Еще в самом начале нашей аферы с беременностью Полька клялась, что ни за что не станет провожать меня в аэропорт. Уверяла, что я только донор, носитель генофонда, но… Сейчас я шел к зоне паспортного контроля в Пулково, и одна гордая ведьма шагала рядом.

Со стороны могло показаться, что это не я улетаю в Лондон, а она. Сосредоточенный взгляд, туфли на высоком каблуке, строгий брючный костюм, макияж — настоящая бизнес-леди. Такой самое место где-нибудь в районе Белгрейв-сквера. И лишь я знал, что эти «бзз» неспроста.

Поля продумала все! Костюм был защитой нас обоих от непредвиденного секса в машине. Макияж — причиной не разреветься. А сосредоточенный взгляд — результатом врожденной близорукости.

Еще дома моя упрямая козочка наотрез отказалась надевать очки и просто бросила их на дно своей сумочки. «Не хочу видеть, как ты уходишь!» — только женщина могла придумать такую отговорку, но спорить я не стал.

За три дня после первой поездки в больницу я с ней вообще не спорил. На споры у нас не было времени. Когда она работала, я тоже вкалывал. Решал вопросы с визой, стращал всех в офисе и организовывал кое-что еще.

Когда Поля находилась дома и не нужно было ехать к бабушке, мы не вылезали из кровати.

График «день-через день» был позабыт напрочь. Едой обеспечивала служба доставки. А мы сходили с ума. Сталкивались у порога. Там же оставляли одежду. И истирались друг о друга до утра.

Так много я не трахался даже в далекой молодости. Так одержимо — вообще никогда. Мы словно пытались впрок запастись ощущениями. Кайфом внутри нее. Болью от укусов зубов во время оргазма. Опустошением, когда ни двигаться, ни говорить не было сил. И ленивой радостью от того, что кто-то тычется носом под мышку.

Нереально было насытиться и остановиться. Даже в здании аэропорта хотелось зажать Полю где-нибудь в служебном помещении и слизать к чертовой матери с ее губ дурацкую красную помаду.

Если бы не одна идея, я бы сорвался. Укромных уголков, на первый взгляд, хватало. Но до расставания нужно было успеть сделать еще кое-что. Самое важное!

Перед стойкой регистрации я притормозил Полю и отвел немного в сторону.

— Если собираешься в сотый раз рассказать, как подтвердить билет, то я тебя поколочу, — воинственно сообщила моя подслеповатая валькирия.

— Поколотить — это хорошо, но у меня другое дело.

Пока она и вправду не набросилась с кулаками, я достал из внутреннего кармана пиджака небольшой футляр и без всякого объяснения надел на красивый безымянный палец кольцо. Белое золото. Три бриллианта — по каждому за мое возвращение. И короткое, выгравированное умелым ювелиром послание, внутри. Прочтет дома.

— Это?.. — Поля закашлялась. — Это что?

— Правильный ответ не «что», а «родной, я согласна выйти за тебя замуж».

Женщина мне досталась красивая, но временами глупая, потому пришлось подсказывать.

— Леш, ты мне предложение делаешь?

Длинные ресницы захлопали, будто веера. Голос охрип, а рука в моей ладони дернулась. Картина маслом — «Я не ждала».

— Нет, милая, я тебя перед фактом ставлю. Если хочешь, можешь ответить «да», но это необязательно.

— Крамер, ты чокнулся?

— Чокнулся уже давно. А что, по мне незаметно?

Макияж все же нужно было спасать. Зеленые глаза вначале заблестели, а потом в уголках появились первые слезы.

— Черт, ты со своим предложением…

Вместо того чтобы сделать меня самым счастливым человеком на свете, Поля принялась что-то искать в недрах своей сумочки. Судорожно, наспех, будто пожар вот-вот начнется.

Только когда все содержимое было вывернуто на пол, а в руках оказались салфетки, она, наконец, смогла посмотреть на меня.

— И я от такого психа ребенка хотела! — проворчала она под нос, промокнув слезы.

— Это твое «да»?

— Леш, ты на рейс опоздаешь, — попыталась снять кольцо. — Давай решим все, когда снова встретимся.

— В прошлый раз, пока я мотался в Лондон, тебя какой-то мудак окольцевать успел.

— Обещаю, больше никаких му… мужчин, — она попыталась улыбнуться. Вышло криво. — Я боюсь так, заранее. Правда.

— Ладно. Понял.

В принципе ничего неожиданного не произошло. Просто Поля. Просто моя нелегкая доля. Ничего с первого раза. Ни на свидание пойти, ни поцеловать себя разрешить, ни замуж согласиться.

Все нужно брать измором и нахрапом. Постоянно в тонусе.

— Сама виновата. — Забрал кольцо. Расстегнул пиджак. И под удивленными взглядами прохожих опустился на колено. На грязную плитку аэропорта. — Полина Игоревна, любимая, выходи за меня замуж!

Судя по тому, как в нашу сторону повернулись все в радиусе двадцати метров и даже дедок со слуховым аппаратом, произнес я это достаточно громко и четко. У Польки в метре от меня не было шансов отморозиться. Ни одного.

— Поднимись! На нас весь аэропорт смотрит, — прошипела она, краснея.


— Свидетелей много не бывает. — Я снова взял ее правую руку в свою и, будто только этим днями напролет занимаюсь, надел кольцо.

— Леш, ты…

— Чокнутый и псих. Ты уже говорила. — Поднялся с колен. — «Да» произносить собираешься?

— Это не предложение, а шантаж.

— Тогда пропустим этот шаг и перейдем к следующему?

Я притянул ее к себе и обнял за талию.

Податливая. Испуганная. Казалось, отдал бы все деньги, какие были на счете, чтобы только никуда не улетать и еще немного постоять так с ней. Налюбоваться не получалось. Бравада в голосе исчезла. Глаза снова заблестели. Самое красивое преображение, какое я видел в жизни.

Пожалуй, ради него стоило лететь сегодня утром в ювелирку и спешить с предложением.

— К какому шагу? — послышался писк на ухо.

— А теперь мы должны поцеловаться. Ты как первый раз, честное слово!

— Я не могу. — По красивым щекам потекли слезы.

— Нас не поймут, — я кивнул в сторону, где толпа наблюдающих с каждой секундой становилась все больше.

— Ты надо мной издеваешься?

— Самую малость. — Сам забрал салфетку и стал промокать слезы. — Ровно настолько, чтобы заставить тебя, наконец, отключить свою голову и сделать то, чего хочешь сама. Ты ведь хочешь за меня замуж?

— Леш…

— Хочешь?!

— Очень.

— Тогда скажи мне «да». Одно слово.

Ума не приложу, как так получилось, но сейчас именно я чувствовал себя в заложниках. Нервы натянулись так, что на них можно было играть. Собственный голос напоминал шепот какого-то дряхлого старика.

Наверное, подумай Поля хотя бы пару минут, я бы прямо тут и помер. Ни одна скорая не спасла бы. Но в кои-то веки моя ведьмочка решила не мучить нас обоих.

— Сукин ты сын, Крамер! — засияла она. — Но… Да! Да, слышишь? Да! Я выйду за тебя замуж. И фиг позволю снова исчезнуть из моей жизни.

Прозвучало это совсем не романтично. Скорее как «Получи, фашист, гранату!» Но от сердца отлегло и дышать сразу стало легче. Согласна! Не сбежит!

— Не исчезну, — больше не в силах ждать, я принялся поцелуями покрывать любимое лицо. Стискивать эту ведьму в объятиях и рассказывать, как именно буду шлепать за то, что заставила поволноваться.

Шлепать хотелось адски! Прямо сейчас! Дорваться до сладких розовых булок. Приложиться пятерней. И окончательно почувствовать, как струны внутри превращаются назад в нервы, а барабанящая штуковина за грудиной — в сердце.

Поля, окольцованная, возможно уже беременная. И точно моя.





Глава 34. Стадии женского ожидания




Чего у женщин не отнять,

так это склонности к трагизму и героизму.





Поля


Наверное, если бы мне пришлось воевать с бабушкой в одиночку, уже к концу первой недели на моей голове появилось бы очень много седых волос, а в сумочке — упаковка успокоительного.

К счастью, бравый подполковник КГБ Лев Дмитриевич Крамер никуда не исчез и мужественно делил со мной нелегкую ношу заботы о ба.