Штаб судебной полиции. Стрелковый стенд
— О’кей, — заявил инструктор. — Занимай стрелковую позицию. Оружие на предохранителе. Вставляй магазин на пятнадцать гильз и вставай на отметку пять метров для стрельбы с близкого расстояния пятью боевыми патронами.
Десятью минутами раньше она открыла чемоданчик, в котором хранился ее «зиг-зауэр» специальной полицейской модели, и посмотрела на него, словно это был готовый ужалить гигантский скорпион из черного металла. Она ощутила легкую дрожь в руке, сосредоточилась и разыграла остаток сцены, почти не дыша.
— Стрелок готов?
Замерев, подняв оружие перед собой и целясь в бумажную мишень, Ноэми не ответила.
— Ноэми?
Оружие, в точности как та, что держала его, молчало. Затем ее вновь охватила дрожь, еще более сильная, лишающая боеспособности. Инструктор незамедлительно, пока пистолет не выпал у нее из рук, завершил сеанс:
— О’кей, Ноэми. Не двигайся, сейчас я заберу у тебя оружие.
Он с осторожностью сапера положил ладонь на ее руку:
— Разожми пальцы. Вот так. Спокойно.
Освободившись, Ноэми смогла наконец набрать в легкие воздух. Инструктор без единого слова отщелкнул обойму и поставил оружие на предохранитель, вынув доведенный в ствол патрон. Отработанные до автоматизма движения позволили ему обдумать ситуацию.
— Мне известно, что такое безоружный флик, — признался он. — Это не что иное, как кастрат. Я тоже был таким — после депрессии. Но моя работа — это также твоя безопасность и безопасность твоей команды.
— Но ты меня провалишь? — забеспокоилась Ноэми.
— Если я это сделаю, придется упомянуть о твоей дрожи, и тебе запретят профессиональную деятельность, а взамен ты получишь серию бесед с полицейским психиатром. В тебя стреляли, и тебе просто нужно время, чтобы опять освоиться с оружием. А вовсе не доктор, который ни черта не смыслит в нашем деле.
Вопросительно подняв бровь, Ноэми ждала его предложения.
— Мы с тобой заключим сделку. Ты придешь завтра, потом послезавтра и будешь приходить столько раз, сколько понадобится, чтобы твой «зиг» прочно держался у тебя в пятерне. А пока я зачту сегодняшний сеанс, но пообещай мне оставаться в конторе. Никаких вылазок на местность, пока хотя бы пять раз не попадешь в мишень так же точно, как тот парень, что отделал твою физиономию.
Обращаясь с ней без всякого стеснения и деликатности, инструктор не мог даже вообразить, какую помощь он оказал Ноэми. Он говорил без малейшего уважения или снисхождения, как с любым другим. А она и была любой другой. В общем, нормально.
* * *
Возвращаясь с задания в 93-м департаменте, Адриэль сделал крюк и завернул в тир. И как бы между прочим поинтересовался результатами командира своей бригады. Инструктор, убежденный в том, что каждый член бригады должен поддерживать другого, не увидел в этом подвоха и в подробностях рассказал, что произошло.
— Мы договорились. Она тебе расскажет. Тебе невероятно повезло, что ты с ней работаешь.
— Ага, — подтвердил Адриэль. — Невероятно повезло.
13
Ноэми почти час провела перед зеркалом в ванной комнате, повернувшись вправо, чтобы видеть только тот профиль, который могла терпеть. Она тешила себя иллюзией возвращения в прошлое. Какая разница, она была такая хорошенькая, так что…
Мечтательное настроение Ноэми прервал звонок, на кухонном столе завибрировал телефон. Трубка сообщила, что ее ждет глава судебной полиции.
Через час быть на службе.
И все, больше никакой информации.
По пути Мельхиор послал ей привет, лаконичное сообщение: «Здравия желаю, солдат. Завтра утром у нас первый сеанс, помните?» Она ответила ему в лифте, который поднимал ее на последний этаж Штаба, и зашла к секретарю, прежде чем постучать в дверь шефа.
— Здесь вам очень рады, — сказал тот, жестом предлагая ей присесть.
Его замечание носило очевидно риторический характер, и Ноэми ждала продолжения. Неочевидного.
— Так уж вышло, моя работа заключается не в том, чтобы любить сотрудников, а в том, чтобы заставлять их работать, — продолжал он. — А вы явно еще не полностью оправились от болезни. Результат вашего испытания в тире был, похоже, более чем удручающим. Я бы даже сказал, вызывающим опасения.
Произнося эти слова, он барабанил пальцами по лежащему на середине стола документу, привлекая к нему взгляд Ноэми. И то, что она увидела, привело ее в полное уныние.
Шеф еще ни разу не взглянул ей в глаза, и она размышляла, как долго ему удастся не встретиться с ней взглядом.
— Я думаю, вам необходим отдых. В сельской местности.
Со дня ее возвращения шеф опасался, как бы она не снизила до ноля боевой дух команды, не стала напоминанием о личной уязвимости каждого, не выкачала из них смелость и отвагу, как вампир — кровь. Так что этот рапорт, обнаруженный на рабочем столе сегодня утром, оказался подарком небес.
— В сельской местности? — невольно повысив голос, повторила Ноэми. — Вы можете на время лишить меня оружия, но уж никак не уволить.
Осознав, что ступает по минному полю, патрон изменил тон:
— Кто говорит вам о подобных мерах? Поймите, я обсуждаю с вами обычный отпуск для выздоровления. Выздоровления с пользой для дела. Вы слыхали о Деказвиле?
Ей захотелось засунуть этот Деказвиль ему в задницу, где бы ни находилась эта сраная деревня.
— Я посовещался со специалистом по кадрам: там, на месте, нам нужен надежный сотрудник. Для командировки на месяц.
— И что мне за этот месяц предстоит сделать? — удивилась Ноэми.
— Мы закрываем тамошний комиссариат. Вы не будете проводить расследования, как можно меньше будете патрулировать, не станете подвергать опасности ни себя, ни тем более ваших коллег. Съездите туда, посмотрите, как они работают, разберитесь в криминальной обстановке и доложите нам, следует закрывать их службу или нет. В Министерстве внутренних дел грядут значительные бюджетные сокращения, а поскольку на месте имеется жандармерия, то начальство желало бы, чтобы она взяла все на себя. Короче, то ли это самая спокойная из всех французских деревень, то ли там собрались самые некомпетентные полицейские. Ваше дело — составить свое мнение и сообщить его нам.
— А потом?
— Потом? Вернетесь в контору, окрепнув после болезни, взбодрившись, и будете готовы снова принять руководство своей группой.
Собственная ложь не слишком смутила его. Он был убежден, что в течение месяца удастся устроить все таким образом, чтобы перевести ее на службу в какой-нибудь административный отдел, с глаз долой.
— А если я откажусь?
— С чего бы вдруг вам отказываться? Я предлагаю вам решение проблемы, которая могла бы повлечь за собой другие. Вы, конечно, вправе обратиться в профсоюз, сделаться досадной песчинкой, мешающей слаженной работе всего Штаба, начать продолжительную борьбу, чтобы оспорить мое решение. Все это, по самым скромным подсчетам, займет целый год и создаст вам определенное количество врагов. А те, что останутся с вами, будут вас избегать, чтобы не нажить себе неприятностей, так сказать, воздушно-капельным путем, за компанию. Итак, год конфликтов? Или месяц хлорофилла и кислорода? Что выбираете?
В бешенстве Ноэми вскочила со стула, схватила со стола рапорт с подписью, которую она узнала бы из тысячи, — с подписью Адриэля, и шваркнула дверью кабинета главы судебной полиции так, как никто еще прежде не делал.
* * *
По мере того как Ноэми приближалась к своему кабинету, ее бешенство росло, а когда она, готовая взорваться, открыла дверь, ее не смутило даже присутствие коллег из другой группы. Один из них представился, дружески протянув руку:
— Привет. Капитан Ронан Скалья, служба судебной полиции, Девяносто третий департамент. Мы сотрудничаем с твоим заместителем по делу…
Ноэми бесцеремонно перебила его:
— Потом. Департаментские, вон отсюда. Собрание группы.
Флики из Сен-Сен-Дени были наслышаны о том, какой нагоняй от нее можно схлопотать, а также о том, что это делается без посторонних глаз. Они покинули помещение, не дожидаясь, чтобы их попросили дважды.
Оставшись наедине со своей группой, Ноэми швырнула рапорт в лицо Адриэлю. Хлоя и Жонатан опустили глаза и стиснули зубы — они, очевидно, были в курсе и явно против принятого решения.
— Почему? — выкрикнула Ноэми. — Потому что ты не способен бросить калеку? Станешь меньше себе нравиться, так, да? Или у тебя просто яиц нет?
— Это временно, — начал было Адриэль.
— Временно, твою мать, сукин ты сын! Знаешь, как это будет? Как только я вернусь, меня запихнут в шкаф с бумагами. Ты просто даришь им время, чтобы они успели построить какой-нибудь покрепче, чтобы я из него не вылезла. Черт, с каким удовольствием я размозжила бы тебе башку!
Адриэль в этом не сомневался, он был уверен, что она вполне могла бы и одолеть его — в таком-то бешенстве.
Уже второй раз за день Ноэми с размаху хлопнула дверью, оставив за ней отныне расколовшуюся команду. Смущенный Адриэль попытался по возможности завладеть вниманием группы.
— Ладно, зовите департаментских. Не будем возвращаться к тому, что произошло.
— Не волнуйся, начальник, — с притворным уважением ответила Хлоя. — Мы не намерены иметь ничего общего с твоей подлостью. Сукин сын.
14