– Нет, но нам нужна помощь.
– Нам всем нужна помощь!
Фрэнк запнулся. В это трудно было поверить. Ведь Прити в Дели.
– Вы там в порядке? – спросил он.
Ему не ответили. Прити бросила трубку.
Снова появилась резь в глазах. Фрэнк потер их и отправился наверх с отхожими ведрами. Теперь они заполнялись медленнее, желудки людей опустели.
Вернувшись с улицы и открыв дверь, Фрэнк услышал какой-то шорох. Его грубо втолкнули внутрь. Трое молодых парней прижали его к полу, один был вооружен пистолетом размером с собственную голову. Парень направил пистолет на Фрэнка, черный кружочек дула – единственная круглая часть на квадратном рыле пистолета – танцевал прямо перед глазами. Весь мир съежился до размера этого кружочка. Кровь стучала в висках, тело окаменело. Лицо и руки покрылись потом.
– Не двигайся, – приказал один из парней. – Дернешься – ты покойник.
Крики отметили появление грабителей на верхних этажах. Послышался глухой стук останавливаемого кондиционера. В открытую дверь в дом проникало бормотание городских улиц. Прохожие удивленно заглядывали в нее и проходили мимо. Их было немного. Фрэнк старался дышать как можно чаще. Пот неимоверно жег правый глаз. Надо бы сопротивляться, но и жить тоже хотелось. Он будто смотрел на происходящее откуда-то сверху, с лестницы, покинув свое тело и все присущие ему эмоции. Все, кроме жуткого жжения в правом глазу.
Группа молодых людей, топая, спустилась по лестнице с генератором и кондиционером. Они вышли на улицу. Те, что держали Фрэнка, отпустили его. «Нам это нужнее, чем тебе», – объяснил один из них.
Парень с пистолетом осклабился и напоследок ткнул стволом во Фрэнка еще раз. Хлопнула дверь, грабители ушли.
Фрэнк поднялся, потирая места, за которые его держали чужие руки. Сердце не желало успокаиваться. Накатила тошнота. Несколько человек спустились сверху, спросили о самочувствии. Они беспокоились о нем, переживали, не пострадал ли он. Эта заботливость пронзила душу, Фрэнк вдруг ощутил мощный наплыв эмоций, с которым не мог совладать. Он сел на нижнюю ступеньку, спрятал лицо в ладони и разрыдался как ребенок. Почему-то от слез глаза жгло не так сильно.
Выплакавшись, Фрэнк встал.
– Надо идти к озеру. Там есть вода, там не так жарко. Прохладнее всего в воде и на тротуаре.
Многие женщины приуныли. Одна из них сказала:
– Возможно, вы правы, но там слишком много солнца. Надо дождаться темноты.
– Разумно, – кивнул Фрэнк.
Он отправился в маленькую лавку с хозяином, ощущая нервную дрожь, головокружение и слабость. Духота, как в парилке, навалилась полной мерой, мешок с продуктами и бутылки с напитками, которые он нес в клинику, превратились в неимоверно тяжелый груз. И все-таки он сделал шесть ходок. Как бы плохо он себя ни чувствовал, у него, похоже, сохранилось больше сил, чем у кого-либо другого из его маленькой группы. В пути никто не разговаривал, даже не встречался с ним взглядом.
– Потом можно будет еще взять, – наконец объявил хозяин лавки.
Прошел день. Горестные вопли превратились в сдавленные стоны. Люди изнывали от зноя и жажды, не находя сил на волнение даже при виде смерти своих детей. Покрасневшие глаза на коричневых лицах сопровождали Фрэнка, ходившего между людьми, помогающего относить их мертвых родственников на крышу, где трупы нещадно жгло солнце. Может быть, покойников прокалит жарой и они просто высохнут, как мумии? В таком зное не выживали никакие запахи, все заглушала вонь перегретого пропаренного воздуха. Нет, не совсем. В нос пахнуло гниением плоти. Наверху никто долго не задерживался. Фрэнк насчитал четырнадцать свертков с трупами детей и взрослых. Выглянув за край парапета, он увидел, что другие заняты тем же – работают молча, торопливо, с отсутствующим видом, потупив взор. В отличие от него, никто не смотрел по сторонам.
Еда и вода в клинике закончились. Фрэнк сосчитал количество людей в здании, что было не так-то просто сделать. Получилось пятьдесят два человека. Он немного посидел на ступенях, потом сходил в кладовку и осмотрел имущество. Наполнил свой кувшин, от души напился, наполнил снова. Вода не успела сильно нагреться. Осталась одна канистра с бензином; трупы можно сжечь, если понадобится. В кладовке стоял еще один исправный генератор, но его не к чему было подключать. Спутниковый телефон по-прежнему заряжен, но некому звонить. Фрэнк прикинул, не позвонить ли маме. Привет, мама, я умираю. Нет уж.
День по секунде подполз к последнему часу. Фрэнк посовещался с лавочником и его друзьями. Тихо бормоча, все поддержали мысль: надо идти к озеру. Они подняли на ноги людей, объяснили план, помогли тем, кто не мог встать сам и спуститься по лестнице. Таких набралось несколько человек, что вызвало заминку. Пара стариков заявили, что останутся с теми, кто в них нуждается, и придут к озеру позже. Люди прощались как обычно, словно уходили ненадолго, однако в глазах читалось иное. Многие, покидая клинику, не скрывали слез.
Шли к озеру, прячась в предвечерней тени. Жара палила пуще прежнего. На улицах и тротуарах ни души. Внутри зданий никто больше не стенал. Кое-где еще тарахтели генераторы, жужжали вентиляторы. Звуки словно оробели во взбесившемся воздухе.
На озере они застали сцену отчаяния. В воде сидело множество людей, вся ее поверхность вдоль берега была утыкана точками голов, головы были видны даже в той части озера, которая явно была глубже. Люди лежали, наполовину погруженные в воду, на самодельных плотиках. От поверхности озера, казалось, поднимались миазмы, в измученные ноздри шибал смрад смерти, запах гниющей плоти.
Посовещавшись, решили, что лучше будет пока сесть на низком берегу – дорожке или скате, – свесив ноги в воду. В конце пешеходной дорожки нашлось свободное место; они дотащились до него и сели всей группой в один ряд. Бетон под ними еще дышал дневным жаром. Все потели, за исключением некоторых, покрасневших до такой степени, что ярко выделялись на фоне наступающей темноты. Когда спустились сумерки, этих несчастных поддерживали в сидячем положении, чтобы им легче было умирать. Вода в озере была горячей, как в бане. Как показалось Фрэнку, заметно горячее температуры тела. И горячее, чем в прошлый раз. Что в целом логично. Он где-то читал, что если бы вся солнечная энергия, падающая на поверхность Земли, улавливалась, а не частично отражалась, то температура продолжала бы расти, пока не закипели бы океаны. Теперь он мог реально представить себе такую картину.
И все же после заката, когда торопливые сумерки сменились полной темнотой, все погрузились в воду. Чутье подсказывало, что так лучше. Этого просил организм. Они опустились на дно в самой мелкой части озера, держа головы над водой, и продолжали терпеть. Рядом с Фрэнком сидел молодой парень, игравший роль витязя Карны в пьесе во время местной мелы. Туман безучастности снова пронзила молния, как в тот момент, когда Фрэнк осознал чужую заботу о себе. Он вспомнил сцену, в которой Арджуна лишил Карну силы, наложив проклятье, и был уже готов убить его. В это мгновение молодой актер воскликнул: «На то воля судьбы!» – и сумел напоследок сделать последний выпад, прежде чем пасть от неуязвимого меча Арджуны. А теперь этот молодой парень с глазами, округлившимися от тревожных предчувствий и горя, глотал озерную воду. Фрэнк заставил себя отвернуться.
Духота начала путать мысли. Тело Фрэнка изнемогало от желания выскочить из слишком горячей бани, пробежать от воображаемой сауны к ледяному озеру – такие озера всегда есть наготове рядом с саунами, – ощутить блаженный, захватывающий дыхание холодный шок, который он однажды испытал в Финляндии. Местные советовали попробовать на собственном опыте резкую – до 100 градусов – смену температур за одну секунду.
Ход мыслей был сродни расцарапыванию зудящих ран. Он попробовал на вкус озерную воду, ощутил, как много в ней нечистот, органических и еще бог знает каких. Его мучила неутолимая жажда. Наличие горячей воды в желудке означало, что скрыться больше негде, мир как внутри, так и снаружи стал выше температуры тела. Люди медленно варились в озере, как яйца-пашот. Фрэнк тайком напился из кувшина. Вода стала тепловатой, но пока не сильно нагрелась, а главное – она была чистой. Организм требовал еще, Фрэнк не выдержал и выпил всю воду до капли.
Прохладу невозможно было найти нигде. Все дети умерли, умерли все старики. Прежние горестные крики превратились в невнятное бормотание. Те, кто еще был способен двигаться, выталкивали мертвецов на берег или на середину озера, где они либо плавали, как бревна, либо опускались на дно.
Фрэнк смежил веки, стараясь не прислушиваться к голосам вокруг. Он полностью погрузился в мелкую воду, прислонившись затылком к бетонному краю пешеходной дорожки и жидкой грязи под ним. Расслабил мышцы, пока тело не погрузилось в грязь, и только полголовы осталось на жгучем воздухе.
Прошла ночь. Видны были только самые яркие звезды – плавающие над головой размытые пятна. Безлунная ночь. Небо бороздили спутники – с востока на запад, с запада на восток, один даже пролетел с севера на юг. За ними кто-то наблюдал. Этот кто-то знал, что происходит. Знал, но ничего не предпринимал. Не мог не действовать, но не действовал. Ничего не поделаешь, что тут скажешь. Ночь, казалось, длилась несколько лет. Когда начало светать и небо посерело, возникло впечатление, что пришли тучи, но потом стало ясно, что в небе пусто и чисто. Фрэнк пошевелился. Кожа на пальцах сморщилась, как чернослив. Он сварился, превратился в рыхлую массу. Голову трудно было сдвинуть даже на пару сантиметров. Видимо, здесь он и утонет. Эта мысль заставила напрячь силы. Фрэнк уперся локтями и приподнялся. Мышцы – вареные макароны, облепившие кости, однако сами кости еще двигались без чужой помощи. Фрэнк, сидя, выпрямился. Воздух по-прежнему был горячее воды. Солнечный свет коснулся макушек деревьев на противоположном берегу – словно их воспламенив. Осторожно поводя головой на негнущейся шее, Фрэнк осмотрелся. Все вокруг были мертвы.
2
Я бог и в то же время не бог. В любом случае вы мое порождение. Вы живы только благодаря мне.
Внутри меня несказанно горячо, но моя поверхность еще горячее. Стоит мне прикоснуться к вам, и вы горите, хотя я нахожусь далеко за пределами вашего неба. В такт моим медленным, мощным вдохам и выдохам вы то замерзаете, то изнемогаете от зноя.
Наступит день, и я сожру вас. А пока что я вас кормлю. Проявляйте ко мне уважение. Никогда не смотрите на меня.
3
Статья 14 Парижского соглашения Рамочной конвенции Организации Объединенных Наций об изменении климата призывала к периодическому учету выбросов углерода всеми подписавшими его странами, что в итоге позволило бы определить совокупное количество сожженного ископаемого топлива на планете за конкретный год. Первая «глобальная ревизия» была намечена на 2023 год с повторением каждые пять лет.
Первый блин вышел комом. Отчеты были противоречивы и куцы, но в то же время было совершенно ясно, что выбросы углерода намного превысили значения, которых стороны Соглашения обещали придерживаться, несмотря на спад 2020 года. Лишь немногие страны вышли на показатели, которые сами же для себя установили как легко достижимые. Осознав свое отставание еще до «ревизии» 2023 года, 108 стран пообещали нарастить обязательства, однако в их число входили лишь небольшие государства, на которые в целом приходилось примерно 15 процентов всеобщих выбросов.
Годом позже состоялась ежегодная Конференция сторон, на которой некоторые делегации указали на статью 16, пункт 4, определяющий, что Конференция сторон «регулярно рассматривает осуществление настоящего Соглашения и принимает в рамках своего мандата решения, необходимые для содействия его эффективному осуществлению». Они также сослались на статью 18, пункт 1, позволяющий Конференции сторон создавать «вспомогательные органы по осуществлению настоящего Соглашения». Прежде такие вспомогательные органы понимались как комитеты, созываемые только на время ежегодных заседаний Конференции сторон, однако теперь некоторые делегаты, ссылаясь на всеобщее неисполнение Соглашения, заявили, что для запуска процесса назрела явная необходимость создать новый вспомогательный орган с постоянными полномочиями, обеспечив его необходимыми ресурсами.
Поэтому на 29-й Конференции ООН по изменению климата стороны Соглашения, согласно статьям 26 и 28, создали новый вспомогательный орган по осуществлению Соглашения, финансируемый с помощью протоколов, описанных в статье 8, обязывающих все стороны придерживаться Варшавского международного механизма по потерям и ущербу. В официальном сообщении говорилось:
«Будет принято решение о том, что настоящим учреждается Вспомогательный орган, уполномоченный двадцать девятой Конференцией сторон, действующий как совещательный орган сторон Парижского климатического соглашения (CMA), для работы с Межправительственной группой экспертов по изменению климата, всеми агентствами Организации Объединенных Наций и всеми правительствами, подписавшими Парижское соглашение, и для защиты интересов будущих поколений граждан мира, права которых, как они определены во Всеобщей декларации прав человека, имеют такую же силу, как и наши собственные. Этот новый Вспомогательный орган, кроме того, отвечает за защиту всех живых существ настоящего и будущего, которые не могут говорить за себя, путем утверждения их правового статуса и содействия их физической защите».
Кто-то из журналистов окрестил новое агентство «Министерством будущего». Имя прижилось и стало популярным, все так и стали называть новое агентство. Оно было учреждено в Цюрихе в январе 2025 года.
Вскоре после этого в Индии разразилась великая жара.
4
Над студгородком Швейцарской высшей технической школы возвышается Цюрихберг – холм с лесопарком на вершине, по которому проходит восточная граница Цюриха. Сам город в основном расположен по обе стороны реки Лиммат, вытекающей из Цюрихского озера и пропадающей между двумя холмами на севере – восточным Цюрихбергом и западным Утлибергом. Территория между двумя холмами довольно плоская, во всяком случае по швейцарским понятиям; именно на ней обосновалась почти четверть всех жителей страны, построив компактный красивый город. Счастливчики, живущие на склоне Цюрихберга, считают, что им досталось самое лучшее место с видом на крыши городского центра и большое озеро на юге, а изредка – на далекие Альпы. Ранним солнечным вечером эта смесь антропогенного и природного рельефов излучает светлый покой. Хорошее место. Гости нередко называют город скучным, но местные не обижаются.
На остановке трамвая «Церковь Флунтерн» примерно на полпути к макушке Цюрихберга можно выйти из голубого вагона и прогуляться в северном направлении по Хохштрассе, мимо старой церкви со шпилем и большим циферблатом. Часы отбивает церковный колокол. Офис учрежденного Парижским соглашением Министерства будущего находится рядом с церковью, в двух шагах от технической школы, известной своим геотехническим опытом, чуть выше офисов крупных швейцарских банков, накопивших, несмотря на малые размеры Швейцарии, баснословный капитал. Эта близость не случайна: швейцарцы много столетий обеспечивали безопасность страны, проводя национальную политику, направленную на укрепление мира и процветание во всем мире. Похоже, в главный принцип здесь возведено «Никто не защищен, пока все не защищены», а для такого проекта и геотехнический опыт, и обилие денег очень даже полезны.
По этой причине и еще потому, что в Женеве уже располагались штаб-квартира Всемирной организации здравоохранения и других агентств ООН, когда Парижское соглашение создало свое собственное учреждение, власти Цюриха выкатили мощный аргумент: в Женеве и без того тесно и, как следствие, дорого, и после азартного перетягивания каната между кантонами победили в конкурсе на право принять у себя новое агентство. Предоставление здания на Хохштрассе и нескольких соседних корпусов технической школы, причем без арендной платы, несомненно, явилось одним из главных факторов победы на конкурсе.
Глава Министерства, Мэри Мерфи, ирландка сорока пяти лет, бывшая министр иностранных дел Республики Ирландия, а до того – профсоюзный адвокат, с ходу, как только вошла в свой кабинет, окунулась в новую драму, что ее ни капли не удивило. Все с ужасом следили за новостями об убийственной жаре в Индии, ответные шаги ожидались с минуты на минуту. Только что поступили первые сведения.
Начальник секретариата, невысокий щуплый мужчина по имени Бадим Бахадур, прошел за Мэри в ее кабинет и сказал:
– Ты, конечно, уже знаешь, что индийское правительство приступает к действиям по смягчению солнечного излучения.
– Да, видела сегодня утром. Они сообщали подробности своего плана?
– Сведения поступили полчаса назад. Наши геоинжинеры говорят: если все пойдет по плану, то эффект будет сравним с извержением вулкана Пинатубо в 1991 году. Оно на год или два понизило глобальную температуру на один градус Фаренгейта. Эффект был вызван двуокисью серы в облаке пепла, которое вулкан выстрелил в стратосферу. Наши люди говорят, что для имитации такого же выброса двуокиси серы индийцам потребуется несколько месяцев.
– А сил и средств им хватит?
– Индийские ВВС, пожалуй, справятся. Попытка не пытка, самолетов и оборудования у них достаточно. По большей части метод представляет собой несложную доводку технологии дозаправки в воздухе. К тому же самолеты часто сбрасывают излишки горючего, в этом нет ничего нового. Главная проблема в том, чтобы подняться как можно выше, а это вопрос не только полезного веса, но и количества человеко-вылетов. К гадалке не ходи – придется сделать как минимум несколько тысяч.
Мэри достала из кармана телефон, набрала номер Чандры. Главу индийской делегации Парижского соглашения Мэри хорошо знала. В Дели уже поздний час, но в это время они обычно и говорили.
Когда на другом конце ответили, Мэри спросила:
– Чандра, это Мэри, можно тебя на минутку?
– На минутку – да. Мы все здесь страшно заняты.
– Представляю. Что там с вашим планом устроить Пинтубо с помощью ВВС?
– Скорее даже двойной Пинтубо. Такова рекомендация нашей академии наук, премьер-министр уже отдал распоряжения.
– Но Соглашение… – Мэри опустилась в кресло, сосредоточилась на голосе коллеги. – Ты ведь знаешь, что в нем сказано. Никакого вмешательства в атмосферу без предварительных консультаций и договоренностей.
– Мы нарушим Соглашение, – отрезала Чандра.
– Результат никто не может предсказать!
– Он будет таким же, как в случае с Пинатубо, или в два раза мощнее. Именно то, что нам нужно.
– Нам всем нужна помощь!
Фрэнк запнулся. В это трудно было поверить. Ведь Прити в Дели.
– Вы там в порядке? – спросил он.
Ему не ответили. Прити бросила трубку.
Снова появилась резь в глазах. Фрэнк потер их и отправился наверх с отхожими ведрами. Теперь они заполнялись медленнее, желудки людей опустели.
Вернувшись с улицы и открыв дверь, Фрэнк услышал какой-то шорох. Его грубо втолкнули внутрь. Трое молодых парней прижали его к полу, один был вооружен пистолетом размером с собственную голову. Парень направил пистолет на Фрэнка, черный кружочек дула – единственная круглая часть на квадратном рыле пистолета – танцевал прямо перед глазами. Весь мир съежился до размера этого кружочка. Кровь стучала в висках, тело окаменело. Лицо и руки покрылись потом.
– Не двигайся, – приказал один из парней. – Дернешься – ты покойник.
Крики отметили появление грабителей на верхних этажах. Послышался глухой стук останавливаемого кондиционера. В открытую дверь в дом проникало бормотание городских улиц. Прохожие удивленно заглядывали в нее и проходили мимо. Их было немного. Фрэнк старался дышать как можно чаще. Пот неимоверно жег правый глаз. Надо бы сопротивляться, но и жить тоже хотелось. Он будто смотрел на происходящее откуда-то сверху, с лестницы, покинув свое тело и все присущие ему эмоции. Все, кроме жуткого жжения в правом глазу.
Группа молодых людей, топая, спустилась по лестнице с генератором и кондиционером. Они вышли на улицу. Те, что держали Фрэнка, отпустили его. «Нам это нужнее, чем тебе», – объяснил один из них.
Парень с пистолетом осклабился и напоследок ткнул стволом во Фрэнка еще раз. Хлопнула дверь, грабители ушли.
Фрэнк поднялся, потирая места, за которые его держали чужие руки. Сердце не желало успокаиваться. Накатила тошнота. Несколько человек спустились сверху, спросили о самочувствии. Они беспокоились о нем, переживали, не пострадал ли он. Эта заботливость пронзила душу, Фрэнк вдруг ощутил мощный наплыв эмоций, с которым не мог совладать. Он сел на нижнюю ступеньку, спрятал лицо в ладони и разрыдался как ребенок. Почему-то от слез глаза жгло не так сильно.
Выплакавшись, Фрэнк встал.
– Надо идти к озеру. Там есть вода, там не так жарко. Прохладнее всего в воде и на тротуаре.
Многие женщины приуныли. Одна из них сказала:
– Возможно, вы правы, но там слишком много солнца. Надо дождаться темноты.
– Разумно, – кивнул Фрэнк.
Он отправился в маленькую лавку с хозяином, ощущая нервную дрожь, головокружение и слабость. Духота, как в парилке, навалилась полной мерой, мешок с продуктами и бутылки с напитками, которые он нес в клинику, превратились в неимоверно тяжелый груз. И все-таки он сделал шесть ходок. Как бы плохо он себя ни чувствовал, у него, похоже, сохранилось больше сил, чем у кого-либо другого из его маленькой группы. В пути никто не разговаривал, даже не встречался с ним взглядом.
– Потом можно будет еще взять, – наконец объявил хозяин лавки.
Прошел день. Горестные вопли превратились в сдавленные стоны. Люди изнывали от зноя и жажды, не находя сил на волнение даже при виде смерти своих детей. Покрасневшие глаза на коричневых лицах сопровождали Фрэнка, ходившего между людьми, помогающего относить их мертвых родственников на крышу, где трупы нещадно жгло солнце. Может быть, покойников прокалит жарой и они просто высохнут, как мумии? В таком зное не выживали никакие запахи, все заглушала вонь перегретого пропаренного воздуха. Нет, не совсем. В нос пахнуло гниением плоти. Наверху никто долго не задерживался. Фрэнк насчитал четырнадцать свертков с трупами детей и взрослых. Выглянув за край парапета, он увидел, что другие заняты тем же – работают молча, торопливо, с отсутствующим видом, потупив взор. В отличие от него, никто не смотрел по сторонам.
Еда и вода в клинике закончились. Фрэнк сосчитал количество людей в здании, что было не так-то просто сделать. Получилось пятьдесят два человека. Он немного посидел на ступенях, потом сходил в кладовку и осмотрел имущество. Наполнил свой кувшин, от души напился, наполнил снова. Вода не успела сильно нагреться. Осталась одна канистра с бензином; трупы можно сжечь, если понадобится. В кладовке стоял еще один исправный генератор, но его не к чему было подключать. Спутниковый телефон по-прежнему заряжен, но некому звонить. Фрэнк прикинул, не позвонить ли маме. Привет, мама, я умираю. Нет уж.
День по секунде подполз к последнему часу. Фрэнк посовещался с лавочником и его друзьями. Тихо бормоча, все поддержали мысль: надо идти к озеру. Они подняли на ноги людей, объяснили план, помогли тем, кто не мог встать сам и спуститься по лестнице. Таких набралось несколько человек, что вызвало заминку. Пара стариков заявили, что останутся с теми, кто в них нуждается, и придут к озеру позже. Люди прощались как обычно, словно уходили ненадолго, однако в глазах читалось иное. Многие, покидая клинику, не скрывали слез.
Шли к озеру, прячась в предвечерней тени. Жара палила пуще прежнего. На улицах и тротуарах ни души. Внутри зданий никто больше не стенал. Кое-где еще тарахтели генераторы, жужжали вентиляторы. Звуки словно оробели во взбесившемся воздухе.
На озере они застали сцену отчаяния. В воде сидело множество людей, вся ее поверхность вдоль берега была утыкана точками голов, головы были видны даже в той части озера, которая явно была глубже. Люди лежали, наполовину погруженные в воду, на самодельных плотиках. От поверхности озера, казалось, поднимались миазмы, в измученные ноздри шибал смрад смерти, запах гниющей плоти.
Посовещавшись, решили, что лучше будет пока сесть на низком берегу – дорожке или скате, – свесив ноги в воду. В конце пешеходной дорожки нашлось свободное место; они дотащились до него и сели всей группой в один ряд. Бетон под ними еще дышал дневным жаром. Все потели, за исключением некоторых, покрасневших до такой степени, что ярко выделялись на фоне наступающей темноты. Когда спустились сумерки, этих несчастных поддерживали в сидячем положении, чтобы им легче было умирать. Вода в озере была горячей, как в бане. Как показалось Фрэнку, заметно горячее температуры тела. И горячее, чем в прошлый раз. Что в целом логично. Он где-то читал, что если бы вся солнечная энергия, падающая на поверхность Земли, улавливалась, а не частично отражалась, то температура продолжала бы расти, пока не закипели бы океаны. Теперь он мог реально представить себе такую картину.
И все же после заката, когда торопливые сумерки сменились полной темнотой, все погрузились в воду. Чутье подсказывало, что так лучше. Этого просил организм. Они опустились на дно в самой мелкой части озера, держа головы над водой, и продолжали терпеть. Рядом с Фрэнком сидел молодой парень, игравший роль витязя Карны в пьесе во время местной мелы. Туман безучастности снова пронзила молния, как в тот момент, когда Фрэнк осознал чужую заботу о себе. Он вспомнил сцену, в которой Арджуна лишил Карну силы, наложив проклятье, и был уже готов убить его. В это мгновение молодой актер воскликнул: «На то воля судьбы!» – и сумел напоследок сделать последний выпад, прежде чем пасть от неуязвимого меча Арджуны. А теперь этот молодой парень с глазами, округлившимися от тревожных предчувствий и горя, глотал озерную воду. Фрэнк заставил себя отвернуться.
Духота начала путать мысли. Тело Фрэнка изнемогало от желания выскочить из слишком горячей бани, пробежать от воображаемой сауны к ледяному озеру – такие озера всегда есть наготове рядом с саунами, – ощутить блаженный, захватывающий дыхание холодный шок, который он однажды испытал в Финляндии. Местные советовали попробовать на собственном опыте резкую – до 100 градусов – смену температур за одну секунду.
Ход мыслей был сродни расцарапыванию зудящих ран. Он попробовал на вкус озерную воду, ощутил, как много в ней нечистот, органических и еще бог знает каких. Его мучила неутолимая жажда. Наличие горячей воды в желудке означало, что скрыться больше негде, мир как внутри, так и снаружи стал выше температуры тела. Люди медленно варились в озере, как яйца-пашот. Фрэнк тайком напился из кувшина. Вода стала тепловатой, но пока не сильно нагрелась, а главное – она была чистой. Организм требовал еще, Фрэнк не выдержал и выпил всю воду до капли.
Прохладу невозможно было найти нигде. Все дети умерли, умерли все старики. Прежние горестные крики превратились в невнятное бормотание. Те, кто еще был способен двигаться, выталкивали мертвецов на берег или на середину озера, где они либо плавали, как бревна, либо опускались на дно.
Фрэнк смежил веки, стараясь не прислушиваться к голосам вокруг. Он полностью погрузился в мелкую воду, прислонившись затылком к бетонному краю пешеходной дорожки и жидкой грязи под ним. Расслабил мышцы, пока тело не погрузилось в грязь, и только полголовы осталось на жгучем воздухе.
Прошла ночь. Видны были только самые яркие звезды – плавающие над головой размытые пятна. Безлунная ночь. Небо бороздили спутники – с востока на запад, с запада на восток, один даже пролетел с севера на юг. За ними кто-то наблюдал. Этот кто-то знал, что происходит. Знал, но ничего не предпринимал. Не мог не действовать, но не действовал. Ничего не поделаешь, что тут скажешь. Ночь, казалось, длилась несколько лет. Когда начало светать и небо посерело, возникло впечатление, что пришли тучи, но потом стало ясно, что в небе пусто и чисто. Фрэнк пошевелился. Кожа на пальцах сморщилась, как чернослив. Он сварился, превратился в рыхлую массу. Голову трудно было сдвинуть даже на пару сантиметров. Видимо, здесь он и утонет. Эта мысль заставила напрячь силы. Фрэнк уперся локтями и приподнялся. Мышцы – вареные макароны, облепившие кости, однако сами кости еще двигались без чужой помощи. Фрэнк, сидя, выпрямился. Воздух по-прежнему был горячее воды. Солнечный свет коснулся макушек деревьев на противоположном берегу – словно их воспламенив. Осторожно поводя головой на негнущейся шее, Фрэнк осмотрелся. Все вокруг были мертвы.
2
Я бог и в то же время не бог. В любом случае вы мое порождение. Вы живы только благодаря мне.
Внутри меня несказанно горячо, но моя поверхность еще горячее. Стоит мне прикоснуться к вам, и вы горите, хотя я нахожусь далеко за пределами вашего неба. В такт моим медленным, мощным вдохам и выдохам вы то замерзаете, то изнемогаете от зноя.
Наступит день, и я сожру вас. А пока что я вас кормлю. Проявляйте ко мне уважение. Никогда не смотрите на меня.
3
Статья 14 Парижского соглашения Рамочной конвенции Организации Объединенных Наций об изменении климата призывала к периодическому учету выбросов углерода всеми подписавшими его странами, что в итоге позволило бы определить совокупное количество сожженного ископаемого топлива на планете за конкретный год. Первая «глобальная ревизия» была намечена на 2023 год с повторением каждые пять лет.
Первый блин вышел комом. Отчеты были противоречивы и куцы, но в то же время было совершенно ясно, что выбросы углерода намного превысили значения, которых стороны Соглашения обещали придерживаться, несмотря на спад 2020 года. Лишь немногие страны вышли на показатели, которые сами же для себя установили как легко достижимые. Осознав свое отставание еще до «ревизии» 2023 года, 108 стран пообещали нарастить обязательства, однако в их число входили лишь небольшие государства, на которые в целом приходилось примерно 15 процентов всеобщих выбросов.
Годом позже состоялась ежегодная Конференция сторон, на которой некоторые делегации указали на статью 16, пункт 4, определяющий, что Конференция сторон «регулярно рассматривает осуществление настоящего Соглашения и принимает в рамках своего мандата решения, необходимые для содействия его эффективному осуществлению». Они также сослались на статью 18, пункт 1, позволяющий Конференции сторон создавать «вспомогательные органы по осуществлению настоящего Соглашения». Прежде такие вспомогательные органы понимались как комитеты, созываемые только на время ежегодных заседаний Конференции сторон, однако теперь некоторые делегаты, ссылаясь на всеобщее неисполнение Соглашения, заявили, что для запуска процесса назрела явная необходимость создать новый вспомогательный орган с постоянными полномочиями, обеспечив его необходимыми ресурсами.
Поэтому на 29-й Конференции ООН по изменению климата стороны Соглашения, согласно статьям 26 и 28, создали новый вспомогательный орган по осуществлению Соглашения, финансируемый с помощью протоколов, описанных в статье 8, обязывающих все стороны придерживаться Варшавского международного механизма по потерям и ущербу. В официальном сообщении говорилось:
«Будет принято решение о том, что настоящим учреждается Вспомогательный орган, уполномоченный двадцать девятой Конференцией сторон, действующий как совещательный орган сторон Парижского климатического соглашения (CMA), для работы с Межправительственной группой экспертов по изменению климата, всеми агентствами Организации Объединенных Наций и всеми правительствами, подписавшими Парижское соглашение, и для защиты интересов будущих поколений граждан мира, права которых, как они определены во Всеобщей декларации прав человека, имеют такую же силу, как и наши собственные. Этот новый Вспомогательный орган, кроме того, отвечает за защиту всех живых существ настоящего и будущего, которые не могут говорить за себя, путем утверждения их правового статуса и содействия их физической защите».
Кто-то из журналистов окрестил новое агентство «Министерством будущего». Имя прижилось и стало популярным, все так и стали называть новое агентство. Оно было учреждено в Цюрихе в январе 2025 года.
Вскоре после этого в Индии разразилась великая жара.
4
Над студгородком Швейцарской высшей технической школы возвышается Цюрихберг – холм с лесопарком на вершине, по которому проходит восточная граница Цюриха. Сам город в основном расположен по обе стороны реки Лиммат, вытекающей из Цюрихского озера и пропадающей между двумя холмами на севере – восточным Цюрихбергом и западным Утлибергом. Территория между двумя холмами довольно плоская, во всяком случае по швейцарским понятиям; именно на ней обосновалась почти четверть всех жителей страны, построив компактный красивый город. Счастливчики, живущие на склоне Цюрихберга, считают, что им досталось самое лучшее место с видом на крыши городского центра и большое озеро на юге, а изредка – на далекие Альпы. Ранним солнечным вечером эта смесь антропогенного и природного рельефов излучает светлый покой. Хорошее место. Гости нередко называют город скучным, но местные не обижаются.
На остановке трамвая «Церковь Флунтерн» примерно на полпути к макушке Цюрихберга можно выйти из голубого вагона и прогуляться в северном направлении по Хохштрассе, мимо старой церкви со шпилем и большим циферблатом. Часы отбивает церковный колокол. Офис учрежденного Парижским соглашением Министерства будущего находится рядом с церковью, в двух шагах от технической школы, известной своим геотехническим опытом, чуть выше офисов крупных швейцарских банков, накопивших, несмотря на малые размеры Швейцарии, баснословный капитал. Эта близость не случайна: швейцарцы много столетий обеспечивали безопасность страны, проводя национальную политику, направленную на укрепление мира и процветание во всем мире. Похоже, в главный принцип здесь возведено «Никто не защищен, пока все не защищены», а для такого проекта и геотехнический опыт, и обилие денег очень даже полезны.
По этой причине и еще потому, что в Женеве уже располагались штаб-квартира Всемирной организации здравоохранения и других агентств ООН, когда Парижское соглашение создало свое собственное учреждение, власти Цюриха выкатили мощный аргумент: в Женеве и без того тесно и, как следствие, дорого, и после азартного перетягивания каната между кантонами победили в конкурсе на право принять у себя новое агентство. Предоставление здания на Хохштрассе и нескольких соседних корпусов технической школы, причем без арендной платы, несомненно, явилось одним из главных факторов победы на конкурсе.
Глава Министерства, Мэри Мерфи, ирландка сорока пяти лет, бывшая министр иностранных дел Республики Ирландия, а до того – профсоюзный адвокат, с ходу, как только вошла в свой кабинет, окунулась в новую драму, что ее ни капли не удивило. Все с ужасом следили за новостями об убийственной жаре в Индии, ответные шаги ожидались с минуты на минуту. Только что поступили первые сведения.
Начальник секретариата, невысокий щуплый мужчина по имени Бадим Бахадур, прошел за Мэри в ее кабинет и сказал:
– Ты, конечно, уже знаешь, что индийское правительство приступает к действиям по смягчению солнечного излучения.
– Да, видела сегодня утром. Они сообщали подробности своего плана?
– Сведения поступили полчаса назад. Наши геоинжинеры говорят: если все пойдет по плану, то эффект будет сравним с извержением вулкана Пинатубо в 1991 году. Оно на год или два понизило глобальную температуру на один градус Фаренгейта. Эффект был вызван двуокисью серы в облаке пепла, которое вулкан выстрелил в стратосферу. Наши люди говорят, что для имитации такого же выброса двуокиси серы индийцам потребуется несколько месяцев.
– А сил и средств им хватит?
– Индийские ВВС, пожалуй, справятся. Попытка не пытка, самолетов и оборудования у них достаточно. По большей части метод представляет собой несложную доводку технологии дозаправки в воздухе. К тому же самолеты часто сбрасывают излишки горючего, в этом нет ничего нового. Главная проблема в том, чтобы подняться как можно выше, а это вопрос не только полезного веса, но и количества человеко-вылетов. К гадалке не ходи – придется сделать как минимум несколько тысяч.
Мэри достала из кармана телефон, набрала номер Чандры. Главу индийской делегации Парижского соглашения Мэри хорошо знала. В Дели уже поздний час, но в это время они обычно и говорили.
Когда на другом конце ответили, Мэри спросила:
– Чандра, это Мэри, можно тебя на минутку?
– На минутку – да. Мы все здесь страшно заняты.
– Представляю. Что там с вашим планом устроить Пинтубо с помощью ВВС?
– Скорее даже двойной Пинтубо. Такова рекомендация нашей академии наук, премьер-министр уже отдал распоряжения.
– Но Соглашение… – Мэри опустилась в кресло, сосредоточилась на голосе коллеги. – Ты ведь знаешь, что в нем сказано. Никакого вмешательства в атмосферу без предварительных консультаций и договоренностей.
– Мы нарушим Соглашение, – отрезала Чандра.
– Результат никто не может предсказать!
– Он будет таким же, как в случае с Пинатубо, или в два раза мощнее. Именно то, что нам нужно.