Долговязый сделал шаг назад и закрыл глаза. Его лицо стало того же цвета, что и серые стены Академии Грейв-Уик. Он глубоко вздохнул, затем снова открыл глаза, позволив взгляду остановиться на лице Матильды. Через секунду он покачал головой и прикрыл рот рукой.

– Извини! – крикнул он через плечо, вбегая в мужской туалет.

Матильда прикусила внутреннюю сторону щеки, когда появилась еще одна буква, и сама бросилась в уборную, прижав руку к лицу на случай, если кто-нибудь из поклоняющихся зеркалу девушек окажется на своем обычном месте, подчеркивая несуществующие скулы и делая носы поменьше. Ее плечи расслабились, когда дверь за ней закрылась. В туалете было пусто.

Матильда опустила руку и осмотрела раны, пока остальные буквы появлялись на ее лице. Ее подводка по-прежнему выглядела безупречно, а вьющиеся черные волосы рассыпались по плечам. Однако мерцающий свет и кровь, вытекающая из свежих букв на лице, делали ее похожей на злодейку из фильма ужасов.

Резкий свет в ванной мигнул азбукой Морзе, говоря ей: я знаю, что у тебя на лице.

– Нет, ты не знаешь. Никто не знает, – сказала Матильда свету. – Никто, кроме меня.

– Стоило ли это того? – спросил свет.

– Да, – ответила Матильда, – она это заслужила.

Впервые в своей жизни Эшли узнала, каково это —чувствовать себя неуправляемой, не решать проблему, щелкнув пальцами и попросив кого-то другого разобраться в этом за нее. Она поняла, что плохие вещи случаются с плохими людьми и каково это, когда все отшатываются от тебя вместо того, чтобы поклоняться.

Матильда схватила стопку бумажных полотенец и намочила их в холодной воде. Она стерла улики, наблюдая, как кровь смешивается с водой и уносится в канализацию. Но для того, чтобы избавиться от шрамов на лице, потребуется нечто большее, чем бумага и вода. Достав из сумки маленькую зеленую бутылочку, Матильда поднесла ее к свету: осталось немного, ей придется заварить новую порцию до следующего раза.

Содержимое флакона, состоящее из листьев одуванчика, сердцевины стеблей мяты и лаванды, капли крови Матильды и ее волоса, было того же коричневого цвета, что и большинство зелий. Но это являлось самым мощным из всех, которые когда-либо использовала Матильда. Оно изменяло жизнь. Девушка снова оглянулась через плечо, затем открутила крышку бутылки и сделала три маленьких глотка, затем снова повернулась к зеркалу. Сосредоточившись на своем отражении, Матильда лизнула палец и провела кончиком по имени Эшли, затем закрыла лицо руками и прошептала заклинание, как делала много раз до этого.

«То, что здесь, я не могу видеть, то, что здесь, я могу чувствовать. Возьми это имя и утрой мою боль, чтобы другие не узнали».

Когда Матильда подняла глаза, на нее смотрело совсем другое отражение: ее секреты были скрыты под идеально гладкой кожей. Она почувствовала першение в горле, и, вспомнив свой предыдущий визит в улей, несколько раз кашлянула, и поймала мокрую пчелиную матку в ладонь другой руки.

– Спасибо, – сказала она, позволив пчеле вылететь в открытое окно.

Матильда отошла от зеркала, готовая снова терпеть залы Академии Грейв-Уик. Но когда девушка подняла руку, чтобы открыть дверь, она ощутила, что какая-то тяжесть тянет ее вниз, и облако дыма закружилось перед ее глазами, поглощая свет вокруг. Она упала на белую напольную плитку в ванной, и ее мир погрузился во всепоглощающую темноту.





Глава 3





–Эй? Привет? Слышишь меня?

Матильда моргнула и отпрянула, ее тело было потрясающе напряжено после погружения в кромешную тьму. Ее разбудил не голос, а ладонь, которая ударила ее по щеке, и она дернулась, готовая к еще одному удару, когда приподнялась на локтях.

– Кто это бьет меня по лицу? – спросила она, когда туман перед глазами начал рассеиваться. Она прищурилась и разглядела человека, склонившегося над ней, – как я оказалась на полу?

– О, хорошо.

– Хорошо? – недоверчиво переспросила Матильда.

– Да, я имею в виду хорошо, что с тобой все в порядке. Я думала, ты без сознания, или мертва, или…

Матильда подняла руку, девушка подняла брови и замолчала.

– Эрин, – вздохнула Матильда. Из всех людей, кто мог разбудить ее пощечиной, это должна была быть Эрин, бывшая лучшая подруга и безжалостный детектив. Эрин откинулась на пятки и нахмурилась.

– Да, Эрин. Не совсем твоя любимая подружка, но неужели ты бы предпочла, чтобы я оставила тебя на полу?

Матильда пристально посмотрела на Эрин, над ней нависла мешанина из веснушек и рыжих кудрей.

– Пощечина действительно была необходима?

– Как уже сказала, я думала, что ты, возможно, мертва. Я как раз собиралась позвать кого-нибудь на помощь, но ты очнулась. Ты в порядке? Что случилось? Ты ударилась головой?

Матильда потерла глаза. Вот и все: Эшли, потом кровь, потом зеркало, потом пол. Она потеряла сознание.

– Как долго я была без сознания? – спросила Матильда, тело казалось прозрачным, будто какая-то ее часть исчезла.

Эрин пожала плечами:

– С тех пор, как я сюда вошла? Две, может быть, три минуты? Я думала, что с тобой случилось то же самое, что с Эшли, – Матильда начала вставать, игнорируя протянутую руку Эрин, – ты видела? Она начала кашлять пчелами, а потом упала в обморок. Миссис Мерфи и мистер Гилл все еще пытаются выгнать всех из кафетерия, прежде чем все это улетит на YouTube. С ней все в порядке?

– С кем все в порядке? – спросила Матильда, отряхивая колготки. Она выпрямилась, повернувшись к зеркалу, чтобы проверить, не прилипла ли туалетная бумага к локтю ее темного бордово-золотого школьного блейзера.


– С Эшли, – повторила Эрин.

Матильда пригладила волосы и пожала плечами, глядя в зеркало. Убедившись, что на лице не осталось следов крови, она повернулась к Эрин:

– Откуда мне знать?

Эрин нахмурилась:

– Я думала, вы… Я имею в виду, разве вы не лучшие друзья? Я часто видела, как вы тусовались вместе.

Уголки губ Матильды дрогнули в улыбке.

– Я бы не сказала, что мы были лучшими друзьями.

– О, ну, я видела, как приехала скорая помощь, так что, думаю, с ней все будет в порядке, – Эрин подняла свою сумку и перекинула ее через плечо, – ты раньше падала в обморок?

Матильда посмотрела на себя в зеркало. Было ли это тем, что только что произошло? Она всегда представляла, что обморок может быть более мягким, чем-то, о чем вы не подозреваете. Тень, в которую она только что упала, имела больше намерений: как будто она шла за ней, чтобы что-то забрать.

– Нет, – сказала она, затем повернулась к Эрин: – Теперь я в порядке. Ты можешь идти.

– На самом деле, я…

– На самом деле, ты что? – спросила Матильда, – я ценю твою помощь, но это не значит, что мы снова друзья, Эрин.

Эрин сложила руки на груди.

– На самом деле, я все еще не сделала то, за чем сюда пришла, поэтому я хотела бы пойти, если вы не возражаете, ваше королевское высочество, в женскую уборную. И, кстати, не за что. Я могла бы оставить тебя лежать на полу, чтобы первокурсники споткнулись. И сейчас я бы так и сделала.

«Типичный ответ Эрин», – подумала Матильда, поднимая с пола свою сумку.

Впервые они встретились в дождливый день во время обеденного перерыва в школьной библиотеке. Последнюю книгу про Перси Джексона наконец-то вернули, но как только Матильда потянулась за ней к полке, другая маленькая рука выхватила ее прямо у девушки из-под носа. После долгих споров и помощи библиотекаря Матильда и Эрин согласились прочитать ее вместе. Они встречались каждый обеденный перерыв, где устраивались на мягких подушках, ожидая, когда другая кивнет, и наступит время перевернуть страницу. Их головы становились все ближе и ближе, пока они читали, задыхаясь и плача одновременно. После того как книга была прочитана, они продолжали видеться, чтобы обсудить сериал и вместе нарисовать ужасный фан-арт.

Это было до шрамов и до того, как отец Матильды оставил семью. Теперь казалось безопаснее ни к кому не приближаться. В мире Матильды не осталось места дружбе, которая не была бы создана в котле.

– Да, миллион раз спасибо, – сказала Матильда, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Матильда?

– Что еще? – вздохнула она.

– Что случилось? – спросила Эрин, мягко покачав головой и заглянув в глаза Матильды.

Девушка нахмурилась, посмотрела на бывшую подругу, затем закатила глаза.

– Мы же не будем делать это снова, не так ли? – сказала она, скрестив руки на груди. – Как я уже тебе говорила, мы просто отдалились друг от друга. Такое иногда случается, – она открыла дверь, чтобы убежать, но Эрин встала перед ней.

– Я не про нас. Я перестала задаваться вопросом, почему ты вдруг перестала быть моим другом много лет назад. Я имею в виду, что с тобой случилось? Почему ты такая… злая?

Матильда оглянулась на Эрин и почувствовала, что возвращается на несколько лет назад, когда они виделись здесь и строили планы перед этими зеркалами. Матильда отвела взгляд, прежде чем провалиться слишком глубоко в воспоминания, и снова посмотрела на свое отражение в зеркале. Она пожала плечами и, обойдя Эрин, вышла из уборной.

– Наверное, мне просто повезло, – сказала Матильда с улыбкой.

Как только дверь за ней захлопнулась, улыбка сползла с ее лица, и она скрестила руки на груди. Встреча с Эрин всегда пугала ее, но, очнувшись на полу в ванной, она испытала внутреннее потрясение. Матильда достаточно разбиралась в темной магии, чтобы знать, каково это, когда кто-то пытается что-то у тебя отнять, и, проходя по коридорам Академии Грейв-Уик, она была уверена, что часть ее души забрали. Она чувствовала эту потерю.





Автобус с грохотом тронулся с места, оставив позади себя облако выхлопных газов и предпраздничные визги. Солнце почти опустилось за горизонт, окрасив небо великолепным розово-оранжевым сиянием. Матильде нравился прохладный воздух, поскольку он освежал спертый воздух автобуса, но тем не менее девушка закуталась в пальто.

Она сделала глубокий вдох, наслаждаясь запахом осени. Повсюду разжигали костры, люди возвращались домой и снимали свои шерстяные шапки и шарфы. Матильда шагала по дорожке в дом Ферли, ступая по опавшим листьям, источавшим землистый аромат. Она была уверена: если бы ветер дул как надо, то ей бы удалось уловить запах пряных яблок с восхитительной корочкой, которые тушатся на бабушкиной плите. Запахи, вкусы и волшебство, которое принесет Хэллоуин, – за это Матильда так любила осень.

Нимбус выполз из-за скелетообразных ветвей живой изгороди и уселся посреди тропинки.

– Чем ты занимался? – спросила Матильда, поглаживая кота. Нимбус поднял лапу, чтобы почиститься, и на землю упало серое перо. – Охота, да? Я бы не удивилась, узнав, что это ты убил всех тех кошек.

Нимбус поднялся на лапы и засеменил вперед, высоко подняв хвост. Матильда последовала за котом сквозь кованые железные ворота и вниз по тропинке, усеянной тенями и хрустящими листьями. Ее плечи расслабились, когда она прошла под аркой живой изгороди из тиса. Аромат сада грел ее душу. Она могла бы дойти до дома с завязанными глазами и все равно найти садовую калитку, просто доверившись своему носу.

Лотти всегда говорила ей, чтобы она не пользовалась задней дверью, как «какая-нибудь бродячая собака», но Матильде нравилось возвращаться домой таким образом. Заросший двор представлял собой хаотичный взрыв флоры и фауны, а вдоль стены коттеджа выстроилась палитра тыкв ржавого цвета, собранных и расставленных ее бабушкой, как только наступил октябрь. Каменные ступеньки вели к задней двери покосившегося коттеджа и любимой комнате Матильды – кухне. В животе заурчало, как только она представила, что бабушка готовила на гигантской зеленой плите, пока внучка была в школе. Но ее ноги замерли, когда в окне замерцал свет, и она увидела, как ее мать метается по кухне туда-сюда.

– Нанна Мэй принесет мне что-нибудь позже, – подумала Матильда, удаляясь от кухни и своей матери. Бурлящий пруд и поющие жабы приветствовали ее дома, когда она проходила мимо соцветий базилика для салатов и белладонны для заклинаний в травяном саду Нанны Мэй. Девушка обогнула дом с другой стороны, затем прошла по гравийной дорожке, вдоль которой весной росли нарциссы, а летом – одуванчики.

– Привет, маленький приятель, – сказала она, присев на корточки и суетясь вокруг Виктора, когда он выбежал из тени деревьев, – скучал по мне сегодня? – козлик заблеял, и Матильда улыбнулась: – Знаю. Я тоже.

Виктор последовал за ней в оранжерею кремового цвета, расположенную между голыми вишневыми деревьями, с двумя мерцающими тыквами по обе стороны двери. Когда Матильда положила руку на дверную ручку, щелкнул выключатель, и зажглись сотни огней, растянутых по крыше оранжереи и закручивающихся спиралью вокруг стволов деревьев.