– Пора бросать эту вредную привычку… Доверять, – пробормотала почти беззвучно, но магистр все же услышал.
– Что? – вскинул он брови.
– Ничего, мэтр. Доверяю, говорю. Целиком и полностью.
Мне оставалось лишь вздохнуть и сдаться на милость Элистара, терпеливо ожидая, когда меня отпустят. И все это под пристальным, хмурым взглядом его племянника.
В общем, удовольствие еще то.
Зато декана ничего не беспокоило. Он успевал и меня лечить, и вопросы по ходу задавать – не только Сэму, но и нам. И все это с самым что ни на есть невозмутимым выражением лица. Хотя временами мне казалось, что под внешней бесстрастностью магистра скрывается неподдельная озабоченность, даже тревога. Похоже, Элистар знает о происшедшем и о нападавших гораздо больше, чем хочет продемонстрировать. И не только он – Торэт тоже. Знают, но не хотят нам говорить.
– Я во всем разберусь и ректору доложу. Сам. Надеюсь, вы понимаете, что не стоит делиться этой информацией с посторонними? – вот и все, что мы услышали, когда закончили свой рассказ.
Первым на слова декана отреагировал стрекозел. Нет, он ничего не сказал, просто фыркнул. Демонстративно так, выразительно. И крайне недоверчиво. Алекс с Полли переглянулись. А Сэм…
– Вы гарантируете, что подобное не повторится? – насупился друг. – Целью была Лера, это уже ясно. Ловушку подготовили заранее и именно для нее. Просим обеспечить нашей подруге защиту.
– Сделаю все возможное. Это и в моих интересах, я все-таки ее наставник. – Элистар последний раз смерил меня взглядом и выпрямился. – Валерия, вам необходимо отдохнуть. Сон снимет остаточные негативные эффекты от воздействия грозовой плети. Об остальном завтра побеседуем. И отправьте своего не в меру ретивого наури в… гм… восстанавливаться. Сейчас вы с ним все равно энергией поделиться не сможете. Риан, идем, нам есть, что обсудить.
Спала в эту ночь я плохо. По крайней мере, первую ее половину. Сон был рваный, тревожный. Густой завесой наплывал туман, окутывая меня вязким, сырым саваном. Огромный элементаль яростно размахивал грозовой плетью, так, что я еле успевала отскакивать. И на все это безобразие, загадочно усмехаясь, смотрели Элистар с Торэтом. Смотрели, но ничего для моего спасения не делали.
Проворочалась я почти до рассвета, даже присутствие котейшества, его чуть слышное, успокаивающее гудение не особенно помогли. А когда ночная тьма потихоньку начала уступать место тусклым, сизым сумеркам, сквозь беспокойную дремоту до меня донеслось сердитое:
– Что за ерунда тебе снится, а? Ни на мгновение нельзя одну оставить. Своими бредовыми видениями меня даже из Гнезда умудрилась вытащить… Подвинься, хвостатый.
Марр завозился, заворчал, на подушку рядом кто-то бесцеремонно плюхнулся, а сны тут же наполнились золотистой пыльцой и ароматом цветущей вишни, даря долгожданный покой.
Не удивительно, что в это утро я проспала до… В общем, проспала. И, если бы Сашка меня в конце концов не разбудила, преспокойно пропустила бы не только начало занятий – весь учебный день. Первый, между прочим.
Собирались мы в спешке. О том, чтобы сходить в столовую на завтрак, и речи не было – к счастью, после праздничной вечеринки кое-что еще осталось. Привести себя в порядок, проглотить пару бутербродов, запив их горячим травяным чаем, накормить лорда Мартина, пообещать Хану ни во что опасное не ввязываться… без него – на это много времени не понадобилось. Но на вводную лекцию в эльфийскую башню я все равно явилась позже всех. Хорошо хоть, помещение, где она проходила, долго искать не пришлось.
Вбежала в аудиторию, лишь на несколько шагов опередив преподавателя, остановилась, растерянно огляделась. Так и есть, все места заняты, вернее, почти все. Оставалось одно свободное – в последнем ряду, с краю. Возле знакомой парочки, последние дни упорно ловившей доставшегося мне стрекозла.
Мда… Как говорится, что такое «не везет» и как с ним бороться. Или хотя бы пережить без серьезных последствий.
Эльфы… Эльфы… Эльфы… Куда ни бросишь взгляд, одни белые плащи, золотые волосы, безупречно красивые лица и глаза того нереально голубого цвета, который бывает только у перворожденных. Под заинтересованно-оценивающими взглядами этих самых глаз, как под выстрелами, я, стараясь не споткнуться, прошла к нужному ряду и…
Нет, сесть не успела.
Один из новообретенных врагов – Йонетт, кажется – мгновенно сдвинулся, занимая единственное пустое сиденье, усмехнулся и вызывающе уставился на меня.
И что теперь делать? Не на колени же ему падать? И перепрыгнуть через этого зловредного типа не получится.
Пару секунд мы, не отрываясь, смотрели друг на друга. Пока от двери не раздалось раздраженное:
– Адептка, долго собираетесь стоять? Садитесь и дайте, наконец, начать лекцию. Или планируете сорвать занятие? Тогда так и скажите, я вас отправлю к декану, чтобы не тратить зря время.
Вот и преподаватель появился. Очень кстати.
Первокурсники злорадно притихли, ожидая продолжения представления. Йонетт выдал очередную наглую усмешку. И эта психологическая атака, безусловно, сработала бы, окажись на моем месте девушка из их мира. Меня же ситуация только разозлила.
Спорить при всех, жаловаться, возмущаться не имело смысла – от меня, наверняка, чего-то подобного и ждали. Поэтому я выдохнула, улыбнулась, как можно более лучезарно, и пропела сладким голосом:
– Простите, за задержку, мэтр. На сиденье попала грязь, и адепт любезно помог мне: почистил его… протер… то есть вытер. Чем мог. – Неопределенно помахала рукой в сторону Йонетта, показывая, чем он все-таки «смог протереть», и закончила: – Не стоило так беспокоиться, но, тем не менее, огромное спасибо. Думаю, все уже в порядке. А что осталось, я платком смахну.
По аудитории прокатились негромкие смешки. Надо же, а перворожденные и веселиться, оказывается, умеют. Эльф побледнел, затем покраснел – мило так, до кончиков длинных острых ушей – и вскочив, прошипел рассерженной коброй:
– Ты… Ты…
Что он собирался сказать, дослушивать не стала – скользнула на освободившееся место, чинно сложила руки на коленях и преданно воззрилась на преподавателя.
Йонетту ничего не оставалось, как опуститься рядом.
Передышку в несколько секунд мне все-таки дали, а потом последовала очередная атака.
– Змея… – прошипели на этот раз слева. И я, полуобернувшись, встретилась взглядом со вторым участником этого «милого» дуэта.
О, вот и поддержка с фланга подоспела.
Симпатичный эльф с огромными голубыми глазами, длиннющими ресницами, очаровательными ямочками на щеках и темно-золотыми волосами. Славный такой рыжик, и очень юный на вид – младше меня уж точно. Жаль только, надменный и спесивый не по годам, впрочем, как и все его соплеменники.
Стоило, наверное, проигнорировать его выпад, сделать вид, что ничего не слышу – оглохла, ослепла и онемела одновременно. Но я еще не остыла после столкновения с Йонеттом, поэтому молчать не стала.
– Приятно познакомиться. Только почему «змея»? Змей, тогда уж. Вы ведь мужчина… если не ошибаюсь. – кивнула в ответ, с благосклонным интересом наблюдая, как темнеет лицо потенциального противника, а глаза загораются праведным гневом – вот-вот молнии появятся и испепелят меня на месте.
– Человеч-ч-чка…
Ого! Он тоже, оказывается, шипеть умеет. Точно змей.
– Эльфенок, – не осталась я в долгу.
– Почему эльфенок? – захлопал ресницами перворожденный. Недоуменно, даже обиженно. Похоже, так удивился, что забыл о своем благородном негодовании.
– А почему человечка?
– Как же тебя еще называть?
И вот тут я зависла. Действительно, как? Есть эльфийки, орчанки, даже гоблинши с драконницами, а как обращаться к человеческим девушкам в мире, где люди – не единственная раса?
Проблема…
Но слово «человечка» мне все равно не нравилось, унизительное оно какое-то. Поэтому я просто пожала плечами, наклонилась к собеседнику и произнесла примирительно:
– Валерия Кольцова. Можно, Лера. Мы ведь друг другу не чужие. Почти друзья теперь… после всех наших разборок.
Эльф скептически хмыкнул, явно намереваясь ляпнуть очередную гадость, но наткнулся на мою улыбку, на этот раз совершенно искреннюю – ну, не получалось у меня всерьез воспринимать этого мальчишку – и выдал, причем, судя по лицу, неожиданно для себя самого:
– Ноар… Ноарвир Калвайс.
Я кивнула, принимая информацию к сведению, и тут с другого бока – оттуда, где сидел притихший «протиральщик скамеек», донеслось чуть слышное:
– О чем вы там шепчитесь?
Вот ведь любопытный. И тон такой сердитый, почти ревнивый.
Отвечать не стала – не до него сейчас, тут, можно сказать, первый русско-эльфийский контакт намечается. Придвинулась поближе к Ноару и задала давно мучавший меня вопрос:
– Слушай, расскажешь потом, после лекции, почему вы стрекозла вместе с Йонеттом ловили? Зачем вам один наури на двоих?
– Стрекозла? – озадачился перворожденный.
– Фамильяра моего.
– А-а-а… Спанка… Ладно, – внезапно согласился «почти друг». – Только ты тогда объяснишь, как удалось его заполучить. В чем секрет?
– Идет.
Я подмигнула рыжику, не торопясь сообщать, что секрета-то как раз никакого нет – это не я Хана заполучила, а он меня, а потом снова сосредоточилась на преподавателе. Тот как раз закончил свой торжественный приветственно-напутственный монолог и перешел непосредственно к теме вводной лекции.
Глава 11
Большинству присутствующих то, о чем говорил магистр Литал – строгий, высокомерно-породистый, как и полагается перворожденному, – наверняка, было давно и хорошо известно, а вот я ловила каждое слово. Еще бы, ведь речь шла об устройстве и особенностях «родного» факультета. Того самого, где мне предстояло учиться и, практически, жить ближайшие несколько лет.
А устроен он, как оказалось, весьма занимательно – недаром назывался просто «эльфийским», а не каким-нибудь «боевым», «алхимическим» или «бытовым», как остальные. Здесь не существовало единой четкой специализации, и обучали всем видам магии. В основном, стихийной и ментальной, в которых эта древняя раса традиционно считалась особенно сильной. Природники, воздушники, водники, целители, зачарователи, предсказатели… кого здесь только не было. Как правило, у эльфов дар передавался по наследству – представители одного рода имели похожие способности, а вот с другими кланами их мало что связывало. Для магхов, кстати, тоже имелась своя, отдельная программа.
Не удивительно, что вместе студенты собирались только на общих лекциях – в первой половине дня, а в остальное время занимались в маленьких группах под руководством наставников или кураторов-старшекурсников. В таком «кружке по интересам» могло быть и двадцать адептов, и всего двое-трое. Лунный маг так вообще, как я понимаю, существовал в Эртдоре в одном-единственном экземпляре. Поэтому до моего прихода Торэт грыз гранит науки в гордом одиночестве.
Честно говоря, до сих пор недоумеваю, что он забыл в этой академии.
Постепенно, от курса к курсу, общих занятий становилось все меньше, индивидуальных – все больше. Так что кураторы из числа студентов имели огромный вес и влияние.
– Беспрекословно подчиняться своим старшим, почитать их наравне с наставниками – ваша обязанность. Запомните, – магистр выдержал эффектную паузу, сурово оглядел притихших первокурсников и закончил: – Именно от них, во многом, зависит ваше будущее, баллы и позиция в рейтинге успеваемости.
Многообещающее начало. И почему мне упорно кажется, что я уже знаю, как зовут моего «старшего»? Надеюсь, я ошиблась, и это всего лишь подозрения, пусть и обоснованные.
Увы, счастья не случилось. Литал начал перечислять, кто в какие группы зачислен, называть имена наставников и кураторов, и в самом конце прозвучало неизбежное:
– Адептка Кольцова. Наставник – магистр Элистар. Куратор – Берриан Торэт.
Первокурсники зашевелились, стали оборачиваться в мою сторону, изучая почти сочувственно. Надо же… Вот и от отмороженных эльфов жалости дождалась. А Ноар так вообще толкнул локтем в бок и прошептал:
– А мы еще хотели с тобой на дуэли драться. Зачем? Тебя и без нас скоро замучают, причем в самой изощренной форме. Не Торэт, так декан.
– Что? – вскинул он брови.
– Ничего, мэтр. Доверяю, говорю. Целиком и полностью.
Мне оставалось лишь вздохнуть и сдаться на милость Элистара, терпеливо ожидая, когда меня отпустят. И все это под пристальным, хмурым взглядом его племянника.
В общем, удовольствие еще то.
Зато декана ничего не беспокоило. Он успевал и меня лечить, и вопросы по ходу задавать – не только Сэму, но и нам. И все это с самым что ни на есть невозмутимым выражением лица. Хотя временами мне казалось, что под внешней бесстрастностью магистра скрывается неподдельная озабоченность, даже тревога. Похоже, Элистар знает о происшедшем и о нападавших гораздо больше, чем хочет продемонстрировать. И не только он – Торэт тоже. Знают, но не хотят нам говорить.
– Я во всем разберусь и ректору доложу. Сам. Надеюсь, вы понимаете, что не стоит делиться этой информацией с посторонними? – вот и все, что мы услышали, когда закончили свой рассказ.
Первым на слова декана отреагировал стрекозел. Нет, он ничего не сказал, просто фыркнул. Демонстративно так, выразительно. И крайне недоверчиво. Алекс с Полли переглянулись. А Сэм…
– Вы гарантируете, что подобное не повторится? – насупился друг. – Целью была Лера, это уже ясно. Ловушку подготовили заранее и именно для нее. Просим обеспечить нашей подруге защиту.
– Сделаю все возможное. Это и в моих интересах, я все-таки ее наставник. – Элистар последний раз смерил меня взглядом и выпрямился. – Валерия, вам необходимо отдохнуть. Сон снимет остаточные негативные эффекты от воздействия грозовой плети. Об остальном завтра побеседуем. И отправьте своего не в меру ретивого наури в… гм… восстанавливаться. Сейчас вы с ним все равно энергией поделиться не сможете. Риан, идем, нам есть, что обсудить.
Спала в эту ночь я плохо. По крайней мере, первую ее половину. Сон был рваный, тревожный. Густой завесой наплывал туман, окутывая меня вязким, сырым саваном. Огромный элементаль яростно размахивал грозовой плетью, так, что я еле успевала отскакивать. И на все это безобразие, загадочно усмехаясь, смотрели Элистар с Торэтом. Смотрели, но ничего для моего спасения не делали.
Проворочалась я почти до рассвета, даже присутствие котейшества, его чуть слышное, успокаивающее гудение не особенно помогли. А когда ночная тьма потихоньку начала уступать место тусклым, сизым сумеркам, сквозь беспокойную дремоту до меня донеслось сердитое:
– Что за ерунда тебе снится, а? Ни на мгновение нельзя одну оставить. Своими бредовыми видениями меня даже из Гнезда умудрилась вытащить… Подвинься, хвостатый.
Марр завозился, заворчал, на подушку рядом кто-то бесцеремонно плюхнулся, а сны тут же наполнились золотистой пыльцой и ароматом цветущей вишни, даря долгожданный покой.
Не удивительно, что в это утро я проспала до… В общем, проспала. И, если бы Сашка меня в конце концов не разбудила, преспокойно пропустила бы не только начало занятий – весь учебный день. Первый, между прочим.
Собирались мы в спешке. О том, чтобы сходить в столовую на завтрак, и речи не было – к счастью, после праздничной вечеринки кое-что еще осталось. Привести себя в порядок, проглотить пару бутербродов, запив их горячим травяным чаем, накормить лорда Мартина, пообещать Хану ни во что опасное не ввязываться… без него – на это много времени не понадобилось. Но на вводную лекцию в эльфийскую башню я все равно явилась позже всех. Хорошо хоть, помещение, где она проходила, долго искать не пришлось.
Вбежала в аудиторию, лишь на несколько шагов опередив преподавателя, остановилась, растерянно огляделась. Так и есть, все места заняты, вернее, почти все. Оставалось одно свободное – в последнем ряду, с краю. Возле знакомой парочки, последние дни упорно ловившей доставшегося мне стрекозла.
Мда… Как говорится, что такое «не везет» и как с ним бороться. Или хотя бы пережить без серьезных последствий.
Эльфы… Эльфы… Эльфы… Куда ни бросишь взгляд, одни белые плащи, золотые волосы, безупречно красивые лица и глаза того нереально голубого цвета, который бывает только у перворожденных. Под заинтересованно-оценивающими взглядами этих самых глаз, как под выстрелами, я, стараясь не споткнуться, прошла к нужному ряду и…
Нет, сесть не успела.
Один из новообретенных врагов – Йонетт, кажется – мгновенно сдвинулся, занимая единственное пустое сиденье, усмехнулся и вызывающе уставился на меня.
И что теперь делать? Не на колени же ему падать? И перепрыгнуть через этого зловредного типа не получится.
Пару секунд мы, не отрываясь, смотрели друг на друга. Пока от двери не раздалось раздраженное:
– Адептка, долго собираетесь стоять? Садитесь и дайте, наконец, начать лекцию. Или планируете сорвать занятие? Тогда так и скажите, я вас отправлю к декану, чтобы не тратить зря время.
Вот и преподаватель появился. Очень кстати.
Первокурсники злорадно притихли, ожидая продолжения представления. Йонетт выдал очередную наглую усмешку. И эта психологическая атака, безусловно, сработала бы, окажись на моем месте девушка из их мира. Меня же ситуация только разозлила.
Спорить при всех, жаловаться, возмущаться не имело смысла – от меня, наверняка, чего-то подобного и ждали. Поэтому я выдохнула, улыбнулась, как можно более лучезарно, и пропела сладким голосом:
– Простите, за задержку, мэтр. На сиденье попала грязь, и адепт любезно помог мне: почистил его… протер… то есть вытер. Чем мог. – Неопределенно помахала рукой в сторону Йонетта, показывая, чем он все-таки «смог протереть», и закончила: – Не стоило так беспокоиться, но, тем не менее, огромное спасибо. Думаю, все уже в порядке. А что осталось, я платком смахну.
По аудитории прокатились негромкие смешки. Надо же, а перворожденные и веселиться, оказывается, умеют. Эльф побледнел, затем покраснел – мило так, до кончиков длинных острых ушей – и вскочив, прошипел рассерженной коброй:
– Ты… Ты…
Что он собирался сказать, дослушивать не стала – скользнула на освободившееся место, чинно сложила руки на коленях и преданно воззрилась на преподавателя.
Йонетту ничего не оставалось, как опуститься рядом.
Передышку в несколько секунд мне все-таки дали, а потом последовала очередная атака.
– Змея… – прошипели на этот раз слева. И я, полуобернувшись, встретилась взглядом со вторым участником этого «милого» дуэта.
О, вот и поддержка с фланга подоспела.
Симпатичный эльф с огромными голубыми глазами, длиннющими ресницами, очаровательными ямочками на щеках и темно-золотыми волосами. Славный такой рыжик, и очень юный на вид – младше меня уж точно. Жаль только, надменный и спесивый не по годам, впрочем, как и все его соплеменники.
Стоило, наверное, проигнорировать его выпад, сделать вид, что ничего не слышу – оглохла, ослепла и онемела одновременно. Но я еще не остыла после столкновения с Йонеттом, поэтому молчать не стала.
– Приятно познакомиться. Только почему «змея»? Змей, тогда уж. Вы ведь мужчина… если не ошибаюсь. – кивнула в ответ, с благосклонным интересом наблюдая, как темнеет лицо потенциального противника, а глаза загораются праведным гневом – вот-вот молнии появятся и испепелят меня на месте.
– Человеч-ч-чка…
Ого! Он тоже, оказывается, шипеть умеет. Точно змей.
– Эльфенок, – не осталась я в долгу.
– Почему эльфенок? – захлопал ресницами перворожденный. Недоуменно, даже обиженно. Похоже, так удивился, что забыл о своем благородном негодовании.
– А почему человечка?
– Как же тебя еще называть?
И вот тут я зависла. Действительно, как? Есть эльфийки, орчанки, даже гоблинши с драконницами, а как обращаться к человеческим девушкам в мире, где люди – не единственная раса?
Проблема…
Но слово «человечка» мне все равно не нравилось, унизительное оно какое-то. Поэтому я просто пожала плечами, наклонилась к собеседнику и произнесла примирительно:
– Валерия Кольцова. Можно, Лера. Мы ведь друг другу не чужие. Почти друзья теперь… после всех наших разборок.
Эльф скептически хмыкнул, явно намереваясь ляпнуть очередную гадость, но наткнулся на мою улыбку, на этот раз совершенно искреннюю – ну, не получалось у меня всерьез воспринимать этого мальчишку – и выдал, причем, судя по лицу, неожиданно для себя самого:
– Ноар… Ноарвир Калвайс.
Я кивнула, принимая информацию к сведению, и тут с другого бока – оттуда, где сидел притихший «протиральщик скамеек», донеслось чуть слышное:
– О чем вы там шепчитесь?
Вот ведь любопытный. И тон такой сердитый, почти ревнивый.
Отвечать не стала – не до него сейчас, тут, можно сказать, первый русско-эльфийский контакт намечается. Придвинулась поближе к Ноару и задала давно мучавший меня вопрос:
– Слушай, расскажешь потом, после лекции, почему вы стрекозла вместе с Йонеттом ловили? Зачем вам один наури на двоих?
– Стрекозла? – озадачился перворожденный.
– Фамильяра моего.
– А-а-а… Спанка… Ладно, – внезапно согласился «почти друг». – Только ты тогда объяснишь, как удалось его заполучить. В чем секрет?
– Идет.
Я подмигнула рыжику, не торопясь сообщать, что секрета-то как раз никакого нет – это не я Хана заполучила, а он меня, а потом снова сосредоточилась на преподавателе. Тот как раз закончил свой торжественный приветственно-напутственный монолог и перешел непосредственно к теме вводной лекции.
Глава 11
Большинству присутствующих то, о чем говорил магистр Литал – строгий, высокомерно-породистый, как и полагается перворожденному, – наверняка, было давно и хорошо известно, а вот я ловила каждое слово. Еще бы, ведь речь шла об устройстве и особенностях «родного» факультета. Того самого, где мне предстояло учиться и, практически, жить ближайшие несколько лет.
А устроен он, как оказалось, весьма занимательно – недаром назывался просто «эльфийским», а не каким-нибудь «боевым», «алхимическим» или «бытовым», как остальные. Здесь не существовало единой четкой специализации, и обучали всем видам магии. В основном, стихийной и ментальной, в которых эта древняя раса традиционно считалась особенно сильной. Природники, воздушники, водники, целители, зачарователи, предсказатели… кого здесь только не было. Как правило, у эльфов дар передавался по наследству – представители одного рода имели похожие способности, а вот с другими кланами их мало что связывало. Для магхов, кстати, тоже имелась своя, отдельная программа.
Не удивительно, что вместе студенты собирались только на общих лекциях – в первой половине дня, а в остальное время занимались в маленьких группах под руководством наставников или кураторов-старшекурсников. В таком «кружке по интересам» могло быть и двадцать адептов, и всего двое-трое. Лунный маг так вообще, как я понимаю, существовал в Эртдоре в одном-единственном экземпляре. Поэтому до моего прихода Торэт грыз гранит науки в гордом одиночестве.
Честно говоря, до сих пор недоумеваю, что он забыл в этой академии.
Постепенно, от курса к курсу, общих занятий становилось все меньше, индивидуальных – все больше. Так что кураторы из числа студентов имели огромный вес и влияние.
– Беспрекословно подчиняться своим старшим, почитать их наравне с наставниками – ваша обязанность. Запомните, – магистр выдержал эффектную паузу, сурово оглядел притихших первокурсников и закончил: – Именно от них, во многом, зависит ваше будущее, баллы и позиция в рейтинге успеваемости.
Многообещающее начало. И почему мне упорно кажется, что я уже знаю, как зовут моего «старшего»? Надеюсь, я ошиблась, и это всего лишь подозрения, пусть и обоснованные.
Увы, счастья не случилось. Литал начал перечислять, кто в какие группы зачислен, называть имена наставников и кураторов, и в самом конце прозвучало неизбежное:
– Адептка Кольцова. Наставник – магистр Элистар. Куратор – Берриан Торэт.
Первокурсники зашевелились, стали оборачиваться в мою сторону, изучая почти сочувственно. Надо же… Вот и от отмороженных эльфов жалости дождалась. А Ноар так вообще толкнул локтем в бок и прошептал:
– А мы еще хотели с тобой на дуэли драться. Зачем? Тебя и без нас скоро замучают, причем в самой изощренной форме. Не Торэт, так декан.