Я посмотрел на женщину, которая это сказала. Среднего роста, лицо из тех, что называют «миниатюрными», с раскосыми пепельно-серыми глазами. Гладкие платиновые волосы касаются плеч.

До боли знакомое лицо…

– Не так плохо?

– Нет, Том. – Она улыбнулась. – В конце концов, у нас появился шанс вспомнить старые добрые времена. Согласен?

– Грета? – выдавил я, не веря глазам.

Она кивнула:

– За мои грехи.

– Господи!.. Это в самом деле ты?

– Если честно, я не была уверена, что ты меня узнаешь. Особенно через столько лет.

– Зато ты, похоже, меня узнала без труда.

– А мне и не нужно было узнавать. Как только вы здесь оказались, поступил сигнал с вашего передатчика. Он нам и поведал, как называется ваш корабль, как зовут его владельца, кто находится на борту, что вы везете и куда направляетесь. И когда я услышала твое имя, застолбила себе местечко среди встречающих. Но не волнуйся. Ты не сильно с тех пор изменился.

– Прими ответный комплимент.

Я немного покривил душой. Но кому нужна абсолютная правда? Я вспомнил, как она выглядела обнаженной, – эти воспоминания я хранил в памяти все десять лет. Мне даже стало стыдно, что они до сих пор настолько яркие, словно некая тайная часть моего подсознания украдкой оберегала их все годы моего брака и супружеской верности.

Грета слегка улыбнулась. Будто знала, о чем я думаю.

– Ты никогда не был искусным лжецом, Том.

– Ага. Похоже, мне нужно тренироваться.

Неловкая пауза затянулась. Никто из нас не знал, что сказать дальше. Пока мы молчали, остальные зависли вокруг, тоже молча.

– Что ж, – выговорил я наконец, – кто бы мог подумать, что нам предстоит такая встреча?

Грета кивнула и протянула ко мне руки ладонями вверх, словно извиняясь.

– Я лишь жалею, что мы не встретились при лучших обстоятельствах, – сказала она. – Но пусть тебя утешит то, что в случившемся нет вашей вины. Мы проверили ваш синтаксис, и ошибки в нем не оказалось. Просто время от времени система дает сбой.

– Странно лишь, что никто не любит об этом говорить, – заметил я.

– Все могло обернуться хуже, Том. Я ведь помню, что ты рассказывал о космических полетах.

– Да? И какой же из перлов моей мудрости особенно запал тебе в душу?

– «Если ты оказался в ситуации, которая дает право проклинать судьбу, то у тебя нет права ее проклинать».

– Господи, неужели я действительно такое сказал?

– Ага. И готова поспорить, что сейчас ты об этом сожалеешь. Но послушай, все действительно не так уж плохо. Вы отстали от графика всего на двадцать дней. – Грета кивнула на мужчину со скверными зубами. – Колдинг сказал, что вам нужен только один день на наладку и вы сможете вылететь обратно. А потом еще дней двадцать или двадцать пять до места назначения, в зависимости от маршрутного синтаксиса. На все уйдет меньше шести недель. Ну, потеряешь ты премиальные за этот рейс. Ничего страшного. Вы все живы и здоровы, а кораблю нужен лишь небольшой ремонт. Так почему бы тебе не расслабиться и не подписать заявку?

– Я не рассчитывал еще на двадцать дней в капсуле. К тому же есть и кое-что помимо полета.

– Что именно?

Я едва не сказал, что меня ждет Катерина. Но вместо этого ответил:

– Я беспокоюсь о других. О Сюзи и Рэе. Их ждут семьи. Они будут волноваться.

– Понимаю. Сюзи и Рэй. Они все еще спят? Все еще в капсулах?

– Да, – ответил я настороженно.

– Так пусть в них и остаются, пока вы не полетите обратно. – Грета улыбнулась. – Нет смысла будить их и заставлять сходить с ума все это время. Так будет лучше.

– Ну, если ты так думаешь…

– Уж поверь мне, Том. Я ведь не в первый раз сталкиваюсь с подобной ситуацией. И вряд ли твоя станет последней.




Ночевать я отправился в отель, в другую часть станции Саумлаки. Отель представлял собой гулкое из-за пустоты многоэтажное сооружение, собранное из готовых секций и глубоко погруженное в скальную породу. Наверное, здесь могли бы разместиться сотни постояльцев, но у меня создалось впечатление, что сейчас занято лишь несколько номеров. В эту ночь я спал урывками и рано встал. В крытом портике увидел работника в кепи и резиновых рукавицах, который вылавливал из украшенного орнаментом прудика больного карпа. Когда я наблюдал, как он достает металлически-оранжевую рыбину, на мгновение показалось, что эту картину я уже где-то видел. Но когда в моей жизни могли возникнуть этот мрачный отель и умирающий карп?

До завтрака – уныло-настороженный, несмотря на легкую сонливость, – я навестил Колдинга и услышал новую дату окончания ремонта.

– Два-три дня, – сказал он.

– Вчера вечером был только один.

Колдинг пожал плечами:

– Если у вас проблемы с обслуживанием, попробуйте найти других ремонтников.

Затем он сунул мизинец в уголок рта и принялся ковыряться между зубами.

– Приятно видеть специалиста, который наслаждается своей работой, – буркнул я и удалился, пока настроение не испортилось окончательно.

Грета предложила встретиться за завтраком и вспомнить старые времена. Когда я пришел, она уже ждала меня за столиком на «уличной» террасе под навесом в красную и белую полоску, потягивая апельсиновый сок. Над нами простирался купол шириной в несколько сотен метров – голографическая проекция безоблачного неба. Его голубизна имела жесткий эмалевый оттенок, какой бывает в середине лета.

– Как тебе отель? – поинтересовалась Грета, когда я заказал кофе.

– Неплохо. Только вот желающих поболтать маловато. Тут дело во мне или на всей этой станции царит радостная атмосфера тонущего океанского лайнера?

– Просто место такое, – пояснила Грета. – Все, кто сюда попадает, страшно злятся. Их или переводят работать вопреки их желанию, или они оказываются здесь в результате ошибки в синтаксисе и тогда негодуют по этой причине. Так что выбирай любую.

– И ни одного счастливого лица?

– Только у тех, кто знает, что скоро отчалит.

– А к тебе это относится?

– Нет. Я, кажется, застряла. Но меня это вполне устраивает. Наверное, я то самое исключение, которое подтверждает правило.

Официантами здесь служили стеклянные манекены – примерно такие были в моде на планетах вблизи центра Пузыря лет двадцать назад. Один из них поставил передо мной тарелку с рогаликом и налил в чашку обжигающего черного кофе.

– Что ж, рад тебя видеть, – сказал я.

– И я тебя, Том. – Грета допила сок и, не спрашивая, отщипнула кусочек от моего рогалика. – Слышала, ты женился.

– Верно.

– Ну и?.. Не хочешь рассказать?

Я глотнул кофе.

– Ее зовут Катерина.

– Хорошее имя.

– Она работает в департаменте биокоррекции на Кагаве.

– Дети?

– Пока нет. Сейчас мы очень много времени проводим вдали от дома.

– Угу. – Она прожевала рогалик. – Но когда-нибудь вы непременно решитесь…

– Окончательных решений не бывает. – Хотя мне и льстило, что Грета проявляет к моей жизни такой интерес, но от хирургической точности ее вопросов стало чуть-чуть неуютно. Тут не было ни попыток подловить, ни выуживания информации. Такая прямота заставляет нервничать. Зато она же дала мне право задать столь же откровенные вопросы. – А как насчет тебя?

– Так, ничего особенного. Вышла замуж примерно через год после нашей с тобой последней встречи. Его зовут Марсель.

– Марсель, – задумчиво протянул я, словно имя имело космическое значение. – Что ж, рад за тебя. Как я понял, он тоже здесь?

– Нет. Работа раскидала нас по разным углам космоса. Мы все еще женаты, но… – Грета замолчала.

– Нелегко вам приходится.

– Был бы способ это изменить, мы бы его нашли. В любом случае не стоит нас слишком уж жалеть. У каждого из нас есть своя работа. И не могу сказать, что я менее счастлива, чем при нашей с ним последней встрече.

– Вот и хорошо.

Грета подалась вперед и коснулась моей руки. Ногти у нее были черные с голубоватым отливом.

– Послушай… Наверное, я очень самонадеянна… Одно дело – попросить тебя позавтракать со мной: не пригласить тебя было бы грубостью. Но не хотел бы ты увидеться со мной еще раз? Ужины здесь очаровательны. Свет выключают, а вид сквозь купол потрясающий.

Я взглянул на бесконечное голографическое небо: