Как только я закончил, то проверил, как машина на ходу. Открыв дверь, забрался на водительское сиденье, осмотревшись. В салоне пахло приятно, запах мертвечины я удалил, очистив технику не только от всех запахов, но и от радиоактивной пыли. Не хватало мне еще дозу ухватить. Шучу, конечно, защиту я не снимал с момента попадания в этот мир.

Повернув ключ, я дождался, когда загорятся индикаторы на панели управления, и нажал на стартер, активируя артефакт пуска. Пришлось для получения дополнительных показаний установить еще два прибора, один загорелся, показывая, что машина в полном порядке, после этого я с хрустом включил заднюю скорость и, развернув машину, покатил, покачиваясь на неровностях, к дорожному съезду, чтобы подняться на полотно шоссе.

Все в «уазике» осталось прежним, единственное, что было непривычно – отсутствовал рев мотора, а хруст раздатки, скрежет коробки и остальные технические звуки, что присутствовали при движении машины, оставались. Обычно и не слышишь из-за шума мотора, а тут они скрипели и хрустели вовсю. Не выдержав, я остановил машину и наложил на них плетение тишины. Дальше мое путешествие было в тишине и почти в комфорте. Такой тип машин сложно назвать комфортным. Но зато не пешком идти.

Выбравшись на дорогу, я посмотрел на темнеющий небосклон, солнце практически зашло, и, включив фары, генератора вполне хватало, чтобы их питать, покатил в сторону Новосибирска.

До города не доехал, решил остановиться на ночлег. И не потому, что опасался ехать ночью, плевать я на темноту хотел, для меня это не проблема, просто решил, что раз ночь, значит, нужно поспать, отдохнуть.



Этой ночью меня тоже разбудила сигналка, но в этот раз это была не стая собак, а три человека, что медленно двигались по кювету в моем направлении. Судя по их осторожности, они знали о моем лагере и подкрадывались с явно недобрыми намерениями. Разглядев за спиной у одного помповое ружье, я только хищно улыбнулся. Вот и первые говоруны.

Встав, не зажигая светильника, он может насторожить приближающихся бандитов, я стал одеваться. Когда те приблизились, я искренне озадачился, на кого-кого, но на бандитов они ну никак не были похожи! Одинаковые ОЗК, противогазы с широкими забралами, одинаковая амуниция и вполне современное оружие. Выбивались из них только старый РПК за спиной одного неизвестного и помповое ружье у второго, также у них были большие военные рюкзаки. Но если прикинуть, что это, вполне возможно, трофейное оружие и форма, то все было в тему… Ну или вся эта амуниция ранее принадлежала той группе, у которой я позаимствовал «уазик».

Когда они приблизились на стометровое расстояние, я кинул в них плетение паралича широкого спектра действия. У неизвестных абсолютно никакой защиты против заклинания не было, и они улеглись на старой пожухлой траве склона кювета. Я бы мог их и раньше оглушить, но, честно говоря, мне было просто лень их перетаскивать в лагерь, а тут близко, сами подошли.

Активировав два магических светильника, что находились у входа в палатку, я вышел наружу и направился к неизвестным. Возможного снайпера я не боялся, мною все контролировалось в радиусе двух с половиной километров. Одни они на ночную охоту вышли, это без сомнения.

Перетащив неизвестных к лагерю, я разоружил их, сложив все вооружение, амуницию и боеприпасы на полик открытого багажника машины. Потом раздел их, оставив в одном жутко грязном и вонючем белье, осмотрел трех косматых мужиков и, приподняв брови, спросил:

– Ну и кто вы такие?

Одновременно с вопросом я щелкнул пальцами, и к одному, самому старшему на вид с тюремными наколками вернулась речь, он мог говорить и двигать головой. Но и только.

Тот тут же обозначил матом, что может говорить, но вот на вопрос мой так и не ответил. Когда он перешел к теме сексуальных отношений между особями мужского пола, взяв пример с меня, я подошел и, достав кинжал, стал вворачивать его в коленную чашечку старшего, накинув на голову плетение тишины. Тот орал и бился затылком о заднее колесо «уазика», к которому был прислонен, но все в тишине, за сферу не вырвалось ни одного звука.

Наконец я выдернул кинжал из раны, где в крови белели обломки костей, и повторил вопрос:

– Кто вы такие и что тут делаете?

Сферу тишины с головы старшего я снял, и тот мог отвечать, но, как и прежде, я слышал от него только ругань.

– Как же ты не понимаешь, что не сможешь молчать? – покачал я головой.

Припомнив заклинания из специальных списков правоохранительных органов времен Древних магов, я сплел и накинул два таких на старшего. Тот после этого, пуча от удивления глаза, начал отвечать на все мои вопросы. Соврать он никак не мог, это его и шокировало, да и вообще я казался им пугающе странным.

– Кто вы?

– Я Артем Долгоносов. Мои напарники Егор Желязнов и Дмитрий Смешин. Мы патруль группировки Кривого Семы. Патрулируем наши территории, – ответил зек.

– Это вы уничтожили владельцев этой машины?

– Да, вояки забрались на чужую территорию, за это и поплатились. Трофеи мы сдали на склад. За крысятничество слишком большое наказание.

– Как вы их взяли?

– Под утро. Когда самый крепкий сон, их часовой прощелкал наше приближение. Все трофеи, что мы с них сняли, кроме двух автоматов, нам выдали в это патрулирование. Склады у вояк большие, мы с ними иногда ведем торговлю.

– Почему они вас не уничтожат, если вы такие ненадежные соседи?

– Гражданские в заложниках, будут большие жертвы.

– Где располагается ваша банда?

– На территории зоны, в пяти километрах отсюда. Там удобно держать оборону.

– Что случилось с этим миром? Почему тут была ядерная война?

– Да это из-за укров все. Было противостояние между Россией и НАТО, игрушкой была Украина. В общем, мы начали побеждать по всем пунктам. Вот они со злобы и ударили, когда у них все покатилось под откос. Наши ответили всем, что было, снова прилетело, и снова ответили, после этого наш шарик стал совсем мертв.

– Сколько выжило?

– Не знаю, но очень мало. Умираем мы. От радиации и от нехватки еды. Многие каннибализмом балуются или едят фонящие продукты. Все города и продовольственные склады уже очищены. Немного нам осталось.

– Чистые земли есть?

– Слухи ходят, что вроде как есть, но туда только с боем прорваться, нас туда явно не пустят.

– В принципе все понятно, – задумчиво покивал я и задал следующий вопрос, последний: – А когда война случилась?

– Пять лет назад. В две тысячи пятом году.


– Подожди, так сейчас что, две тысячи десятый?! – тряхнул я головой в недоумении.

– Весна, – кивнул зек.

– Тьфу ты черт, я уж думал, что это мой родной мир и я вернулся на его руины. У нас в четырнадцатом году тоже напряги с Украиной начались, майдан там был и свержение власти, а у вас, значит, в первую революцию все случилось, у нас вроде тоже в две тысячи четвертом на Украине что-то такое было, но там все гладко прошло. Наши дипломаты хорошо сработали, а ваши явно прошляпили.

Отойдя от лежавших тел, я задумался. Теперь определившись, что мир был зеркальным отражением моего родного, только вот история тут пошла по другому сценарию, да и запаздывание было по годам, нужно было подумать.

Обдумав все плюсы и минусы, я снова подошел к бывшему зеку и начал спрашивать его о местных группировках и где располагаются военные и другие группы, можно сказать, анклавы выживающих людей. После того как выдоил всю тройку до конца, я задумчиво посмотрел в сторону ближайшего телеграфного столба, с которого свисали ослабшие провода, часть вообще на земле лежала. Через десять минуту я устраивался на своей постели, решив продолжить прерванный сон, до рассвета еще было три часа, а на столбе покачивались на легком ветерке трое повешенных. В этом Мертвом мире появилась новая сила, нужно было показать это всем выжившим. Тут главное, чтобы они поняли, что я отморозок и плевать хотел на их местечковые законы.



В этот раз я выспался прекрасно, проснувшись, когда времени было примерно часов десять дня. Вот оно, счастье – когда хочешь, встаешь, когда хочешь, ложишься. А то что на зоне, что в Академии встаешь по распорядку, так же и ложишься. Теперь главное не перепутать день и ночь, а то у меня уже такое было, когда по Пустоши Ханства шлялся.

Проведя легкую тренировку, я умылся, позавтракал и, собравшись, где-то к двенадцати дня выехал в сторону анклава военных. Мне нужно было с ними пообщаться на предмет меновой торговли. У меня было, что предложить им, а им мне. Мне нужно было вооружение, включая боевую технику, а им чистый мир. Думаю, мы договоримся. Тем более через мой портал технику не перетащишь, там пройдут только люди. Мой портал относился к пассажирским, а не транспортным, малым он был.

Потыкав пальцами в мертвую магнитолу, что была закреплена на приборной панели, я остановился у первого же попавшегося целого на вид автомобиля. Это был внедорожник «Тайота Прадо» с полуспущенными колесами, но целыми стеклами и закрытыми дверями. Даже запертыми, как я понял, когда попытался открыть водительскую дверь. Пришлось разбивать окно рукояткой «Грача».

Вооружился я теперь прилично. Утром после завтрака я изучил полученное вооружение. Там был РПК, к нему две запасные банки, разгрузка и около полусотни патронов россыпью в рюкзаке. Автомат «Вал» с пятью запасными магазинами и сотней патронов россыпью, АКМ с десятком запасных магазинов, два пистолета – Макарова и «Грач». Пистолет Ярыгина был моим любимым оружием ближнего боя, я им часто пользовался в прошлой жизни и, не выдержав, закрепил тактическую кобуру на бедре. Остальное оружие было свалено на заднем сиденье машины. Рюкзаки в багажнике. Потом все это уже нормально освою и переделаю под себя. Еще были гранаты, леска, намотанная на палку, для растяжек, и другая мелочь, часть я выкинул, все равно не пригодится. Из продовольствия были сушеные куски мяса, непонятно чьего, да еще сомнительного качества, я подозревал собачье, и лепешки, тоже непонятно из чего. Продовольствие я тоже выкинул, есть его я брезговал. В рюкзаке старшего я нашел килограммовую банку с тушенкой, видимо, НЗ, от нее тоже избавился, вздутая была.

Так что кроме пистолета на бедре, пары запасных магазинов в кармане да одной гранаты на мне больше никакого оружия из этого мира не было. В общем, разбив стекло, я осмотрел машину и скривился, магнитола была встроенная. Хрен на мою машину поставишь.

Повезло мне только с пятой, попалась серая «шестерка». Магнитола там стояла с дископриемником, но целая на вид. Очистив ее и убрав радиационный фон, я установил магнитолу в «уазик», проверил, как работают динамики, снял два дополнительных с «шестерки». Последующая проверка меня удовлетворила, поэтому вставив первый диск, найденный в «Праде», покачивая в такт грохочущей музыке головой и слушая слегка хриплый голос первого солиста «Сектора газа», поехал к анклаву военных, сочувствуя тому парню, которому жена наставила рога. У меня в прошлой жизни была та же история, только загремел я не в психушку, а на зону.

Дисков в машинах я набрал немного, всего десяток, поэтому останавливался у брошенных машин и искал еще музыкальные диски, очищая их от радиационного фона, хотя не все имели его. Так что за два часа я набрал небольшую коробку, что забавно, преимущественно блатняка. Я его, конечно, тоже слушаю, но не в таком же количестве. Тем более некоторые диски мне попадались не по одному разу, так что я оставлял самые целые на вид. А так я ехал и слушал диск «Сектора газа», люблю рок, да еще матерный и похабный.

Когда часам к трем дня впереди показался нужный съезд с дороги, что вел к военным, бывший зек, подробно мне описал дорогу, он водил торговые караваны к военным и бывал тут, я подъехал к перекрестку и, посмотрев на разбитую дорогу с глубокой ямой, наполненной водой посредине – видимо, грузовики постарались, – свернул, по краю лужи проехал этот участок и, скользя всеми четырьмя колесами с внедорожным протектором, покатил дальше, иногда подправляя движение рулем, когда «уазик» пытался скользить боком. Двигаясь по этой черной грязи, я только радовался, что заимел эту машину и не надо идти пешком.

Убавив магнитолу, отчего грохот рока слегка стих, я включил печку, что-то прохладно стало, и плетение разогрева с помощью автомобильного вентилятора начало подавать в салон теплый воздух. Все работало у меня как надо.

Еще, расспрашивая бывшего зека о местных порядках, я узнал об этом анклаве и кто уничтожил ту колонну в лесу. Как оказалось, колонну уничтожили зеки, которые после войны разбежавшись из местных зон и, захватив одну воинскую кадрированную часть, набрали оружие и сбились в одну группировку. Кстати, он в той засаде принимал участие. Но это дела минувших дней, по анклаву скажу так, он располагался в бывшей воинской части местного полка ВДВ. Они смогли пережить первые месяцы после войны, хотя и сильно потеряли в людях, но смогли организоваться, и пока другие делили территории, перевезли на свои склады и, что важно, в противоатомный бункер, что находился на территории части, все запасы продовольствия из Новосибирска и пока держались за счет этого. Но, по словам зека, и у них было тяжело, и они собирались покинуть эти земли и двинуть в центральную часть России – как говорят, там фон не такой сильный и можно ходить без защиты. Главное, к городам не приближаться, по которым нанесли ядерные удары. Сам он о том, что военные хотят уйти на другие земли, узнал от уничтоженной разведгруппы, с которой я получил «уазик». От полумертвой девки они эти сведения получили. Между прочим, глава их группировки, старый зек Семен, решил перехватить колонну, сейчас их разведчики сторожили все выезды с базы военных. Я засек двойку наблюдателей, но не трогал их, проехав мимо.

Поднимаясь на холм, пришлось съехать с дороги и двигаться по обочине, а то на колеса уже налипла грязь, и машина с трудом взобралась на холм по старой давно высохшей траве. Вон накопитель начал быстро разряжаться, трудно было машине. Остановив «уазик» на вершине, я выбрался наружу и, мельком посмотрев в сторону воинской части, до которой осталось около трех километров, уже было видно забор и въездные ворота, к которым, петляя, бежала дорога, достал из багажника малую саперную лопатку и стал очищать колеса от пластов жирной земли. В одном месте даже пришлось рубить и отковыривать, такая липкая она была.

Судя по следам вокруг и кучкам земли со следами протектора, я не первый такой умник, что чистил тут колеса. Конечно же, с помощью глаза я наблюдал за воинской частью, пока очищал колеса. Так вот, покачивая головой под ритмичную музыку и очищая третье колесо, я заметил, как к одному из танков, вкопанному у въездных ворот, бежал экипаж из трех человек в черных комбезах со шлемофонами на головах и в противогазах. Да и позиции у ворот занимало около двух десятков солдат в ОЗК и противогазах. Таких же, как и у меня, сваленных трофеями в машине.

Иногда пританцовывая, ловко попадая в ритм музыки, я закончил с очисткой колес, сделав еще пару танцевальных па – как же мне не хватало нормальной музыки! – я подошел к открытой водительской двери и расслышал писк переносной радиостанции, что снял с тела бывшего зека, командира того патруля, взятого и ликвидированного мной.

Взяв радиостанцию, лежавшую на соседнем пассажирском сиденье, я вытащил антенну, тут она была телескопической, и, нажав на клавишу, сказал в микрофон:

– На связи.

Та что-то забормотала, поэтому я снова нажал на клавишу и сказал:

– Не слышу.

Подойдя к водительской двери, я отключил магнитолу, а то грохот динамиков не давал мне расслышать, что говорят в эфире, и повторил запрос:

– Сообщите, кто вы… – сквозь хрип потребовал неизвестный.

– Путешественник, – честно ответил я и добавил: – А также торговец, могу предложить вам чистые земли в обмен на всю вашу технику и большую часть вооружения. Забрать вы их с собой все равно не сможете.

– Повторите, что вы сказали, – уже четче попросил другой абонент.

– Мы так и будем общаться через рацию? Пришлите парламентера или переговорщика. Я на холме стою, можете «уазик» увидеть. Повторяю, я не сумасшедший и в твердой памяти. Я могу обеспечить ваше переселение на чистые земли, просто хочу получить за это плату, причем ту, что устроит меня.

– Ожидайте прибытия переговорщика.

– Принято. И отзовите две свои боевых группы, что хотят обойти меня с флангов и перекрыть отход. Пусть лучше пробегутся дальше, там наблюдатели ближайшей к вам банды сидят, наблюдают за вами. О том, что вы хотите покинуть свое убежище, они знают, перехватили вашу разведгруппу, которой ранее принадлежала моя машина.

– Принято, ожидайте переговорщиков.

Через минуту ворота воинской части отошли в сторону, и наружу показался нос бронетранспортера. Надо же, они, похоже, серьезно отнеслись к моему сообщению, раз решили выгнать БТР-90, который довольно прилично жрал и так не бесконечное топливо. На броне сидело четверо солдат в ОЗК, сколько было внутри, визуально не было видно, но я и так видел. Пятеро там было, включая экипаж.

Пока бронетранспортер, загребая грязь на дороге, довольно бодро двигался в мою сторону, я протер тряпочкой забрызганный грязью капот машины и, забравшись на него, поставив ноги на бампер, достал горячий пирожок с капустой, налил в кружку вишневого сока и стал есть. Так что когда пятнистый бронетранспортер приблизился, я закончил ужинать и доедал уже третий пирожок. На этот раз с мясом.

Наконец, скрипнув тормозами, боевая машина замерла в пяти метрах от меня, бойцы покинули броню и разбежались, контролируя окрестности, не спуская при этом с меня глаз, а у бэтээра откинулся боковой люк и наружу вышли трое, все офицеры. Они были в противогазах, но без ОЗК, в форме.

Дожевывая последний пирожок, я допил сок, перевернул кружку, выливая остатки на землю, и убрал ее в пространственную сумку. Офицеры удивленно заморгали, когда кружка пропала из моей руки. Вытер пальцы платком, что достал из кармана и, кивнув, представился:

– Магистр боевой магии Арни ки Сон.

По знаниям я был ближе к грандмастеру, а вот по опыту, честно признаюсь сам себе, тянул только до магистра, им и представился. Опыт мне нужен, опыт.

– Майор Смирняков, – несколько растерянно представился старший, с майорскими погонами на цифровом комбезе, но он быстро пришел в себя: – Какая еще магия?! Ты что, нас за идиотов держишь?