Девушка любит в своей жизни двух мужчин: первый тот, который любил ее, а второй тот, рядом с которым она залечила свои раны и жила долго и счастливо.



И, казалось бы, вот и сказочке конец, но нет. Девушка может любить в своей жизни столько мужчин, сколько захочет любить, вкладывая определенный смысл в это слово. Она одна знает, что для нее любовь, как ей выражать свою любовь и сколько любимых будет в ее жизни. Все очень индивидуально, и утверждать, что женщина любит в жизни только двух мужчин, – это глупость. Да, если бы я написал, что после холода она начнет ценить тепло, всегда или на какое-то время, все опять же зависит от нее – это одно, но заявить, что только так, а иначе никак – провал. Мимо! Я был не прав.

Все девчонки разные, у всех разные взгляды на жизнь, стремления, желания, мотивации к браку, к отношениям с мужчиной, разные вкусы и предпочтения, и закинуть всех в одну кучу было верхом идиотизма.

Мне нравится проводить время с женщинами, наслаждаться ими, и чем больше я общаюсь, тем больше понимаю, что каждая женщина – это отдельный мир, со своим детством, понятиями о мужчинах, о браке и семье.





* * *


«Не лгите женщине. Ложь для женщины – это не изъян, нет. Это убожество». Все это я беру из книги «Женщины созданы, чтобы их…»



С такой же уверенностью можно заявить, что не нужно лгать и мужчине, и вообще не нужно лгать никому. Почему я подумал, что мужчина должен становиться в женских глазах убожеством, если он ей соврал?

Ну, соврал человек, струсил сказать правду, или что-то еще поспособствовало тому, что он так сказал. А женщина соврала – тоже убожество?

Я заметил, что многие люди друг другу врут в зависимости от ситуаций, взглядов на вещи, отношения к человеку, которому соврал – идеальных людей нет. В чем-то другом лгун поступает достойней. Это дело каждого. И это выбор каждого. Каждый несет ответственность за свой поступок сам. И я не буду расплачиваться за поступки других людей.

Мне неприятно это все разбирать, потому что сейчас мои мысли кардинально изменились по сравнению с теми, что описаны в книге «Женщины созданы, чтобы их…». Но я в это окунаюсь, чтобы признать свои ошибки и не вводить в заблуждение своих новых читателей.





* * *


«Женщины, я призываю вас не возвращаться к бывшим мужчинам. Бывшие люди – это пройденный этап» – из той же серии. А вдруг она вернется к мужчине, и они создадут нечто новое, когда примут решение вдвоем? Откуда мне знать, что этого не случится? Я привел в пример сестру своей бывшей жены – там всплыли старые, забытые обиды, недостатки, которых люди не принимали друг в друге, и так далее, в итоге они снова разошлись. Но это единичный пример.

Сейчас я считаю, что человек, если ему так хочется нырнуть в старые чувства, не должен себя сдерживать, кто бы что ему ни говорил. Потому что только так он поймет для себя, будет ли ему хорошо, если вернется, или плохо, вынесет из этого определенный жизненный урок. И будет принимать решения, исходя из этого урока.

Это моя жизнь, это мои уроки, и я расплачиваюсь за свои решения – и моментами счастья, и моментами боли. И все это остается при мне. Я покупаю это.

А тут пришел писатель Вячеслав Прах и начал учить меня жизни – не возвращайся к бывшему. А я хочу к нему вернуться. Ну что поделать, не вернусь теперь, писателю виднее.

Нет, мне не виднее, я жалею, что однажды позволил себе такое вот написать, не будучи сформированной личностью с определенной жизненной позицией. Мне стоило познакомиться с личностью и раздавить себя, как клопа, чтобы начать создавать себя заново.

Если я слышу себя (а слышать себя я начинаю только тогда, когда голоса других людей в моей голове затихают) и если мой собственный голос подсказывает мне прыгнуть ради счастья с обрыва, зная, что внизу скалы, прыгнуть, чтобы ощутить в воздухе на мгновение свободу, наслаждение, то я сделаю это. Но я буду знать, что прыгаю я не на лепестки роз высотою в несколько этажей, которые смягчат мое падение, а на скалы. Прыгаю, чтобы почувствовать жизнь в полете над ними. Я это понимаю и принимаю решение – жить. И я плачу своим падением, своей погибелью, а затем – возрождением.

Если не готов заплатить такую цену – не прыгаю.





* * *


Если трезво взглянуть на мою вышеупомянутую книгу, то, судя по логике написанного, мужчина должен быть подобием прислуги и всегда «должен». Какое противное слово – должен.

Мужчина – это душа. В одном из своих текстов в сборнике «Обнимаю ваше одиночество» я писал, что у мужчины есть душа. «И его душа – это не член, не желудок, не тело». Я всех мужчин не знаю, но я не прислуга. Если мне хорошо с женщиной, то и ей будет хорошо со мной, а если мне плохо с женщиной, если я ее не хочу, не желаю, обманываю, то и ей будет плохо со мной.

Почему я вдруг решил, что все женщины такие, какой выбирала быть в конкретном жизненном периоде Ляля, а все мужчины такие, каким выбирал быть я? Ну, следовал я многому тому, о чем писал, а многому не следовал. Ну, думал я, что желания женщины нужно ставить выше собственных желаний – в итоге развелся, познакомился с другими женщинами и понял, что все они разные.

У всех разные потребности и желания.

Мне кажется, человеку хочется счастья. Люди, вступая в отношения, хотят наслаждаться, кайфовать друг от друга, а не ругаться, выясняя, кто прав, а кто виноват. Не злиться и не копить в себе обиды.

И я, и моя девочка, создавая наш общий мирок, стремимся к тому, чтобы нам было хорошо друг с другом. Я принимаю ее, она принимает меня – мы наслаждаемся, занимаемся любовью, я творю, мы честны друг с другом и сами решаем, сколько просуществует созданный нами мир.



Еще одна глупость из этой книги: «Уходя, женщина практически всегда оказывается права». Кстати, батька, извини, но такое однажды сказал мне ты, когда я жевал свои сопли, обнимая тебя в восемнадцать лет. От меня тогда ушла девчонка, с которой я прожил год. Ушла к другому и практически сразу вышла за него замуж.


Нет, батя, понимаю, ты – мудрее, ты прожил больше, ты прошел много дорог, и от тебя уходила женщина, подарившая тебе первого сына. Но в этом ты ошибся, следовательно, ошибся и я. Расставаясь, правы и не правы оба, виноваты оба. Чужая жизнь – мрак, темнота, неизвестность, и теперь бы я сказал: «Если женщина уходит, значит, у нее есть причина уйти». Уже не верю, что во всем всегда виноват мужчина. Больше не принимаю такого и не верю.

Она была не права, ты был не прав – и только вы с ней знаете, в чем именно. Мы вдвоем создаем и разрушаем. К этому я пришел, когда перестал брать на себя ответственность за поступки, ошибки других людей, даже если мои собственные проступки могли быть в чем-то больше проступков другого.

Я в последнее время изучаю письма Уайльда, перечитываю по несколько раз, осознаю, сколько разных оттенков бывает у мрака и как человеку свойственно в разных ситуациях поступать по-разному.





Я разведен, но я не отрекаюсь от любви




Я был счастлив, когда выбирал быть счастливым рядом с ней, получать удовольствие от нее, целуя, принимая, доверяя, а не копить обиды, претензии, недовольства. Она была счастлива, когда выбирала быть счастливой рядом со мной, а не жить выяснениями отношений.

Мы любили друг друга, как умели, я в понятие любви вкладывал «прикосновения, близость», а со временем, от неприятия этого – «время, заботу». Она в понятие любви изначально вкладывала «подарки, поддержку», а затем – «заботу, время». Нам обоим казалось, что мы не любим друг друга или, если любим, то недостаточно сильно. Но проблема была в том, что никто из нас не сумел реализовать свою любовь в полной мере, чтобы она была принята во всех ее проявлениях.

Я не принимал ее любовь, она – мою.



Я знаю, что я еще полюблю человека так, как выбираю любить. Это не конец моей жизни, это не конец ее жизни, расставаться всегда грустно, но вслед за расставанием открывается новый путь.

Я написал один текст по поводу расставания, оставлю его здесь, в этой книге:



«Расставаться грустно.

Расставаться с человеком нелегко. Даже если провели вместе три месяца, три дня, три ночи, три часа. Размер и настроение грусти (да, настроение грусти) измеряются не количеством времени, а его качеством. Мне было хорошо с человеком, мы прожили с ним много прекрасных и запоминающихся моментов. За некоторые нам будет стыдно, некоторые мысли о нем будут возбуждать. Некоторые его поступки будут восхищать, а другие станут примером того, как поступать не нужно.

Не люблю расставаться, не люблю причинять боль. Ранить хорошего человека, даже своим уходом, – это значит, причинить боль самому себе, пусть и не в том объеме, который взял на себя он, это грустно. Всегда, когда ты берешь на себя ответственность за то, что ты делаешь – ты оказываешься перед выбором, где не существует правильных и неправильных решений. Одно решение повлечет за собой одну цепочку событий – одну жизнь, один путь, одно внутреннее состояние, другое решение – другую жизнь, другой путь, другое состояние.

Чертовски трудно расставаться с человеком, которого ты однажды принял, которого ты слушал и слышал, который внес в твою жизнь столько красок, сколько тебе было необходимо в тот момент и, быть может, даже больше?! Но иногда чувствуешь, что так нужно. Нет, не видишь (глаза мне не советчик), не слышишь (уши тоже). А чувствуешь, что так нужно просто потому, что, оставаясь с ним, ты идешь не своей дорогой. Всегда трудно следовать своему пути, когда встречаешь человека, влюбляешься в него, наслаждаешься им. Человек есть, наслаждение есть, эмоции есть, вкус есть, пути больше нет. Ибо вместе с человеком появляется новый путь.

Расставаться легко?

Можно пить шампанское от радости? Нет, такого не знаю, такого не было. Любое расставание с человеком, который не жалел для тебя прекрасного, сокровенного, искреннего, который был честен с тобой, а ты был честен с ним, – это удар, это маленькое горюшко, и это горюшко нужно пережить. И эту болезнь расставания нужно пережить и двигаться дальше. Жизнь не заканчивается, путь меняется, меняются мысли, привычки, понимаешь, что не нужно загадывать».



Этот текст я написал, когда попрощался с одной прекрасной девчонкой из Питера, с которой провел запоминающееся мгновение. Наше расставание вдохновило меня.

Было грустно.

Я не хочу выносить на люди какую-то грязь, которую мы создали, это не нужно никому. Идеальных людей нет. Я сделал для себя выводы, она сделала их для себя. Если мы поступали недостойно по отношению друг к другу, это не значит, что мы – плохие люди. Наши поступки были недостойными.

Самый пик боли расставания с Лялей я пережил давно, еще несколько лет назад, когда мы решили жить порознь, когда приняли решение разорвать все невидимые нити, поставить жирную точку. Все было закончено задолго до развода, потому я и позволил себе строить свою жизнь и целовать, кого захочу, будучи формально женатым. Я не делал ничего у нее за спиной, она все знала, я сам мог спокойно рассказать о своей девушке. Или девушках.

Тогда мы смогли на какое-то время стать приятелями и снова поддерживать друг друга, по всей видимости, Ляля отпустила меня до конца.

У меня есть свои обязанности перед детьми, которые я выполняю, у нее – свои. Мы оба любим детей. И оттого, что я вижу их не так часто, как мне бы хотелось, я люблю их не меньше.

Мое действие любви по отношению к ним – «забота, подарки». Удивительно, как меняются действия любви в зависимости от ситуаций.

Я разведен, но я не отрекаюсь от любви. Не обесцениваю любовь. Не обесцениваю свои былые чувства по отношению к Ляле. Отказаться от этого опыта означало бы отказаться от того меня, каким я был рядом с ней, отказаться от всего пережитого за эти годы, отказаться от себя. А отказываться от себя опасно – можно начать жить в заблуждении и лгать себе, затем перестать слышать собственный голос.

Я даже не могу утверждать, что однажды не полюблю Лялю снова, вкладывая уже другие действия в свою любовь, что не предложу ей выйти за меня замуж, потому что через годы я могу себя не узнать. Могу увидеть мир по-другому и начать поступать так, как сейчас не готов, исходя из новых пройденных дорог, которые у меня еще впереди.

На мой взгляд, категоричность в плане чувств неуместна в жизни человека. Все живое пылает, меняется. Бывает, люди поступают так, как сами не ожидали от себя.

И фраза «Если любовь закончилась, значит, это была не любовь» – это поверхностное рассуждение из разряда тех, которые я писал в книге «Женщины созданы, чтобы их…».

Я проанализирую это.

«Если любовь закончилась, значит, кто-то посчитал нужным ее закончить» – вот такое утверждение мне ближе. Я вчера выбрал любить мою снежную «плеть для души», потому что она нырнула так глубоко, как ныряла однажды Ляля. Я начал вкладывать действие в свою любовь, она увидела, что то, что я делаю, можно считать любовью, и сказала, что тоже меня любит, вкладывая свое действие в любовь. Я почувствовал, просто почувствовал, доверился себе и понял, что она не любит меня так, как могла бы любить мужчину, которого выбрала любить. И все, что я вижу и слышу, – это слова и искусственность, это ненастоящее – кажется, я учусь отличать живое от неживого. Кажется, впервые в жизни я доверился своему компасу, полюбив человека. И я принимаю решение перестать ее любить, я покидаю ее, закрываюсь внутри себя и занимаюсь саморазрушением, задавая себе вопрос – почему она меня не любит так, как могла бы меня любить? Зачем ей обманывать? Что ей нужно от меня? Я нашел ответ на этот вопрос, он был на поверхности, и все его видели, кроме меня одного. Я был слишком ослеплен своими чувствами.

Пока не доверишься своему компасу, не увидишь того, что порой видно всем, кроме тебя одного.

И что, разве я ее никогда не любил, если я выбрал не любить ее сейчас? Любил. Мне говорили: «Ой, какая любовь, проживешь десять лет, потом будешь говорить – любовь, не любовь…» Я отвечал так: «Сами следуйте своим наставлениям: проживите десять лет и говорите, если вашей душе угодно. А я проживу три дня, и, если почувствую, что хочу любить человека, я буду его любить и буду это называть любовью».

Как говорила героиня книги «Грубый секс и нежный бунт» – я выбираю, кого любить, и не прошу, чтобы кто-то брал ответственность за мою любовь.