Пятница, 14 августа. Лос-Перро

Когда Лидия говорила об уединённости моего будущего жилища, она не шутила. Совсем! Новый дом буквально был посреди леса! Пусть не слишком густого, но леса. И до ближайших соседей пришлось бы идти пешком почти десять минут.

Я переживала зря: меня не обманули и особняк действительно успели привести в отличный вид. Знаете такие дома, что изобилуют коваными балкончиками, большими окнами, колоннами, а в укромном внутреннем дворе у них прячется бассейн? Если знаете, то это как раз мой. Выкрашенный свежей краской, с рыжей черепичной крышей и большой резной дверью. С цветущими кустами и зелёным газоном перед домом. Идеальный коктейль из того, что я терпеть не могу. И глядя на всю эту садовую красоту, я пришла в ужас. Они подумали, как я буду за ней ухаживать? Может, мне и садовник положен в этом городе богачей? И, видит бог, ему действительно лучше прилагаться к дому. Иначе я буду долго и громко возмущаться.

Как несложно догадаться, после почти семичасового перелёта и грабительской поездки на такси из Сан-Франциско, я была, мягко говоря, не в духе. Почти двести пятьдесят баксов за поездку! Конечно, я всё стребую с компании, но сейчас-то пришлось расплачиваться из своего кошелька. А могли просто оставить мою машину в аэропорту, и я бы доехала сама. Но нет! Лидия побоялась, что кто-нибудь рискнёт угнать оранжевый мини. Да кому это в голову-то может прийти? Такую тачку разыскать не составит никаких проблем. Тьфу!

И сейчас меня, стоящую под палящим солнцем на подъездной дорожке, совершенно не радовал по-настоящему крутой внешней вид моей машины. Я недовольно позвенела связкой ключей и всё-таки пошла в дом.

Внутри было прохладно и уныло. Кое-где ещё валялся строительный мусор, потому что клининговая компания прибудет вычищать дом только завтра. Мебель доставить не успели, мои вещи тем более не доехали из Нью-Йорка. И посему в доме десяток огромных и совершенно пустых комнат. У меня даже мурашки по коже побежали – вот насколько я не люблю такие дома.

Единственными более или менее обжитыми были кухня и небольшая зона со столиком около бассейна. Прогулявшись по дому и не найдя даже простенького матраса, я решила, что ночевать я тут не останусь. Ещё я на полу не спала! Поэтому я закинула свои немногочисленные пожитки на заднее сидение мини и, доверившись навигатору, поехала в ближайшую приличную гостиницу.

Лос-Перро – типичный провинциальный город Кремниевая долина. Крошечный исторический центр с занятной колониальной архитектурой, пальмы вдоль дорог, обычная малоэтажная застройка в странных пропорциях мешалась с шикарными домами. Офисы крупных компаний не блестели на солнце синим стеклом, а, наоборот, очень умело мимикрировали под превалирующий колониально-средиземноморский стиль. Место сосредоточения стартапов больше напоминало студенческий городок , чем деловой центр. Очень уютно и по-домашнему. А может, причина вовсе не в архитектуре, а в тёплом воздухе, пахнувшем цветами, а не мусором. И всё это было очень непривычным после того же Чикаго, в котором я проработала последние полгода.

Глядя на прохожих в майках и шортах, лёгких сарафанах и соломенных шляпах, я чувствовала себя весьма неуютно в своей клетчатой рубашке и джинсах. Кажется, я серьёзно ошиблась в выборе одежды. Хотя с другой стороны, мне и не следует так быстро вливаться в местное общество. По легенде мы переехали из Нью-Йорка, так что я должна выглядеть как недовольный жизнью подросток, которого выдернули из центра мира и запихнули в жалкую провинцию. Кеды, рваные джинсы и наглухо застёгнутая рубашка подходили идеально. И хмурые брови, куда же без них. Хотя под калифорнийским солнышком хмуриться вовсе не хотелось. А вот скинуть с себя всё и плюхнуться в бассейн – ещё как! Или купить в ближайшей кафешке огромный рожок мороженого и с блаженным видом поедать его сидя на траве в ближайшем парке. Но это выбивало бы меня из образа, а значит не стоило делать. Немного подумав, я нацепила на нос зеркальные очки и хмуриться перестала. Будем надеяться, что я не успею встретить никого из будущих одноклассников и смогу вкусить немного летнего удовольствия до начала учебного года.

Навигатор, наконец-то, привёл меня к небольшой и скромной на вид гостинице Вестерн-Инн. Я окинула здание взглядом, пожала плечами и припарковалась. Если в ней чистые кровати и есть горячая вода в номерах, этого будет вполне достаточно, чтобы здесь остановиться.

За стойкой регистрации стояла милейшая бабушка с круглыми очками на носу и читала книгу. При моём появлении она подняла голову, поморгала пару раз и спросила:

– Ты кого-то ищешь, девочка?

– Не-е-ет, – протянула я, не заподозрив ничего странного в обращении. Конечно, в её возрасте все окружающие – девочки и мальчики. – Я хотела бы снять у вас комнату.

Старушка внимательно вгляделась в моё лицо и участливо поинтересовались:

– А где твои родители?

И тут я вспомнила, что я вовсе не тридцатилетняя худощавая женщина , а вполне себе юная девушка, выглядящая даже моложе своих немногочисленных лет.

«Чёрт!» – выругалась я про себя, понимая, что комнату мне здесь не получить. Но сдаваться так легко не собиралась.

– А зачем вам мои родители? – деланно удивилась я. – Я вполне взрослая для того, чтобы остановиться в отеле в одиночку. Мне уже давно есть восемнадцать.

– Можно твои документы?

– А можно я заплачу наличными?

– А можно я позвоню в полицию?

– Я заплачу вдвойне! – выпалила я. Старушка нахмурилась и поджала губы, но через секунду раздумья потянулась к телефону.

– Чёрт! – выругалась я и бросилась на выход.

Боже, я успела отвыкнуть от того, как сложно быть подростком! И что мне прикажете теперь делать? Спать на полу?

Проклиная затянувших с доставкой мебели, я отправилась на поиски ближайшего магазина с туристической экипировкой. Придётся разжиться надувным матрасом и спальным мешком.

По возвращении из торгового центра на парковку я нашла свою машину в окружении нескольких парней. Они весьма эмоционально обсуждали оранжевый мини и громко вопрошали у небес, кому же посчастливилось водить это чудо. Я замерла на дороге, так и не дойдя до парковочного места. Встала как вкопанная, рискуя показаться полной идиоткой, но и заставить себя двигаться дальше не смогла: среди парней был Объект!

У Райана был низкий голос, обаятельная улыбка и чертовски красивое лицо. И в тот момент, когда он отвлёкся от автомобиля и встретился со мной глазами, я почувствовала себя как самая настоящая семнадцатилетняя девчонка. Кончики ушей должны были стать ярко-красными, ибо горели они огнём, а я молилась, чтобы хоть щёки не залило краской. И весь мой прошлый опыт общения с мужчинами спасовал перед взглядом его серых глаз. Я что-то не припомню, чтобы омолаживающий эффект Маски опускал интеллектуальный уровень до соответствующих лет!

Слава богам, моё затмение длилось всего пару мгновений, а не превратилось в неловкую сцену. Я опомнилась и гордо прошествовала к машине. Оттеснила одного из парней плечом, открыла багажник и закинула туда покупки. Чересчур громко и демонстративно захлопнула дверцу, смерила собравшихся недовольным взглядом и, не говоря ни слова, села за руль. Не потому, что я решила сыграть в высокомерную стерву, а потому что моя тупая голова не смогла родить ни единой адекватной фразы. Нет смысла отрицать, что к столь скорой встречи с Райаном Кроссом я готова не была. Чёрт его дери, я до сих пор не привыкла к тому, что выгляжу как подросток и должна вести себя соответственно, а тут целую коммуникацию выстроить нужно. И уж лучше я буду высокомерной сучкой, чем бормочущей какую-то ерунду чудилой.

Парни присвистнули мне вслед и посторонились. Я резко сдала назад, чуть не врезавшись в стоявший в соседнем ряду автомобиль. Испугалась, переключилась на другую передачу, резко отпустила педаль сцепления. Конечно же, машина дёрнулась вперёд и заглохла. Краснея от стыда, завелась снова и поспешно ретировалась под громогласный хохот парней. Будь проклята Лидия с её машиной на механической коробке. От такого позора не отмоешься!

Домой я вернулась в отвратительном настроении. Мало того, что мне предстояло ночевать на полу огромного пустого дома, так ещё и машина мне все нервы вытрепала: мини слишком резво отзывался на педаль газа и норовил «поцеловать» автомобили впереди. Я изозлилась пока доехала домой по вечерним пробкам (о да, здесь они тоже имелись, хотя и не такие долгие как в Нью-Йорке), припарковала машину на подъездной дорожке, громко хлопнула дверцей, пнула колесо и, захватив покупки, потопала на кухню. Раскладывая продукты в холодильник, который, слава всем богам, шёл в комплекте с кухней, я немного успокоилась и даже расхотела звонить Лидии, чтобы обматерить её, на чём свет стоит. Ещё благодушнее меня сделала паста с тунцом, под которую отчаянно не хватало бокала вина. Но теперь, когда я несовершеннолетняя, не видать мне его как своих ушей. Может попросить друзей заказать ящик красного от имени моих родителей? Я же умру здесь от скуки и одиночества, а до начала учебного года ещё столько времени! Стоило хорошенько поразмыслить над этим.

Преимущество уединённого проживания было в том, что бассейном можно наслаждаться и вовсе без купальника. Я просто скинула порядком надоевшие за день вещи на шезлонг и с разбега плюхнулась в воду. К сожалению, ожидаемого облегчения я не получила: вода прогрелась и не отставала по температуре от воздуха. Ну и ладно.

Через час плавания я окончательно выдохлась и отправилась спать, хотя часы, кажется, ещё и девяти не показывали: в пустом доме было слишком скучно и одиноко, чтобы засиживаться допоздна.





Глава 4





Понедельник, 17 августа. Лос-Перро

И зря я боялась, что мне будет нечем заняться до начала учёбы. На следующий день мне привезли мебель, потом доставили вещи из Нью-Йорка. После подоспела клининговая компания, чтобы вычистить дом. Все взрослые сначала окидывали меня удивлёнными взглядами и спрашивали про родителей, но увидев деньги в моих руках, прекращали задавать вопросы и спокойно принимались за работу.

Надо признать, Лидия в этот раз постаралась от души. Она даже вытребовала мне дизайнера, который обставит особняк, чтобы он выглядел как достойная обитель профессионалов в дизайне интерьеров. А поскольку дом был не просто большой, а огромный, деятельная дамочка по имени Сюзан Купер проторчала тут со своей командой до самого начала учебного года. Они постоянно что-то привозили, увозили, примеряли, переставляли, пока не создали уютное южное гнёздышко из пустого и холодного особняка. И естественно, я, как привязанная, сидела дома, отлучаясь только за продуктами.

Но это ещё было терпимо и почти весело.

А потом началась школа.



Я стояла перед всем классом и нервничала, пока меланхоличный учитель испанского писала на доске моё имя. Ладони вспотели, сердце бешено колотилось, колени слегка подрагивали. Да, именно настолько я боялась вернуться в школу. Хорошо, что первый курс, который достался мне по милости Лидии, был без Объекта, в противном случае я и двух слов бы не связала. А я ведь вполне неплохо говорю на испанском.

– Саманта Баркер! Знакомьтесь! – представила меня миссис Гарсия.

В ответ я услышала вялый и нестройный хор приветствия.

– Занимай свободное место! – велела женщина и махнула в сторону парт.

Скрывая своё волнение за хмурой и неприветливой рожей, я проследовала к единственной свободной парте в середине класса.

Пока всё шло замечательно. Я не интересовала решительно никого. Ни одного шепотка или кривого взгляда. Появление нового ученика никак не тронуло моих сокурсников. И это прекрасно!

Я плюхнулась на стул, а миссис Гарсия тут же начала рассказывать, что же такого интересного нас будет ждать в этом году. Чтение книг, коллективная работа и тесты. Ничего не поменялось с тех пор, как я сама выпустилась.

И тут, наверное, стоит уже всё-таки рассказать, за что же я так сильно не люблю старшую школу.



Как часто это бывает, мои родители учились вместе в школе и рано поженились. Не нужно долго гадать, чтобы назвать причину брака в восемнадцать лет. Да-да, это я.

Мы всю жизнь прожили в Лос-Анджелесе. И знаете, мой папа… Мой папа воплотил в себе все стереотипы о молодом человеке из ЛА, мечтающем об актёрской карьере. Бесконечные прослушивания, мелкие роли, идиотские постановки и прочая ерунда.

А мама, напротив, была очень приземлённой. Она бесконечно любила мужа и шла для него на любые жертвы. Она работала на износ ради двух вещей: моего содержания и папиной карьеры. В нашем доме иногда с трудом хватало на еду, но папа никогда по-настоящему не работал.

– Ему нельзя! Он же актёр! Творческий человек! Обычная работа его погубит, – повторяла мне мама. Но сдаётся мне, что на самом деле она повторяла это себе.

Чем старше я становилась, тем чаще мне удавалось подслушать их тихие разговоры про необходимость перемен. «Пора перестать гоняться за несбыточной мечтой!» — говорила мама. Отец в ответ кивал и обещал больше не искать ролей, а найти нормальную работу. А через пару дней с горящими глазами прибегал и сообщал об очерёдных пробах в проект, который обязательно принесёт ему успех. И мама загоралась вместе с ним, забывала все свои претензии. И всё начиналось заново.

Я не хочу сказать, что наша семья была несчастливой. Нет!

В целом я люблю родителей, они – меня. У нас не было громких ссор, насилия или ещё каких-то ужасов. Мы не голодали, хотя и жили очень скромно.

Но было одно обстоятельство, которое наложило отпечаток на всё мою жизнь: отец считал, что в борьбе за карьеру все средства хороши. И я была одним из них.



Частные школы!

С самых ранних лет меня отправляли учиться в те места, где можно завести приличные связи. И если в начальной школе я не придавала этому особого значения, то в средней всё изменилось. Я была довольно умным ребёнком, чтобы понять, как меня использует отец.

Он заставлял меня выбирать друзей не по душе, а по степени полезности их родителей. И поддерживать контакт с нужными людьми любыми средствами. Мне приходилось дружить в том числе с самыми отвратительными детьми в школе. Терпеть, улыбаться и изображать недалёкую дурочку, которая не замечает, как над ней смеются. Меня держали при себе в качестве шута. А дети бывают очень жестокими. Это всё знают.

В старшей школе стало особенно тяжело, поскольку стоять на одной ступеньке с детьми богатых родителей я не могла при всём желании. И приходилось существовать под крылом своих старых знакомых, как бедной родственнице (благо за все эти годы состав учеников практически не менялся). Вымученно радоваться их подачкам, пропускать мимо ушей брошенные вскользь замечания о моих дешёвых вещах и нищих родителях. А всё ради того, чтобы у папы была возможность завести нужные знакомства.

Слава богу, это давала хоть какие-то плоды. В противном случае я действительно наложила бы на себя руки, поскольку жить в этом аду было отвратительно.

А ещё от отравления снотворным меня удерживала любовь к маме. Я знала, что она этого не переживёт. Она слишком многое вложила в нашу семью, стольким пожертвовала ради меня и отца, что свести все её труды на нет, было бы преступлением.

Моя чудесная мама отказалась от крупного повышения, потому что ради него пришлось бы переехать слишком далеко от Голливуда. Она продала дом своих родителей, когда потребовались деньги на оплату обучения в старшей школе. Она годами не покупала себе новых вещей, чтобы её дочь имела хоть какую-то возможность выглядеть под стать одноклассникам. Она своим примером убеждала меня насколько важными делами занят отец. И несмотря на всё доводы рассудка, моё сердце ей верило.

И я терпела. Ради неё и её горящих любовь глаз.



Теперь вы понимаете, почему я свалила как можно дальше после окончания школы. Я была готова уехать на Аляску, только чтобы больше никогда не появиться ни в одном из домов на Беверли-Хиллз. Но на Аляске было слишком холодно, а первую стипендию мне прислал колледж Уэллса в Авроре, штат Нью-Йорк. Я долго думать не стала и уехала туда.

Не удивляйтесь, что никогда раньше не слышали о нём. Он маленький и ничем не выдающийся. Я и сама узнала о нём случайно и только потому, что рассылала заявления буквально во всё колледжи, чьи адреса смогла легко найти в интернете.

И знаете, я нисколько не жалею о своём выборе. В этом маленьком провинциальном колледже у меня появился шанс наконец-то стать собой. Я сама выбирала свой круг общения, занятия, курсы, место жительства. Я зажила своей жизнью! И этого было важнее престижности диплома.