Матео спокойно пояснил, по-доброму глядя на меня:
– Когда вы не тренируетесь вместе годами, а соединяетесь в танце впервые, то практически невозможно соврать, синхронизировать движения. Каждый тянет на себя, сбивается – это отличное отражение степени доверия партнеров друг другу. Поэтому чем более органична пара в танце, тем лучше подходит для жизни. Тем проще и легче мужчине и женщине будет понять друг друга в дальнейшем: или они половинки одного целого, или криво слепленные из разных.
– Хая Эрика и Райо даже в первом танце были одним целым, полностью синхронны. С абсолютным доверием! – одобрительно добавил Нофаль.
– Первый и самый важный этап ухаживания за избранницей Райо прошел более чем успешно, – подытожил Фальк.
– Поздравляю, Эрика! – многозначительно и иронично улыбнулась Ровена. А потом озорно рассмеялась и выдавила сквозь слезы: – Психология – страшная наука!
– Вы правы, хая Ровена, психологическая совместимость – одна из основополагающих ценностей в паре у клеранцев, – согласился с ней Матео, тоже улыбаясь, причем загадочно.
Только мне не улыбалось, ведь Ровена не совместимость имела в виду.
Мы еще час провели в клубе, затем прогулялись по оранжереям и наутро договорились встретиться и сходить в «Лабиринт ужаса». Устроители обещали особенно острые ощущения.
* * *
Дверь с недовольным шипением туго отъехала в сторону – «обиделась» из-за вмешательства в блокирующий механизм. В проеме застыла Ровена в спортивном белье, подозрительно осмотрела меня, сжавшуюся под теплыми струями воды. Я подняла на нее зареванное лицо с опухшими от слез глазами и попыталась справиться с чувствами, раздирающими мою бедную душу, с ходу напомнив:
– Занято!
– Ты хочешь что-то сказать? Встань! Закрой рот! Ладно, сиди, – махнула рукой старшая.
Как же не хочется, чтобы она видела, насколько мне плохо. Как невыносимо давят сомнения, долг и справедливость, не говоря уже обо всем остальном.
– Какая же ты дура! – огорошила Ровена, проходя внутрь и усаживаясь на унитаз. Даже на этот «стул» она умудрилась присесть грациозно и выглядеть непринужденно.
– Ну да, – тоскливо признала я.
А как еще можно назвать женщину, которая влюбилась в Зверя? Причем именно так, с большой буквы, по сути и по жизни! За три дня, всего за три он украл у меня единственное, что я прятала ото всех, чтобы уберечь себя от боли и пустоты.
– Господи, да чем он тебя взял-то? – недоверчиво покачала головой Ровена. – Обычный мужик, их вокруг как звездной пыли – и красивые, и умные, и… да во всех отношениях лучше!
Вот это она в точку. Я сама час стояла под душем, наверное, суточную норму воды вылила, пытаясь ответить на этот вопрос. Полночи ворочалась, думала, не выспалась!
– Не знаю, – всхлипнула я, по-детски шмыгнув носом. – Оно как-то само, непроизвольно, без отдельных признаков, а как-то все одно к одному сложилось в идеальную картину мужчины моей мечты.
Ровена вскочила с унитаза и нервно заходила по душевой, два шага в одну сторону, два в другую. Я тоже выключила воду, встала и замоталась в полотенце – приготовилась получать нагоняй.
– Вот говорила же, что нельзя экзальтированных малолеток к хищникам пускать! Нельзя! – разъяренно выдохнула старшая, разворачиваясь и с нехорошим прищуром глядя на меня.
Рваться в бой, уверять, что не малолетняя и не экзальтированная, а сама от себя в полнейшем нокауте, не стала. Главное – признать ошибку, потом проще исправлять. Но промолчать о том, из-за чего меня рвет на части, не смогла:
– Ровена, могут ли они ошибаться? И Райо не такой?
– Нет! – прозвучало убийственно.
– Но ведь невозможно быть таким… разным! – выкрикнула я. – Просто нереально… он заботливый, добрый, Райо – защитник по сути и никак не…
Ровена ледяным, вымораживающим сердце взглядом заставила меня замолчать на полуслове. Затем сухим, равнодушным голосом, так не похожим на тот, каким она обращается к мужчинам, спросила:
– Ты готова продолжить путешествие? Или заболеешь?
Я несколько мгновений молчала, не из-за сомнений, а чтобы проглотить ком в горле, вытянулась, подняла лицо и прокаркала:
– Я следую уставу, долгу и чести!
– Вот и замечательно! – губы Ровены дрогнули в кривой улыбке, и если бы ее сейчас кто-нибудь увидел, то не польстился бы на соблазнительную внешность, а скорее ужаснулся, как бывает при неожиданной встрече с ядовитой змеей. – Страдать будешь через сутки, а пока наслаждайся тем, что есть.
Я молча прошла мимо нее к гардеробной одеваться. Ровена посверлила мне спину взглядом – я четко ощущала его между лопатками, словно хлесткий удар, а затем присоединилась ко мне и тоже начала собираться. Легкий, ласковый ветер перемен и приключений, сопровождавший меня в этом путешествии, сменился мрачным, серым, липким туманом до тошноты знакомого одиночества и нового чувства – сердечной боли!
Ожидавшие нас клеранцы с полминуты разглядывали меня и Ровену. Моему солнечному, желто-рыжему комбинезону с короткими рукавами и таким же веселым кроссовкам достались одобрительные взгляды, а высоченные шпильки, дополнившие белоснежный сарафан Ровены, подверглись сомнению. Матео, скользнув к ней, обвивая за талию, мурлыкнул:
– Хая Ровена, в «Лабиринте ужаса» вы будете на… высоте!
– Вам ли, хой Матео, не знать, что главное – не размер, а умение им пользоваться, – усмехнулась Ровена.
Матео скрипнул зубами, а вот остальные старательно прятали улыбки. Но продолжать пикироваться этой ехидной парочке не дал Райо – протянул мне руку и в ожидании посмотрел в глаза. Я невольно облизнула губы и привычно, как было все три дня, ухнула в его золотые глаза-озера, внутренне переступила свою боль, спрятала ее глубоко-глубоко и вложила дрожащие пальцы в его ладонь.
– Все хорошо, моя лаили? – тихо спросил он, заподозрив неладное.
– Да, – я широко и уверенно улыбнулась, но кто бы знал, чего мне это стоило.
Райо не поверил, однозначно. Крепко сжал мою ладонь, затем, нежно и ласково поглаживая пальцы, предложил:
– Пойдем развеем твою печаль, мне почему-то кажется, местные развлечения поднимут твое настроение.
– Ага, качели-карусели – это как раз для Эрики, – хихикнула Ровена.
Зато ко мне вернулась уверенность, а ехидства мне тоже не занимать:
– Я же не мешаю некоторым особам преклонного возраста занять глубокое кресло с бокалом виски и наблюдать за молодежью со стороны.
– А я бы выпил, – флегматично сообщил Нофаль. – Найдете удобное креслице, крикните.
Посмеиваясь, мы добрались до нижних палуб, где находился «Лабиринт ужаса».
– Какой выбираем уровень сложности? – уточнил Райо, глядя на нас с Ровеной.
Та лишь насмешливо пожала плечами, а я решила: гулять так гулять, острые ощущения – лучшее средство от депрессии, куда я рисковала скатиться. И гордо заявила:
– Самый сложный уровень!
– Ты уверена? – синхронно спросили Райо и Ровена, с сомнением глядя на меня.
– Абсолютно! – поджала я губы, не собираясь включать задний ход.
Через несколько минут я таращилась на новые чудеса у огромного голоэкрана при входе в лабиринт, пытаясь осознать, объять мозгом размеры аттракциона. Разве может вместиться даже на таком гигантском лайнере столько всего? Головокружительные горки высотой в сотни метров, «Тихое озеро», «Прыжок в никуда» (неужели с выходом в космос?), множество качелей-каруселей, способных изощренным способом пощекотать нервы заскучавших пассажиров.
Первым аттракционом шли именно горки, над головами парили сиденья-антигравы, из них нервно выглядывали перепуганные туристы, затем сиденья срывались куда-то вниз, в чернеющий жуткий зев туннеля. Следом оттуда неслись вопли ужаса и крики о помощи. Но безмятежные стаффы, которых вокруг было едва ли не больше, чем туристов, всем своим видом говорили, что все идет в штатном режиме. А вопли… ничего страшного, это от полноты ощущений.
Я уже сомневалась: стоят ли мои комплексы и гордыня такого риска?
Мы дружно расселись на свободные места, меня смутили странные ремешки, пристегнувшие меня словно собачку за шлейку, затем защелкнулись поручни, и я бросила испуганный взгляд на Райо.
– Боишься? – улыбнулся он с нежностью.
– Может, я лучше с Нофалем? Выпью коктейльчик в глубоком кресле подальше отсюда? – успела трусливо предложить, но в следующий миг сиденья сорвались с места и понеслись вперед под мои вопли.
Никогда, вот никогда в своей жизни я не боялась высоты и темноты. До этого дня! Мы нырнули в саму Тьму – живую, обволакивающую, осклизлую, шершавую или мохнатую, как лапы пауков, жутковатым дыханием обдающую лицо, шепчущую на ухо непонятные слова потусторонним голосом… Я начала вырываться из ремней безопасности, мотала головой, пытаясь стряхнуть с себя невидимые и оттого еще более ужасные мерзости. Стояла оглушительная тишина, и было лишь ощущение животного ужаса и противных мурашек по коже.
В следующий миг, когда казалось, что ничего хуже быть не может, я вылетела из туннеля, сиденье подо мной исчезло, тело обдало лютым холодом, дыхание вырывалось струйкой пара, тут же кристаллизующейся в ледяные узоры. Сердце, сделав пару прерывистых потуг дернуться, замерло, когда я осознала, что парю в открытом космосе, а кожа покрывается не мурашками, а изморозью. Кажется, нечем дышать, вот-вот замерзну навечно. И лишь дурацкая «шлейка» держит за талию, связывает с жизнью. В вакууме нет звуков, однако мой вопль «спасите-помогите» наверняка слышали многие…
Резкий рывок назад – и сомкнувшиеся вокруг меня защитные поручни и ремни подсказали, что это, мать их, очередной сюрприз от организаторов. Когда мы вылетели из тьмы, и я увидела несущиеся по «небу» облака, хотелось проверить: сухие ли подо мной штаны?! Спустя немного времени нас принесло к прекрасному, прямо-таки умиротворяющему озеру. Видимо, организаторы, помучив нас в «космосе», ненавязчиво предлагали окунуться в воду и смыть последствия «Прыжка в никуда».
Увы, меня за шлейку потянули встать и пересесть в лодочку, где я вновь оказалась с Райо в паре.
– Как ты? – обеспокоенно спросил он, вглядываясь в мое лицо.
– Очумительно! – выдохнула я, представив, как выгляжу.
– Как-как?
– Это когда без зазрения совести желаешь наслать на головы авторов лабиринта хотя бы эпидемию! – призналась я.
Неспешно плыть по водной глади было невероятно приятно, особенно по сравнению с предыдущими «космическими выкрутасами». Сердце успокаивалось, настроение поднималось. Других путешественников почему-то не было видно, и не надо. Мне было хорошо в уединении: я сидела на корме и, облокотившись на бортик, беспечно плескала рукой в воде, жмурясь на солнце, теплом, ласковом. Райо сидел напротив, на веслах; видимо, для большей достоверности туристам предлагают грести, а на самом деле весла ничего не весят и больше для антуража. Мой визави – красивый, харизматичный мужчина в традиционно черной одежде. Сегодня на нем что-то вроде футболки и джинсов, если провести аналогию с одеждой землян. Клеранское название и состав ткани – дело третье. Главное – ему очень идет. Мышцы плавно перекатываются при движении, все его тело дышит силой и уверенностью. Желтые глаза сияют.
– Так спокойно и тихо!.. – довольно выдохнула я.
– Я бы не доверял этой тишине после предыдущих «чудес», – усмехнулся Райо.
– Ну что тут можно придумать, ой…
Почувствовала под пальцами чешую, отдернула руку и напряженно замерла, вглядываясь в воду, а в следующую секунду в лодку из безмятежно-зеленоватого озера поперло нечто огромное, бурое и с щупальцами. Дальше я оказалась в объятиях хохочущего Райо, ловко перехватившего меня, когда я с криком сорвалась с места…
К своему стыду, на следующий этап я прибыла мокрая, растрепанная и на трясущихся ногах. Райо довольно посмеивался, нисколько не смущаясь и не раздражаясь по поводу своего внешнего вида. Такой же мокрый, как я, плюс растянутая мной футболка. К сожалению, нервы у меня окончательно сдали на середине озера, я прыгнула в воду, пытаясь вплавь выбраться из окружения монстров. Не учла, что там подобных мне нервных туристов ждали «пираньи». Одежду не рвали, не кусали, не топили – подплыли и жадно смотрели, разинув хищные пасти, перепугав насмерть. Я даже воды нахлебалась с испугу, пришлось Райо нырять следом и тянуть меня к берегу, увещевая, что все эти кошмарные твари не настоящие. Мой спаситель!
– Все, хватит, хочу виски, двойной! – категорично заявила я, судорожно оглядываясь в поисках укромного местечка.
– Уже все, пощекотала нервы? – хохотнул Матео.
Они с Ровеной были сухие и возмутительно спокойные, словно по парку прогулялись. Как и Фальк, который, кажется, заскучал.
– Скорее они пощекотали меня, – буркнула я.
– Когда вы не тренируетесь вместе годами, а соединяетесь в танце впервые, то практически невозможно соврать, синхронизировать движения. Каждый тянет на себя, сбивается – это отличное отражение степени доверия партнеров друг другу. Поэтому чем более органична пара в танце, тем лучше подходит для жизни. Тем проще и легче мужчине и женщине будет понять друг друга в дальнейшем: или они половинки одного целого, или криво слепленные из разных.
– Хая Эрика и Райо даже в первом танце были одним целым, полностью синхронны. С абсолютным доверием! – одобрительно добавил Нофаль.
– Первый и самый важный этап ухаживания за избранницей Райо прошел более чем успешно, – подытожил Фальк.
– Поздравляю, Эрика! – многозначительно и иронично улыбнулась Ровена. А потом озорно рассмеялась и выдавила сквозь слезы: – Психология – страшная наука!
– Вы правы, хая Ровена, психологическая совместимость – одна из основополагающих ценностей в паре у клеранцев, – согласился с ней Матео, тоже улыбаясь, причем загадочно.
Только мне не улыбалось, ведь Ровена не совместимость имела в виду.
Мы еще час провели в клубе, затем прогулялись по оранжереям и наутро договорились встретиться и сходить в «Лабиринт ужаса». Устроители обещали особенно острые ощущения.
* * *
Дверь с недовольным шипением туго отъехала в сторону – «обиделась» из-за вмешательства в блокирующий механизм. В проеме застыла Ровена в спортивном белье, подозрительно осмотрела меня, сжавшуюся под теплыми струями воды. Я подняла на нее зареванное лицо с опухшими от слез глазами и попыталась справиться с чувствами, раздирающими мою бедную душу, с ходу напомнив:
– Занято!
– Ты хочешь что-то сказать? Встань! Закрой рот! Ладно, сиди, – махнула рукой старшая.
Как же не хочется, чтобы она видела, насколько мне плохо. Как невыносимо давят сомнения, долг и справедливость, не говоря уже обо всем остальном.
– Какая же ты дура! – огорошила Ровена, проходя внутрь и усаживаясь на унитаз. Даже на этот «стул» она умудрилась присесть грациозно и выглядеть непринужденно.
– Ну да, – тоскливо признала я.
А как еще можно назвать женщину, которая влюбилась в Зверя? Причем именно так, с большой буквы, по сути и по жизни! За три дня, всего за три он украл у меня единственное, что я прятала ото всех, чтобы уберечь себя от боли и пустоты.
– Господи, да чем он тебя взял-то? – недоверчиво покачала головой Ровена. – Обычный мужик, их вокруг как звездной пыли – и красивые, и умные, и… да во всех отношениях лучше!
Вот это она в точку. Я сама час стояла под душем, наверное, суточную норму воды вылила, пытаясь ответить на этот вопрос. Полночи ворочалась, думала, не выспалась!
– Не знаю, – всхлипнула я, по-детски шмыгнув носом. – Оно как-то само, непроизвольно, без отдельных признаков, а как-то все одно к одному сложилось в идеальную картину мужчины моей мечты.
Ровена вскочила с унитаза и нервно заходила по душевой, два шага в одну сторону, два в другую. Я тоже выключила воду, встала и замоталась в полотенце – приготовилась получать нагоняй.
– Вот говорила же, что нельзя экзальтированных малолеток к хищникам пускать! Нельзя! – разъяренно выдохнула старшая, разворачиваясь и с нехорошим прищуром глядя на меня.
Рваться в бой, уверять, что не малолетняя и не экзальтированная, а сама от себя в полнейшем нокауте, не стала. Главное – признать ошибку, потом проще исправлять. Но промолчать о том, из-за чего меня рвет на части, не смогла:
– Ровена, могут ли они ошибаться? И Райо не такой?
– Нет! – прозвучало убийственно.
– Но ведь невозможно быть таким… разным! – выкрикнула я. – Просто нереально… он заботливый, добрый, Райо – защитник по сути и никак не…
Ровена ледяным, вымораживающим сердце взглядом заставила меня замолчать на полуслове. Затем сухим, равнодушным голосом, так не похожим на тот, каким она обращается к мужчинам, спросила:
– Ты готова продолжить путешествие? Или заболеешь?
Я несколько мгновений молчала, не из-за сомнений, а чтобы проглотить ком в горле, вытянулась, подняла лицо и прокаркала:
– Я следую уставу, долгу и чести!
– Вот и замечательно! – губы Ровены дрогнули в кривой улыбке, и если бы ее сейчас кто-нибудь увидел, то не польстился бы на соблазнительную внешность, а скорее ужаснулся, как бывает при неожиданной встрече с ядовитой змеей. – Страдать будешь через сутки, а пока наслаждайся тем, что есть.
Я молча прошла мимо нее к гардеробной одеваться. Ровена посверлила мне спину взглядом – я четко ощущала его между лопатками, словно хлесткий удар, а затем присоединилась ко мне и тоже начала собираться. Легкий, ласковый ветер перемен и приключений, сопровождавший меня в этом путешествии, сменился мрачным, серым, липким туманом до тошноты знакомого одиночества и нового чувства – сердечной боли!
Ожидавшие нас клеранцы с полминуты разглядывали меня и Ровену. Моему солнечному, желто-рыжему комбинезону с короткими рукавами и таким же веселым кроссовкам достались одобрительные взгляды, а высоченные шпильки, дополнившие белоснежный сарафан Ровены, подверглись сомнению. Матео, скользнув к ней, обвивая за талию, мурлыкнул:
– Хая Ровена, в «Лабиринте ужаса» вы будете на… высоте!
– Вам ли, хой Матео, не знать, что главное – не размер, а умение им пользоваться, – усмехнулась Ровена.
Матео скрипнул зубами, а вот остальные старательно прятали улыбки. Но продолжать пикироваться этой ехидной парочке не дал Райо – протянул мне руку и в ожидании посмотрел в глаза. Я невольно облизнула губы и привычно, как было все три дня, ухнула в его золотые глаза-озера, внутренне переступила свою боль, спрятала ее глубоко-глубоко и вложила дрожащие пальцы в его ладонь.
– Все хорошо, моя лаили? – тихо спросил он, заподозрив неладное.
– Да, – я широко и уверенно улыбнулась, но кто бы знал, чего мне это стоило.
Райо не поверил, однозначно. Крепко сжал мою ладонь, затем, нежно и ласково поглаживая пальцы, предложил:
– Пойдем развеем твою печаль, мне почему-то кажется, местные развлечения поднимут твое настроение.
– Ага, качели-карусели – это как раз для Эрики, – хихикнула Ровена.
Зато ко мне вернулась уверенность, а ехидства мне тоже не занимать:
– Я же не мешаю некоторым особам преклонного возраста занять глубокое кресло с бокалом виски и наблюдать за молодежью со стороны.
– А я бы выпил, – флегматично сообщил Нофаль. – Найдете удобное креслице, крикните.
Посмеиваясь, мы добрались до нижних палуб, где находился «Лабиринт ужаса».
– Какой выбираем уровень сложности? – уточнил Райо, глядя на нас с Ровеной.
Та лишь насмешливо пожала плечами, а я решила: гулять так гулять, острые ощущения – лучшее средство от депрессии, куда я рисковала скатиться. И гордо заявила:
– Самый сложный уровень!
– Ты уверена? – синхронно спросили Райо и Ровена, с сомнением глядя на меня.
– Абсолютно! – поджала я губы, не собираясь включать задний ход.
Через несколько минут я таращилась на новые чудеса у огромного голоэкрана при входе в лабиринт, пытаясь осознать, объять мозгом размеры аттракциона. Разве может вместиться даже на таком гигантском лайнере столько всего? Головокружительные горки высотой в сотни метров, «Тихое озеро», «Прыжок в никуда» (неужели с выходом в космос?), множество качелей-каруселей, способных изощренным способом пощекотать нервы заскучавших пассажиров.
Первым аттракционом шли именно горки, над головами парили сиденья-антигравы, из них нервно выглядывали перепуганные туристы, затем сиденья срывались куда-то вниз, в чернеющий жуткий зев туннеля. Следом оттуда неслись вопли ужаса и крики о помощи. Но безмятежные стаффы, которых вокруг было едва ли не больше, чем туристов, всем своим видом говорили, что все идет в штатном режиме. А вопли… ничего страшного, это от полноты ощущений.
Я уже сомневалась: стоят ли мои комплексы и гордыня такого риска?
Мы дружно расселись на свободные места, меня смутили странные ремешки, пристегнувшие меня словно собачку за шлейку, затем защелкнулись поручни, и я бросила испуганный взгляд на Райо.
– Боишься? – улыбнулся он с нежностью.
– Может, я лучше с Нофалем? Выпью коктейльчик в глубоком кресле подальше отсюда? – успела трусливо предложить, но в следующий миг сиденья сорвались с места и понеслись вперед под мои вопли.
Никогда, вот никогда в своей жизни я не боялась высоты и темноты. До этого дня! Мы нырнули в саму Тьму – живую, обволакивающую, осклизлую, шершавую или мохнатую, как лапы пауков, жутковатым дыханием обдающую лицо, шепчущую на ухо непонятные слова потусторонним голосом… Я начала вырываться из ремней безопасности, мотала головой, пытаясь стряхнуть с себя невидимые и оттого еще более ужасные мерзости. Стояла оглушительная тишина, и было лишь ощущение животного ужаса и противных мурашек по коже.
В следующий миг, когда казалось, что ничего хуже быть не может, я вылетела из туннеля, сиденье подо мной исчезло, тело обдало лютым холодом, дыхание вырывалось струйкой пара, тут же кристаллизующейся в ледяные узоры. Сердце, сделав пару прерывистых потуг дернуться, замерло, когда я осознала, что парю в открытом космосе, а кожа покрывается не мурашками, а изморозью. Кажется, нечем дышать, вот-вот замерзну навечно. И лишь дурацкая «шлейка» держит за талию, связывает с жизнью. В вакууме нет звуков, однако мой вопль «спасите-помогите» наверняка слышали многие…
Резкий рывок назад – и сомкнувшиеся вокруг меня защитные поручни и ремни подсказали, что это, мать их, очередной сюрприз от организаторов. Когда мы вылетели из тьмы, и я увидела несущиеся по «небу» облака, хотелось проверить: сухие ли подо мной штаны?! Спустя немного времени нас принесло к прекрасному, прямо-таки умиротворяющему озеру. Видимо, организаторы, помучив нас в «космосе», ненавязчиво предлагали окунуться в воду и смыть последствия «Прыжка в никуда».
Увы, меня за шлейку потянули встать и пересесть в лодочку, где я вновь оказалась с Райо в паре.
– Как ты? – обеспокоенно спросил он, вглядываясь в мое лицо.
– Очумительно! – выдохнула я, представив, как выгляжу.
– Как-как?
– Это когда без зазрения совести желаешь наслать на головы авторов лабиринта хотя бы эпидемию! – призналась я.
Неспешно плыть по водной глади было невероятно приятно, особенно по сравнению с предыдущими «космическими выкрутасами». Сердце успокаивалось, настроение поднималось. Других путешественников почему-то не было видно, и не надо. Мне было хорошо в уединении: я сидела на корме и, облокотившись на бортик, беспечно плескала рукой в воде, жмурясь на солнце, теплом, ласковом. Райо сидел напротив, на веслах; видимо, для большей достоверности туристам предлагают грести, а на самом деле весла ничего не весят и больше для антуража. Мой визави – красивый, харизматичный мужчина в традиционно черной одежде. Сегодня на нем что-то вроде футболки и джинсов, если провести аналогию с одеждой землян. Клеранское название и состав ткани – дело третье. Главное – ему очень идет. Мышцы плавно перекатываются при движении, все его тело дышит силой и уверенностью. Желтые глаза сияют.
– Так спокойно и тихо!.. – довольно выдохнула я.
– Я бы не доверял этой тишине после предыдущих «чудес», – усмехнулся Райо.
– Ну что тут можно придумать, ой…
Почувствовала под пальцами чешую, отдернула руку и напряженно замерла, вглядываясь в воду, а в следующую секунду в лодку из безмятежно-зеленоватого озера поперло нечто огромное, бурое и с щупальцами. Дальше я оказалась в объятиях хохочущего Райо, ловко перехватившего меня, когда я с криком сорвалась с места…
К своему стыду, на следующий этап я прибыла мокрая, растрепанная и на трясущихся ногах. Райо довольно посмеивался, нисколько не смущаясь и не раздражаясь по поводу своего внешнего вида. Такой же мокрый, как я, плюс растянутая мной футболка. К сожалению, нервы у меня окончательно сдали на середине озера, я прыгнула в воду, пытаясь вплавь выбраться из окружения монстров. Не учла, что там подобных мне нервных туристов ждали «пираньи». Одежду не рвали, не кусали, не топили – подплыли и жадно смотрели, разинув хищные пасти, перепугав насмерть. Я даже воды нахлебалась с испугу, пришлось Райо нырять следом и тянуть меня к берегу, увещевая, что все эти кошмарные твари не настоящие. Мой спаситель!
– Все, хватит, хочу виски, двойной! – категорично заявила я, судорожно оглядываясь в поисках укромного местечка.
– Уже все, пощекотала нервы? – хохотнул Матео.
Они с Ровеной были сухие и возмутительно спокойные, словно по парку прогулялись. Как и Фальк, который, кажется, заскучал.
– Скорее они пощекотали меня, – буркнула я.