Ясна отвечает мне вопросительным взглядом, ещё больше не понимая моих мотивов.

– Мне стыдно, – нехотя признаюсь я, ревностно заталкивая нужные предметы в сумку. – Знаю, что, став Марой, я не должна так себя чувствовать. Особенно по отношению к Алие. Но мне стыдно, что своим поведением княжна обременяет Мар, у которых и так важных дел полно. Князь взял её в свой дом. Хоть я и не желаю, но чувствую ответственность за свою семью.

– Ты и вправду не должна себя так чувствовать, – соглашается сестра.

– Да, но вспомни ту поездку. Это был кошмар! Я не хочу, чтобы ты вновь наблюдала подобную картину. Мне было стыдно за Алию и за себя в том числе. Не уверена, что в этот раз я буду спокойнее, когда найду её.

– Вела, вы всего лишь подрались. С кем не бывает? – растягивая слова, с явным наслаждением вспоминает Ясна, а я прекрасно помню, как сестра хохотала, глядя на жалкое подобие драки.

Скорее мы просто катались по земле, пачкая одежду травой. Мары учили меня, как и куда правильно бить, но я знала, что не могу использовать преимущество в схватке с княжной, которая максимум в руках держала лук или нож для мяса. Но треклятая Алия первая начала драку, ещё и за волосы меня схватила. Я, разумеется, победила, но победа вышла позорной.

Всё это произошло через несколько недель после появления Алии у нашего храма. Она просила меня о помощи, несла чушь о Валаде и своими неаккуратными словами вскрывала мои тяжёлые воспоминания будто ножом. После моего отказа княжна уехала, но буквально через неделю к нашему храму явились люди князя Вереста. В тот день лично он решил не приезжать. Именно тогда нас попросили найти княжну в первый раз.

В то время я не являлась полноправной сестрой и не могла принимать решения о том, хочу ли помогать. Да и уверена, что тогда я бы точно отказала. Однако, к моему изумлению, Ясна решила разобраться с этим. Она же и взяла меня с собой. Уже в пути я спросила её, почему она согласилась на просьбу князя, на что она ответила: «Ради тебя. Позже, узнай, что она умерла, ты бы обязательно пожалела». И проклятье, но она была права. Я бы пожалела. Возможно, именно поэтому я согласилась помочь князю вновь.

В прошлый раз Ясна выследила девушку за неделю. В том путешествии сестра научила меня искать людей. На что обращать внимание и с кем разговаривать в поселениях. Конечно, мои воспоминания и недавний визит княжны немало помогли предположить, куда она могла отправиться. Изначально мы решили, что Алия сбежала домой, поэтому проверили Серат – главный город Сератского княжества. Однако следов девушки там не оказалось, зато мы отыскали её дальше на востоке.

Не под стать княжне Алия отбивалась, не желая возвращаться домой, вопила про Валада и встречу с Мораной, проклинала меня за нежелание ей помочь. В первую же ночь нам пришлось использовать дурман-траву. Так мы увезли Алию от гряды достаточно далеко, чтобы девушка прекратила пинаться и предпринимать очередные попытки удрать. Я почти решила, что она смирилась, когда на четвёртый день пути в Ашор она сидела спокойно. Да только недооценила я княжну.

Не в силах победить меня и Ясну, она вышвырнула все наши припасы в реку. В результате этого мы и подрались. А потом Алия расплакалась, глядя, как я освежевала зайца на ужин. Тогда я огрызнулась на неё, напоминая, что впредь смерть любого животного для нашего ужина – её вина. Ясна оказалась меж двух огней и была единственной, кто сохранял самообладание, изредка прикрикивая то на княжну, то на меня, если я велась на провокации.

Мне стыдно перед Ясной и за своё незрелое поведение в том путешествии, и за Алию. Она представляет княжеский двор моего отца, и как бы я ни хотела отделаться от чувства ответственности – у меня не выходит.

Я выросла. Умею держать себя в руках, но боюсь, что встреча с Алией опять вытащит из меня всё худшее. В этот раз я твёрдо намерена оставить эти инциденты без свидетелей.

– Мне тревожно отпускать тебя одну. Это ведь впервые, – признаётся Ясна, хватая меня за руку.

– Но когда-нибудь всё равно придётся, – успокаиваю я. – Я должна быть самостоятельной, а иначе какая из меня Мара? К тому же я даже не с нечистью еду разбираться, а сбежавшую от брака княжну возвращать домой. Позорное задание.

Ясна несдержанно улыбается, наблюдая, как я морщу нос на последней фразе.

– Соглашусь, но с условием, – начинает она, всё ещё удерживая меня. – Я дам тебе две недели на её поиски. Как найдёшь – отправь гонца из любой деревни.

Прикидываю в голове сроки и уверенно киваю. В прошлый раз мы отыскали её за неделю, но тогда нас было двое, поэтому две недели кажутся мне справедливым сроком.

– А если не успею?

– Тогда я отправлюсь за тобой.

Я вопросительно приподнимаю бровь, потому что это даже не наказание. Кажется, сестра думает о том же, её взгляд бегает по моей комнате и вещам.

– И ты отдашь мне этот топор, – неожиданно выдаёт Ясна, указывая на мой любимый топорик, прикреплённый к поясу.

– Не-ет, – не веря в её просьбу, я прикрываю оружие руками, будто сестра предложила его сжечь.

– Да-а-а, – с наслаждением тянет сестра, зная, что это моё любимое оружие.

Ясне неизвестно, что его сделал Ирай, но её выбор попадает в точку. Помимо лунницы, это второй самый дорогой мне предмет среди всех моих вещей.

– Да, Вела. Пусть это будет твоим испытанием. Посмотрим, как хорошо я научила тебя искать людей.





18




Сложно ли найти изнеженную, не обученную охоте молодую княжну?

Ерунда.

Так я думала четыре дня назад, выезжая из храма. Однако мой энтузиазм немного поутих с тех пор.

Я ведь даже не знаю, как Алия теперь выглядит. Благо внешность у неё броская. Одни только золотые волосы чего стоят, а обрезать косу ни одна княжна в своём уме не решится. Хотя у меня складывается впечатление, что в этот раз Алия подготовилась лучше, и не удивлюсь, если она скрывает волосы под платком, прикидываясь замужней. Может сойти за такую. Обычно в двадцать один большинство девушек уже в браке.

В путешествие я взяла своего серого коня в яблоках. Нагибаюсь к шее животного и глажу в качестве извинения, что нам приходится так долго идти под холодным дождём. Грива коня намокла, с моими волосами дело обстоит не лучше, хоть я и накинула капюшон, но вот уже полчаса, как влага просочилась сквозь ткань. Я чувствую капли даже на шее. Солнце если не зашло, то уже близко к горизонту, хотя из-за тяжёлых свинцовых туч, облепивших всё небо, не разобрать точнее. Будто сумерки уже начались. Конь понуро переставляет копыта, меся жидкую грязь узкой дороги.

В прошлый раз искать Алию было проще, потому что она вначале приехала к храму, и Ясне удалось отследить передвижение княжны. Сейчас же я иду вслепую. Девушка бежала напрямую из Ашора, поэтому я намереваюсь начать поиски в Серате, до которого доберусь уже завтра. А сейчас я вижу слабые огни маленькой деревушки и моментально сворачиваю в её направлении, пуская коня галопом. Мне нужно переждать эту ненастную ночь в тепле.

Поселение совсем маленькое, состоящее из нескольких улиц, но, благо, в нём есть таверна и постоялый двор. Я едва окидываю взглядом плесень на стене дома и несколько трещин. Надеюсь, что крыша у них не протекает. Вначале захожу в конюшню и по громкому храпу безошибочно нахожу спящего конюха. Средних лет, дрыхнет на стуле, откинувшись на стог сена и вытянув ноги. Ещё не ночь, а он уже явно перебрал. Я пинаю его по ботинку. Вначале слабо, но после отсутствия реакции повторяю удар ещё несколько раз уже сильнее. На третий конюх просыпается, не забыв добавить пару бранных выражений, пытаясь сообразить, что происходит.


– Оботри моего коня, проверь подковы и накорми. Я останусь на ночь, поэтому выбери ему сухое и тёплое место, – спокойно прошу я, отстёгиваю сумку от седла и закидываю на плечо. – Позже я посмотрю, как ты выполнил мою просьбу.

Я достаю серебряную монету и кладу рядом на стог сена. Это больше, чем стоят подобные услуги, но я хочу быть уверена, что за моим конём присмотрят должным образом. Однако мужчина слишком пьян и всё ещё туго соображает.

– Найду место, какое будет. Дождь весь вечер льёт, – ворчит он и, покачиваясь, встаёт на ноги.

Я оценивающе рассматриваю крышу конюшни, не вижу критичных протечек, но всё равно повторяю свою просьбу.

– Я дала тебе серебро, поэтому найди сухое место. И корм дай хороший. Я проверю.

– Глухая, что ли?! Ты меня не запугивай, я и без твоего знаю…

Я делаю шаг назад, ближе к свету из окон. Голос конюха на последнем слове резко идёт вверх, становясь испуганно визгливым, и фраза обрывается на середине. Мой красный плащ сильно намок и стал в разы темнее, но рядом со светом становится понятен его цвет. Плюс я не скрываю короткий меч и топорик на поясе.

– Я… я… я п-п-про…

– Успокойся, – прерываю я его бессвязное лепетание, наблюдая, как конюх жмётся к стогу сена спиной и вертит головой, подыскивая место, куда от меня можно спрятаться. – Возьми серебро и выполни свою работу. Позже я загляну снова.

– Д-да. Х-х-хорошо. Я п-п-про…

Я не дослушиваю и захожу в таверну. Дверь не успевает захлопнуться за моей спиной, как в помещении повисает неловкая тишина. Она и пристальное внимание – именно то, что я не люблю в подобных путешествиях, поэтому предпочитаю в тёплое время года ночевать под открытым небом, но сегодняшний дождь не оставил мне выбора.

Демонстративно игнорируя перешёптывания и чужие взгляды, я стучу ботинками, избавляясь от налипшей грязи у порога. Откидываю капюшон и стряхиваю влагу с плаща.

К счастью, в помещении лишь две группы посетителей по трое, хозяин за стойкой, и скорее всего, его дочь. Девочка разносит напитки мужчинам в дальнем углу. Помещение хорошо прогрели, здесь тепло и сухо, а в воздухе стоит запах кислого пива и хлеба с маслом.

В памяти всплывают россказни о Марах, что люди передают из уст в уста, сидя в тавернах. Качаю головой, на пару секунд позволяю себе улыбку при воспоминаниях о разговоре с Ираем, но веселье сходит на нет. Один из мужчин продолжает на меня таращиться и медленно улыбается в ответ, обнажая передние зубы, один из которых кривой. Я сказала косторезу правду. В тавернах я не бываю. Исключения составляли путешествия с сёстрами. И то мы нередко останавливались в домах богатых купцов или бояр, что рады принять Мар в гостях. Или скорее просто испуганы, чтобы отказать. Но в этой деревушке вряд ли есть такие, да и продолжать искать ночлег в дождливую погоду у меня нет желания. Я просто поем, высплюсь и поеду дальше.

Я подхожу к хозяину. Мужчина в возрасте, немного полный, и хоть одежда его в старых пятнах, сам он выглядит достаточно опрятно, даже русая борода и волосы подстрижены недавно. Его дочь лет четырнадцати жмётся к отцу, но не отходит, глядя на меня со смесью страха и жгучего интереса. Все так смотрят, включая её отца.

– Добро пожаловать, – без заминки приветствует хозяин, обеими руками опираясь на деревянную стойку.

– Здравствуйте. Мне нужны комната, ужин и завтрак. Я останусь на одну ночь.

– Боюсь, у меня нет достаточно хороших комнат для Мары, – откровенно признаётся он.

– Мне подойдёт любая, главное сухая. Чистая кровать без живности и горячий ужин.

– Чистая кровать будет, на ужин из горячего остался разве что хлеб да суп.

– Мне подойдёт, – я достаю ещё одну серебряную монету и кладу на стойку перед хозяином. Догадываюсь, что посетителей у них немного, а благодаря дарам князя Вереста денег у нас сейчас в достатке. – Берите, я рассчитываю на сытный завтрак, – добавляю я с улыбкой, глядя, как мужчина мнётся и не решается принять у меня плату.

Хозяин отвечает мне благодарным кивком и всё-таки прячет монету. Девочка тут же срывается с места и, топая, поднимается на второй этаж, – я надеюсь, бежит, чтобы найти самую чистую кровать и заменить на ней бельё.

Устало сажусь за один из столов, посетители хоть и вернулись к разговорам, но продолжают откровенно следить за каждым моим движением. Я ощущаю их взгляды даже кожей, и это начинает порядком раздражать. Я оставляю сумку и плащ рядом. Все моментально теряют ко мне интерес, когда я демонстративно отстёгиваю топорик с пояса и с грохотом кладу рядом на столешницу.

Впервые я путешествую одна, и, к собственному удивлению, тяготившая в первые дни тишина уже стала незаметным и не самым плохим спутником. Подпираю голову рукой, гадая, как сейчас выглядит Серат. От размышлений меня отвлекают повышенные тона и звук оброненной деревянной ложки, которую нечаянно смахивает один из присутствующих. Он активно жестикулирует, пытаясь доказать собеседникам свою правоту. Другой мужчина шумно ставит кружку пива на стол, из-за чего часть напитка расплёскивается. Они ругаются, обсуждая, что и в этом году урожай может выдаться плохим. Частые дожди, поздно начавшаяся холодная весна, да и лето не самое тёплое. Я невольно соглашаюсь с ними, вспоминая, насколько поздно зацвела сирень. Мужчины причитают о мертвецах, что всё приползают со стороны гряды. Все трое вспоминают о моём присутствии, я даже не скрываю того, что подслушиваю, и встречаю их косые взгляды прямо. После они стыдливо понижают голоса, а я теряю интерес к их разговору. Марам и так известно, что ситуация с истощённой землёй и скудным урожаем не изменилась в лучшую сторону.

Дочь хозяина возвращается. Приносит тарелку супа, немного чёрного хлеба, масло и пару кусочков сыра. Она также ставит кружку ягодного морса. Я не заказывала, но мне приятно, и я искренне благодарю девочку.

Я поднимаю взгляд, чувствуя, как она продолжает неуверенно топтаться на месте и не уходит. Тоже достаточно привычная реакция, чаще всего так ведут себя дети. Когда первая тревога проходит, им всегда хочется поговорить и о чём-то расспросить. Поэтому я не гоню её.

– Ты ведь настоящая Мара? – едва ли не сквозь силу выдавливает она, пальцами стискивая деревянный поднос.

Худенькая, светло-русые волосы заплетены в длинную косу. Глаза голубые, а на носу веснушки. Простой льняной сарафан, а из украшений разве что на шее деревянные обереги на тонком кожаном шнурке.

– Верно, – отвечаю я.

– Ты действительно убивала упырей?

И вот они самые частые вопросы.

Я пододвигаю к себе тарелку с супом. Куриный, с овощами, картофелем и мяса много. Улыбаюсь, не жалея, что дала серебро. Хозяин здесь хороший.

– Садись, – киваю я на скамью напротив, и стоит этому слову сорваться с моего языка, как девочка тут же занимает указанное место. – Как тебя зовут?

– Иша.

– Приятно познакомится, Иша. И да, упырей я убивала.

– И русалок видела? – девочка подаётся вперёд.

– Видела.

– И утопленников?