Я поднялся с места, обошел стол и, наклонившись, сказал Америке на ухо:

— Помоги мне! Буду вести себя хорошо, честное слово!

Тут мне в физиономию полетел кусочек жареной картошки.

— Эй, Трэв! Что это ты там шепчешь моей девушке?

Я отошел на почтительное расстояние и поднял руки, подчеркивая полнейшую невинность своих намерений:

— Ничего, ничего! У нас чисто деловой разговор!

Пятясь, я сделал несколько шагов к двери. У входа, с противоположной стороны, заметил группку девчонок. Только я потянул за ручку, они, не давая мне выйти, рванули внутрь, как стадо буйволов.

Давненько я не решал таких интересных задачек, как с этой Голубкой. Мне самому это казалось странным, но я не собирался с ней спать. Я боялся, что она решит, будто я обычный кусок дерьма. И само то, что меня это беспокоит, беспокоило меня еще сильней. Впервые за долгое время я встретился с девушкой, которая вела себя непредсказуемо, — наверное, в этом и было все дело. Голубка казалась полной противоположностью остальным девчонкам «Истерна», и я должен был выяснить, что она собой представляет.



Аудитория была набита битком. Шагая через ступеньку, я поднялся на свой ряд и стал пробираться через толпу голоногих девиц, которые окружили мое место.

— Дамы, — кивнул я.

Они зажужжали и все как одна вздохнули. Хищницы. Половину из них я оприходовал на первом курсе, а другую половину — на втором, причем задолго до осенних каникул. Исключение составляла только София — девица, которая сидела в конце ряда. Она состряпала мне широкую кривую улыбку. Ее лицо было похоже на кусок мяса, который загорелся и его вилкой вытащили из костра. София спала с несколькими из моих «братьев» по студенческому обществу. Зная их «спортивные достижения» и ее безбашенность, я решил, что, как бы осторожно я себя ни вел, путаться с ней — неоправданный риск.

Она подалась вперед и оперлась на локти — так ей было удобнее стрелять в меня глазами. Я еле удержался, чтобы не содрогнуться от отвращения. «Нет уж. Она даже этого не заслуживает», — подумал я.

Брюнетка, стоявшая передо мной, обернулась и, хлопая ресничками, проговорила:

— Привет, Трэвис! Я слышала, в «Сигме Тау» намечается вечеринка для пар?

— Нет, — тут же отрезал я.

Она выпятила нижнюю губку:

— Но… когда ты мне про это сказал, я подумала, что, может, ты захочешь пойти…

Я усмехнулся:

— Просто брюзжал, а ты приняла это за приглашение?

Блондинка, которая стояла рядом, наклонилась ко мне:

— Всем известно, что Трэвис Мэддокс не ходит на вечеринки для пар. Зря стараешься, Крисси.

— Да неужели? — нахмурилась брюнетка. — А тебя вообще никто не спрашивал!

Пока девицы переругивались, в аудиторию влетела Эбби, Голубка. Как только она успела добежать до своего места в первом ряду, прозвенел звонок.

Сам не зная зачем (времени на раздумья у меня не было), я сгреб свои тетради в охапку, сунул ручку в зубы и, трусцой спустившись по ступенькам, сел рядом с Эбби.

Замешательство, появившееся на ее лице, не просто позабавило меня. По какой-то непонятной причине я почувствовал прилив адреналина, почти как перед боем.

— Отлично. Будешь все для меня записывать.

Она рассердилась, но меня это нисколько не смутило. Наоборот. С другими девчонками я с ума сходил от скуки, а с этой мне было интересно. Даже весело. Я к ней вроде и не приставал. По крайней мере, не открыто. Но казалось, что от одного моего вида ее тошнит, и меня это почему-то к ней привлекало.

Мне не терпелось выяснить, действительно ли я ей противен, или она просто такая колючая штучка. Я наклонился к ней:

— Извини… Я тебя чем-то обидел?

Ее взгляд смягчился, и она покачала головой. Она меня не ненавидела. Хотела ненавидеть, но у нее не получалось. Ладно. Если решила со мной поиграть, то я готов. У меня огромное преимущество.

— Тогда в чем же дело?

Думаю, она сама обалдела от неожиданности, когда ответила:

— Я не собираюсь с тобой спать. Так что лучше брось все это прямо сейчас.

Здорово! С Голубкой явно не соскучишься!

— Но я ведь, кажется, не предлагал тебе переспать со мной? — Я уставился в потолок, делая вид, что пытаюсь припомнить, не ошибаюсь ли. — Может, придешь к нам сегодня вечером вместе с Америкой? — (Эбби скривила губку, как будто почувствовала запах гнилья.) — Я даже флиртовать с тобой не буду, клянусь.

— Я подумаю.


Я старался не улыбаться: ей незачем видеть, как меня забавляет наш разговор. Да уж, она не брякнется на мой диван, как девицы, которые сидели позади нас. Я обернулся: все они сверлили глазами ее затылок. Эти оторвы не хуже моего знали, что Эбби не такая, как они. В конто веки я встретил девушку, за которую придется побороться.

Три рисунка для будущих татуировок, десятки параллелепипедов на полях тетради — вот уже и звонок. Я успел проскочить коридор, прежде чем кто-нибудь попробовал бы меня задержать. Прошел дистанцию очень даже неплохо, но Эбби каким-то образом вырвалась вперед: когда я выскочил во двор, она была уже там, как минимум ярдах в двадцати от меня.

Черт! Она пыталась от меня сбежать. Я ускорил шаг и догнал ее:

— Ну что? Подумала?

Тут не пойми откуда возникла какая-то девчонка.

— Трэвис! — воскликнула она, накручивая волосы на палец.

Эбби удалялась от меня, а я застрял возле этой дуры.

Несколько секунд пришлось слушать ее болтовню. Наконец я не выдержал:

— Извини… э-э-э…

— Хэтер.

— Извини, Хэтер… Я… Мне нужно идти.

Девица обвила меня руками. Я похлопал ее по заду и, высвободившись, пошел дальше, пытаясь вспомнить, кто же она такая.

Прежде чем мне это удалось, впереди показались длинные загорелые ноги Эбби. Я подбежал к ней, сунув в рот сигарету:

— Так на чем я остановился? Ах да! Ты подумала над моим предложением?

— Каким предложением?

— Зайти ко мне.

— Если я соглашусь, ты отстанешь?

Я немного помолчал, изображая раздумья, и кивнул:

— Да.

— Хорошо, я зайду.

А она не дура. Наверняка сказала это, просто чтобы от меня отделаться.

— Когда?

— Сегодня. Сегодня вечером.

Я растерялся. Эбби явно что-то задумала, а я никак не ожидал, что она перейдет в наступление.

— Прекрасно, — сказал я, пытаясь скрыть удивление. — Тогда до скорого, Голубка.

Она зашагала дальше, ни разу не обернувшись, как будто не придала нашему разговору ни малейшего значения, и вскоре затерялась в толпе студентов.

В поле моего зрения показалась белая бейсболка с университетской эмблемой. Это Шепли шел на информатику и, похоже, не очень-то спешил. Я нахмурился: дурацкий предмет. Можно подумать, кто-то из нас до сих пор не умеет пользоваться этим долбаным компьютером!

Я присоединился к Шепли и Америке, и мы вышли на главную аллею, вливаясь в общий студенческий поток. Шеп тявкнул на меня, а Мерик хихикнула и посмотрела на него влюбленными глазами. Она не была хищницей. Она была сексуальной девушкой, которая при этом не вставляла «как бы» через слово и иногда казалась очень даже занятной. Мне понравилось, что после их с Шепли первого свидания она долго не появлялась у нас дома. Через несколько недель пришла, и они в обнимку смотрели фильм, а потом она вернулась к себе в общагу. Но все-таки скоро их испытательный период должен закончиться. По-моему, ждать Шепу осталось недолго.

— Привет, Мерик, — кивнул я.

— Как дела, Трэв? — спросила она и дружелюбно улыбнулась, но ее взгляд тут же опять примагнитился к Шепли.

Моему двоюродному брату повезло: такая девушка — большая редкость.

— Мне туда, — сказала Америка и махнула рукой: за углом было ее общежитие.

Она обняла Шепа за шею и поцеловала его. Он обеими руками схватил ее за рубашку и притянул к себе. Уходя, Мерик помахала нам обоим и вместе со своим другом Финчем, которого встретила в дверях, вошла в общагу.

— Запал на нее, да? — спросил я, ткнув Шепа кулаком в плечо.

Он толкнул меня:

— Не твое дело.

— А сестрички у нее, случайно, нет?

— Она единственный ребенок в семье. И подружек ее тоже оставь в покое. Я серьезно, Трэв.