— А нам есть, о чём говорить? — спросил я.

— Да, — просто ответила Прежняя.

Ударник вдруг исчез из моих пальцев.

Вместе с миром вокруг.

Мы оказались внутри корабля. В помещении, про которое у меня не было информации.

Стены до середины обшиты тёмным деревом, выше — золотистая декоративная штукатурка. Да, самая натуральная штукатурка! Драпировки из ткани, ковёр на полу. Кожаные кресла, массивный стол, шкафы: в одних книги, в других крошечные цветные фарфоровые статуэтки. На потолке висит люстра из хрустальных пузырей. В стене огромное окно, через которое я видел застывший мир вокруг корабля. Единственное, что тут выглядело чужеродным — метровой высоты серый металлический конус с небольшой приборной панелью на усечённой вершине. На экране, занимавшем почти всю панель, мерцал широкий диск с миниатюрным отверстием в центре, по диску, от центра кнаружи, медленно пробегали волны света.

Понятно. Устройство энергетического подавления.

— Это иллюзия? — спросил я.

— Нет, — Прежняя села в одно из кресел. — Я предпочитаю путешествовать с комфортом. Садись, Максим.

Я подумал и сел. Кресло подо мной жалобно скрипнуло, но выдержало. На совесть сделано.

— Ты очень интересный парень, — заметила Прежняя. — Зови меня Мод.

Пожав плечами, я промолчал.

— Тебе не нравится происходящее? — спросила Мод.

— Вы убиваете людей.

— Для начала — они не люди. — Мод протянула руку, в ней возник бокал с пузырящимся напитком. — Будешь шампанское?

Я покачал головой.

— Они тэни, — продолжала Мод. — Человекоподобные, умные, но не люди. Если бы ты не убегал, то и этой надобности бы не возникло… А вот ты, Максим, убивал Изменённых людей!

— Убийц.

— Максим, дорогой… — Мод отпила шампанского. — Жизнь, что человеческая, что тэни, длится от силы сто лет. Это ничто, Максим. Пыль на ветру. Имеет ли смысл за неё цепляться и уж тем более беречь?

— С точки зрения живущих — да.

— А с точки зрения тех, кто намерен жить вечно? — Мод посмотрела мне в глаза. — Ты сейчас пребываешь в нечеловеческой форме. Если не будешь злоупотреблять ей… и сердить меня… проживёшь несколько сотен лет. Поверь, к концу первой сотни станешь относиться к людям иначе.

— Что поделать, я ещё молодой.

Мод улыбнулась.

— Я тоже такой была… Максим, ты же понимаешь, ставка — возвышение. Вечность. Познание Вселенной. Полный контроль над законами природы. Я могу многое, ты уже понял, но сингулярность… стадия Высшего… — голос её стал мечтательным. — О, это ведь совсем другое! Немыслимое, неограниченное! Захотел — погасил звезду. Захотел — зажёг. Отправился в прошлое или в будущее. Создал разумный вид, который тебе по душе. По сути, стал богом. Одним из многих, конечно.

— Я атеист.

Мод кивнула.

— Я тоже. Хотя когда-то была ревностной католичкой… очень, очень давно. Но ты ведь должен понимать мотивы и перспективы… в том числе и свои.

— Знаете, — сказал я. — Мне уже делали предложение стать Кандидатом. Как потом выяснилось, я отказался. Два раза. Наверное, мне что-то не нравится в деталях.

Мод рассеянно кивнула:

— Догадываюсь. Видимо это тот, кого ты знаешь под именем Иван. Он молодой, азартный и по большому счёту — самонадеянный выскочка. Его предложения должны были быть изначально унизительны, пусть и не со зла. Думаю, ты ему симпатичен, он видит в тебе себя.

— Обрадовали… — пробормотал я. — Нет, вряд ли я соглашусь и на ваше предложение. Знаете, что мне не нравится? Вы когда говорили о Высшем, начали с того, что можно захотеть погасить звезду. Вам нравится разрушать.

— Неправда. — Кажется, Прежняя слегка обиделась. — Это всего лишь яркий пример… А как тебе другое предложение? Вернуться на Землю. С охранной грамотой, так сказать. Никто не посмеет тебя обидеть. Ты сохранишь свои особые способности. Если хочешь, я уберу негативные эффекты, мы работаем с плотью куда лучше Инсеков. Родителей твоих подлечим, омолодим. Дарину сделаем человеком. Всех твоих друзей-приятелей тоже не обидим. Живи нормальной жизнью, радуйся… раз уж тебе так нравится.

— Что в этом может нравиться? — спросил я. — Знать, что Инсеки и вы паразитируете на нас и сотнях других миров — и жить нормальной жизнью? Вот если бы можно было вас стереть в порошок, было бы неплохо.

Мод отставила пустой бокал.

— То есть ты не хочешь принять моё доброе и разумное предложение?

— Если оно начинается со слов «отдай кристалл», то нет.

Мод кивнула.


— Да, оно начинается со слов «отдай прозрачный кристалл». Но ты же понимаешь, что точно так же, как я перенесла тебя в корабль — могу и превратить тебя в ничто. А кристалл забрать.

Я поёрзал в кресле. Всё-таки оно было неудобным для этого тела.

— Мод, можно начистоту? — спросил я.

Прежняя кивнула.

— Мне кажется, вы не сильно умнеете, когда становитесь Прежними, — сказал я. — Нет, наверное, знаний в вас вагон и маленькая тележка. И вы умеете всякие крутые фокусы — космические корабли, Слуг, солдат, переходы сквозь пространство… Но ума всё-таки не прибавляется. Иначе бы вы меня не считали идиотом.

— По твоему мнению, я так считаю?

— Конечно. Если бы вы могли забрать у меня кристалл — вы бы уже давно забрали. Но что-то вам мешает. Может, ваши твари способны это сделать, но их я убью, поверьте. Не знаю, почему, но это как в сказках про волшебные предметы, которые нельзя отнять — надо, чтобы их отдали.

Мод помолчала. Потом вздохнула:

— Да, Максим. Ты прав, а сказки порой не врут. Сама и явным образом я вмешаться не могу. Точно так же, как Иван на Земле не мог открыто напасть на Инсека, но сумел организовать бунт Слуг, которые попытались сделать это за него.

Я кивнул. Я давно уже ни капли в этом не сомневался. Иван сознательно выбрал Кандидатом женщину, которая возглавила восстание Слуг. Она полагала, что сможет сбросить власть Прежних, а на самом деле всё шло по плану Ивана.

— Но мои вассалы вправе тебя убить, — продолжала Мод. — Полагаешь, справишься со всеми?

— Да, — сказал я.

Она размышляла. Лихорадочно думал и я. Где пределы её таинственных ограничений? Вправе ли она перенести в эту комнату сотню Изменённых, которые задавят меня числом?

— Кристалл может быть повреждён в схватке, — задумчиво сказала Мод.

— Просто убирайтесь с планеты, — посоветовал я. — Не теряйте гвардейцев попусту. Я не соглашусь, вам нечего мне предложить.

— Вот тут ты не прав, — неожиданно усмехнулась Мод. — Что ж, ты заслуживаешь хорошего предложения.

Она подняла бокал, который вновь оказался полон. Отпила шампанского. И сказала:

— Мы поговорим чуть позже, Максим Воронцов.

И мир вокруг померк.





Часть 3. Глава вторая




Глава вторая

У самого берега, где волны били в камни, пена отсвечивала на тёмной воде. А чуть дальше океан становился непроглядно-чёрным и сливался с небом. Десятки и сотни огоньков отмечали суда, стоящие на открытом рейде, но у горизонта уже трудно было отличить судовые огни от звёзд.

На юге звёзды всегда кажутся ближе и ярче.

— Макс, тормозишь! — укоризненно сказал Ростик, с которым мы делили стоящий на ночном пляже столик.

Я чокнулся с ним, глотнул из стакана. Лёд растаял, виски стал прохладным, но водянистым. На мне были длинные бермуды, яркая рубашка с коротким рукавом и сандалии на босу ногу.

— У них что, нет камней для виски? — спросил я, глядя на океан.

— Не поверишь, дикари! — рассмеялся Ростик. — Только лёд. Слушай, как я рад, что ты приехал!

Он уже изрядно поддал, но у Ростислава опьянение проявляется хорошо, он становится весёлым и дружелюбным. Знаю я людей, с которыми пить вместе нельзя, хотя трезвые они вполне годные.

— В жизни только раз бывает двадцать пять лет, — сказал я.

Ростислав серьёзно кивнул.

— Долетел нормуль?

— Бизнес был забит, летел каким-то промежуточным классом, — я махнул рукой. — Да ладно, норм. Надо быть ближе к народу.

— Верно! — поддержал Ростик и наставительно поднял палец. — Ибо так учит нас «Единая Россия» и любимый президент!

У него зазвонил смартфон, Ростик глянул на экран, встал, отошёл по песку на пару шагов, прижал к уху трубку.