– Формируем студенческое самоуправление, – в свою очередь обрадовала меня Крошка Ру. – Замечательная штука. Сэм нам все объяснил. Он прав, вместе легче отстаивать свои права и бороться против произвола эльфов. А то взяли моду подчинять и зачаровывать всех, кто под руку попадется. Обойдутся.

– Гм… А ректор не против?

– Пока не знаю. Но если запретит, у нас на этот случай есть еще одна задумка – межфакультетское студенческое общество.

– Тайное?

– Разумеется. Тайное и закрытое. А какое еще? – глаза Ру восторженно заблестели. – С уставом, гербом, символикой и строгими правилами. Мы его уже почти создали. И название придумали. Братство кольца.

Я поперхнулась воздухом. Откашлялась и поинтересовалась осторожно:

– Почему кольца?

– Вообще-то это Семочка предложил. Сказал, было такое в вашем мире, боролось против зла, за справедливость, и артефакт у них мощный имелся. Мы тоже хотим. Правда, слово «братство» меня немного смущает, у нас же и девушки есть. Так что, может, лигой назовем. Лига кольца тоже неплохо, верно?

– Чудесно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я тоже так считаю, – просияла девушка. – Принимаем не всех, отбор очень суровый, но вас обязательно примем. Почетными членами.

Ну, Сэм… Революционер-подпольщик, иначе не скажешь. И ведь все по закону, не подкопаешься. А главное, тихо, мирно, без встрясок и катаклизмов. Хорошо, если бы и дальше так было.

К сожалению, как оказалось, я не могу без приключений, а приключения не могут без меня.

На этот раз все началось с Семена…





Глава 20




В тот день наш юрист на все руки, знаменитый в узких кругах борец за свободу угнетенных народов магического мира показался мне необычно рассеянным. Вялым, подавленным, даже небрежным, чего раньше за ним категорически не наблюдалось.

Утром почти не разговаривал, не шутил и никого не подкалывал, выскочил из дома первым, но несколько раз возвращался. То за учебниками, то за конспектом. А когда все-таки окончательно ушел, выяснилось, что он забыл дома реферат, над которым работал весь вчерашний вечер, и который, в обязательном порядке, нужно сдать именно сегодня. Это уже никуда не годилось. Тревожило, напрягало, а главное, было совершенно необъяснимо и не похоже на всегда пунктуального, аккуратного и обязательного Семена.

Что с ним происходит?

Этот вопрос я и задала приятелю, встретив его у выхода из столовой и вручая злополучный реферат.

Сэм совершенно неожиданно смутился, отвел взгляд, буркнул что-то маловразумительное и резко заторопился на занятия, чем не успокоил, а лишь насторожил меня еще больше. Поэтому я самолично отловила его в законный послеобеденный перерыв, утащила в парк, и там, приперев к дереву, устроила допрос с пристрастием. Что за страшное преступление он совершил и в чем теперь боится признаться?

А если Семен заупрямится и продолжит изображать партизана, пообещала натравить на него Хана, тот уж точно выпытает всю правду. Так или иначе.

– Что ты как не родной, честное слово. Знаешь же, что бы ни случилось, мы всегда рядом. Поддержим, подскажем, прикроем, вооружим. В крайнем случае, сообща выкопаем траншею, если уж совсем трупы девать будет некуда, – попробовала я его растормошить. – Не мнись. Выкладывай, в чем виновен? К чему готовится?

На несколько мгновений в воздухе повисла тишина. Приятель что-то решал, я не торопила, терпеливо ожидая, удастся ли ему договориться с самим собой.

– Не нужно закапывать и вооружать, – сдался наконец Сэм. Слава богу, понял, что от друзей отбиться еще труднее, чем от врагов. Особенно, если они охвачены острым желанием помочь ближнему. – Дело не в этом.

– А в чем тогда?

– В ком. В Руайе…

Все оказалось до банального просто. Влюбленные поссорились. Разность менталитетов – невероятно коварная штука и часто приводит к недоразумениям, недопониманиям, спорам… в общем, к проблемам. Несколько неудачных шуток, раскованность в общении с другими девушками – по крайней мере, с точки зрения Ру – и отношения зашли в тупик.

– Я всего лишь помог ее подруге перебраться через овраг… гм… перенес на руках. Обычная вежливость, не больше. В результате меня обвинили в предательстве и отказались общаться. Категорически. До сих пор отказываются… А я, с тех пор, как мы начали встречаться, на остальных даже не смотрю. Мне никто, кроме нее, не нужен.

– А ей ты об этом говорил?

– О чем?

– Что не смотришь, и никто больше не нужен?

– Зачем? – Семен недоуменно пожал плечами. – Терпеть не могу эту зефирно-розовую словесную шелуху. И так все можно увидеть. По моему поведению.

– Поздравляю, Шарик, ты балбес, – я только вздохнула, услышав заявление Сэма. Хотелось смеяться, но друга было жалко. – Ру просто не уверена в твоем к ней отношении, потому и срывается. Тем более, ты из другого мира, ведешь себя иначе, чем у них принято. Непринужденнее, свободнее. Как тебя понять? Она ж не менталист и не телепат, мысли читать не умеет. Иди и скажи ей, как к ней относишься. Прямо и откровенно. Поверь, это всем девушкам нужно, а уж где они родились, на Земле или на Валгосе, не имеет значения. Иди… Нет, подожди… Раз уж ты не привык к признаниям, давай хоть порепетируем, что ли. А то ляпнешь что-нибудь не то и все испортишь. Представь, что я – это она, и говори.

Я сделала шаг назад, взяла Сэма за руки.

– Давай.


– На колени не встану. Ни за что, – быстро предупредил приятель.

– Не надо. Просто скажи, что думаешь. Честно, от души и от сердца.

Некоторое время Семен молчал, уставившись в землю. Я уж подумала, что он сейчас откажется, разозлится, отбросит мои ладони и уйдет, но тут Сэм поднял взгляд… Столько нежности и теплоты в его глазах я никогда прежде не видела.

– Ты понравилась мне сразу. С первой встречи, с первого мгновения – глухо начал он. – С тех пор, что бы я ни делал, чем бы ни занимался, ты больше не покидала моих мыслей. Мне хотелось говорить с тобой, делать комплименты и любоваться смущенным румянцем. Он тебе очень идет. Хотелось спорить и подтрунивать над тобой. Ты такая милая, когда злишься. Просто хотелось находиться рядом, всегда и везде. Знаю, я не идеальный и частенько обижал тебя, но… Я люблю тебя… Я, правда, тебя люблю. А ты? Ты хочешь быть со мной?

– Да! Это именно то, что нужно! – радостно завопила я и от избытка чувств бросилась Сэму на шею. Прошептала ему на ухо: – После этих слов вы обязательно помиритесь.

– Думаешь?

– Уверена. Кто устоит перед таким парнем?

Я весело хихикнула, и Семен, следуя моему примеру, тоже засмеялся, а потом обхватил за талию, приподнял и так, держа на весу, закружил между деревьями. Так мы и петляли в диковинном танце среди сугробов, глядя друг на друга и улыбаясь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А когда остановились, спину кольнуло ощущение чужого взгляда. Острого, полного ярости и боли. Резко обернулась, но никого не заметила. Только на повороте дорожки колыхнулась какая-то неясная, зыбкая тень – мелькнула и пропала, растворившись в солнечном свете. День сегодня выдался, на удивление ясным и ярким.





* * *


Аллея давно закончилась, но он даже не заметил этого. Шел, не разбирая дороги, прямо по сугробам. Снег разлетался из-под ног бриллиантовой пылью, и таял в воздухе, не успев коснуться земли. Сгорая в пламени его ярости.

Горло будто магическим арканом захлестнули, а сердце раскалывалось и пекло так, что казалось, его сейчас, в этот самый момент, выжигают из груди.

Он, Берриан Торэт, лунный маг, старший наследник по праву крови и дара, много с чем успел столкнуться в этой жизни. Участвовал и в ритуальных поединках, и в боевых сражениях, бывал ранен, но никогда – он мог в этом поклясться – не испытывал подобной боли.

Перед глазами беспрестанно прокручивалась одна и та же сцена, а в ушах насмешливым эхом звучало чужое признание. Он крепко стискивал зубы, пытаясь избавиться от навязчивой картины. Не смотреть. Не слышать. Не думать. Забыть. Но что бы он ни делал, как бы ни старался, ничего не получалось. Все повторялось вновь и вновь.

Девчонка брала стоявшего перед ней мужчину за руки…

Затаив дыхание, внимала его словам…

Обнимала…

Что-то шептала на ухо…

А проклятый иномирянин с довольным видом прижимал ее к себе – нагло так, собственнически. И они улыбались друг другу.

Риан с силой ударил кулаком по дереву, сдирая костяшки пальцев до крови о корявый ствол, но не обратил на это никакого внимания.

Марг побери, они улыбались!

Землянин, вмиг ставший ненавистным, если не заклятым врагом, и стройная девушка с забавными ямочками на щеках и лучистыми глазами цвета темного, расплавленного меда. Его младшая, его напарница…

Его…

Вдали послышались чьи-то голоса. Торэт досадливо поморщился и, не замедляя шага, перешел на Изнанку. Здесь всегда тихо и пусто – то, что ему сейчас требуется, чтобы бесконечно и бесцельно двигаться вперед. Думать. Вспоминать, раз за разом воскрешая в памяти одно и то же.

«Ты больше не покидала моих мыслей».

«Хотелось говорить с тобой… Любоваться… Спорить… Находиться рядом, всегда и везде».

А ведь это были его, именно его, Берриана, чувства и желания. Маргов Сэм отнял у него не только девушку, но и слова, что рвались изнутри, и, невысказанные, сжигали его – до дыр.

Видеться с ней каждый день. Беседовать, тренироваться. Заботиться и защищать. Провоцировать, вызывая на эмоции, а затем наблюдать, как ярко вспыхивают медовые глаза, как отважным котенком она бросается в бой, защищая то, что для нее дорого и важно.

Ему нравилось это до одури, до головокружения, до пересохших губ и странного комка в горле, который никак не удавалось сглотнуть.

Когда это началось? Когда стремление быть с нею стало не просто навязчивым желанием – потребностью, жизненной необходимостью? Он и сам затруднялся ответить.

Может, на выборе наури, когда он поделился с ней бесценным инъо – отдал, как простое яблоко, без сожаления, втайне радуясь, что она сумеет теперь восстановить силы и пройти лабиринт?

Когда спасал ее от грозовых элементалей и на руках нес домой?

Или в те мгновения, когда он прижимал ее к себе в узкой библиотечной нише? Рядом бродил Страж, а он думал только о ее губах – таких близких, сладких, манящих. И до безумия жаждал попробовать их на вкус.

Или, когда впервые показал младшей Изнанку, а потом пришел узнать, вернулась ли она, все ли в порядке, и подрался с Сэмом? Риан легко победил бы землянина и в рукопашном бою – каким бы талантливым тот ни считался, он не ровня ученику школы Теней, – но специально пропустил пару ударов и остался ночевать в их доме. Первой, кого он увидел, когда открыл глаза, оказалась Валерия. Домашняя, уютная и немного смешная. Теплая. Эльфийки никогда такими не бывают.

А может, все произошло позже, когда он вспоминал о своем детстве и рассказал девчонке то, что никогда и никому не говорил? Ей, чужачке, иномирянке, человеку.