - обрадовалась Нинка и поинтересовалась на всякий случай:
- Еще не завернул ласты?
- Не успел, - хмыкнул Антон. Голос у него был сонным - как у человека, который не спал всю ночь.
- Как жаль, как жаль, - притворно вздохнула Ниночка. - А где Катенька?
- Катенька в душе.
- Да ты что? Смывает с себя грязь от твоих потных похотливых лап? Я бы на ее месте перед встречами с тобой принимала противорвотные лекарства, - не могла не уколоть Нина.
- Хорошо, что ты не на ее месте, - трудно было сейчас вывести из себя довольного Тропинина. - Что передать Кате?
- Что она приглашена на свадьбу, - хмыкнула Журавль. - И ты, шкурка петуха, тоже. Прилетай завтра к часу в то же место, что и вчера.
- Журавль, как бы что с твоей шкуркой не случилось, - надоела Антону подруга любимой.
- Не забудь шампанское и палочку, - продолжала та.
- Зачем палочку? В тебя тыкать? - спросил с любопытством музыкант, решив, что Келла, наверное, свихнулся, раз решил проделать этот опасный трюк еще раз. Бессмертный. Но цирк он, Антон, любит. Съездит, посмотрит, посочувствует другу.
- Нет, представишь, что это микрофон и споешь свадебную песню, мудилка. Забудешь сказать Кате - найду и зарежу, - без перехода добавила Ниночка и пригрозила для профилактики:
- Сделаешь ей больно - землю есть будешь.
- Угомонись, - лениво посоветовал ей Антон.
- Брат за брата, так за основу взято, Тропино, - усмехнулась Журавль и отключилась.
Она привела себя в порядок, стащила у зазевавшегося Сергея чипсы, не забыв подбросить пустой пакетик Ирке - мстить мелко Нина любила. И, собравшись, вышла из квартиры. Маме она сказала, что поехала к Кате, сама же вновь села в машину и направилась в банк. Там она сняла остатки средств, выделенных Эльзой Власовной на подготовку к свадьбе - после покупки «пирожного» их осталось совсем немного, и стала думать, куда ехать дальше. Однако ей помешал звонок.
- Ты где? - развязно осведомился Келла голосом средневекового сеньора, которому что-то понадобилось от убогого слуги.
- Что надо? - не слишком любезно спросила Нина.
- Что, память отшибло? Пойдем с тобой платье выбирать, Королева. Твоему вкусу я больше не доверяю, - заявила трубка.
- Зачем тебе это? - нахмурилась девушка, поняв точно, что это еще один способ поиздеваться над ней.
- В примерочной буду за тобой подглядывать, - расхохотался парень, мгновенно взбесив Ниночку, но она не стала спорить с ним, понимая, что от этого придурка зависит ее благополучие.
- Как хочешь. Я заеду за тобой.
- Ого, моя девочка на машине?
Нинка промолчала, а перед глазами ее стояли сцены убийства барабанщика.
- Какого хоть цвета? - еще больше развеселился синеволосый, зная, что обычно девушки ориентируются только на этот фактор в выборе автомобиля.
- Красного.
- Как кровь! Опа-а-асная тачила! А белье на тебе какого цвета? - не успокаивался парень.
- В радужный горох, Рыло.
- Не забывайся, Королева, - предупредил ее парень. - Вдруг я передумаю на тебе жениться, - отлично знал он, на что теперь можно давить. - Так что будь нежна.
- Куда за тобой заехать, тигренок? - елейным голосом осведомилась Ниночка и поморщилась, отодвинув телефон от уха - услышав про тигренка, Келла стал хохотать. Он вообще слишком много смеялся. И Нинка надеялась, что скоро так много же и поплачет.
Спустя полчаса ее будущий супруг, а ныне жених уже находился в ее автомобиле.
- Бабская машинка, - заявил он, садясь вперед и игнорируя ремень безопасности.
Девушка косо на него посмотрела. Вообще-то она была с ним согласна, вот только вслух этого признавать не хотела. Она хотела только одного - напихать ему в пищевод навоза - так, чтобы заткнулся.
- Застегнись, пожалуйста, - тоном терпеливой матери сказала она.
- Так плохо водишь? - осведомился Келла, который решил, что был слишком добр с Журавлем и теперь пытался отыграться. В первую очередь, чтобы самому себе доказать, что она на фиг ему не нужна.
- Я штраф платить за тебя не собираюсь, - отчеканила девушка.
- А, я забыл, ты теперь с пустыми карманами, детка. Ничего, у твоего будущего муженька хватит деньжат прокормить тебя. Ты как к картохе относишься? - глумливо спросила он.
- Как к картохе, - с яростью поглядела на него блондинка, мечтая запихнуть ему в рот следом за навозом пару клубней. И не только в рот.
- Так, зайка, знаешь, как до рынка доехать? - решительно спросил Келла.
- До какого еще рынка? - обалдела Нина.