Одна из внутренних дверей приоткрылась, показав краешек заставленного чашками стола, изнутри потянуло запахом дешевого растворимого кофе, женский голос пообещал:

– Я сейчас, одну секунду! – и в приемную вышла особа довольно странного вида.

В одной руке у нее была дымящаяся кружка, второй она прикрывала зевок, но это как раз было в порядке вещей – Натке в столь ранний час и самой хотелось спать. В остальном особа выглядела так, что было ясно: даже большой американо ее в норму не приведет. Не настолько это чудодейственное средство – растворимый кофий.

У девушки было очень бледное лицо без косметики, интересно контрастирующее с яркими волосами сложного окраса: синие у корней, на кончиках они пламенели фуксией, а в промежутке имели анекдотический серо-буро-малиновый цвет.

Футболка, некогда белая, явно мужская и слишком большая для маленькой тощей фигурки, была художественно заляпана цветными кляксами, обрезана до талии и еще почикана ножницами по нижнему краю. Закрученная в спиральки бахрома тряслась, то открывая, то снова пряча пупок с пирсингом. Мучнисто белела полоска живота, блестел алым лаком широкий ремень, а из-под него струилась шелковая синяя ткань широких штанов. Просторные клеши стекали прямо на пол, образуя вокруг ног особы блестящие лужицы.

– Я Василиса, можно Вася, – сказала девушка, проследовав за стойку-конторку и умудрившись при этом не наступить на свои штанины, не споткнуться и не упасть, чего Натка втайне ожидала – она даже попятилась немного, чтобы не быть облитой кофе и освободить девушке место, куда упасть. – А вы Наталья?

Администратор наклонилась, всматриваясь в бумажку с какими-то записями, и Натка увидела, что ее голова увенчана странным гибридом ободка для волос и кокошника.

К имени Василиса кокошник подходил. К разноцветным волосам – не очень.

– Да, это я. – Натка не стала запираться. – Я договаривалась на предварительную консультацию по поводу обучения, это к вам?

– К кому же еще. – Вася-Василиса опять зевнула и спохватилась: – Хотите кофе?

– Спасибо, нет, – ответила Натка.

Кофе-то она хотела. Просто по запаху чувствовала, что бурда в кружке милой девушки называться так недостойна.

– У вас кто?

Глядя в бумажку, Василиса заправила за ухо длинные волосы, и Натка подвисла, увидев сережку.

Она была длинная, кажется, серебряная и очень убедительно изображала собой селедочный скелетик. Хрупкие косточки дрожали, хвостик качался туда-сюда, красный рыбий глаз в мочке девичьего уха гипнотически поблескивал.

– Кто у вас? – повторила Василиса, вскинув голову и встряхнув обглоданную селедку в ухе. – Ой, да не тушуйтесь вы, как робкий гость на «Поле чудес» у Якубовича! У вас мальчик или девочка?

– Мальчик, – очнулась Натка.

– Мальчик – это хорошо, – сказала Василиса и чиркнула в своей бумажке. – Это просто прекрасно, потому что девочек много, а мальчиков постоянно не хватает. На мальчиков у нас повышенный спрос, они и в сериалах частенько нужны, и в рекламе. Вы знаете, что в рекламе видеоигр, семейных мобильных приложений и детских гаджетов чаще снимают мальчиков, чем девочек?

– Ваши ученики снимаются в телевизионной рекламе? – заинтересовалась Натка.

– И не только в рекламе, и не только в телевизионной, – кивнула Василиса, снова взбодрив свою снулую рыбу. – Ваню Митрохина знаете? Звезду TikTok? Ну, сироту из Смоленска, который теперь миллионы зарабатывает? Наш директор с ним в приватном порядке занимался, персонально. Конечно, Ваня этого уже никому не скажет – ему теперь за каждое доброе слово денежки подавай, – но начинал он именно с «Олимпа», и неизвестно еще, как сложилась бы его карьера, если бы не эти занятия. Сколько лет?

– Кому? – опять затупила Натка, завороженная перспективами, явленными ей на примере неблагодарного Вани Митрохина.

– Ну кому? Не Екатерине же Андреевой с Первого канала, про нее уже все знают, что она скрывает реальный возраст. Мальчику вашему сколько?

– Ах, мальчику? Ему восемь.

– Отличный возраст, – одобрила Василиса и сделала отметочку в своем опросном листе. – Уже не малыш, все понимает, но впереди еще куча времени, можно многое успеть. Хотя специалисты считают оптимальным для старта возраст в три-четыре года. Возраст – наш первый критерий, самые востребованные актеры – мелюзга, подростков после двенадцати лет снимают гораздо реже. Типаж какой?

– Какой типаж? – Натке и самой уже сделалось неприятно, что она ни на один вопрос нормально ответить не может.

Будто тупица слабоумная, в самом деле! Вот сейчас как развернут ее мальчика на подходе к школе талантов, заподозрив дурную наследственность!

– Да не волнуйтесь вы, у нас тут не «Что? Где? Когда?», на все вопросы есть ответы, – успокоила ее Василиса. – Типаж – это внешность, второй важный критерий. При поиске актеров в кино и сериалы предпочтение отдается миловидным, обаятельным детям со здоровой кожей и большими глазами. Дополнительный плюс – длинные волосы у девочек и не слишком короткие стрижки у мальчиков. Лишний вес нежелателен, за исключением случаев, когда такой типаж ищется специально, но это редко бывает, честно вам скажу. Ваш мальчик, он какой?

– Вот такой. – Натка ладонью от пола показала рост своего мальчика. – Скуластый, курносый, в веснушках, голубоглазый, светловолосый, вихрастый… Хорошенький.

– Отлично! – Василиса энергично почеркала в бумажке. – Теперь характер. Что у вас?

– У нас… – Натка замялась, не зная, как определить характер Сеньки, не прибегая к терминологии бойцов спецназа и МЧС.

– Ну, он тихоня или наоборот?

– Очень даже наоборот!

– И хорошо, для актерской работы лучше всего подходят общительные, жизнерадостные и контактные дети. Непосредственность, раскованность и живой интерес к предложенной работе помогут вашему ребенку успешно пройти кастинги в кино и превратиться в актера, – как по-писаному протарахтела Василиса. – И последнее: что у вас с подготовкой?

– Эм-м-м…

– Вот так всегда, – доверительно пожаловалась Василиса Станиславскому на стене. – Как доходим до этого пункта, смотрят на меня так, будто я была на «Модном приговоре» и забыла переодеться! Вы думаете, если мы сами школа, то к нам без подготовки можно? Э-э-э, нет! Без творческих навыков мы не берем. Давайте вспоминайте, может, вы в школьных спектаклях участвовали или стихи со сцены читали?

– Стихи читали, точно, в финале городского конкурса в прошлом году даже награду получили! – обрадовалась Натка.

– Ну, вот видите, все у вас хорошо. – Василиса что-то записала на бумажке и прихлопнула по ней ладонями. – Что ж, мы вас примем!

– Когда начало занятий?


– Стоп, стоп, не торопитесь брать разбег, у нас тут не программа «Форт Боярд». – Василиса помотала головой. – Мы вас примем на собеседование, а уже по его результатам посмотрим, возьмем ли на обучение. Так, вот вам список того, с чем вы должны явиться на собеседование. Смотрите, читайте, спрашивайте, если появятся вопросики.

Натка взяла голубенький листок-распечатку, и вопросики не замедлили появиться:

– Портфолио?

– Ну а как же? – Василиса показательно удивилась. – Не на глазок же комиссия будет оценивать фотогеничность ребенка и его поведение под объективом видеокамеры? Обязательно нужно провести фотосессию и хотя бы пару видеороликов сделать. Вот тут контакты фотографа-видеографа, свяжитесь с ним, это наш сертифицированный подрядчик, он всех детишек снимает.

– И еще медобследование? – Натка продолжала смотреть в голубую бумажку.

– Наталья, почему это вас удивляет? Надо проверить сердце, осанку, зрение, горло ребенка, опять же, психику посмотреть, кому нужны ЧП на съемочной площадке… И вообще, вы же в детский коллектив идете, значит, инфекционку тоже исключить нужно. Тут телефончик частной клиники, мы давно с ней работаем, там хорошо знают, что нам нужно, и проведут осмотр очень быстро. Еще вопросики?

– Когда прийти на собеседование?

– Когда подготовитесь, позвоните, назначим дату. – Василиса широко улыбнулась. – Будем вас ждать!

– Спасибо, – кивнула Натка ей и – отдельно – Константину Сергеевичу Станиславскому. – До свидания!

«Не верю!» – мог бы сказать на это Константин Сергеевич, потому что Наткино «спасибо – до свидания» прозвучало совсем неубедительно.

Оно прозвучало так, будто она сомневалась, что имеет основания быть благодарной и не особо надеется на новую встречу.

Будто уйдет она сейчас с голубой бумажкой и больше не вернется.

Но Константин Сергеевич промолчал, а Василиса поспешила уткнуться в свою кружку с недопитой бурдой, и последнее слово осталось все же за Наткой.



Выбрав момент, когда в РИЦе станет потише и поспокойнее, она позвонила сначала в рекомендованную клинику, а потом сертифицированному фотографу-видеографу, потому что нарушать данное сыну обещание не собиралась. Сказала, что даст поучиться на курсах, – значит, даст!

Нельзя останавливать ребенка в благом порыве. Если он хочет учиться, обеспечь, иначе плохая ты мать!

Хотя… А если ребенок хочет учиться плохому – вредному, ненужному или просто бесполезному, тогда как?

– Римма Ивановна, а что вы делали, если ваши дети хотели научиться чему-то плохому? – спросила Натка коллегу, поднявшую троих сыновей и теперь вынужденно применяющую накопленный опыт к первому внуку, растущему у нее под боком, в одной квартире с бабушкой.

– Курить, что ли? Ремня давали, что делали.

– Да нет, не курить. – Натка затруднилась с примером и свернула едва начавшуюся беседу.

В клинике ей предложили выбрать удобное время и для начала записаться на прием к педиатру, который выдаст направления к остальным специалистам, а также озвучили стоимость медосмотра в целом.

Натка мысленно присвистнула и пообещала перезвонить.

Ей подумалось, что стоит попытаться пройти медобследование в районной поликлинике по месту жительства. Времени, конечно, куда больше уйдет, зато удастся сэкономить кучу денег, а результат будет тот же.

Не изменятся же результаты обследования от того, что оно будет проведено бесплатными докторами?

К сожалению, найти бесплатный аналог сертифицированного фотографа-видеографа не представлялось возможным, а рекомендованный Василисой специалист запросил за свои услуги столько, что Натка ахнула: тысяча рублей за одно фото!

– Девушка, вы что, совсем ничего не понимаете? – очень приятный женский голос в телефонной трубке утратил обволакивающую мягкость и заскрежетал заржавленным железом, едва Натка имела неосторожность посетовать на высокую стоимость фото- и видеоработ. – Бесплатно можете селфи для инстаграмчика сделать, сами, ручками, на свой мобильный телефончик. А у нас профессиональная студия, интерьеры, свет, аппаратура, и снимает деток сам Олег «Ямагучи» Громов!

– Кто могучий? – переспросила Натка.

Странное дело: при общении с девушками из модельно-киношно-фотографического бизнеса она почему-то моментально начинала тупить.

– Не могучий, а Ямагучи! – рассердилась киношно-фотографическая девушка. – Это творческий псевдоним, второе имя, как у резидентов Comedy или клубных диджеев, обычная вещь у знаменитостей! Тимур «Каштан» Батрутдинов, Павел «Снежок» Воля, Гарик «Бульдог» Харламов, Олег «Ямагучи» Громов, понятно?

– Так ваш могучий… Ямагучи знаменитость?

– Еще какая! Да вы вообще знаете, кто такой наш Ямагучи? Он профессиональный фотограф, видеограф, лауреат множества конкурсов, режиссер, педагог и детский коуч на съемках проектов центральных телеканалов! Да тысяча рублей за его фото – это даром!

– Понятно. – Натка действительно поняла: придется раскошеливаться. – А сколько фото нужно для портфолио?

– Какого именно? – Телефонная девушка успокоилась и заговорила деловито. – Есть два основных варианта: карта эмоций и портфолио, отображающее актерский типаж. Вы что хотите?

– Мы хотим, чтобы нас приняли в школу юных звезд «Олимп».

– А-а-а… Тогда вам лучше начать с модельных тестов.

– Начать? – Натке не понравилось это слово.

В контексте разговора оно определенно означало, что раскошеливаться придется неоднократно: сначала на какие-то модельные тесты, а потом еще на что-нибудь.