Однако в эти легенды в основном верят жители южных княжеств, в то время как северяне менее романтичны, и среди них ходит ещё несколько вариантов того, как появилась Тень.

Я сам с юга и искренне верю в то, что Мары и Мороки словно сёстры и братья, связаны чем-то как Морана и Тень. Однако есть в мифах севера какая-то своя правда, от которой не так просто отмахнуться.

Люди, что живут ближе к горной гряде, верят, что Тень – это мрак Подземного царства Озема и Сумерлы. И в действительности Мороки не были созданы ради помощи Марам, а схожесть в их занятии не более чем совпадение. После того как мертвецы начали сбегать из Подземного царства через образовавшийся землетрясением путь, Тень начала отмечать Мороков как своих слуг, чтобы те отлавливали и возвращали беглецов во мрак.

А некоторые даже уверены, что Мороки сами по себе мертвецы из царства Озема и Сумерлы, просто разумные. Именно из-за этих легенд и пошли слухи, что под маской у них, может, и вовсе нет лица, разве что череп.

Малахий Зотов.

Забытое о Марах и Мороках



Проклятье.

Меня зовут Веледара. В одиночку я убила уже больше десятка упырей. Разбиралась с русалками и закапывала трупы. Я, бывшая княжна ашорская, пережила нападение наёмников и потеряла практически всю семью. Я не могла выдавить и звука несколько лет и вытащила двоих детей из озера, едва сама не угодив к мертвецам. Я, закончившая обучение девятнадцатилетняя Мара. И какого-то лешего вместе с толпой девушек готовлюсь носиться по сумрачной роще, позорно клюнув на вызов наглого костореза, сказавшего, что вряд ли я достаточно быстро бегаю.

Мне будто снова шесть, и я попадаюсь на всякие глупости, лишь бы доказать, что могу.

Я почти уверена, что и Злата мне соврала. Играющих девушек и парней в достатке. Да так, что ловить девушек вместо одного юноши одновременно будут целых пять. Злата в предвкушении разминает ноги и готовится доказать, что её никто поймать не сможет. Ясна, сложив руки на груди, наблюдает за моим мрачнеющим выражением лица, когда Ирай оборачивается. А когда он ещё и заговорщически подмигивает, я буквально теряю дар речи.

Ночью небезопасно бегать по лесам, но для праздника выбрали простую рощицу. На её территории воткнули множество невысоких факелов для тех, кто боится темноты. Мы же с сёстрами привыкли выискивать упырей в сумерках, поэтому даже за Злату не переживаем. К тому же ни одна из нас не чувствует присутствия нечисти.

– Не слишком ли ты стара для таких игр? – поддеваю я подругу, пока Ясна демонстративно разглядывает Ирая.

– Я старше всего на восемь с небольшим лет и в таких играх опытнее тебя, – парирует та, не ведясь на провокацию. – Поэтому дам тебе совет, сестра. С этим косторезом будь аккуратнее.

Я не успеваю ничего ответить, как дают сигнал к старту, и девушки, толкая нас, бросаются врассыпную. Злата не отстаёт, только мы с Ясной медлим секунду, а потом разбегаемся в разные стороны. Я не оборачиваюсь, чтобы узнать, как много юношей побежали в мою сторону.

Вначале я замечаю нескольких девушек то тут, то там. Мимо мелькают фигуры. Не повезло тем, кто в светлых платьях. Лунный свет находит их быстрее. Некоторые девушки отбегают и прячутся, я же пружинящим, едва слышным шагом бегу дальше. Петляю, нахожу более толстые деревья. Уже в тишине, нарушаемой лишь собственным дыханием, подбегаю к молодому дубу. Подпрыгиваю, цепляюсь за нижнюю ветку и забираюсь чуть выше. Прячусь в листве, приникая к стволу, и готовлюсь наблюдать.

Роща настолько небольшая, что не проходит и пары минут, как мимо, смеясь, пробегает девушка. Но как только она видит приближающегося юношу, срывается на визг и вновь убегает. Когда игроки пробираются через кусты, тишину ночи нарушают смех, крики, постоянный шорох листвы. Полная луна, желая помочь, светит ярко и не даёт скрыться.

Сидя на ветке, я прекращаю болтать ногой и замираю, замечая медленно крадущуюся тень. Этот человек не бежит, он наблюдает, иногда вскидывая голову, и я тихо перебираюсь на другие ветви, чтобы он не смог меня заметить за стволом.

Косторез выпрямляется, но продолжает с исключительной подозрительностью бродить поблизости. Мы оба оборачиваемся на Злату, которая, смеясь, ловко ускользает от рук какого-то молодого человека и исчезает за кустами. Тот бросается за ней.

С другой стороны появляется красивая девушка. Её светлые вьющиеся волосы резко выделяются в сумраке. Одна из тех, что пригласила Ирая в игру, и я с немым удивлением наблюдаю, как косторез, вместо того чтобы ловить девушку, сам прячется за стволом лиственницы. Расплываюсь в мстительной усмешке, неслышно срываю молодой зелёный жёлудь и кидаю в сторону Ирая. Косторез вздрагивает от неожиданности, но не успевает посмотреть, откуда прилетела опасность, как блондинка его замечает.

Она взвизгивает, видя, как Ирай делает несколько шагов к ней, задорно смеётся и прячется за ближайшими кустами. Но как только она скрывается из виду, косторез сам разворачивается и исчезает в противоположной стороне. Его бегство вызывает у меня недоумение. Аккуратно спрыгиваю вниз, решая, что моё укрытие стало небезопасным, и ухожу в третью сторону. Подальше от блондинки и Ирая.

Расслабляюсь, не слыша ничего, кроме своих шагов. Вероятно, часть девушек уже отловили, а может, играющие вернулись к кострам и выбирают тех, кто будет водить в следующем раунде. Пожимаю плечами, решая вернуться обратно. Огибаю несколько сросшихся берёз и едва не сталкиваюсь с Игорем. Тем самым парнем, что не ладит с Ираем. Мне удаётся вовремя затормозить и не врезаться в него. Юноша из тех, кто ловит, и стоит ему меня схватить, как я проиграю.

Тот, как и я, только через пару секунд справляется с удивлением, а потом пытается схватить меня обеими руками. Только на привычных рефлексах я резко присаживаюсь, избегая его объятия, и едва не падаю, вновь вставая из столь неудобной позы. Если мне нужно будет его вырубить, то я не сомневаюсь, что одолею Игоря, но это игра на касание, поэтому сейчас я в менее выигрышной позиции. Он слишком близко, и мне приходится стремительно пятиться, надеясь не оступиться на торчащем корне. На лице молодого человека ликование, он понимает, что одна моя ошибка – и победа за ним.

Не издаю и звука, уклоняясь то в одну сторону, то в другую. В голове лихорадочно крутятся мысли, силюсь вспомнить местность, которую я проходила буквально пару минут назад. Я устаю из-за постоянного напряжения всех мышц.

– Не смей! – резко рявкает Игорь, но слишком поздно.

Кто-то уже хватает меня за талию и отставляет в сторону, прежде чем сопернику удаётся коснуться моей руки. От внезапного испуга моё сердцебиение ускоряется, а дыхание становится прерывистым и загнанным.

– Опять ты всё испортил! – резко бросает Игорь косторезу и добавляет продолжительную ругань, которую Ирай слушает со снисходительной улыбкой.

Я пользуюсь тем, что Ирай отвлёкся на соперника. Делаю несколько шагов в сторону, огибая ствол, и пытаюсь как можно тише раствориться в темноте, удаляясь от света близко расположенного факела. Оборачиваюсь, чтобы проверить, преследует ли меня косторез, но делаю это не вовремя и со всего размаха влетаю в его грудь. Он успел не просто заметить, но и обойти дерево с другой стороны.

– Ты уже проиграла, Мара, – с удовольствием тянет он. – Это игра на касание.

– Ты специально надел всё тёмное? Заранее знал об игре? – я почему-то упрямлюсь, отступаю на пару шагов, не желая сдаваться так просто.

Светлые глаза костореза отражают скудный свет. Он вступает в игру и начинает преследовать, копируя мои движения. Двигается под стать мне, но это игра хищника и его жертвы, и как бы мне ни хотелось признавать, но жертва – я.

Я не боюсь Ирая, а глядя на его плавные, почти беззвучные шаги по невысокой траве, чувствую трепет предвкушения, разливающийся по телу вместе с остатками недавно выпитого хмеля.

Ирай расслабленно обходит то один, то второй ствол, не отрывая от меня немигающего взгляда, а потом резко бросается вперёд, сокращая расстояние. Я делаю обманный манёвр и тоже бросаюсь навстречу, ныряю ему под руку, оказываясь у соперника за спиной. Опережаю его всего на шаг, предугадывая движения. Это лишь горелки, мы должны играть, но вместо этого наши действия скорее напоминают опасный танец, и, к моему удивлению, это веселит нас обоих. Ирай с каждой своей ошибкой улыбается всё шире, я же несдержанно, впервые за много дней искренне смеюсь, огибая сросшиеся берёзы. У меня кружится голова от постоянных уклонений, и косторезу удаётся схватить моё запястье. Противник резко дёргает меня в сторону, и я оказываюсь прижатой спиной к ближайшему дереву.

Ирай встаёт напротив, но не прижимается ко мне. Стоит достаточно близко и упирается руками о ствол по обе стороны от моей головы, лишая возможности сбежать. Мы оба тяжело дышим, между частыми вдохами не могу улучить момент, чтобы попросить костореза отодвинуться. А когда облизываю пересохшие губы и вдыхаю достаточно для разговора, не издаю и звука, понимая, что не хочу, чтобы он отходил.

– Ты проиграла, Мара. Дважды, – сбитым голосом шепчет он.

– Признаю. Ты быстрый, – как можно ровнее отшучиваюсь я, догадываясь, что Ирай ждёт награды.

Не меньше, чем жду её я.


Эти мысли заставляют напрячься все мышцы живота и ног. Улыбка сползает с лица костореза. Игры закончились. Он наклоняется ближе, и я чувствую, как от него пьяняще пахнет костром, лесом и мёдом. Ирай даже не прикасается ко мне, но его взгляд слишком откровенный и неприличный для рощи, полной свидетелей.

Я пугаюсь сумасшедшего желания податься навстречу его мягким губам, поэтому резко присаживаюсь, выскальзывая из ловушки. Делаю один шаг в сторону, вновь выпрямляюсь и с притворной расслабленностью прислоняюсь к тому же стволу плечом. С победной улыбкой наблюдаю, как лицо Ирая мрачнеет, становясь недовольным.

– Пойманную жертву нужно держать, косторез. Ведь даже пушистые кролики умеют кусаться.

Я едва успеваю договорить фразу, как Ирай делает именно то, что я ему сказала. Хватает и возвращает на то же место, где я стояла. Удар спиной о ствол несильный, но выбивает весь воздух из лёгких своей неожиданностью. Я думала, что этот последний трюк лишит его интереса, решила, что он перестанет на меня так смотреть, заставляя моё сердце предательски биться, разгоняя кровь. Однако косторез упрямый и явно не любит проигрывать.

– Так нужно держать? – прижимаясь ко мне всем телом, шёпотом интересуется он мне на ухо.

Из горла вырывается какое-то невнятное бормотание напополам со вздохом, когда губы Ирая касаются моей щеки, его щетина колет. Поцелуй, по сути, ненавязчивый, но я невольно выгибаюсь в спине, подчиняясь рукам Ирая, спускающимся по моей груди на талию и бёдра.

Он оставляет ещё один лживо невинный поцелуй на моей скуле, но я чувствую тяжёлое дыхание костореза на шее, нервно бьющееся сердце и жадные руки. Даже сквозь юбку ощущаю его пальцы на бедре, как если бы он касался моей кожи. Не замечаю, в какой момент обнимаю его за шею. Одна его рука зарывается в мои распущенные волосы. Ирай сжимает пряди в кулаке, заставляя меня запрокинуть голову и взглянуть ему в глаза. Сама тянусь навстречу, принимая свои собственные желания и то, что этот косторез нравится мне до дрожи в коленях. Правы сёстры, нет смысла отказывать себе хоть в малой любви.

Его губы останавливаются в сантиметре от моих, когда мы слышим чей-то крик. Мы оба распахиваем глаза, понимая, что это не весёлый визг, а вопль ужаса. Вся кровь отливает от лица при звуках имени, которое с криками передают из уст в уста, распространяя новость. Оба так и замираем, слыша о Мороке.

Моё дыхание становится прерывистым и нервным, я отталкиваю Ирая, шарю взглядом по окружающим нас деревьям и факелам. Нахожу ближайшую поляну с костром. Бросаюсь в ту сторону, едва не сталкиваясь с деревенскими юношами. С трудом пробираюсь вперёд, слыша, что косторез не отстаёт. Но меня это не волнует. За неимением другого оружия я хватаю горящую палку из костра, твёрдо намереваясь сжечь слугу Тени, если он действительно здесь.





14




Мне четырнадцать, и конец лета выдался холодным. Серые тучи застилают небо уже неделю, словно осень стремится прийти как можно скорее. Несмотря на то что мне ещё далеко до окончания обучения, сёстры всё чаще берут меня с собой на задания. В этот раз мы ездили далеко. Почти до самого побережья на западе. В результате этого путешествия чувство триумфа смешалось со стыдом и некоторым отвращением – я впервые убила двух упырей.

Мой меч застрял в теле второго, и когда я дёрнула оружие на себя, то упырь вместо того, чтобы упасть в сторону, рухнул на меня. Я с трудом скинула с себя тело, и меня стошнило при сёстрах из-за ощущения чужой гниющей плоти и запаха тухлой крови. Их ни капли не смутила такая реакция, но я всё равно не знаю, что чувствовать после произошедшего.

Сёстры продолжают убеждать, что такое бывает со многими, и, скорее всего, подобное произойдёт вновь. Ясна же аккуратно подшучивает надо мной, пытаясь разрядить обстановку. И ей удаётся: пару раз я невольно улыбаюсь со всеми.

Младшая из нас – Злата – вместе с Ингой осталась в храме, когда все остальные отправились в это путешествие. До возвращения в храм ещё четыре дня пути, и я сижу на берегу узкого ручья и полощу перепачканную одежду. Вначале хотела отстирать вещи от крови мертвецов с помощью мыла дома, но сегодня запах из мешка стал слишком навязчивым, и я решила хотя бы прополоскать рубашку.

Я среди Мар уже почти четыре года, но впервые задаю Ясне и Руслане вопрос, ответ на который искала вместе с братом.

– Как в действительности появилась Тень? Морана отрезала её или же сумрак под ногами богини поднялся сам?

Руслана расплывается в понимающей улыбке и садится удобнее на ближайший камень. Сёстры затягивают с ответом, а я продолжаю тереть ткань.

– А во что веришь ты?

– Не знаю, – моментально отвечаю я.

Раньше я была уверена в одном, но теперь нет. Теперь оба варианта кажутся неверными.

– Ты уже знаешь, откуда вышли мертвецы и почему появились Мары. Мы существуем уже очень давно, – рассказывает Руслана, а Ясна присаживается неподалёку прямо на траву, срывает ромашку и начинает выдёргивать белые лепестки. – Мы были первыми, но после неожиданно появились Мороки. Они занимаются общим делом с нами – уничтожают нечисть, но не только. В отличие от Мар они убивают и обычных смертных, если те им по какой-то причине мешают. У нас есть законы и правила, мы служим во благо живых, чтобы если и не восстановить нарушенное Оземом и Сумерлой равновесие, то хотя бы поправить то, что можно. Мороки не служат никому. Они не открывают своих лиц, и даже если сегодня ради спасения живых делают что-то хорошее, то нельзя быть уверенным, что завтра они не решат убить спасённого.

Мне не удаётся полностью избавиться от пятен, но запах исчезает, поэтому я аккуратно выжимаю ткань, продолжая прислушиваться к рассказу.

– Возможно, именно схожее ремесло породило в умах людей нашу с Мороками связь. Поэтому появились эти легенды о Моране и её Тени. Но помни, Вела, что даже в самых древних наших рукописях нет упоминания о правдивости этих легенд.

– Но нет записей и о том, что они неверны, – неожиданно встревает Ясна, отбрасывая ободранный цветок. – Да и записывали раньше только самое важное, а бóльшую часть передавали разве что на словах.

– Это тоже верно, – не отрицает Руслана, откидывая чёрные волосы назад. – Справедливости ради стоит тогда припомнить и другие легенды о Мороках. Например, что они были жителями Подземного царства Озема и Сумерлы, а вылезли наружу вместе с первыми мертвецами. А Тень, не имеющая ни конца ни края, – это тьма Подземного царства. Настолько Тень была недовольна сбежавшими от неё мертвецами через образовавшееся озеро, что отправила слуг своих возвращать беглецов. Поэтому Мороки бродят по земле, но живые им не особо интересны. Не за ними их отправили. А кто-то считает, что они просто разумнейшие из нечисти и убивают других мертвецов, потому что не желают делить территорию. Настолько разумные, что и наёмниками могут быть за достойную плату. А плату ту, говорят, несут обратно в чертоги Озема и Сумерлы, в дар правителям, любящим драгоценности.

– То есть ты уверена, что Мороки – зло? – уточняю я.

– Нет. Я не считаю их злом, но они однозначно опасны, – вкрадчиво отвечает Руслана, переводя серьёзный взгляд с меня на Ясну и обратно. – Когда-нибудь я буду вашей старшей сестрой и хочу быть уверена, что вы это понимаете. Если вам нравятся легенды, то помните их все, а не только красивые. И не забывайте, что, если волк на вас не скалится, это не значит, что стоит подходить к нему ближе. Ясно?

– Да, от Мороков нужно держаться подальше, – за нас обеих скучающим тоном отвечает Ясна.

– И? – тянет Руслана, желая услышать правило целиком.

– И никогда не вступать с ними в бой, – лениво добавляю я.

Не вижу смысла повторять это в очередной раз, ведь кому может прийти в голову выйти против слуги самой Тени?





* * *