Джейдер подошел к растению, осторожно коснувшись пальцами его ветвей.
— Но в этот раз должен признать, что был чертовски не прав по отношению к тебе. На этот раз ты превзошел самого себя. У меня было много твоих интерфейсов, и я знаю, что говорю. Уилсон — само совершенство. Он переломил мое отношение к твоей работе и к искусственному разуму в целом. Однажды он спас мне жизнь, просто выполняя свой типовой функционал. Тогда мой скафандр получил пробоину после взрыва капсулы. И да, ты прав. Возможно, в этом нет ничего необычного. Контроль систем жизнеобеспечения — его прямая работа. Но что точно необычно, так то, что он помогал мне даже за пределами своих прямых компетенций. Он сам расшифровал алгоритмы квантового процессора робота и смог синхронизировать его работу с системой центрального компьютера на GM-3! Порой он указывал мне путь, когда я думал, что выхода уже нет. Думаю, тебе и самому было бы очень интересно изучить этот феномен более подробно. Это было бы правильно с научной точки зрения. Как жаль, что теперь ты не имеешь к нему доступа.
Закончив, Джейдер дружески похлопал Саливера по плечу и медленно двинулся к выходу.
— Сообщи мне, если вдруг у тебя что-то получится, — произнес он напоследок и вышел прочь.
Саливер ничего не ответил. Переборки дверей сомкнулись за спиной, отсекая исходящий из каюты неоновый свет.
«Проглотил», — подумал Джейдер и, немного постояв, двинулся в сторону межуровневых лифтов.
Ностальгические воспоминания о Уилсоне были далеко не единственным стимулом, которым он был движим. В его голове зрело чувство, что Уилсон мог быть ключом, способным дать ответы на все вопросы, что же все-таки произошло на GM-3. Но он так и не добился того, чего хотел. Уилсон по-прежнему был недоступен. Тем не менее он сумел подогреть интерес Саливера к изучению своего скафандра. Он надеялся, что сумел. Саливер был первоклассным специалистом и наверняка мог получить любую информацию и любые доступы к чему угодно в этой колонии. По крайней мере однажды, изрядно выпивший в столовом блоке, он проболтался об этом за очередной рюмкой.
Джейдер зашел в лифт и выбрал пиктограмму уровня, где находился его дом. Он очень устал и чертовски хотел спать. До заседания оставалось чуть меньше шести часов. Царившая вокруг истерия постепенно сочилась в душу, заставляя думать об этом. Теперь слова председателя о возложенной на плечи Джейдера ответственности казались не такими абстрактными. Завтра на заседании примут решение, от которого будет зависеть вся последующая судьба колонии, а быть может, и всего человечества. Он всю жизнь старался держаться подальше от политики. Но обстоятельства складывались таким образом, что игнорировать происходящее он не имел права.
Покинув лифт и пройдя шлюзование, он добрался до родного уровня. Дом. Чувство тревоги больше не давало испытать радость от возможности созерцать эту картину вновь. Неопределенность будущего смазывала эйфорию от вырванного из лап смерти шанса на жизнь. Добравшись до каюты, он открыл дверь и прошел через порог. На столе по-прежнему стоял недопитый цилиндр с кофе. Тот самый, который пытался вернуть его в чувство перед отлетом на Ганимед. Странно, что с тех самых пор его так никто и не убрал. Джейдер взглянул на терминал. До заседания оставалось совсем немного времени. Рассчитывать на то, что Саливер что-то успеет, уже не приходилось. Он до сих пор не был уверен в том, правильно ли понял, что произошло с ним на самом деле. Но сил на размышления больше не оставалось. Сорвав с себя легкий комбинезон, он упал на анатомическую нишу и тут же провалился в сон.
Глава 24. Экстренное заседание
Зал стремительно наполнялся людьми. Несмотря на то что до начала заседания оставалось еще около десяти минут, практически все места уже были заняты. Такой ажиотаж случался достаточно часто. Заседания считались одними из важнейших мероприятий, где каждый колонист имел возможность повлиять на ход событий в колонии. Однако серьезность сегодняшней повестки, а также острая напряженность в обществе приковывали внимание всех колонистов с особенной силой.
Джейдер тоже находился здесь. За последние шесть часов он толком не смог сомкнуть глаз. Несмотря на хроническую усталость, сон так и не сумел захватить его разум, уступив место переживаниям и мыслям.
Вокруг становилось шумно. Зал уже был полностью забит колонистами. Как назло, все они смотрели на него, словно на диковинный инопланетный экспонат. Его зачем-то посадили отдельно, на защищенный ярус, который наравне с трибунами выступающих был повернут ко всему залу лицом. Все это было данью безопасности и, возможно, в этом действительно был какой-то смысл. В нарастающем шуме толпы безошибочно угадывалось напряжение. Колонисты готовы были требовать информацию, которую не могли получить все это время.
Джейдер взглянул на терминал. Как он и думал, от Саливера не было никаких вестей. Заседание должно было вот-вот начаться. Но время не торопилось отступать, растягиваясь в бесконечно долгий поток. На Ганимеде оно стремительно бежало прочь, хладнокровно унося шансы на жизнь. Здесь же оно тянулось, безжалостно сжигая и без того измученные нервные клетки.
Наконец контур центральной двери озарился огнем. Набрав силу, переборки дверей раскатились в стороны, и в открывшемся проеме показался председатель Герденар. По его внешнему виду можно было судить, что в эту ночь он так же не смог сомкнуть глаз. Не сказав ни слова, он неторопливо прошагал до центральной трибуны и забрался на ее пьедестал. Казалось, наполненный шумом зал никак не отреагировал на его появление. Но, похоже, председателя это ничуть не заботило. Его потухший взгляд проскользил по ярусам, оценивая количество присутствующих. Людей было много. Вся колония собралась здесь, под единым сводом просторного зала.
— Хорошо, хорошо… — прошептал он про себя.
Пользуясь моментом, он осторожно потянул плечи назад, хрустнув застывшими позвонками. Похоже, спина по-прежнему доставляла ему беспокойство. Поморщившись от боли, он остановил взгляд на Джейдере. Только теперь можно было увидеть, как сильно изменилось его лицо. Казалось, за эти несколько дней председатель постарел на пару-тройку лет. В его безмолвном взгляде читался целый спектр чувств, не поддающихся расшифровке. Не произнеся ни слова, он еле заметно подмигнул Джейдеру и медленно повернулся к трибунам.
— Тихо! — рявкнул он, поднимая в воздух сжатый кулак.
В зале постепенно воцарилась тишина.
— Думаю, ни для кого из здесь сидящих не секрет, почему мы все собрались сегодня, — мощный голос председателя пронесся над переполненными ярусами.
Он окинул зал тяжелым взглядом, словно давая людям время на самостоятельный ответ.
— Полагаю, вопросов здесь быть не может. Главная повестка экстренного заседания — происшествие на шахте GM-3 на Ганимеде.
Зал захлестнула волна нарастающего шума. Недовольные выкрики из толпы донеслись до трибун, вынуждая Герденара продолжить.
— Тихо! — рявкнул он, пресекая недовольства. — В первую очередь хочу извиниться перед всеми вами за столь существенную задержку с предоставлением информации о происшествии. За эти несколько дней в информационное поле уже просочилось множество домыслов и легенд. Но это была вынужденная задержка. Нам было необходимо время для сбора информации и расшифровки данных. Теперь же мы можем предоставить все сведения общественности. На ваши терминалы только что поступил полный информационный отчет о происшествии. Вы сможете ознакомиться с ним сейчас или позднее по собственному усмотрению, согласно политике гласности, действующей в нашей колонии. Тем не менее рассматривать основные вопросы мы начнем прямо сейчас. Цель этого заседания — разобраться во всем, что произошло, а затем принять общеколониальное консолидированное решение. Недопустимо, чтобы колонию раздирали внутренние споры и противоречия.
Герденар сделал паузу, чтобы обозначить важность последней фразы. Пользуясь моментом, он вытер испарину с лысой головы, а затем продолжил.
— Итак! Первое, с чего стоит начать, — это текущий статус шахты GM-3 на Ганимеде. В сети было много противоречивых данных, но правда, как известно, может быть только одна. И на этот раз, к сожалению, она не в нашу пользу. На данный момент шахта GM-3 действительно выведена из строя. Все поставки металлов с нее полностью прекращены.
По залу прокатился стихийный стон. Прежде чем шум толпы набрал полную силу, председатель продолжил:
— Исходя из этого, работы над всеми проектами, напрямую не направленными на жизнеобеспечение колонии, отныне полностью заморожены. Сюда же относятся и экспериментальные работы, включая проект фон Неймана. Все они требуют значительного вливания ресурсов, которыми теперь мы не располагаем. Также верна информация о том, что Земля стала оказывать на нас политическое давление в силу заморозки проекта.
На этот раз шум толпы заглушить не удалось. Получив подтверждение из уст председателя, колонисты взорвались в неуправляемом шквале возмущения.
— Но! — выкрикнул председатель, пересиливая гул толпы. — Важно не то, как к этому относится Земля. Важны обстоятельства, при которых шахта GM-3 была выведена из строя. Это и является основным вопросом сегодняшнего заседания. И прежде чем я продолжу, у вас есть несколько минут, чтобы ознакомиться с отчетом самостоятельно.
Председатель замолчал, позволив залу медленно утонуть в шуме начавшихся обсуждений. Джейдер посмотрел на уходящие вверх ярусы, полностью заполненные людьми. Кто-то молча вчитывался в отчет, голодным взглядом пытаясь впитать всю изложенную там информацию. Кто-то, напротив, горячо дискутировал с близсидящими, тыкая пальцами в терминалы друг друга. Председатель терпеливо ждал, рассеянным взглядом смотря куда-то вглубь зала. Джейдер пытался рассмотреть в толпе знакомые лица. Талард, Ордрис или Монар. Сидя за своей трибуной по левую руку от председателя, он чувствовал себя некомфортно.
— Итак, довольно! — прогремел голос председателя. — У вас было достаточно времени, чтобы получить общее представление о случившемся. Тем не менее я лично затрону ключевые моменты, прежде чем мы приступим к обсуждению. Закончив фразу, председатель дождался воцарения полной тишины.
Постоянный шум начинал действовать ему на нервы. Разбивая свою речь паузами, он стремился дисциплинировать толпу, удерживая ее внимание.
— Примерно к семидесятому часу каллистианских суток с экранов радаров пропала вся телеметрия с добывающего комплекса GM-3 на Ганимеде. В удаленном режиме наладить связь не представлялось возможным. Автономные роботы, дислоцированные в GM-3, также не смогли решить проблему связи самостоятельно. К слову сказать, именно в этом добывающем комплексе происходила тестовая обкатка машин фон Неймана.
— Спустя сорок два часа на Ганимед был отправлен планетарный инженер Джейдер Вакрой для решения проблемы. Сейчас он находится здесь, среди нас. Встань, сынок, — Герденар повернулся к Джейдеру, указав на него ладонью.
Повинуясь приглашению председателя, Джейдер поднялся на ноги, обращая взгляд в переполненный конференц-зал.
— Джейдер является непосредственным свидетелем всего, что произошло в добывающем комплексе в последующее время. Благодаря его мужеству, а также всем собранным им данным мы смогли получить много полезной информации.
Из зала послышался женский голос:
— Почему планетарный инженер был отправлен на Ганимед один в нарушение регламента безопасности?
— На этот вопрос будет отвечать главный инженер колонии Монар, когда до него дойдет очередь. Это сомнительное решение находилось в его компетенции. Сейчас же мы разбираем само происшествие на Ганимеде, — председатель махнул рукой, приглашая Джейдера садиться.
— Как нам стало известно, капсула Джейдера потерпела крушение на момент выхода на орбиту Ганимеда. Ему чудом удалось выжить. Добравшись до GM-3, он обнаружил огромный разлом на поверхности спутника. Часть построек комплекса, включая посадочную станцию, а также ресурсный склад с готовым ядерным топливом были обрушены. Практически вся электроника управления комплексом была повреждена. По этой причине наладить связь с Каллисто и провести автоматическую диагностику систем оказалось невозможно. Инженер Джейдер Вакрой принял мужественное решение спуститься вниз, чтобы выяснить причины произошедшего. Спустившись в недра GM-3, он обнаружил ряд странностей. Самая ужасная из них — реактор добывающего комплекса был уничтожен.
Зал больше не мог удержаться в тишине. Нарастающий гул затмил голос председателя, однако на этот раз он и не думал останавливать свою речь. На его блестящем черепе проступили толстые узлы вен, от чего голос загремел еще более внушительно.
— Это значит, что GM-3 теперь для нас безвозвратно потерян. Частичные обрушения и заражение радиацией не позволят использовать комплекс впредь. GM-3 будет законсервирован до принятия дальнейших решений. Однако есть еще целый ряд подозрительных деталей, на которых стоит остановиться! Выжившие после разрушения реактора роботы, вели себя крайне агрессивно. Это происходило не только по отношению друг к другу, но и по отношению к человеку, вопреки всем законам робототехники! Прежде это считалось невозможным! Более того, все глубинные уровни комплекса оказались заражены радиофильными экстремофилами. Эти бактерии, как нам стало известно, — результат эксперимента Земли, который был признан неудачным. Официально считалось, что бактерии не смогут прижиться в условиях Ганимеда. Как мы видим, это утверждение ошибочно. Экстремофилы не представляют угрозы для человека, так что паника, разведенная в СМИ, напрасна. И наконец в недрах добывающего комплекса был обнаружен старый дроид земного производства. Как он там оказался и что там делал, остается загадкой. Так что же произошло в комплексе GM-3? На этот вопрос всем нам сегодня и предстоит дать ответ!
Закончив, председатель окинул зал оценивающим взглядом.
— Ну?! Если у кого-то есть хорошо обоснованные и логически подкрепленные соображения, прошу выйти к трибуне и высказать их здесь. Общественное обсуждение объявляю открытым!
Следом за словами председателя по залу прокатилась нарастающая волна шума. Колонисты обсуждали, шептались, делились мыслями, но никто не решался выйти. Наконец с первых рядов встал человек в белом комбинезоне и двинулся в сторону трибун. Джейдер постарался сконцентрировать свой взгляд. После облучения в недрах шахты, его зрение все еще не восстановилось, отчего лицо человека оставалось неразличимым. И все же что-то знакомое было в этих чертах лица. Прокручивая в голове последние воспоминания, он узнал в нем доктора Сехудо из прошедшей передачи новостей. На этот раз эмоции на лице доктора оказались куда более мрачными, чем на экране. Он явно нервничал, занимая свое место у трибуны. Переборов неудобную паузу, возникшую в процессе ожидания, он робко кивнул председателю в знак готовности говорить.
— Доктор Сехудо. Ведущий инженер проекта фон Неймана, — произнес председатель Герденар, представляя выступающего залу.
Такое представление казалось излишним. Личность доктора Сехудо была хорошо известна каждому колонисту.
— Благодарю, — коротко ответил Сехудо, не отрывая взгляда от терминала.
Поправив ворот комбинезона, который явно доставлял ему неудобства, он наконец обратился к залу.
— Мне очень грустно от того, что я должен говорить с вами не о достижениях нашей науки, а скорее о политических проблемах. Но, к сожалению, неверное понимание окружающей обстановки может привести к полному краху всего, над чем мы работаем. Поэтому я хочу начать свою речь с обрисовки общей картины, прежде чем мы перейдем к деталям.
Доктор откашлялся в стремлении сделать свой голос крепче. Казалось, что все, о чем он собирался говорить, действительно его беспокоило.
— Так уж получилось, что в последнее время, помимо своей работы, я вынужден напоминать всем нам о благоразумии. Информация, представленная в отчете, может ввести вас в заблуждение касаемо происшествия. На первый взгляд вам может показаться, что без руки Земли здесь точно не обошлось. Однако, ссылаясь на свой опыт научного взаимодействия и глубину понимания процессов, я уверяю вас, что причину произошедшего надо искать не в Земле.
Доктор Сехудо остановился, окинув грустным взглядом переполненный зал. Немного помешкав, он продолжил:
— Как бы мы ни пытались, мы не сможем забыть нашего происхождения. Наша колония — детище Земли, в которое она вложила колоссальные силы и средства. Все, что мы имеем, — их заслуга, их усилия и стремления во имя всеобщего блага. Проект фон Неймана, создаваемый нашими руками, — это стратегический проект для спасения всего человечества. Я стою у истоков становления этого проекта, поэтому знаю, о чем говорю. И я точно знаю, что Земля не заинтересована в том, чтобы вредить нам. Ей нет причин стрелять в ногу собственному детищу, ибо наши разработки крайне важны для нее самой. Предвосхищая ряд грядущих вопросов, отвечу: да, Земля не может рисковать и создавать множество машин на своей орбите, предоставив им полную власть над собой. Да, они боятся этого, но это и понятно. Это все равно что ввести себе в вены неиспытанное лекарство, не зная побочных действий. Наша колония была создана для воплощения этого проекта в системе Юпитера и его спутников. Она как Солнечная система в миниатюре позволяет протестировать работу машин максимально эффективно и безопасно для миллиардов жителей Земли. Но с каких это пор мы начали жаловаться на судьбу? Разве не мы сами выбрали этот сложный путь, когда покинули Землю, потратив год на полет сюда? Мы всегда знали, на что шли. Мы всегда осознавали все риски и всегда желали найти лучшее применение нашим знаниям. Вот почему мы здесь. Но поймите, мешая нам, Земля не сможет дать проекту жизнь, а значит, лишит себя будущего. Поэтому, прежде чем принять решение внутри себя, подумайте о мотивах. Мы не враги им и должны работать в сотрудничестве. Воинственная риторика с нашей стороны — смертельная глупость. Это, если хотите, смертный приговор с таймером обратного отсчета для всех нас, — подытожил доктор Сехудо и замолчал.
— Благодарю вас, доктор Сехудо! — произнес председатель. — Я бы попросил вас остаться за трибуной на случай дальнейших вопросов. Полагаю, они обязательно возникнут, так как вы обрисовали лишь обобщенную картину. В нашем же деле есть ряд частных вопросов, которые не дают понять, что же произошло на Ганимеде.
— Конечно! — кивнул доктор Сехудо. — У меня есть некоторые соображения по части из этих вопросов.
— Пожалуйста, — выдохнул председатель, направляя взгляд в зал.
Быстро сверившись с данными отчета, доктор Сехудо продолжил:
— Исходя из представленной в отчете информации, могу констатировать следующее. Происшествие на Ганимеде едва ли могло произойти случайно. Многое указывает на то, что дело действительно в искусственном вмешательстве.
По залу прокатился взволнованный гул. Если даже доктор Сехудо признавал этот факт, то, похоже, так оно и было на самом деле. Доктор Сехудо продолжил:
— Изначально выдвигалось множество теорий и версий произошедшего. Я предлагаю пойти методом исключения, для того чтобы в итоге добраться до истины. Как я уже говорил, случайность здесь полностью исключена. Невозможно объяснить крушение капсулы с инженером на борту, разрушения в шахтах GM-3, сожженную электронику, роботы и прочее просто случайным стечением обстоятельств. Возможно, мы имеем дело с целой комбинацией причин, наложившихся друг на друга.
Электромагнитная буря, которая бушует до сих пор, в теории могла стать причиной сбоев связи и даже привести к крушению прыгуна. Однако буря не объясняет всего остального, произошедшего в недрах самой шахты. Заряженные частицы, пусть даже самые сильные, не смогли бы пробиться через толщу льдов и оказать такое влияние на оборудование.
Версия тектонической активности тоже сразу исключается. Судя по отчету, резервная система питания комплекса получила пробоину после того, как электроника была выведена из строя. То есть тектоническая активность — лишь следствие, а не причина. Я полагаю, причиной тектонической активности стал взрыв в реакторной зоне, что расположена в глубинах добывающего комплекса. Но что вызвало взрыв реактора…
— Позвольте мне ответить на этот вопрос! — неожиданно раздался голос где-то из-за спины.
Стоящие за трибунами обернулись. У свода гермодверей стоял Монар. Вероятно, он давно наблюдал за ходом заседания и наконец был готов высказать свое мнение. Поднявшись на трибуну, он занял место по правую руку от председателя. На вид он, как всегда, был спокоен. Расположившись, он посмотрел в сторону Джейдера и, поймав его взгляд, одобрительно кивнул головой.
— Биф Монар. Главный планетарный инженер колонии, — произнес председатель с едва заметным воодушевлением.
Возможно, он был рад, что еще один колонист решил высказать свои доводы. А возможно, дело крылось в спине, которая временно оставила его в покое. Тем временем Монар уже был готов к речи. Подняв свой взгляд к трибунам, он произнес.
— Доктор Сехудо в своей речи поднял ряд интересных вопросов. В частности, о нашей истории, а также мотивах, которыми руководствуется Земля. Но, с вашего позволения, я так же, как и он, хотел бы начать издалека, прежде чем мы перейдем к деталям. Очень важно знать историю, чтобы правильно понимать происходящее. А, как известно, история склонна проверять свои уроки, — подметил Монар и остановился в ожидании идеальной тишины.
На этот раз зал не пришлось долго ждать. Получив желанное, Монар продолжил:
— На заре становления Солнечной системы ее пространство заполняла газовая туманность. Однако нам всем известно, что наша Вселенная неоднородна, как и вещество, распределенное в ней. В некоторых областях плотность газа оказалась выше и постепенно собиралась вместе под эффектом взаимного притяжения. Наращивая массу, будущая протозвезда стягивала к себе все больше окружающего материала. Тяжелые и легкие элементы были равномерно распределены в этих скоплениях, до тех пор, пока…
— Монар! — вдруг прогремел голос председателя. — У нас слишком мало времени, чтобы посвящать его урокам астрономии из школьной программы. Все это не относится к делу, которое у нас на рассмотрении. Поэтому я попрошу перейти сразу к сути, избавив нас от ненужной лирики.
— Но в этот раз должен признать, что был чертовски не прав по отношению к тебе. На этот раз ты превзошел самого себя. У меня было много твоих интерфейсов, и я знаю, что говорю. Уилсон — само совершенство. Он переломил мое отношение к твоей работе и к искусственному разуму в целом. Однажды он спас мне жизнь, просто выполняя свой типовой функционал. Тогда мой скафандр получил пробоину после взрыва капсулы. И да, ты прав. Возможно, в этом нет ничего необычного. Контроль систем жизнеобеспечения — его прямая работа. Но что точно необычно, так то, что он помогал мне даже за пределами своих прямых компетенций. Он сам расшифровал алгоритмы квантового процессора робота и смог синхронизировать его работу с системой центрального компьютера на GM-3! Порой он указывал мне путь, когда я думал, что выхода уже нет. Думаю, тебе и самому было бы очень интересно изучить этот феномен более подробно. Это было бы правильно с научной точки зрения. Как жаль, что теперь ты не имеешь к нему доступа.
Закончив, Джейдер дружески похлопал Саливера по плечу и медленно двинулся к выходу.
— Сообщи мне, если вдруг у тебя что-то получится, — произнес он напоследок и вышел прочь.
Саливер ничего не ответил. Переборки дверей сомкнулись за спиной, отсекая исходящий из каюты неоновый свет.
«Проглотил», — подумал Джейдер и, немного постояв, двинулся в сторону межуровневых лифтов.
Ностальгические воспоминания о Уилсоне были далеко не единственным стимулом, которым он был движим. В его голове зрело чувство, что Уилсон мог быть ключом, способным дать ответы на все вопросы, что же все-таки произошло на GM-3. Но он так и не добился того, чего хотел. Уилсон по-прежнему был недоступен. Тем не менее он сумел подогреть интерес Саливера к изучению своего скафандра. Он надеялся, что сумел. Саливер был первоклассным специалистом и наверняка мог получить любую информацию и любые доступы к чему угодно в этой колонии. По крайней мере однажды, изрядно выпивший в столовом блоке, он проболтался об этом за очередной рюмкой.
Джейдер зашел в лифт и выбрал пиктограмму уровня, где находился его дом. Он очень устал и чертовски хотел спать. До заседания оставалось чуть меньше шести часов. Царившая вокруг истерия постепенно сочилась в душу, заставляя думать об этом. Теперь слова председателя о возложенной на плечи Джейдера ответственности казались не такими абстрактными. Завтра на заседании примут решение, от которого будет зависеть вся последующая судьба колонии, а быть может, и всего человечества. Он всю жизнь старался держаться подальше от политики. Но обстоятельства складывались таким образом, что игнорировать происходящее он не имел права.
Покинув лифт и пройдя шлюзование, он добрался до родного уровня. Дом. Чувство тревоги больше не давало испытать радость от возможности созерцать эту картину вновь. Неопределенность будущего смазывала эйфорию от вырванного из лап смерти шанса на жизнь. Добравшись до каюты, он открыл дверь и прошел через порог. На столе по-прежнему стоял недопитый цилиндр с кофе. Тот самый, который пытался вернуть его в чувство перед отлетом на Ганимед. Странно, что с тех самых пор его так никто и не убрал. Джейдер взглянул на терминал. До заседания оставалось совсем немного времени. Рассчитывать на то, что Саливер что-то успеет, уже не приходилось. Он до сих пор не был уверен в том, правильно ли понял, что произошло с ним на самом деле. Но сил на размышления больше не оставалось. Сорвав с себя легкий комбинезон, он упал на анатомическую нишу и тут же провалился в сон.
Глава 24. Экстренное заседание
Зал стремительно наполнялся людьми. Несмотря на то что до начала заседания оставалось еще около десяти минут, практически все места уже были заняты. Такой ажиотаж случался достаточно часто. Заседания считались одними из важнейших мероприятий, где каждый колонист имел возможность повлиять на ход событий в колонии. Однако серьезность сегодняшней повестки, а также острая напряженность в обществе приковывали внимание всех колонистов с особенной силой.
Джейдер тоже находился здесь. За последние шесть часов он толком не смог сомкнуть глаз. Несмотря на хроническую усталость, сон так и не сумел захватить его разум, уступив место переживаниям и мыслям.
Вокруг становилось шумно. Зал уже был полностью забит колонистами. Как назло, все они смотрели на него, словно на диковинный инопланетный экспонат. Его зачем-то посадили отдельно, на защищенный ярус, который наравне с трибунами выступающих был повернут ко всему залу лицом. Все это было данью безопасности и, возможно, в этом действительно был какой-то смысл. В нарастающем шуме толпы безошибочно угадывалось напряжение. Колонисты готовы были требовать информацию, которую не могли получить все это время.
Джейдер взглянул на терминал. Как он и думал, от Саливера не было никаких вестей. Заседание должно было вот-вот начаться. Но время не торопилось отступать, растягиваясь в бесконечно долгий поток. На Ганимеде оно стремительно бежало прочь, хладнокровно унося шансы на жизнь. Здесь же оно тянулось, безжалостно сжигая и без того измученные нервные клетки.
Наконец контур центральной двери озарился огнем. Набрав силу, переборки дверей раскатились в стороны, и в открывшемся проеме показался председатель Герденар. По его внешнему виду можно было судить, что в эту ночь он так же не смог сомкнуть глаз. Не сказав ни слова, он неторопливо прошагал до центральной трибуны и забрался на ее пьедестал. Казалось, наполненный шумом зал никак не отреагировал на его появление. Но, похоже, председателя это ничуть не заботило. Его потухший взгляд проскользил по ярусам, оценивая количество присутствующих. Людей было много. Вся колония собралась здесь, под единым сводом просторного зала.
— Хорошо, хорошо… — прошептал он про себя.
Пользуясь моментом, он осторожно потянул плечи назад, хрустнув застывшими позвонками. Похоже, спина по-прежнему доставляла ему беспокойство. Поморщившись от боли, он остановил взгляд на Джейдере. Только теперь можно было увидеть, как сильно изменилось его лицо. Казалось, за эти несколько дней председатель постарел на пару-тройку лет. В его безмолвном взгляде читался целый спектр чувств, не поддающихся расшифровке. Не произнеся ни слова, он еле заметно подмигнул Джейдеру и медленно повернулся к трибунам.
— Тихо! — рявкнул он, поднимая в воздух сжатый кулак.
В зале постепенно воцарилась тишина.
— Думаю, ни для кого из здесь сидящих не секрет, почему мы все собрались сегодня, — мощный голос председателя пронесся над переполненными ярусами.
Он окинул зал тяжелым взглядом, словно давая людям время на самостоятельный ответ.
— Полагаю, вопросов здесь быть не может. Главная повестка экстренного заседания — происшествие на шахте GM-3 на Ганимеде.
Зал захлестнула волна нарастающего шума. Недовольные выкрики из толпы донеслись до трибун, вынуждая Герденара продолжить.
— Тихо! — рявкнул он, пресекая недовольства. — В первую очередь хочу извиниться перед всеми вами за столь существенную задержку с предоставлением информации о происшествии. За эти несколько дней в информационное поле уже просочилось множество домыслов и легенд. Но это была вынужденная задержка. Нам было необходимо время для сбора информации и расшифровки данных. Теперь же мы можем предоставить все сведения общественности. На ваши терминалы только что поступил полный информационный отчет о происшествии. Вы сможете ознакомиться с ним сейчас или позднее по собственному усмотрению, согласно политике гласности, действующей в нашей колонии. Тем не менее рассматривать основные вопросы мы начнем прямо сейчас. Цель этого заседания — разобраться во всем, что произошло, а затем принять общеколониальное консолидированное решение. Недопустимо, чтобы колонию раздирали внутренние споры и противоречия.
Герденар сделал паузу, чтобы обозначить важность последней фразы. Пользуясь моментом, он вытер испарину с лысой головы, а затем продолжил.
— Итак! Первое, с чего стоит начать, — это текущий статус шахты GM-3 на Ганимеде. В сети было много противоречивых данных, но правда, как известно, может быть только одна. И на этот раз, к сожалению, она не в нашу пользу. На данный момент шахта GM-3 действительно выведена из строя. Все поставки металлов с нее полностью прекращены.
По залу прокатился стихийный стон. Прежде чем шум толпы набрал полную силу, председатель продолжил:
— Исходя из этого, работы над всеми проектами, напрямую не направленными на жизнеобеспечение колонии, отныне полностью заморожены. Сюда же относятся и экспериментальные работы, включая проект фон Неймана. Все они требуют значительного вливания ресурсов, которыми теперь мы не располагаем. Также верна информация о том, что Земля стала оказывать на нас политическое давление в силу заморозки проекта.
На этот раз шум толпы заглушить не удалось. Получив подтверждение из уст председателя, колонисты взорвались в неуправляемом шквале возмущения.
— Но! — выкрикнул председатель, пересиливая гул толпы. — Важно не то, как к этому относится Земля. Важны обстоятельства, при которых шахта GM-3 была выведена из строя. Это и является основным вопросом сегодняшнего заседания. И прежде чем я продолжу, у вас есть несколько минут, чтобы ознакомиться с отчетом самостоятельно.
Председатель замолчал, позволив залу медленно утонуть в шуме начавшихся обсуждений. Джейдер посмотрел на уходящие вверх ярусы, полностью заполненные людьми. Кто-то молча вчитывался в отчет, голодным взглядом пытаясь впитать всю изложенную там информацию. Кто-то, напротив, горячо дискутировал с близсидящими, тыкая пальцами в терминалы друг друга. Председатель терпеливо ждал, рассеянным взглядом смотря куда-то вглубь зала. Джейдер пытался рассмотреть в толпе знакомые лица. Талард, Ордрис или Монар. Сидя за своей трибуной по левую руку от председателя, он чувствовал себя некомфортно.
— Итак, довольно! — прогремел голос председателя. — У вас было достаточно времени, чтобы получить общее представление о случившемся. Тем не менее я лично затрону ключевые моменты, прежде чем мы приступим к обсуждению. Закончив фразу, председатель дождался воцарения полной тишины.
Постоянный шум начинал действовать ему на нервы. Разбивая свою речь паузами, он стремился дисциплинировать толпу, удерживая ее внимание.
— Примерно к семидесятому часу каллистианских суток с экранов радаров пропала вся телеметрия с добывающего комплекса GM-3 на Ганимеде. В удаленном режиме наладить связь не представлялось возможным. Автономные роботы, дислоцированные в GM-3, также не смогли решить проблему связи самостоятельно. К слову сказать, именно в этом добывающем комплексе происходила тестовая обкатка машин фон Неймана.
— Спустя сорок два часа на Ганимед был отправлен планетарный инженер Джейдер Вакрой для решения проблемы. Сейчас он находится здесь, среди нас. Встань, сынок, — Герденар повернулся к Джейдеру, указав на него ладонью.
Повинуясь приглашению председателя, Джейдер поднялся на ноги, обращая взгляд в переполненный конференц-зал.
— Джейдер является непосредственным свидетелем всего, что произошло в добывающем комплексе в последующее время. Благодаря его мужеству, а также всем собранным им данным мы смогли получить много полезной информации.
Из зала послышался женский голос:
— Почему планетарный инженер был отправлен на Ганимед один в нарушение регламента безопасности?
— На этот вопрос будет отвечать главный инженер колонии Монар, когда до него дойдет очередь. Это сомнительное решение находилось в его компетенции. Сейчас же мы разбираем само происшествие на Ганимеде, — председатель махнул рукой, приглашая Джейдера садиться.
— Как нам стало известно, капсула Джейдера потерпела крушение на момент выхода на орбиту Ганимеда. Ему чудом удалось выжить. Добравшись до GM-3, он обнаружил огромный разлом на поверхности спутника. Часть построек комплекса, включая посадочную станцию, а также ресурсный склад с готовым ядерным топливом были обрушены. Практически вся электроника управления комплексом была повреждена. По этой причине наладить связь с Каллисто и провести автоматическую диагностику систем оказалось невозможно. Инженер Джейдер Вакрой принял мужественное решение спуститься вниз, чтобы выяснить причины произошедшего. Спустившись в недра GM-3, он обнаружил ряд странностей. Самая ужасная из них — реактор добывающего комплекса был уничтожен.
Зал больше не мог удержаться в тишине. Нарастающий гул затмил голос председателя, однако на этот раз он и не думал останавливать свою речь. На его блестящем черепе проступили толстые узлы вен, от чего голос загремел еще более внушительно.
— Это значит, что GM-3 теперь для нас безвозвратно потерян. Частичные обрушения и заражение радиацией не позволят использовать комплекс впредь. GM-3 будет законсервирован до принятия дальнейших решений. Однако есть еще целый ряд подозрительных деталей, на которых стоит остановиться! Выжившие после разрушения реактора роботы, вели себя крайне агрессивно. Это происходило не только по отношению друг к другу, но и по отношению к человеку, вопреки всем законам робототехники! Прежде это считалось невозможным! Более того, все глубинные уровни комплекса оказались заражены радиофильными экстремофилами. Эти бактерии, как нам стало известно, — результат эксперимента Земли, который был признан неудачным. Официально считалось, что бактерии не смогут прижиться в условиях Ганимеда. Как мы видим, это утверждение ошибочно. Экстремофилы не представляют угрозы для человека, так что паника, разведенная в СМИ, напрасна. И наконец в недрах добывающего комплекса был обнаружен старый дроид земного производства. Как он там оказался и что там делал, остается загадкой. Так что же произошло в комплексе GM-3? На этот вопрос всем нам сегодня и предстоит дать ответ!
Закончив, председатель окинул зал оценивающим взглядом.
— Ну?! Если у кого-то есть хорошо обоснованные и логически подкрепленные соображения, прошу выйти к трибуне и высказать их здесь. Общественное обсуждение объявляю открытым!
Следом за словами председателя по залу прокатилась нарастающая волна шума. Колонисты обсуждали, шептались, делились мыслями, но никто не решался выйти. Наконец с первых рядов встал человек в белом комбинезоне и двинулся в сторону трибун. Джейдер постарался сконцентрировать свой взгляд. После облучения в недрах шахты, его зрение все еще не восстановилось, отчего лицо человека оставалось неразличимым. И все же что-то знакомое было в этих чертах лица. Прокручивая в голове последние воспоминания, он узнал в нем доктора Сехудо из прошедшей передачи новостей. На этот раз эмоции на лице доктора оказались куда более мрачными, чем на экране. Он явно нервничал, занимая свое место у трибуны. Переборов неудобную паузу, возникшую в процессе ожидания, он робко кивнул председателю в знак готовности говорить.
— Доктор Сехудо. Ведущий инженер проекта фон Неймана, — произнес председатель Герденар, представляя выступающего залу.
Такое представление казалось излишним. Личность доктора Сехудо была хорошо известна каждому колонисту.
— Благодарю, — коротко ответил Сехудо, не отрывая взгляда от терминала.
Поправив ворот комбинезона, который явно доставлял ему неудобства, он наконец обратился к залу.
— Мне очень грустно от того, что я должен говорить с вами не о достижениях нашей науки, а скорее о политических проблемах. Но, к сожалению, неверное понимание окружающей обстановки может привести к полному краху всего, над чем мы работаем. Поэтому я хочу начать свою речь с обрисовки общей картины, прежде чем мы перейдем к деталям.
Доктор откашлялся в стремлении сделать свой голос крепче. Казалось, что все, о чем он собирался говорить, действительно его беспокоило.
— Так уж получилось, что в последнее время, помимо своей работы, я вынужден напоминать всем нам о благоразумии. Информация, представленная в отчете, может ввести вас в заблуждение касаемо происшествия. На первый взгляд вам может показаться, что без руки Земли здесь точно не обошлось. Однако, ссылаясь на свой опыт научного взаимодействия и глубину понимания процессов, я уверяю вас, что причину произошедшего надо искать не в Земле.
Доктор Сехудо остановился, окинув грустным взглядом переполненный зал. Немного помешкав, он продолжил:
— Как бы мы ни пытались, мы не сможем забыть нашего происхождения. Наша колония — детище Земли, в которое она вложила колоссальные силы и средства. Все, что мы имеем, — их заслуга, их усилия и стремления во имя всеобщего блага. Проект фон Неймана, создаваемый нашими руками, — это стратегический проект для спасения всего человечества. Я стою у истоков становления этого проекта, поэтому знаю, о чем говорю. И я точно знаю, что Земля не заинтересована в том, чтобы вредить нам. Ей нет причин стрелять в ногу собственному детищу, ибо наши разработки крайне важны для нее самой. Предвосхищая ряд грядущих вопросов, отвечу: да, Земля не может рисковать и создавать множество машин на своей орбите, предоставив им полную власть над собой. Да, они боятся этого, но это и понятно. Это все равно что ввести себе в вены неиспытанное лекарство, не зная побочных действий. Наша колония была создана для воплощения этого проекта в системе Юпитера и его спутников. Она как Солнечная система в миниатюре позволяет протестировать работу машин максимально эффективно и безопасно для миллиардов жителей Земли. Но с каких это пор мы начали жаловаться на судьбу? Разве не мы сами выбрали этот сложный путь, когда покинули Землю, потратив год на полет сюда? Мы всегда знали, на что шли. Мы всегда осознавали все риски и всегда желали найти лучшее применение нашим знаниям. Вот почему мы здесь. Но поймите, мешая нам, Земля не сможет дать проекту жизнь, а значит, лишит себя будущего. Поэтому, прежде чем принять решение внутри себя, подумайте о мотивах. Мы не враги им и должны работать в сотрудничестве. Воинственная риторика с нашей стороны — смертельная глупость. Это, если хотите, смертный приговор с таймером обратного отсчета для всех нас, — подытожил доктор Сехудо и замолчал.
— Благодарю вас, доктор Сехудо! — произнес председатель. — Я бы попросил вас остаться за трибуной на случай дальнейших вопросов. Полагаю, они обязательно возникнут, так как вы обрисовали лишь обобщенную картину. В нашем же деле есть ряд частных вопросов, которые не дают понять, что же произошло на Ганимеде.
— Конечно! — кивнул доктор Сехудо. — У меня есть некоторые соображения по части из этих вопросов.
— Пожалуйста, — выдохнул председатель, направляя взгляд в зал.
Быстро сверившись с данными отчета, доктор Сехудо продолжил:
— Исходя из представленной в отчете информации, могу констатировать следующее. Происшествие на Ганимеде едва ли могло произойти случайно. Многое указывает на то, что дело действительно в искусственном вмешательстве.
По залу прокатился взволнованный гул. Если даже доктор Сехудо признавал этот факт, то, похоже, так оно и было на самом деле. Доктор Сехудо продолжил:
— Изначально выдвигалось множество теорий и версий произошедшего. Я предлагаю пойти методом исключения, для того чтобы в итоге добраться до истины. Как я уже говорил, случайность здесь полностью исключена. Невозможно объяснить крушение капсулы с инженером на борту, разрушения в шахтах GM-3, сожженную электронику, роботы и прочее просто случайным стечением обстоятельств. Возможно, мы имеем дело с целой комбинацией причин, наложившихся друг на друга.
Электромагнитная буря, которая бушует до сих пор, в теории могла стать причиной сбоев связи и даже привести к крушению прыгуна. Однако буря не объясняет всего остального, произошедшего в недрах самой шахты. Заряженные частицы, пусть даже самые сильные, не смогли бы пробиться через толщу льдов и оказать такое влияние на оборудование.
Версия тектонической активности тоже сразу исключается. Судя по отчету, резервная система питания комплекса получила пробоину после того, как электроника была выведена из строя. То есть тектоническая активность — лишь следствие, а не причина. Я полагаю, причиной тектонической активности стал взрыв в реакторной зоне, что расположена в глубинах добывающего комплекса. Но что вызвало взрыв реактора…
— Позвольте мне ответить на этот вопрос! — неожиданно раздался голос где-то из-за спины.
Стоящие за трибунами обернулись. У свода гермодверей стоял Монар. Вероятно, он давно наблюдал за ходом заседания и наконец был готов высказать свое мнение. Поднявшись на трибуну, он занял место по правую руку от председателя. На вид он, как всегда, был спокоен. Расположившись, он посмотрел в сторону Джейдера и, поймав его взгляд, одобрительно кивнул головой.
— Биф Монар. Главный планетарный инженер колонии, — произнес председатель с едва заметным воодушевлением.
Возможно, он был рад, что еще один колонист решил высказать свои доводы. А возможно, дело крылось в спине, которая временно оставила его в покое. Тем временем Монар уже был готов к речи. Подняв свой взгляд к трибунам, он произнес.
— Доктор Сехудо в своей речи поднял ряд интересных вопросов. В частности, о нашей истории, а также мотивах, которыми руководствуется Земля. Но, с вашего позволения, я так же, как и он, хотел бы начать издалека, прежде чем мы перейдем к деталям. Очень важно знать историю, чтобы правильно понимать происходящее. А, как известно, история склонна проверять свои уроки, — подметил Монар и остановился в ожидании идеальной тишины.
На этот раз зал не пришлось долго ждать. Получив желанное, Монар продолжил:
— На заре становления Солнечной системы ее пространство заполняла газовая туманность. Однако нам всем известно, что наша Вселенная неоднородна, как и вещество, распределенное в ней. В некоторых областях плотность газа оказалась выше и постепенно собиралась вместе под эффектом взаимного притяжения. Наращивая массу, будущая протозвезда стягивала к себе все больше окружающего материала. Тяжелые и легкие элементы были равномерно распределены в этих скоплениях, до тех пор, пока…
— Монар! — вдруг прогремел голос председателя. — У нас слишком мало времени, чтобы посвящать его урокам астрономии из школьной программы. Все это не относится к делу, которое у нас на рассмотрении. Поэтому я попрошу перейти сразу к сути, избавив нас от ненужной лирики.