Вариантов, куда уходить было много, а теперь уже поздно. Теперь мое место на этой земле до тех пор, пока чистые не закончатся. В одиночку победить невозможно – их слишком много, и они сильны. Значит, нужно присоединиться к тем, кто тоже не хочет мириться с существующим положением вещей, так что тут наши со стариком планы не отличаются. И да, если понадобится, я буду изображать военного вождя, императора в бегах, да хоть вернувшегося с того света полубога, лишь бы это шло на пользу дела. Главное не забывать, что моя цель не возродить империю, и не вернуть богов. Я не стану взваливать себе на плечи чужие мечтания. Моя цель проста – месть.
Окончательно принятое решение позволило расслабиться и привести эмоции в порядок. Меня больше не бросало от горя к ярости, это заметили даже спутники, которые больше не пытались держаться на расстоянии. Ну, кроме Рубио и Керы, конечно же – этим и без того было наплевать на мое душевное состояние. Дорога предстояла длинная, а безделье, как оказалось, успевает надоедать. Во время стоянок я перечистил и починил, насколько это возможно все оружие, которое у нас было, научился водить локомобиль. Нехитрая наука оказалась, ненамного сложнее привычных по прошлой жизни машин. За время пути нас дважды останавливали жандармские патрули, и в обоих случаях никаких претензий не возникло. Документы, естественно, проверяли, и даже задавали уточняющие вопросы, но мы, под руководством старика уже давно затвердили ответы, которые не должны вызывать подозрений. Таким образом наша компания была, по большому счету абсолютно неинтересна – по крайней мере в мелких поселках и городках, которые попадались по дороге. Все, которые могли похвастаться населением более десяти тысяч человек мы объезжали стороной. Путешествие из-за этого растянулось на полторы декады, но мы особо никуда не торопились – пользовались возможностью отъесться и хоть немного залечить раны.
Единственное серьезное неудобство в таком времяпрепровождении, это информационный голод. Эту проблему решали просто – во время остановок в мелких поселках, старик скупал в лавках всю прессу, до которой мог дотянуться. Труженики пера предпочитали делиться в основном новостями мирной жизни. Удивительно было читать описание великолепного пира, который закатил один из римских сенаторов в честь рождения наследника. Последнее время вокруг меня только кровь и смерти, а, оказывается, для кого-то ничего не изменилось, жизнь все так же весела и безоблачна.
Редко когда проскакивали новости о волнениях в промышленных регионах, или провокациях на границах. О таких вещах упоминалось вскользь, как о чем-то незначительном. Об «изгнании» язычников перестали писать уже через несколько дней после того, как неблагонадежных свезли в лагерь. Если смотреть отстраненно, операция по геноциду целой социальной группы людей провели просто мастерски. Свезти в одно место такую огромную массу народа, не позволив слухам о готовящейся акции разойтись раньше времени, уничтожить всю эту толпу, и опять-таки не только пресечь слухи, но и вообще прекратить обсуждения судьбы бывших сограждан. Зато есть статьи о масштабной перестройке неблагонадежных районов. В общем, совершенно обычная мирная жизнь, и если бы не несколько резких статей на последних страницах, в которых осуждались бунтовщики из промышленных районов, не понимающие своего счастья, то была бы совсем пастораль. Для меня это выглядело чудовищно. Столько людей погибло, а республика обсуждает рекордные надои.
Из интересного попалась только большая статья, в которой рассказывалось о явлении миру (так и было сказано) десяти иерархов святой церкви чистого бога. Помимо имен, видимо вымышленных, потому что образованы были от названий цифр с единицы до десяти, описывались функции каждого из иерархов. Кто-то должен был заниматься общим руководством церкви, кто-то заведовал строительством храмов, иерарх Коинт, пятый, отвечает с этого момента за насаждение веры среди соседних народов, еще кто-то должен будет организовывать боевое крыло организации… Кроме того, была, наконец, приоткрыта внутренняя структура чистой церкви. Вселенская церковь чистоты едина в составе десяти конгрегаций. Названия девяти из них в статье не упоминались. Подавлять бунт и умиротворять взбунтовавшихся против истинного бога нечистых будет Верховная Священная Конгрегация Доктрины Веры под руководством главы – иерарха Ноны.
Остальная часть статьи была посвящена демонстрации чудес, проведенной иерархами. Если верить описанному, они вдесятером превратили в пыль целый городок, до этого освобожденный от неблагонадежных. Причем справились, пусть и объединив силы, всего за несколько минут. Перспектива встречи с подобной мощью пугала. А ведь встретиться наверняка придется, если я собираюсь продолжать свое дело.
Глава 15
Кто знает, возможно, мои спутники тоже утомились от бездействия, потому мое предложение не объезжать Памплону стороной было встречено с энтузиазмом почти всеми. Мы заскучали. Когда дорога достигла предместий города, Мануэль, который был за рулем, не стал против обыкновения сворачивать на проселки, спеша убраться подальше от людных мест, а, напротив, повернул в сторону города. Он, кстати, в отличие от остальных сомневался в решении посетить древний город. Я видел, как старик в сомнении жевал губами, раздумывая, не зарубить ли эту затею, но, видимо, не нашел аргументов против.
Памплона. Об этом городе мне довелось слышать еще в прошлой жизни – я даже мечтал когда-нибудь в нем побывать. Еще бы, древняя крепость на холме, который огибает река. Старая величественная архитектура, прекрасная природа… Ну вот, теперь довелось, наконец, пусть и в другом мире. Правда, встретила нас Памплона неласково. Патруль остановил локомобиль еще до въезда в город. Пятеро жандармов с полным вооружением внимательно осмотрели внутренности машины, а настойчиво потребовали, чтобы все пассажиры вышли. Причем никто не расслаблялся. Говорил сержант, его подчиненные контролировали нас с двух сторон. Оружие не направляли, но держали наготове.
– Всем покинуть транспорт, – приказал командир. – И предъявите документы. Только не нужно торопиться.
– А что случилось, квирит сержант? – поинтересовался Рубио, медленно вытаскивая из-за пазухи бумагу.
Сержант вопрос проигнорировал, дождался, когда все отдадут документы и внимательно их прочитал.
– По какой необходимости прибыли в город?
– Дочка у меня в Памплону замуж вышла. За городского. – Легенда на случай таких вопросов была отработана заранее, так что выдумывать на ходу не пришлось. – А я как услышал, что неспокойно в округе, язычники, говорят, шалят. Ну, думаю, надо бы забрать девчонку. Пущай и с зятем даже. Места у нас много, поживут пока все не успокоится, да и прокормить можем. Работа опять-таки всегда найдется. А то, может, и остаться решат – ну их эти города…
Рубио говорит очень убедительно, но взгляд сержанта все равно остается настороженным.
– Дочка, значит. Хорошо. Багаж к осмотру готовьте.
Лицо Мануэля все такое же наивно-доброжелательное, но я знаю его достаточно хорошо, чтобы заметить, как он напрягся. Десятки стволов в багажнике вряд ли прокатит за средство для самозащиты в дороге. Старик, не меняя выражения лица поворачивается к машине, и не торопясь ищет по карманам ключ:
– А что такие предосторожности, квирит сержант? Уж мы вряд ли на преступников каких похожи.
– Не нужно беспокоиться, – немного смягчается синемундирник, видя, что пассажиры ведут себя послушно и не скандалят. – Беспорядки только на окраинах, работники металлургического заводов взбунтовались. Боевые действия идут только там. Жандармов слишком мало, чтобы подавить выступления, мы ждем армию чтобы задавить нарушителей, но в городе относительно спокойно. Благонадежные жители в основном сидят по домам и опасности не подвергаются. Поэтому все въезжающие и выезжающие должны быть проверены. Не беспокойтесь, с вашей дочерью все в порядке, скорее всего. Жилые районы пока не затронуты. В городе объявлено чрезвычайное положение и комендантский час. Сейчас пройдете проверку, и можете ехать назад.
Старик всплескивает руками, роняя только что найденный ключ на землю, хватается за сердце и начинает падать. Мы с парнями бросаемся к нему, начинаем хлопотать вокруг. Жаль, Кера не сориентировалась – она так и продолжает стоять, наблюдая за разворачивающейся сценой.
– Агата! Если с ней что случилось… – придушенно жалуется Рубио.
Жандармов нервирует суета, которую мы развели вокруг Рубио, но в то же время они больше не чувствуют от нас угрозы. Карабины висят на ремнях, двое из них подходят ближе.
– Итэлус, Юст подберите ключ и открывайте багажник. – Видя, что от нас никакого толка, распоряжается сержант. На проблемы Рубио ему наплевать, а жаль. Я надеялся, что он подойдет поближе.
Мир привычно замедляется. Тройка жандармов собралась возле багажника и возится с замком, еще двое вместо того, чтобы контролировать нас, смотрят на своих коллег. Им не интересен больной перенервничавший старик, гораздо сильнее им любопытно содержимое багажника. Это хорошо, что на нас никто не смотрит. Правая рука у Рубио за пазухой сжимает не сердце, а револьвер. С его манной можно не беспокоиться, что хоть одна пуля пройдет мимо, но тогда поднимется шум. До города меньше тысячи футов, выстрелы непременно услышат. Наверняка такой патруль здесь не один. Нужно что-то, что их отвлечет надежнее. Рядовой, наконец, справляется с замком и поднимает крышку багажника. Все трое заглядывают внутрь. Не страшно, оружие завалено сверху узлами с провизией, сразу и не разглядеть. Сержант опирается обеими ладонями на край багажника. Остальным тоже любопытно. Кажется, их привлек запах копченый свинины – он действительно крайне соблазнителен. Да, вот сейчас.
– Отец! – Я кричу, неожиданно, голос резкий, высокий, паникующий. Неудивительно, что солдат, который держал крышку багажника дергается и отпускает ее.
В следующий момент к моему воплю присоединяется сержант и еще один из жандармов, которым прижало пальцы. Крышка захлопнулась намертво. У сержанта прижаты обе руки, у солдата только одна, но он сейчас тоже вряд ли способен думать о чем-то, кроме боли. На помощь к несчастным, бросаются даже те двое жандармов, которые должны были контролировать пассажиров.
– Ева, тебе, – кричу я богине, надеясь, что она поймет, что я имею ввиду. Называть настоящее имя вслух не стоит, вряд ли за прошедшие годы успели забыть, кто такая Кера. Сам тем временем выхватываю примотанный к левой ноге штык-нож от одной из трофейных винтовок.
Мы с Керой оказываемся возле жандармов одновременно. На нас по-прежнему не обращают внимания. Бледный от ужаса рядовой, по вине которого сержант попал в столь ужасную ситуацию, дрожащими руками пытается снова попасть ключом в замок багажника. Остальные двое дергают крышку, чем только ухудшают ситуацию. Тот жандарм, который ближе ко мне, кажется, успевает что-то почувствовать. Он успел обернуться, но и только. Ни схватиться за оружие, ни даже закричать. Лезвие входит в бок, короткий вскрик, и человек на секунду выгибается, прежде, чем повалиться. Я выдергиваю клинок, готовлюсь шагнуть к следующей жертве, но обнаруживаю, что уже поздно. Кера времени не теряла – они мертвы все, включая зажатых крышкой багажника. Богиня обошлась без оружия – у двоих свернуты шеи, у сержанта лицо вмято внутрь черепа, а последний падает с дырой в груди. Девушка, улыбаясь, рассматривает красный комок, который, кажется, продолжает пульсировать прямо у нее в руке. Взглянув на меня, богиня улыбается счастливой улыбкой:
– А ты тоже любишь, когда они мучаются, да? – при этом кивает на «мою» жертву. Рядовой действительно еще жив. Он корчится от боли в пыли, пытается что-то сказать, но только выплевывает сгустки крови. Я механически наклоняюсь, и вбиваю штык ему в сердце, после чего делаю пару шагов в сторону. Меня начинает рвать.
– Вот так-то, малыш. Издалека стрелять – это не война. А ты привыкни врагам в глаза смотреть, видеть, как у них жизнь уходит, чувствовать содрогание их тел, их кровь, стекающую по твоим рукам…
От этих наставлений меня вывернуло еще сильнее, даже в глазах потемнело. Но я все-таки удержался и остался в сознании. А старик, слава богам, нашел себе новые объекты для издевательств:
– Что, впечатлились? – обратился он к толедцам, которые большими глазами смотрели на Керу. –Ты, Мариус, вроде подумывал за ней приударить?
Ответа он так и не дождался. Для бывших кузнецов происшедшее стало слишком большим шоком, чтобы обращать внимание на подколки Рубио, так что они не обратили внимания на его ехидство. Кера, кстати, удивительным образом почти не запачкалась. За исключением рук следов крови на девушке не наблюдалось, и эта деталь только добавляла страха.
– Эй, барышни! – старик, похоже, начал раздражаться. – Если вы думаете, что я сам стану прятать трупы, то вы глубоко заблуждаетесь. У меня уже возраст не тот, чтобы с покойниками возиться. Взяли и понесли вон, в канаву. И, это, кровожадная ты наша, могла бы и поаккуратнее! Тут только два комплекта формы можно использовать.
– Хорошо, – улыбнулась девушка. – В следующий раз буду только сворачивать шеи. – И отбросила, наконец, сердце, которое до сих пор держала. Меня снова вывернуло.
Тела спрятали на обочине, закидав травой и кустарником. Так себе маскировка, надолго не хватит. Впрочем, надолго и ненужно. Пока перетаскивали первых трех покойников, Рубио деловито раздевал оставшихся двух, чья форма не была забрызгана кровью. Трофеи достались мне и Мариусу – остальным просто не подошли по фигуре – слишком заметно было, что они с чужого плеча. Процедура мародерства и переодевания проходила в молчании, поэтому, когда старик двинулся дальше в город, удивлены были все.
– А ты не перепутал направления? – поинтересовался я.
– Ну, насколько мне известно, Памплона там, впереди. Мы же туда ехали?
– Что, после всего этого? – Махнул рукой Мариус куда-то назад. Его наш маршрут тоже удивил.
– А что изменилось? Насколько я помню, мы собирались воевать с жандармами и чистыми. В Памплоне восстание, значит, мы попали туда, куда нужно. Или вы уже передумали? Увидели кровушку, и готовы бежать к мамочке? Так я напомню, мамочек тут ни у кого в живых не осталось.
Мариус от такого аргумента опешил. Да и все, кроме Керы. Действительно, после происшедшего мне казалось, что мы должны бежать как можно дальше и быстрее – должно быть, инерция мышления. А ведь старик прав, мы собирались воевать с чистыми, и нам сейчас представилась отличная возможность. Ну да, до Бургаса мы так и не добрались, но чем Памплона хуже?
– Страшно, – я сам удивился своим чувствам. – Вроде знали, куда едем и зачем, но пока казалось, что это все далеко, было нормально. А теперь страшно. Да и там, на дороге… Не думал, что это будет так мерзко. И все же ты прав, незачем тянуть.
Судя по тому, с какой признательностью посмотрели на меня толедцы, они думали примерно так же. И даже Мануэль вопреки обыкновению не стал насмехаться:
– Нормально. И страх нормально, и отвращение. Я бы неприятно удивился, если бы кому-нибудь понравилось происшедшее на дороге. Другое дело, что если мы собираемся делать то, что собираемся, к этому придется привыкнуть.
Больше мы не обсуждали эту тему. Разговор перешел на наши дальнейшие планы, которых, конечно, не было и быть не могло. Нужно ведь сначала оценить обстановку. Бессмысленно колесить на машине по городу в поисках новых неприятностей – дурная затея. Рано или поздно нас снова остановят – пока от этого защищает трофейная жандармская форма: встреченные патрули провожали нас глазами, но увидев синие мундиры не останавливали. Однако очень скоро трупы убитых найдут, и тогда наша спокойная жизнь закончится. Идиотов на службе, вопреки распространенному мнению не так уж много, раздетые рядовые не могут не натолкнуть на мысль о маскараде. Нас определенно будут искать, и искать очень тщательно. Так что в первую очередь необходимо найти убежище. Ну или сразу идти на прорыв к восставшим, однако, во-первых, мы даже не знаем, где находится очаг сопротивления, во-вторых – кто сказал, что нас там примут с распростертыми объятиями? Лично я обязательно подумал бы, что мы засланные.
Первым делом избавились от машины – загнали в глухой тупичок между домов, совсем неподалеку от древней цитадели в центре города, и заставили мусорными баками. Слишком она заметна – не только патрули, но и немногие встречные прохожие провожают взглядом. Терять транспорт, и особенно его содержимое не хотелось, так что постарались на совесть. Дальше двигались пешком. Мы с Мариусом по бокам, как бы конвоируя нарушителей. Картина, судя по всему, была привычной – теперь мы точно перестали привлекать внимание. С первым встречным патрулем разошлись мирно, только кивнув друг другу. Правда, минут через двадцать наткнулись на следующих:
– Ого, какой у вас улов! – удивился сержант. – Целых трое! Вот лезут и лезут, не сидится им! Камеры переполненные.
– Да как же не лезть, квирит сержант! Дома шаром покати, уже второй день. Кушать-то хочется!
– Ну и чего ты добился? – хмыкнул словоохотливый жандарм. – Думаешь, в участке тебя кто-то кормить будет? Да как бы не так! Вас там и так по четыре рыла на одну кушетку уже. Сидел бы дома, в комфорте, а теперь будешь отхожее место нюхать. Оголодал он! Небось не помер бы! Через несколько дней церковь пришлет свои боевые спиры, и к нам придет подкрепление. Бунтовщиков раздавят, тогда бы и наелся.
– А раньше чего не прислали? – заворчал Рубио. – Почему мирные, законопослушные граждане должны страдать из-за каких-то плебеев?! И почему не армию? И сами вы что делаете тогда? Почему святые подвижники должны своими жизнями рисковать, чтобы каких-то бандитов прибить? Мало нам язычников было…
– Рядовой, угомоните задержанного, – велел сержант, помрачнев и с неприязнью глянул на старика. – Не тебе решения сената обсуждать, старый. Была бы нужна армия – прислали бы армию. А за оскорбление жандармов можно и по почкам получить. Ты как будто не знаешь, что нас пятьсот человек на весь город, а в заводском районе три тысячи бандитов, которым уже все равно терять нечего, потому что они уже знают, что их скоро предадут очищению! Скажи спасибо, что у них толком оружия нет, иначе мы бы их даже сдержать не могли!
Этот фраза повисла в пустоте. Хорошее настроение и желание потрепать языком у сержанта улетучились, и он поспешил продолжить путь, чему я был только рад. Очень уж старик вошел в роль – того и гляди, начал бы всерьез скандалить. Однако информацию ему удалось выяснить интересную. Прежде всего о скором появлении чистых, да и количество восставших тоже внушает.
– А вот интересно, чистые сюда как прибудут? – я задумался так глубоко, что даже не заметил, что задал вопрос вслух.
– Забудь об этом пока, – живо откликнулся Рубио. – Очевидно, что поездом, но нам от этого ни жарко ни холодно. Я догадываюсь, что ты думаешь устроить засаду, но впятером, да не зная точного времени прибытия – это бессмысленно и глупо. Нужно знать точнее.
Неизвестно, сколько бы мы еще обсуждали услышанное, но нас прервали самым радикальным образом. Откуда-то с севера раздалась стрельба. Такой, довольно характерный рисунок. Несколько выстрелов, затем один в ответ, и снова канонада. Понятно, что одна сторона конфликта не сильно заботится о расходе патронов, а вот вторая либо в сильном меньшинстве, либо испытывает дефицит боеприпасов, либо и то и другое.
– Посмотрим, что там? – шепотом спросил Мариус.
Ответ не требуется, всем тоже крайне интересно. И все-таки соваться в район боевых действий с гражданскими было бы слишком неосторожно, о чем я и сообщил товарищам. Два жандарма, конвоирующие нарушителей комендантского часа – это одно дело, и совсем другое, когда те же два жандарма осторожно пробираются куда-то в сторону стычки в сопровождении гражданских.
– И что предлагаешь? – хмыкнул старик.
– Предлагаю вам переждать, а мы с Мариусом сходим, посмотрим. – Пожал я плечами.
– Я тоже хочу посмотреть! – возмутилась Кера, но я не обратил внимания на ее возглас. Остальные возражать не стали.
– Нет, ты остаешься здесь, и выполняешь указания Мануэля, – глядя в лицо недовольно скривившейся девушки, приказал я.
– Уверен, как бы я вас не предостерегал, вы двое не обойдетесь без какой-нибудь феерической тупости, – напутствовал нас старик, когда мы с Мариусом собрались уходить. – Но постарайтесь хотя бы головы не сложить. Без них вы будете смотреться еще более нелепо.
Мариуса от такого наставления передернуло, а я уже давно привык, так что просто отмахнулся.
«Гражданских» оставили в подъезде одной из инсул на улице Босяков. Название у улочки оказалось говорящим. Сказывается, видимо, близость к реке и промышленной зоне – дома стоят вплотную друг к другу, да и сама улочка такая узкая, что даже на машине не проехать. Памплона, вообще-то, богатый город и в других местах это бросалось в глаза, но не здесь: слишком давно не ремонтировалась брусчатка на дороге, слишком давно не подкрашивались дома. Да и мусора как-то многовато для благополучных районов. Кое-где видны спешно закрашенные надписи. Прочитать все равно можно без труда. Ставшее уже классическим «Смерть язычникам!» соседствует с более свежим «Долой чистых!».
Далеко идти не пришлось – боевые действия, как оказалось, шли возле моста через Аргу. Едва выбравшись из теснины улицы мы с Мариусом поспешили отскочить обратно за угол, чтобы не отсвечивать. С нашего берега обзор замечательный. Жандармы расположились не прямо возле моста, а на некотором отдалении. Даже мне, дилетанту в военном деле, понятно, почему – из-за разницы в высоте преимущество у них значительное. По вспышкам заметно, что мост со стороны верхнего города охраняют два десятка синемундирников, расположившихся, по обе стороны от дороги среди каких-то развалин. Кажется, еще несколько месяцев назад здесь были трущобы, потом их снесли, но расчистить местность до конца и построить на их месте что-то более приличное не вышло – до мелочей ли, когда в стране такие масштабные события. Зато теперь у жандармов есть отличные укрытия. О защите с тыла, правда, карабинеры не позаботились. Нельзя сказать, что для нас с Мариусом они как на ладони, но угадать позицию возможно.
Противник представителей власти оказался в гораздо худшем положении. Если я правильно восстановил события, группа восставших двигалась куда-то по нижнему городу вдоль реки, или, возможно, пытались перебраться на эту сторону, но жандармы их в какой-то момент засекли и начали обстрел. В первую очередь им отрезали дорогу к укрытиям, каковыми могли бы послужить заводские постройки, бунтовщикам пришлось отступать куда получится, и в результате они оказались укрытыми за каким-то сараем, который и от пуль-то толком не защищает, и при этом торчит на открытой, простреливаемой местности как прыщ на заднице. Ситуация в результате получилась патовая – достать бунтовщиков у жандармов не получится, потому что их толком не видно, но и бунтовщики не могут убраться. Собственно, они даже отстреливаться не могут – стоит кому-нибудь появиться возле окошка, и его просто изрешетят прямо через стену.
Однако долго такое равновесие не продержится. Нам с толедцем отлично видно, как трое жандармов с азартом перебирают локтями и коленями, подбираясь к мосту. Как только они его перейдут, за жизни прячущихся в сарае я не дам и семиса35 – в два огня их расстреляют без шансов на спасение. И как помочь тоже не очень понятно. Первый ход, благодаря эффекту внезапности за нами. Расстояние не больше ста пятидесяти футов до тех, кто засел в укрытии и еще около сотни до «ползунов», винтовки у нас с собой – стандартные жандармские спенсеры. Думаю, трех-четырех мы успеем снять, однако, как только прозвучат первые выстрелы, жандармы сориентируются, укроются, и тогда нам останется только убегать. Жаль, Рубио далеко. Для него бы не составило сложности перестрелять всех жандармов. Возможно, не пришлось бы даже пользоваться своими способностями – старый легионер из без того отлично стреляет.
– Если мы сейчас не вмешаемся, тем парням крышка, – шепотом напомнил мне о необходимости принимать решение Мариус.
– Давай подберемся поближе, – я указал на кусты выше по склону. Если я правильно понимаю, оттуда укрытие жандармов будет просматриваться гораздо лучше. – Только осторожно.
До кустов мы добрались ползком, и даже не обратили на себя лишнего внимания. Уверен, только благодаря темноте и тому факту, что нас здесь, собственно, никто и не ждал. Правда, к тому времени как оказались под защитой, ситуация у бунтовщиков стала совсем кислой: тройка жандармов уже почти достигла противоположного берега, а обитатели сарая и не подозревали об опасности. Они, вероятно, даже не рисковали выглядывать в окно, потому что те карабинеры, что остались на нашем берегу, периодически постреливали по сараю. В целом для нас ситуация, пожалуй, только ухудшилась. Быстро вывести из строя ту тройку теперь не получится, слишком они далеко. Не с нашими навыкам стрельбы.
Глава 16
– Может, хоть попытаемся их отвлечь? – Мариус сложность ситуации видит не хуже меня.
– Нет, – я качаю головой и прежде, чем на лице у спутника появится разочарование, уточняю. Ждем еще немного. Ты начинаешь стрелять сразу после меня. Бей по тем, что засели на нашем берегу.
Окончательно принятое решение позволило расслабиться и привести эмоции в порядок. Меня больше не бросало от горя к ярости, это заметили даже спутники, которые больше не пытались держаться на расстоянии. Ну, кроме Рубио и Керы, конечно же – этим и без того было наплевать на мое душевное состояние. Дорога предстояла длинная, а безделье, как оказалось, успевает надоедать. Во время стоянок я перечистил и починил, насколько это возможно все оружие, которое у нас было, научился водить локомобиль. Нехитрая наука оказалась, ненамного сложнее привычных по прошлой жизни машин. За время пути нас дважды останавливали жандармские патрули, и в обоих случаях никаких претензий не возникло. Документы, естественно, проверяли, и даже задавали уточняющие вопросы, но мы, под руководством старика уже давно затвердили ответы, которые не должны вызывать подозрений. Таким образом наша компания была, по большому счету абсолютно неинтересна – по крайней мере в мелких поселках и городках, которые попадались по дороге. Все, которые могли похвастаться населением более десяти тысяч человек мы объезжали стороной. Путешествие из-за этого растянулось на полторы декады, но мы особо никуда не торопились – пользовались возможностью отъесться и хоть немного залечить раны.
Единственное серьезное неудобство в таком времяпрепровождении, это информационный голод. Эту проблему решали просто – во время остановок в мелких поселках, старик скупал в лавках всю прессу, до которой мог дотянуться. Труженики пера предпочитали делиться в основном новостями мирной жизни. Удивительно было читать описание великолепного пира, который закатил один из римских сенаторов в честь рождения наследника. Последнее время вокруг меня только кровь и смерти, а, оказывается, для кого-то ничего не изменилось, жизнь все так же весела и безоблачна.
Редко когда проскакивали новости о волнениях в промышленных регионах, или провокациях на границах. О таких вещах упоминалось вскользь, как о чем-то незначительном. Об «изгнании» язычников перестали писать уже через несколько дней после того, как неблагонадежных свезли в лагерь. Если смотреть отстраненно, операция по геноциду целой социальной группы людей провели просто мастерски. Свезти в одно место такую огромную массу народа, не позволив слухам о готовящейся акции разойтись раньше времени, уничтожить всю эту толпу, и опять-таки не только пресечь слухи, но и вообще прекратить обсуждения судьбы бывших сограждан. Зато есть статьи о масштабной перестройке неблагонадежных районов. В общем, совершенно обычная мирная жизнь, и если бы не несколько резких статей на последних страницах, в которых осуждались бунтовщики из промышленных районов, не понимающие своего счастья, то была бы совсем пастораль. Для меня это выглядело чудовищно. Столько людей погибло, а республика обсуждает рекордные надои.
Из интересного попалась только большая статья, в которой рассказывалось о явлении миру (так и было сказано) десяти иерархов святой церкви чистого бога. Помимо имен, видимо вымышленных, потому что образованы были от названий цифр с единицы до десяти, описывались функции каждого из иерархов. Кто-то должен был заниматься общим руководством церкви, кто-то заведовал строительством храмов, иерарх Коинт, пятый, отвечает с этого момента за насаждение веры среди соседних народов, еще кто-то должен будет организовывать боевое крыло организации… Кроме того, была, наконец, приоткрыта внутренняя структура чистой церкви. Вселенская церковь чистоты едина в составе десяти конгрегаций. Названия девяти из них в статье не упоминались. Подавлять бунт и умиротворять взбунтовавшихся против истинного бога нечистых будет Верховная Священная Конгрегация Доктрины Веры под руководством главы – иерарха Ноны.
Остальная часть статьи была посвящена демонстрации чудес, проведенной иерархами. Если верить описанному, они вдесятером превратили в пыль целый городок, до этого освобожденный от неблагонадежных. Причем справились, пусть и объединив силы, всего за несколько минут. Перспектива встречи с подобной мощью пугала. А ведь встретиться наверняка придется, если я собираюсь продолжать свое дело.
Глава 15
Кто знает, возможно, мои спутники тоже утомились от бездействия, потому мое предложение не объезжать Памплону стороной было встречено с энтузиазмом почти всеми. Мы заскучали. Когда дорога достигла предместий города, Мануэль, который был за рулем, не стал против обыкновения сворачивать на проселки, спеша убраться подальше от людных мест, а, напротив, повернул в сторону города. Он, кстати, в отличие от остальных сомневался в решении посетить древний город. Я видел, как старик в сомнении жевал губами, раздумывая, не зарубить ли эту затею, но, видимо, не нашел аргументов против.
Памплона. Об этом городе мне довелось слышать еще в прошлой жизни – я даже мечтал когда-нибудь в нем побывать. Еще бы, древняя крепость на холме, который огибает река. Старая величественная архитектура, прекрасная природа… Ну вот, теперь довелось, наконец, пусть и в другом мире. Правда, встретила нас Памплона неласково. Патруль остановил локомобиль еще до въезда в город. Пятеро жандармов с полным вооружением внимательно осмотрели внутренности машины, а настойчиво потребовали, чтобы все пассажиры вышли. Причем никто не расслаблялся. Говорил сержант, его подчиненные контролировали нас с двух сторон. Оружие не направляли, но держали наготове.
– Всем покинуть транспорт, – приказал командир. – И предъявите документы. Только не нужно торопиться.
– А что случилось, квирит сержант? – поинтересовался Рубио, медленно вытаскивая из-за пазухи бумагу.
Сержант вопрос проигнорировал, дождался, когда все отдадут документы и внимательно их прочитал.
– По какой необходимости прибыли в город?
– Дочка у меня в Памплону замуж вышла. За городского. – Легенда на случай таких вопросов была отработана заранее, так что выдумывать на ходу не пришлось. – А я как услышал, что неспокойно в округе, язычники, говорят, шалят. Ну, думаю, надо бы забрать девчонку. Пущай и с зятем даже. Места у нас много, поживут пока все не успокоится, да и прокормить можем. Работа опять-таки всегда найдется. А то, может, и остаться решат – ну их эти города…
Рубио говорит очень убедительно, но взгляд сержанта все равно остается настороженным.
– Дочка, значит. Хорошо. Багаж к осмотру готовьте.
Лицо Мануэля все такое же наивно-доброжелательное, но я знаю его достаточно хорошо, чтобы заметить, как он напрягся. Десятки стволов в багажнике вряд ли прокатит за средство для самозащиты в дороге. Старик, не меняя выражения лица поворачивается к машине, и не торопясь ищет по карманам ключ:
– А что такие предосторожности, квирит сержант? Уж мы вряд ли на преступников каких похожи.
– Не нужно беспокоиться, – немного смягчается синемундирник, видя, что пассажиры ведут себя послушно и не скандалят. – Беспорядки только на окраинах, работники металлургического заводов взбунтовались. Боевые действия идут только там. Жандармов слишком мало, чтобы подавить выступления, мы ждем армию чтобы задавить нарушителей, но в городе относительно спокойно. Благонадежные жители в основном сидят по домам и опасности не подвергаются. Поэтому все въезжающие и выезжающие должны быть проверены. Не беспокойтесь, с вашей дочерью все в порядке, скорее всего. Жилые районы пока не затронуты. В городе объявлено чрезвычайное положение и комендантский час. Сейчас пройдете проверку, и можете ехать назад.
Старик всплескивает руками, роняя только что найденный ключ на землю, хватается за сердце и начинает падать. Мы с парнями бросаемся к нему, начинаем хлопотать вокруг. Жаль, Кера не сориентировалась – она так и продолжает стоять, наблюдая за разворачивающейся сценой.
– Агата! Если с ней что случилось… – придушенно жалуется Рубио.
Жандармов нервирует суета, которую мы развели вокруг Рубио, но в то же время они больше не чувствуют от нас угрозы. Карабины висят на ремнях, двое из них подходят ближе.
– Итэлус, Юст подберите ключ и открывайте багажник. – Видя, что от нас никакого толка, распоряжается сержант. На проблемы Рубио ему наплевать, а жаль. Я надеялся, что он подойдет поближе.
Мир привычно замедляется. Тройка жандармов собралась возле багажника и возится с замком, еще двое вместо того, чтобы контролировать нас, смотрят на своих коллег. Им не интересен больной перенервничавший старик, гораздо сильнее им любопытно содержимое багажника. Это хорошо, что на нас никто не смотрит. Правая рука у Рубио за пазухой сжимает не сердце, а револьвер. С его манной можно не беспокоиться, что хоть одна пуля пройдет мимо, но тогда поднимется шум. До города меньше тысячи футов, выстрелы непременно услышат. Наверняка такой патруль здесь не один. Нужно что-то, что их отвлечет надежнее. Рядовой, наконец, справляется с замком и поднимает крышку багажника. Все трое заглядывают внутрь. Не страшно, оружие завалено сверху узлами с провизией, сразу и не разглядеть. Сержант опирается обеими ладонями на край багажника. Остальным тоже любопытно. Кажется, их привлек запах копченый свинины – он действительно крайне соблазнителен. Да, вот сейчас.
– Отец! – Я кричу, неожиданно, голос резкий, высокий, паникующий. Неудивительно, что солдат, который держал крышку багажника дергается и отпускает ее.
В следующий момент к моему воплю присоединяется сержант и еще один из жандармов, которым прижало пальцы. Крышка захлопнулась намертво. У сержанта прижаты обе руки, у солдата только одна, но он сейчас тоже вряд ли способен думать о чем-то, кроме боли. На помощь к несчастным, бросаются даже те двое жандармов, которые должны были контролировать пассажиров.
– Ева, тебе, – кричу я богине, надеясь, что она поймет, что я имею ввиду. Называть настоящее имя вслух не стоит, вряд ли за прошедшие годы успели забыть, кто такая Кера. Сам тем временем выхватываю примотанный к левой ноге штык-нож от одной из трофейных винтовок.
Мы с Керой оказываемся возле жандармов одновременно. На нас по-прежнему не обращают внимания. Бледный от ужаса рядовой, по вине которого сержант попал в столь ужасную ситуацию, дрожащими руками пытается снова попасть ключом в замок багажника. Остальные двое дергают крышку, чем только ухудшают ситуацию. Тот жандарм, который ближе ко мне, кажется, успевает что-то почувствовать. Он успел обернуться, но и только. Ни схватиться за оружие, ни даже закричать. Лезвие входит в бок, короткий вскрик, и человек на секунду выгибается, прежде, чем повалиться. Я выдергиваю клинок, готовлюсь шагнуть к следующей жертве, но обнаруживаю, что уже поздно. Кера времени не теряла – они мертвы все, включая зажатых крышкой багажника. Богиня обошлась без оружия – у двоих свернуты шеи, у сержанта лицо вмято внутрь черепа, а последний падает с дырой в груди. Девушка, улыбаясь, рассматривает красный комок, который, кажется, продолжает пульсировать прямо у нее в руке. Взглянув на меня, богиня улыбается счастливой улыбкой:
– А ты тоже любишь, когда они мучаются, да? – при этом кивает на «мою» жертву. Рядовой действительно еще жив. Он корчится от боли в пыли, пытается что-то сказать, но только выплевывает сгустки крови. Я механически наклоняюсь, и вбиваю штык ему в сердце, после чего делаю пару шагов в сторону. Меня начинает рвать.
– Вот так-то, малыш. Издалека стрелять – это не война. А ты привыкни врагам в глаза смотреть, видеть, как у них жизнь уходит, чувствовать содрогание их тел, их кровь, стекающую по твоим рукам…
От этих наставлений меня вывернуло еще сильнее, даже в глазах потемнело. Но я все-таки удержался и остался в сознании. А старик, слава богам, нашел себе новые объекты для издевательств:
– Что, впечатлились? – обратился он к толедцам, которые большими глазами смотрели на Керу. –Ты, Мариус, вроде подумывал за ней приударить?
Ответа он так и не дождался. Для бывших кузнецов происшедшее стало слишком большим шоком, чтобы обращать внимание на подколки Рубио, так что они не обратили внимания на его ехидство. Кера, кстати, удивительным образом почти не запачкалась. За исключением рук следов крови на девушке не наблюдалось, и эта деталь только добавляла страха.
– Эй, барышни! – старик, похоже, начал раздражаться. – Если вы думаете, что я сам стану прятать трупы, то вы глубоко заблуждаетесь. У меня уже возраст не тот, чтобы с покойниками возиться. Взяли и понесли вон, в канаву. И, это, кровожадная ты наша, могла бы и поаккуратнее! Тут только два комплекта формы можно использовать.
– Хорошо, – улыбнулась девушка. – В следующий раз буду только сворачивать шеи. – И отбросила, наконец, сердце, которое до сих пор держала. Меня снова вывернуло.
Тела спрятали на обочине, закидав травой и кустарником. Так себе маскировка, надолго не хватит. Впрочем, надолго и ненужно. Пока перетаскивали первых трех покойников, Рубио деловито раздевал оставшихся двух, чья форма не была забрызгана кровью. Трофеи достались мне и Мариусу – остальным просто не подошли по фигуре – слишком заметно было, что они с чужого плеча. Процедура мародерства и переодевания проходила в молчании, поэтому, когда старик двинулся дальше в город, удивлены были все.
– А ты не перепутал направления? – поинтересовался я.
– Ну, насколько мне известно, Памплона там, впереди. Мы же туда ехали?
– Что, после всего этого? – Махнул рукой Мариус куда-то назад. Его наш маршрут тоже удивил.
– А что изменилось? Насколько я помню, мы собирались воевать с жандармами и чистыми. В Памплоне восстание, значит, мы попали туда, куда нужно. Или вы уже передумали? Увидели кровушку, и готовы бежать к мамочке? Так я напомню, мамочек тут ни у кого в живых не осталось.
Мариус от такого аргумента опешил. Да и все, кроме Керы. Действительно, после происшедшего мне казалось, что мы должны бежать как можно дальше и быстрее – должно быть, инерция мышления. А ведь старик прав, мы собирались воевать с чистыми, и нам сейчас представилась отличная возможность. Ну да, до Бургаса мы так и не добрались, но чем Памплона хуже?
– Страшно, – я сам удивился своим чувствам. – Вроде знали, куда едем и зачем, но пока казалось, что это все далеко, было нормально. А теперь страшно. Да и там, на дороге… Не думал, что это будет так мерзко. И все же ты прав, незачем тянуть.
Судя по тому, с какой признательностью посмотрели на меня толедцы, они думали примерно так же. И даже Мануэль вопреки обыкновению не стал насмехаться:
– Нормально. И страх нормально, и отвращение. Я бы неприятно удивился, если бы кому-нибудь понравилось происшедшее на дороге. Другое дело, что если мы собираемся делать то, что собираемся, к этому придется привыкнуть.
Больше мы не обсуждали эту тему. Разговор перешел на наши дальнейшие планы, которых, конечно, не было и быть не могло. Нужно ведь сначала оценить обстановку. Бессмысленно колесить на машине по городу в поисках новых неприятностей – дурная затея. Рано или поздно нас снова остановят – пока от этого защищает трофейная жандармская форма: встреченные патрули провожали нас глазами, но увидев синие мундиры не останавливали. Однако очень скоро трупы убитых найдут, и тогда наша спокойная жизнь закончится. Идиотов на службе, вопреки распространенному мнению не так уж много, раздетые рядовые не могут не натолкнуть на мысль о маскараде. Нас определенно будут искать, и искать очень тщательно. Так что в первую очередь необходимо найти убежище. Ну или сразу идти на прорыв к восставшим, однако, во-первых, мы даже не знаем, где находится очаг сопротивления, во-вторых – кто сказал, что нас там примут с распростертыми объятиями? Лично я обязательно подумал бы, что мы засланные.
Первым делом избавились от машины – загнали в глухой тупичок между домов, совсем неподалеку от древней цитадели в центре города, и заставили мусорными баками. Слишком она заметна – не только патрули, но и немногие встречные прохожие провожают взглядом. Терять транспорт, и особенно его содержимое не хотелось, так что постарались на совесть. Дальше двигались пешком. Мы с Мариусом по бокам, как бы конвоируя нарушителей. Картина, судя по всему, была привычной – теперь мы точно перестали привлекать внимание. С первым встречным патрулем разошлись мирно, только кивнув друг другу. Правда, минут через двадцать наткнулись на следующих:
– Ого, какой у вас улов! – удивился сержант. – Целых трое! Вот лезут и лезут, не сидится им! Камеры переполненные.
– Да как же не лезть, квирит сержант! Дома шаром покати, уже второй день. Кушать-то хочется!
– Ну и чего ты добился? – хмыкнул словоохотливый жандарм. – Думаешь, в участке тебя кто-то кормить будет? Да как бы не так! Вас там и так по четыре рыла на одну кушетку уже. Сидел бы дома, в комфорте, а теперь будешь отхожее место нюхать. Оголодал он! Небось не помер бы! Через несколько дней церковь пришлет свои боевые спиры, и к нам придет подкрепление. Бунтовщиков раздавят, тогда бы и наелся.
– А раньше чего не прислали? – заворчал Рубио. – Почему мирные, законопослушные граждане должны страдать из-за каких-то плебеев?! И почему не армию? И сами вы что делаете тогда? Почему святые подвижники должны своими жизнями рисковать, чтобы каких-то бандитов прибить? Мало нам язычников было…
– Рядовой, угомоните задержанного, – велел сержант, помрачнев и с неприязнью глянул на старика. – Не тебе решения сената обсуждать, старый. Была бы нужна армия – прислали бы армию. А за оскорбление жандармов можно и по почкам получить. Ты как будто не знаешь, что нас пятьсот человек на весь город, а в заводском районе три тысячи бандитов, которым уже все равно терять нечего, потому что они уже знают, что их скоро предадут очищению! Скажи спасибо, что у них толком оружия нет, иначе мы бы их даже сдержать не могли!
Этот фраза повисла в пустоте. Хорошее настроение и желание потрепать языком у сержанта улетучились, и он поспешил продолжить путь, чему я был только рад. Очень уж старик вошел в роль – того и гляди, начал бы всерьез скандалить. Однако информацию ему удалось выяснить интересную. Прежде всего о скором появлении чистых, да и количество восставших тоже внушает.
– А вот интересно, чистые сюда как прибудут? – я задумался так глубоко, что даже не заметил, что задал вопрос вслух.
– Забудь об этом пока, – живо откликнулся Рубио. – Очевидно, что поездом, но нам от этого ни жарко ни холодно. Я догадываюсь, что ты думаешь устроить засаду, но впятером, да не зная точного времени прибытия – это бессмысленно и глупо. Нужно знать точнее.
Неизвестно, сколько бы мы еще обсуждали услышанное, но нас прервали самым радикальным образом. Откуда-то с севера раздалась стрельба. Такой, довольно характерный рисунок. Несколько выстрелов, затем один в ответ, и снова канонада. Понятно, что одна сторона конфликта не сильно заботится о расходе патронов, а вот вторая либо в сильном меньшинстве, либо испытывает дефицит боеприпасов, либо и то и другое.
– Посмотрим, что там? – шепотом спросил Мариус.
Ответ не требуется, всем тоже крайне интересно. И все-таки соваться в район боевых действий с гражданскими было бы слишком неосторожно, о чем я и сообщил товарищам. Два жандарма, конвоирующие нарушителей комендантского часа – это одно дело, и совсем другое, когда те же два жандарма осторожно пробираются куда-то в сторону стычки в сопровождении гражданских.
– И что предлагаешь? – хмыкнул старик.
– Предлагаю вам переждать, а мы с Мариусом сходим, посмотрим. – Пожал я плечами.
– Я тоже хочу посмотреть! – возмутилась Кера, но я не обратил внимания на ее возглас. Остальные возражать не стали.
– Нет, ты остаешься здесь, и выполняешь указания Мануэля, – глядя в лицо недовольно скривившейся девушки, приказал я.
– Уверен, как бы я вас не предостерегал, вы двое не обойдетесь без какой-нибудь феерической тупости, – напутствовал нас старик, когда мы с Мариусом собрались уходить. – Но постарайтесь хотя бы головы не сложить. Без них вы будете смотреться еще более нелепо.
Мариуса от такого наставления передернуло, а я уже давно привык, так что просто отмахнулся.
«Гражданских» оставили в подъезде одной из инсул на улице Босяков. Название у улочки оказалось говорящим. Сказывается, видимо, близость к реке и промышленной зоне – дома стоят вплотную друг к другу, да и сама улочка такая узкая, что даже на машине не проехать. Памплона, вообще-то, богатый город и в других местах это бросалось в глаза, но не здесь: слишком давно не ремонтировалась брусчатка на дороге, слишком давно не подкрашивались дома. Да и мусора как-то многовато для благополучных районов. Кое-где видны спешно закрашенные надписи. Прочитать все равно можно без труда. Ставшее уже классическим «Смерть язычникам!» соседствует с более свежим «Долой чистых!».
Далеко идти не пришлось – боевые действия, как оказалось, шли возле моста через Аргу. Едва выбравшись из теснины улицы мы с Мариусом поспешили отскочить обратно за угол, чтобы не отсвечивать. С нашего берега обзор замечательный. Жандармы расположились не прямо возле моста, а на некотором отдалении. Даже мне, дилетанту в военном деле, понятно, почему – из-за разницы в высоте преимущество у них значительное. По вспышкам заметно, что мост со стороны верхнего города охраняют два десятка синемундирников, расположившихся, по обе стороны от дороги среди каких-то развалин. Кажется, еще несколько месяцев назад здесь были трущобы, потом их снесли, но расчистить местность до конца и построить на их месте что-то более приличное не вышло – до мелочей ли, когда в стране такие масштабные события. Зато теперь у жандармов есть отличные укрытия. О защите с тыла, правда, карабинеры не позаботились. Нельзя сказать, что для нас с Мариусом они как на ладони, но угадать позицию возможно.
Противник представителей власти оказался в гораздо худшем положении. Если я правильно восстановил события, группа восставших двигалась куда-то по нижнему городу вдоль реки, или, возможно, пытались перебраться на эту сторону, но жандармы их в какой-то момент засекли и начали обстрел. В первую очередь им отрезали дорогу к укрытиям, каковыми могли бы послужить заводские постройки, бунтовщикам пришлось отступать куда получится, и в результате они оказались укрытыми за каким-то сараем, который и от пуль-то толком не защищает, и при этом торчит на открытой, простреливаемой местности как прыщ на заднице. Ситуация в результате получилась патовая – достать бунтовщиков у жандармов не получится, потому что их толком не видно, но и бунтовщики не могут убраться. Собственно, они даже отстреливаться не могут – стоит кому-нибудь появиться возле окошка, и его просто изрешетят прямо через стену.
Однако долго такое равновесие не продержится. Нам с толедцем отлично видно, как трое жандармов с азартом перебирают локтями и коленями, подбираясь к мосту. Как только они его перейдут, за жизни прячущихся в сарае я не дам и семиса35 – в два огня их расстреляют без шансов на спасение. И как помочь тоже не очень понятно. Первый ход, благодаря эффекту внезапности за нами. Расстояние не больше ста пятидесяти футов до тех, кто засел в укрытии и еще около сотни до «ползунов», винтовки у нас с собой – стандартные жандармские спенсеры. Думаю, трех-четырех мы успеем снять, однако, как только прозвучат первые выстрелы, жандармы сориентируются, укроются, и тогда нам останется только убегать. Жаль, Рубио далеко. Для него бы не составило сложности перестрелять всех жандармов. Возможно, не пришлось бы даже пользоваться своими способностями – старый легионер из без того отлично стреляет.
– Если мы сейчас не вмешаемся, тем парням крышка, – шепотом напомнил мне о необходимости принимать решение Мариус.
– Давай подберемся поближе, – я указал на кусты выше по склону. Если я правильно понимаю, оттуда укрытие жандармов будет просматриваться гораздо лучше. – Только осторожно.
До кустов мы добрались ползком, и даже не обратили на себя лишнего внимания. Уверен, только благодаря темноте и тому факту, что нас здесь, собственно, никто и не ждал. Правда, к тому времени как оказались под защитой, ситуация у бунтовщиков стала совсем кислой: тройка жандармов уже почти достигла противоположного берега, а обитатели сарая и не подозревали об опасности. Они, вероятно, даже не рисковали выглядывать в окно, потому что те карабинеры, что остались на нашем берегу, периодически постреливали по сараю. В целом для нас ситуация, пожалуй, только ухудшилась. Быстро вывести из строя ту тройку теперь не получится, слишком они далеко. Не с нашими навыкам стрельбы.
Глава 16
– Может, хоть попытаемся их отвлечь? – Мариус сложность ситуации видит не хуже меня.
– Нет, – я качаю головой и прежде, чем на лице у спутника появится разочарование, уточняю. Ждем еще немного. Ты начинаешь стрелять сразу после меня. Бей по тем, что засели на нашем берегу.