Глава 29





Я искала Амалию. Не знаю зачем: придушить или вытрясти из этой дурочки всю глупость. Додумалась применить на его высочестве любовное зелье! Она сошла с ума? Подобные магические штуки хоть и не являлись противозаконными, но вряд ли королева или герцогиня одобрили бы их применение на наследнике. Тем более, подобные вещи очень дурманили голову. И ради чего? Жалких месяцев лживой любви, чтобы после получить годы презрения к себе?

Если я правильно поняла, пойманную по дороге, служанку, то Мали должна была находиться в музыкальной комнате. Слова Ригнак никак не шли из моей головы. Докладывала ли она его высочеству о зелье, подмешанном в пищу? Вряд ли. Иначе Абель давно пресек подобное своеволие со стороны Мали.

Я пересекла большой холл, почти глядя на великолепие вокруг. Парадная лестница была пуста, хотя нескольких гвардейцев стояли вдоль стены с отделкой. Если не присматриваться, казалось, словно они искусственные статуи, похожие на людей. Еще двое стояли у колонн из чистого карирского мрамора с прожилками.

Когда мы приехали сюда впервые, я долго восхищалась ими: целый кусок горной породы, тщательнейшим образом обработанный умелой рукой мастера. По словам управляющего, это работа Джона Нэша — известного мага-архитектора. Именно ему принадлежала идея увенчать колонны капителью коринфского ордера из позолоченной бронзы. Мастер, отливавший в формы металл для них, также создал балюстраду, украшающую парадную лестницу.

Следом был большой полукруглый зал с эркерами, который заново отделали несколько лет назад в розово-золотой гамме. В четырех нишах выставили столовый сервиз герцога Мекленбург-Стрелитца, типичный для мастерских, располагавшихся в районе Челок. Окна и двери выходили в парк, что позволяло легко попасть на террасы, то есть на расположенные уступами газоны и куртины. Пока я шла, как раз успела заметить нескольких молодых лордов, прогуливающихся неподалеку.

Все время мне попадались слуги — они беспрестанно кланялись и бормотали слова приветствия, с любопытством оглядывая меня. Один раз даже поймала советника Кайзера. Он нервно потирал лысину и ходил кругами в коридоре короля. Паркетный пол, покрытый красным ковром, постоянно поскрипывал, когда лорд Брустер делал очередной заход и что-то бормотал под нос. Я остановилась и присела в реверансе, здороваясь с ним.

— Мисс Кроссборн, — пробормотал советник, хватая потной ладонью мою руку. — Очень рад вас видеть. Как ваши дела?

Дурацкая вежливость. По бегающим маленьким глазкам лорда Брустера я поняла, что он совсем не расположен к разговору. Однако, все равно вежливость требовала перекинуться парой слов с дамой. Тем более, если она — невеста принца.

— Спасибо, все чудесно, — пробормотала я, нервно закусывая губу и глядя туда, где очередной поворот вел в главный коридор.

— Погода сегодня хороша, не правда ли?

— Просто восхитительна, — улыбнулась я на столь очевидную просьбу уйти.

Кайзер нервно дернулся, махнув рукой в сторону. Стоило мне открыть рот, дабы попрощаться, как из-за золоченых дверей вышел секретарь короля и поклонился нам.

— Лорд Брустер, его величество ждет, — он мазнул равнодушным взглядом по нашим лицам и не придал значению моему присутствие.

Немного обидно, хоть и привычно. Ведь так к женщинам относились почти везде: что может глупая девчонка понимать в делах мужчин?

— Да-да, конечно, — пробормотал советник, раскланявшись напоследок.

Двери перед моим носом закрылись, и я осталась одна в коридоре, будучи замешательстве. Лишь спустя минуту вспомнила, зачем пришла сюда и поспешила вперед, проклиная огромный дворец, напичканный магией пространства. Или не в тот зал свернешь, или не в ту гостиную попадешь. Вот сейчас меня перенесло в картинную галерею, увешанную портретами представителей семьи Трастамара. Здесь же на стене висело огромное генеалогическое древо с именами всех, кто имел отношение к династии. А под магическим стеклом хранилась древняя карта Данмарских земель до объедения королем Вильгельмом Покорителем.

Я бы не обратила на нее внимания, но по краям подставки пробежали синие искры и послышался странный треск. Одну из картин перекосило, и она грозилась вот-вот упасть прямо на стекло, уничтожив хрупкий свиток, который поддерживала магия. Шагнув к ней, я осторожно прикоснулась к краю золоченой рамы, поправила ее и с трудом прочитала потертую надпись на полотне:

— «Там, где рождается Пламя — живет Власть», — пробормотала я, с удивлением узнавая древнеостровитянский, и подняла взгляд на полотно.

Король Вильгельм на нем стоял на коленях перед дамой. Перебирая в уме исторические события, я разглядывала благородный профиль женщины, ее богатую одежду и меч, направленный на короля. Рука Вильгельма удерживала клинок, полыхавший яростным оранжевым пламенем. Возникло ощущение, что художник желал изобразить момент передачи артефакта или посвящения в рыцари. Но это ведь невозможно: кто посвящает короля в рыцари? А может, эта женщина вовсе хотела убить. Кто знает.

Задумчиво вглядываясь в потускневшие от времени краски, я прищурилась и приблизилась еще на шаг.

— Колдунья Бронак передает супругу волшебный меч Огненный Калибурн, — раздался голос над моим ухом. Я взвизгнула, отскочила в сторону и едва не уронила подставку с картой. Приложив ладонь к груди, услышала бешеный стук сердца и яростно посмотрела на довольного собой Эрика.

— Ваше высочество! — прошипела я зло, хотя от его улыбки ярость в крови начала утихать. Слишком невинным выглядел принц, а уж когда подошел ближе — стало совсем не до злости. Впрочем, стукнуть ему по голове хотелось.

— Хватит подкрадываться к людям.

— А я не крался, — обиделся его высочество, надувая щеки. — Шел, никого не трогал, смотрю: моя невеста тычется носом в древнюю картину.

— Никуда я не тычусь, — буркнула я, отворачиваясь от него, не желая смотреть на ехидную ухмылку.

Взгляд вновь вернулся к картине. В глубине подсознания заскреблись воспоминания. Будто я уже где-то видела этот меч. Наверное, в одном из многочисленных трактатов, которые папа подсовывал мне на ночь.

— Почему они в таком положении, — озадаченно наклонила я голову.

Почувствовав, как Эрик приблизился. От его присутствия мысли путались, а по телу пробежала дрожь. Горячее дыхание коснулось кожи и аромат хвои, смешанный с мужским запахом, ударил в нос.

— Ну, если кратко, то красивая легенда гласит: король Вильгельм нашел колдунью, умирающую у озера. Она была так прекрасна, что он влюбился с первого взгляда. И яростное пламя в его крови откликнулось на ее зов, — пробормотал Эрик, кладя ладони мне на талию.

Бесстыдник.

— Собственный дар убивал ее, и только истинный рыцарь с первозданным огнем смог усмирить его.

— А короли бывают ими?

— Все короли — рыцари. И принцы, — проворчал на ухо Эрик, зарываясь носом в мои волосы, вдыхая их запах. — Многие историки верят, что колдунья Бронак — дочь последнего великого короля Зеленых островов.


— Если так, то вы прямые потомки династии Доннхадов, — с удивлением произнесла я, поворачиваясь в его объятиях. — И законные правители Зеленых островов.

Что я там хотела сделать? В глазах Эрика полыхнуло пламя, от которого внезапно стало так жарко. А из головы испарились последние мысли, осталось желания почувствовать вкус его поцелуя.

— Это всего лишь легенда, — улыбнулся его высочество, убирая выбившуюся из прически прядь с моих глаз и заправляя ее за ухо. — Неизвестно, существовал ли вообще этот меч.

Мне не хотелось думать о древних сказках. В момент, когда наши губы соприкоснулись, я забыла обо всем, сжав ладонями плотную ткань дуплета Эрика на плечах. Пальцы коснулись его волос на затылке, перебирая шелковистые пряди. Стон вырвался из груди, заглушенный страстным поцелуем. Кожу покалывало, появилось щекочущее чувство, словно вот-вот упадешь с большой высоты на огромной скорости.

— Я шел поговорить о брате, — пробормотал Эрик между поцелуями, тяжело дыша. Я задохнулась, когда он в очередной раз скользнул губами вдоль шеи, прикусывая кожу.

— Амалия... Я искала Амалию, — моя спина уперлась в стену, и я сама потянула принца на себя, в этот раз перехватывая инициативу.

— К демонам твою сестру.

— И твоего брата, — выдохнули мы одновременно.

Эрик положил ладонь поверх моей головы. Послышался щелчок, затем где-то над ухом зажужжал скрытый механизм. Я резко повернулась и едва успела отскочить, дабы не провалиться в темный проход, открывшийся за отъехавшей стеной с картиной Вильгельма. Воздух наполнился запахом сырости и пыли, а я ошарашенно повернулась к удивленному Эрику.

— Ты же про него не знал? — осторожно спросила и дождалась отрицательного ответа.

— Тогда чего стоим? Пойдемте изучать! — бодро проговорила я, отбрасывая смущение и панику подальше.

Тайны! Лучший способ забыть позорное поведение — узнать что-то новое.

— Там же может быть опасно, — прищурился Эрик, глядя на меня внимательно. — Крысы, змеи, насекомые.

— Вы боитесь, ваше высочество? — елейным тоном поинтересовалась я, делая шаг вперед.

— Я? Никогда. Просто предупреждаю. А то будете визжать, распугаете несчастных пауков, летучих лисиц и вампиров.

— Здесь нет вампиров.

— Упыри?

— Ой, все.





Глава 30





Все потайные ходы и тоннели очень похожи. Во всяком случае, так я думала, пока мы продвигались вперед по темному коридору и пробирались сквозь толщу паутины. От неприятной липкой тонкой массы хотелось скривиться, а при мысли о пауках — бежать, бежать, бежать. Без остановок. В голову невольно закралось видение: мохнатое насекомое, противно перебирая многочисленными лапками, спускается по шее.

Бр-р, даже представлять не хотелось.

— Светящиеся сколопендры! — неожиданно прозвучал над моим ухом голос принца.

— Где?! — взвилась я, отскакивая в сторону.

Спиной коснулась влажной шероховатой поверхности стены и сразу же почувствовала, как намокла ткань. Боги, да здесь повсюду вода. Она стекала куда-то ниже, в подвалы, и собиралась в щелях. Потоки воздуха ощущались очень отчетливо, стоило только поднести ладонь и коснуться мохового покрова, активно растущего по всему тайному проходу.

— Повелись, — хохотнул Эрик, когда я обернулась к нему и нахмурилась. — Простите, мисс Кроссборн, вы так забавно ежились.

— Очень смешно, — пробурчала я, чувствуя себя неуютно.

Странное чувство — оно возникало исключительно тогда, когда рядом был принц. Не получалось собраться и начать думать рационально. Все время из подкорки лезли воспоминания о нашем бесстыдном поцелуе, от которого горела кожа, а кончики пальцев подрагивали. Странно, я же никогда не относила себя к сентиментальным барышням. Никакие сладкоголосые речи и красивое лицо не могли увлечь настолько, чтобы забыть о воспитании и манерах. А с Эриком все иначе. И дело вовсе не в скульптурных губах, поцелуи которых дарят сладость сахарной пастилы. И даже не в его мягком голосе или очаровательных глазах. Было что-то еще — некая сила, притягивающая взгляд. Острый ум, потрясающая улыбка и безграничное чувство юмора.

— Да ладно, вы не обиделись?

Хоть и совершенно дурацкое.

— Обиделась, — ответила я невозмутимо, стараясь унять разбушевавшееся сердце. Нечего так отчаянно стучать и биться в грудной клетке. Не хватало, чтобы принц понял мою реакцию на него.

— Вы не можете на меня обижаться, — беспечно заявил его высочество, приблизившись настолько, что запах сырости перебил аромат хвои.

— Это почему же? — затаила я дыхание и посмотрела на него. Как хорошо, что в старых коридорах темно и видны лишь очертания лиц. Иначе позор на голову обеспечен.

— Вы сходите по мне с ума, — по интонации я догадалась, что принц улыбается. И закатила глаза, устало вздыхая. Безграничное самомнение — главный грех Эрика Трастамара.