– Ну не я же? – возмутился прилипший ко мне «пленник», обвивая мою руку еще и ногами. Для надежности, наверное. – Ты, разумеется. Сцапала и завладела самым наглым образом. Эх, прощайте, молодость и свобода, пропадаю во цвете лет, ухожу в рабство… Ну, что молчишь, дурында? Или от счастья язык проглотила? Давай уже, порабощай скорее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Что? – я все еще не могла прийти в себя.

– Произнеси формулу закрепления связи, говорю. И побыстрее, пока эти не опомнились.

Формула закрепления связи? Это еще что такое?

Марр энергично мотнул головой, стрекозел в его пасти испуганно ойкнул, и я, неожиданно для самой себя выдохнула слова, которые с недавних пор просто-таки врезались в память:

– Ниирнар атраэн Ханаш… Атраэн Ханаш… Ханаш!

И в ту же минуту вспыхнул свет, заключая нас троих, меня, Марра и стрекозла, в прозрачный, мерцающий кокон.





Глава 8




Меня ощутимо покачивало – пол так и норовил уйти из-под ног. Перед глазами вспыхивали разноцветные пятна, мешая толком рассмотреть, что твориться в зале. На руках шипел и раздраженно хлестал хвостом Мартин. Стрекозел… Вот его как раз поблизости и не наблюдалось. Я даже глаза протерла – без толку. Ни малейших признаков присутствия «порабощенного» страдальца. Как всегда, напакостил и смылся.

А вокруг потревоженным ульем гудели голоса:

– Вы видели? Видели?!..

– Не может быть. У нее уже есть один фамильяр…

– Точно, вон тот странный зверь…

– Она не имела права призывать второго. Это какая-то ошибка…

– Ошибка…

– Ошибка…

– Ты украла нашего наури!

Последний возглас перекрыл все другие. Я вскинула голову и увидела надвигавшуюся на меня знакомую парочку ловцов-неудачников.

Мда… не везет им со стрекозлом, не удивительно, что они выглядят такими разъяренными.

– Мы готовились… – Тренировались… – Копили силу… – возмущенно выкрикивали они, перебивая друг друга. – Наури должен достаться одному из нас. Ты незаконно его присвоила.

– Еще разобраться нужно, кто кого присвоил, – пробормотала я, но меня, похоже, не услышали. Или не пожелали услышать.

Сжав кулаки, незадачливые конкуренты продолжали неумолимо наступать.

– Магический поединок… – грозно отчеканил один из них, медленно поднимая руку. Плащ за его спиной взвился крыльями диковинной белоснежной птицы, словно от неожиданно поднявшегося ветра, а к ладони уже стекала магия, выстреливая в воздух острыми голубоватыми молниями. – Вызываю тебя…

Куда и зачем вызывает, эльф так и не договорил – путь ему внезапно преградил Торэт. Бесцеремонно задвинул меня себе за спину, скрестил на груди руки и насмешливо произнес:

– Меня вызываешь, Йонетт?

– Ты прекрасно знаешь, что нет! – явно растерялся тот, кого назвали Йонеттом. – Ее.

– Причина? – холодно осведомился высокородный.

– Она украла то, что было моим… Почти. Я в своем праве, такой спор всегда решается поединком. Почему ты ее защищаешь?

– Украла или нет, не имеет значения, связь уже установлена. Все видели истинный свет, подтвердивший это, – чем больше выходил из себя оппонент, тем спокойнее держался Торэт. – И я защищаю не ее, а порядок, за который сегодня отвечаю.

– Ты не хуже меня знаешь, что второго наури призывать нельзя. Я требую пересмотреть результаты отбора. – снова сорвался на крик упрямый эльфенок. Надо же, как его задела потеря стрекозла. Неужели, эта крылатая мелочь действительно настолько ценна? – Двух фамильяров ни у кого быть не может.

– Неуд по истории магии, Йонетт, – незамедлительно уведомили откуда-то сверху.

– Н-но, магистр Элистар… – мой противник даже заикаться начал и, разом растеряв весь свой пыл, развернулся к балкону, на котором гордым памятником самому себе возвышался декан эльфийского факультета. – Мы… Я…

– Прогуливали, – любезно подсказал ему мэтр. – Вводные занятия по этой дисциплине у первокурсников уже начались. И если бы вы уделяли больше внимания лекциям и учебникам, а не несомненно очаровательным сокурсницам, то запомнили бы, что подобное уже случалось. Всего несколько раз, в исключительных случаях и очень давно, но тем не менее. Так что, неуд. И пересдавать придется лично мне. Через три дня. Все ясно? Или еще есть вопросы? Возражения?

Последнее слово декан произнес вкрадчиво, даже нежно… Так нежно, что у меня мурашки по спине побежали.


Йонетт вздрогнул потупился и коротко доложил:

– Ясно, магистр. Пересдать лично вам. Через три дня.

– Прекрасно. Тогда прекратите истерику и займитесь делом, до конца отбора осталось совсем немного времени. Не сумеете вызвать наури, будете отчислены, – добил его магистр. Даже я невольно посочувствовала бедняге. Сегодня, явно, не его день. – Остальным – отдыхать. Лабиринт покажет, кто на что способен. Или не способен. Пусть и с двумя фамильярами.

В помещении воцарилась гробовая тишина. И в этой самой тишине Элистар перевел взгляд на нас с высокородным, не спеша оглядел меня… стоявшего передо мной Берриана… неожиданно весело хмыкнул и закончил:

– Дополнительный балл, Торэт. Неплохо справились с ситуацией. И умерьте уже свое чувство… гм… долга, отойдите от адептки. Ей ничего не угрожает.

Еще несколько четких, коротких распоряжений – и в зале снова воцарился порядок. Студенты, у которых пока не было наури, чуть ли не бегом бросились к центру помещения, добывать себе духовных спутников, а счастливые обладатели фамильяров получили передышку. В воздухе замелькали кувшины, кружки, исходящие паром, даже тарелки с аппетитно разложенными на них бутербродами.

Пространственный карман.

Сложные и очень энергоемкие чары… для людей. А вот перворожденным это заклинание давалось легко, они осваивали его еще в раннем детстве. У каждого адепта эльфийского факультета, даже первокурсника, имелось такое вот виртуальное, практически безразмерное «хранилище», в котором можно было спрятать все, что угодно, а уж еду и питье, тем более.

Неподалеку чем-то аппетитно захрустели, забулькали. Я лишь завистливо вздохнула. Есть совершенно не хотелось, а вот пить – очень. После «порабощения» стрекозла во рту пересохло так, что язык еле шевелился. Но пространственным заклинанием я не владела, припасов не сделала, оставалось только отойти к стене, опуститься на пол и, привалившись к гладкому, неожиданно теплому камню, опустить веки. Марр потерся о ладонь, мягко спрыгнул с рук и устроился рядом, привалившись к моему боку.

– Человечка! Очнись. Спать будешь после испытания.

Медленно открыла глаза.

Прямо передо мной стоял Торэт и протягивал какую-то флягу.

– Пей, – велел он не терпящим возражений тоном и, видя, что я не шевелюсь, недовольно поморщился. – Чего застыла?

– Да вот думаю… – разлепила я спекшиеся губы. – Если возьму, то какое очередное эльфийское правило нарушу? Или не нарушу, но так тебе задолжаю, что вся покроюсь магическими печатями с ног до головы и не смогу расплатиться до конца жизни? В чем подвох?

– Надо же, какая недоверчивая, – усмехнулся высокородный. – Никакого подвоха. Считай, я тебя просто пожалел. Выглядишь ты, прямо скажем, неважно…

– Почему я должна тебе верить?

– Можешь не верить, уговаривать не буду… Ну, берешь, или я ухожу?

Жажда мучила все сильнее, горло уже огнем горело, и я, мысленно махнув рукой на все сомнения – проблемы надо решать по мере их поступления, взяла нежданный, но такой своевременный подарок.

Вода была прохладной, свежей, пахла какими-то незнакомыми травами и показалась мне невероятно вкусной.

– После образования связи всегда пить хочется, – пояснил Торэт, наблюдая, как я жадно делаю глоток за глотком. – Укрепляющий настой помогает восстановиться и восполнить энергию.

– Спасибо, – я нехотя оторвалась от фляги. Помедлив, вернула ее владельцу. – И все-таки, почему ты такой добрый? Подозрительно даже. Мы с тобой вроде как враги.

В глазах эйра мелькнуло странное выражение – словно легкая тень набежала.

– Враги, – дернув уголком губ, подтвердил он. – Не обольщайся человечка, это не доброта, а элементарный расчет. Тебе еще лабиринт проходить. Не восстановишься – даже до середины не доползешь, в итоге, окажешься в конце списка, и мне достанется самая слабая магха. А это повредит моей репутации.

Повредит репутации… Надо же! А я ведь начала испытывать к Торэту что-то вроде благодарности и даже решила, что он не так уж плох.

– Уверен, что я не дойду до конца? И если стану… помощницей, то обязательно твоей?

– А чьей еще? – эйр пожал плечами. – Мы с тобой единственные носители лунной магии во всей этой академии. Разумеется, тебя отдадут мне. А что касается лабиринта… Ты о нем сегодня впервые услышала, представления не имеешь, что это такое, так что вряд ли тебе удастся его преодолеть. Даже с двумя наури.

Торэт замолчал. Я подняла голову, всматриваясь в его лицо. Наши взгляды встретились, и время остановилось. Растянулось гудящей от напряжения пружиной.

Удар сердца…

Еще один…

– Лабиринт непредсказуем, никогда не угадаешь, что там ждет, – произнес высокородный неожиданно серьезно. – Ты ничего не знаешь о лунной магии, не умеешь обращаться с фамильярами, не готовилась к испытанию. Единственное, что тебе остается – это положиться на свой дар, и слушать… внимательно слушать саму себя. Доверять своим чувствам. Они не обманут.

Эйр развернулся, резко махнул рукой, убирая флягу в пространственный карман, и мне на колени упало яблоко. Необычное, ярко-фиолетовое, с полупрозрачной, словно отполированной до блеска кожурой.

Инъо – редкий и очень дорогой плод магического дерева, растущего в самой глубине эльфийских земель. Он мгновенно восстанавливал силы, снимал усталость и ценился всеми жителями Валгоса. Вот только достать его было невероятно сложно. Лично я до этого момента видела инъо только на картинке в учебнике.

Осторожно взяла фрукт в руки, повертела, изучая со всех сторон, и услышала тихое:

– Ешь. И… удачи, человечка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Оставшиеся первокурсники обзавелись «спутниками» в рекордно короткие сроки – я едва успела доесть фиолетовое «яблоко». Похоже, адептов так впечатлили слова декана, что они хватали первых попавшихся фамильяров, лишь бы успеть до конца отпущенного времени.

А потом…

– Все вы давно готовились к этому испытанию, с того самого дня, как узнали, что обладаете магическим даром. – Элистар придирчиво оглядел наши стройные ряды, вернее, шеренгу, дисциплинированно вытянувшуюся вдоль самого края помоста.