Леха


Ждать женщину — это как плыть на каяке по горной реке, выбросив весло и надеясь, что тебя поскорее прибьет к ближайшему берегу.

Моя река не спешила. Звонков и сообщений от нее не поступало. У порога квартиры тоже никто не топтался. Будто и не было ничего вчера в машине. Так, попрактиковался один придурок в мелкой моторике, заставил немножко покричать упрямую училку и свалил в закат.

Искушение присвоить себе гордое звание «Идиот года» было велико! Это ведь Полька! Та самая заноза, которая освоила искусство «динамо» еще в семнадцать. Нельзя было ее такую оставлять. Лучше бы затянул в квартиру. Отодрал на первой же горизонтальной поверхности и выбил долбаное «да».

Хрен бы она отказалась с членом по самые помидоры внутри. Но нет! Как переклинило! Захотел, чтобы пришла сама. Чтобы взяла свою аккуратную попку в руки и проявила инициативу. Хоть раз за все годы поборола бабскую гордость и честно призналась в желаниях.

Придурок! Никакой горький опыт меня не лечил. И возраст был бессилен.

И вот теперь приходилось ждать. Гонять по скайпу подчиненных в хвост и в гриву. Ломать голову над новым проектом, который мог выгореть в целое состояние. Искать нужных людей и глушить напряжение черным, как бабская душа, кофе.

К семи вечера я доглушился до боли в желудке и звонка по домофону. Дед еще с утра предупредил, что к ужину его не ждать, да и ключи у него имелись свои, так что гость мог быть лишь один. Точнее — одна.

— Впустишь? — Полина посмотрела в глазок камеры и растерянно поджала губы. Прямо Жанна д'Арк перед кострищем.

— Тринадцатый этаж. От лифта направо, — скомандовал я, пока эта воительница не дала драпака.

Она не дала. Спустя пару бесконечно долгих минут на моем этаже разъехались дверцы лифта и по кафелю застучали металлические каблучки.

Я ждал Полю у раскрытой двери. Босой. В удобных спортивных брюках на голое тело и тонкой футболке. Футболку, в принципе, можно было снять. Показать, так сказать, товар лицом. Но что-то остановило. Наверное, то же самое, что вчера убедило свалить по-английски из квартиры на Дачном.

— Не помешала?

Поля остановилась от меня на пионерском расстоянии. Сжала до побелевших костяшек ремешок сумочки и уставилась немигающим взглядом в дверной косяк. От любопытства я даже сам на него глянул. Косяк как косяк. Обычная металлическая панель с имитацией под дерево.

— Я один, и ты не помешала, — ответил заодно и на следующий, еще не прозвучавший вопрос.

— Хорошо… — Полька сделала полшага назад. Наконец вскинула глаза на меня. — Леш, твое вчерашнее предложение… Оно в силе?

— Да.

— Ты не будешь занят кем-то еще или… Какими-то делами?

В последней фразе так и звучало «другой женщиной, но втайне от меня». Прямо образец бабской дипломатии.

— Все мои вопросы можно решить с помощью ноутбука и телефона. А все свои силы я планирую тратить только на тебя.

Поля сглотнула. Рука на ремешке немного расслабилась, но расстояние между нами пока не изменилось.

— Скажи, сколько у нас времени? — произнесла она совсем тихо. — Когда у тебя самолет?

— Через две с половиной недели. В пятницу. Рейс на девятнадцать двадцать.

— Тогда… — облизала губы. — Мне подходит. Пообещай только кое-что.

— Слушаю.

Не знаю, как я держался. Все эти вопросы, ответы… Ритуальный танец какой-то. Руки зудели от желания схватить эту упрямую женщину. Стянуть миленькое, но совершенно бесполезное сейчас платье. Перекинуть ведьму через плечо и уже в квартире не словами, а действиями избавить от всех ее сомнений.

— Леш, между нами не будет никаких отношений. Только секс. Я не собираюсь требовать от тебя верности после того, как все закончится. У меня не будет никаких претензий.

Она как кошка потерлась коленом о колено и сделала шаг ко мне.

— Я помню свою миссию. — Во рту появился какой-то горьковатый вкус. Вероятно, сказывался переизбыток кофе. — Для тебя я всего лишь донор спермы.

— Можно и так выразиться.

Поля оказалась совсем близко. Я чувствовал ее тепло, слышал дыхание, поверхностное, рваное. Видел, как волнуется.

Дурочка моя. Взрослая уже, а такая наивная и пугливая. Пантера с сердцем мышонка. Словно ничего не изменилось за годы. Будто ей сейчас все те же восемнадцать и не было между нами Басманского, не ждал самолет, и у каждого за плечами не скопилось по тринадцать лет порознь.

— В аэропорт я тебя тоже провожать не буду. Не нужно нам драм.

Осторожно, словно это опасно, Поля положила руки мне на плечи. Позволила внести себя в квартиру и прижать к стене.

— Разрешаю бросить, когда захочешь. — Зарылся носом в волосы и чуть не кончил от кайфа. Красавица моя. Девочка-мечта. Сама пришла! Сдалась, как я хотел.

— Обещаю… Бросить… — прозвучало едва слышно.

— Обещай… Обещай…


Прижал указательный палец к ее губам, запечатывая глупый рот.

Хватит.

Не сейчас, не когда дрожит под руками, стыдливо заливается краской и испуганно смотрит снизу вверх мой самый заветный подарок.

Это было лучше, чем во всех мазохистских фантазиях. И похер стало на бред про отношения, который просила подтвердить, про претензии… Хочет обманываться — пускай. Я тоже хотел раньше. Но теперь видел ее, чувствовал и сам себе ничего не мог обещать.

— Леш… Я волнуюсь, словно в первый раз.

Узкие пальчики скользнули по моей груди, и руки безвольно опустились вниз.

— А может, он и есть первый.

Перед глазами уже темнело от желания. В жизни никого не хотел так сильно. По-животному.

— Возможно…

Высокая грудь на вдохе поднялась. Тонкая ткань обрисовала заострившиеся вершинки. И член будто огнем налился.

— Разденься сама, пока я на хрен не порвал все эти шмотки.

Из последних сил я отшатнулся от Польки. Дал ей несколько секунд. А потом… так и не понял, кто из нас сорвался первым.





Глава 18. Баталии во всех плоскостях




Секс — отличный способ общения.

Главное — правильно выбрать собеседника.





Леха


Нужно было хоть иногда останавливаться, быть осторожным, бережным. Спешить нельзя. Я помнил все это. Периодически мысленно пытался себя тормозить, но ни хрена не получалось. Стоило коснуться Полины, услышать ее стон, питание мозга отключилось.

Вместо того чтобы отнести свою женщину на кровать или хотя бы на диван, я подхватил ее под ягодицы, сдвинул резинку брюк вниз и усадил прямиком на свой член. Без прелюдии и подготовки. Без ласковых слов и предупреждения. Как последняя сволочь.

— Леша-а-а… — она выгнулась дугой и вздрогнула.

Роскошная, голая. С упругой округлой грудью, которая подпрыгнула от движения. С длинной белой шеей, на которой еще были видны следы моей вчерашней несдержанности.

— Прости. Прости. Прости…

Я принялся покрывать поцелуями бархатную кожу, облизывать соски, медленно выходить из тугой горячей вагины. Нельзя было так первый раз! Не с ней! Это ведь моя девочка. Моя хорошая. Моя красивая.

Но надолго снова не хватило. Зараза Полька ногтями больно впилась в спину, вскинула, как амазонка, свой подбородок. И инстинкт потребовал: «Взять!»

— Сучечка! Ты ведь сама напрашиваешься!

Сжал ее бедра сильнее. Подкинул в воздухе и опять резко опустил на себя. До уже собственного глухого стона и черной пелены перед глазами. Чуть не сдох!

— Да! — Поля обхватила меня ногами, закинула руки на плечи и снова пустила в ход свои коготки. Такая же безжалостная, как и я.

— Кошка бешеная!

И где только находила силы сопротивляться мне столько дней? Хотела ведь! И вчера, и в ресторане, и в первую встречу на темной площадке старого дома. Хотела сильно. Как равная. Но задом своим виляла, баррикады строила.

А зачем? На хрена, если вместе так хорошо? Если трусы хоть выкручивай, а твердые соски сами просятся в рот.

Блажь бабская. Диагноз, излечимый лишь одним способом, — вагинальным.

— Слишком долго ты от меня бегала.