Шерон старалась поддерживать местных бизнесменов и хотя бы раз побывала в большинстве этих магазинов. Но она обнаружила, что в основном они ориентированы на довольно состоятельную клиентуру. Честно говоря, Шерон понятия не имела, как они держатся на плаву. Однажды она задала этот же вопрос Эми, и та ответила: «Есть бесчисленное количество способов. Отмывание денег. Контрабанда оружия. Рабский труд». По ее словам, способов преступного заработка было множество и постоянно появлялись новые, более изощренные. Если бы Шерон не знала свою дочь, она решила бы, что та шутит. Но Эми не шутила; у нее был очень скептический взгляд на мир, хотя она, конечно, назвала бы это иначе. Она просто видела его по-другому, и ей казалось, что ее мать смотрит на жизнь через розовые очки.

«Шерозовые очки», – в шутку говорила она.

По мнению Эми, ее мать с какой-то очаровательной наивностью относится к людским недостаткам.

Это был не слишком хороший комплимент, но, по крайней мере, Эми считала ее очаровательной.

Шерон достала из сумки книгу, но открывать ее не стала. Вместо этого она внимательно смотрела на дверь цветочного магазина. Ники с мрачным видом вышла на улицу. Но разочарование, кажется, не сломило ее решительного настроя. Она повернулась и вошла в магазин сувениров.

У Ники не было зимней одежды, Шерон обратила на это внимание еще дома. Но она не стала задавать вопросов. Судя по тому, что она видела, единственной ее верхней одеждой была толстовка.

Наверное, этот вопрос поднимать не стоило. По крайней мере – не сегодня. Они еще притирались друг к другу. Но рано или поздно Шерон придется к нему вернуться. Нельзя, чтобы Ники ходила зимой без верхней одежды. Это было не только неудобно, но и опасно.

Очень скоро Ники вышла и из «Необыкновенных подарков от Нэнси». В этом не было ничего удивительного. Шерон догадывалась, что это место ей не подходит. Там было множество коллекционных статуэток, зеркал в позолоченных рамках и художественных гобеленов. На нижнем конце шкалы цен располагался ассортимент поздравительных открыток, но даже они стоили не меньше десяти долларов. Шерон это было известно, потому что когда магазин только открылся, она сходила туда на разведку. Сразу же она почувствовала себя неловко. Продавец, кажется, это поняла, потому что стала нависать над Шерон, как будто та могла по неосторожности что-нибудь сломать. Нет, этот магазин был не для Ники.

Выйдя из этого магазина, Ники уверенно пошла в соседний. Она не собиралась так легко сдаваться, это уж точно.

Шерон заглушила двигатель, но солнце все равно согревало ее через ветровое стекло. Она наблюдала, как Ники ходит из отдела в отдел, пока она не зашла в магазин спортивного питания. Когда она не вышла оттуда через пятнадцать минут, Шерон открыла книгу и начала читать.

Она настолько погрузилась в сюжет, что вздрогнула, когда Ники открыла дверь и села рядом с ней.

– Простите, что так долго, – сказала она, переводя дух. – Но знаете что? – Ее голос дрожал от возбуждения. Шерон подняла голову и посмотрела на Ники. – У меня есть работа! – радостно воскликнула девушка, поднимая голубую футболку-поло с вышитой слева надписью «Могучее питание». – В магазине спортивного питания. Он сказал, что я могу приступать с завтрашнего дня. Один из их сотрудников неожиданно уволился, так что им срочно нужна замена.

– Поздравляю! – сказала Шерон, ткнув ее кулаком в плечо. Слава богу, Эми научила ее так делать. Шерон умела только «давать пять». Технически, сказала она, это было правильно, но так уже почти никто не делает. Разве что спортсмены. – Ну, как все прошло?

Ники рассказала ей все, пока они ехали домой. Этот магазин работал уже три года и при этом не был франшизой или частью крупной сети.

– Владельцы – муж и жена. Я разговаривала с мужем. Прикольный старик по имени Макс. Завтра я познакомлюсь с его женой. У них есть только два работника, но они работают неполный рабочий день. И еще один работает тридцать пять часов в неделю. Это буду я. Я буду заниматься фреш-баром. В задней части магазина у них есть небольшое кафе. Оно очень милое, и там продают только сок. Он сказал, что я буду получать немного чаевых наличными – мелочь, а все равно приятно.

– Деньги правят миром, – сказала Шерон.

– Это точно! – Ники широко улыбнулась, вытянула руку и распустила свой пучок. Ее волосы рассыпались по плечам. – Поверить не могу, что сразу нашла работу. Я немного переживала. Не хотела, чтобы вы считали, будто я бездельница.

– Я бы так и не подумала. – Шерон была тронута тем, что Ники ценит ее мнение. Она снова поняла, насколько ошибочным было ее первое впечатление о девушке. Когда они въехали на подъездную дорожку, она спросила: – Во сколько ты завтра начинаешь?

– Они открываются в девять, но он сказал мне прийти на полчаса раньше, чтобы ознакомиться с обязанностями.

Шерон остановилась на подъездной дорожке, ожидая, когда откроется дверь гаража.

– То есть к восьми тридцати. Я тебя отвезу.

– Не надо, это вовсе не обязательно.

– Я знаю, что это не обязательно, – сказала Шерон. – Но я хочу это сделать. Так я смогу чувствовать себя полезной, так что на самом деле это я буду у тебя в долгу. Кроме того, у меня в той стороне все равно есть кое-какие дела, так что ничего страшного.

– Я очень это ценю. – Голос Ники стал тише. – Вы и Эми – лучшее, что случалось в моей жизни.

Шерон поняла, что стояло за этими словами. Этот печальный комментарий тронул женщину до глубины души. Сколько это говорило о ее жизни. Считать простое проявление доброты лучшим, что с ней случалось. Но Шерон была счастлива сыграть такую важную роль в жизни другого человека.

Как часто в жизни появлялась такая возможность? Не так уж и часто.

Или просто она не искала ее.





Глава 8




На следующее утро Мэм открыла дверь раньше обычного.

– Шевелись, Мия! – резко сказала она, трижды хлопнув в ладоши. – Нельзя терять время. Работник придет рано.

Мия знала, что это значит. Ей нужно было как можно скорее закончить утренние дела и быстро поесть, а затем вернуться в спальню до дальнейших распоряжений.

«Как можно скорее» – эту фразу Мэм говорила чаще всего. Выражение «до дальнейших распоряжений» было на втором месте. Однажды Джейкоб решил передразнить Мэм и насмешливо протянул «до дальнейших распоряжений». За это она дала ему такую пощечину, что у него покраснело ухо. Это потрясло и Джейкоба, и Мию. Обычно били Мию, Джейкобу читали нотации или сажали его под домашний арест. Иногда, в наказание за самые серьезные проступки, мать забирала у него телефон. В такие моменты он был совершенно несчастным, и его подавленное настроение передавалось и Мие. Пощечина была чем-то совершенно беспрецедентным.

Позже он обвинял во всем Мию.

– Если бы ты вовремя закончила все дела, – говорил он, – она не была бы в таком плохом настроении.


Он был прав. Мия из-за этого чувствовала себя просто ужасно. Как много зависело от того, успеет ли она выполнить все желания Мэм в отведенные временные рамки. От настроения Мэм зависело, казалось, счастье всей семьи. Это касалось даже Гризвольда.

Тем утром Мия поспешно оделась, умылась, почистила зубы и пошла наверх. Гризвольд радостно ткнул ее носом в ногу в знак приветствия. Сначала ей нужно будет насыпать в миску Гризвольда корм и дать ему свежей воды. Затем она вытащит все из посудомоечной машины – или, если в раковине есть посуда, – загрузит ее. Сегодня утром она старалась не подходить к окну. За два дня до этого Мэм вытащила ее из постели и заставила мыть большие кастрюли в раковине. Мия очень старалась отмыть их, но все равно попала в неприятности. Она сама виновата: не догадалась, что без жалюзи ее можно увидеть через окно. Когда Мия, опустив руки в мыльную воду, скребла кастрюлю, Мэм вскрикнула. Мия так испугалась, что немного описалась.

– Отойди от окна, глупая девчонка! Ты что делаешь?

Мэм схватила ее за руку и стянула с табуретки. Она так сильно встряхнула ее, что у нее застучали зубы. Потом Мэм сердито отправила ее спать.

Позже Мэм извинилась:

– Прости, что так вышло, Мия. Если бы ты всегда делала все как надо, мне не пришлось бы быть с тобой настолько суровой.

Мия кивнула, не поднимая глаз.

Мэм продолжила:

– Думай головой хоть немножечко. Я пытаюсь научить тебя делать все по уму, но у меня ничего не получится, если ты не будешь слушаться.

Когда пауза затянулась настолько, что потребовался ответ, Мия сказала:

– Простите.

Мэм кивнула:

– Умница моя.

Эти слова согрели сердце Мии. На самом деле она не была частью семьи, но она принадлежала им.

«Умница моя».

Мия покормила собаку и вытащила посуду из посудомоечной машины. Потом она насыпала себе хлопьев и налила в миску молока, стараясь не пролить ни капли. Она ела за стойкой, в то время как остальные члены семьи сидели за кухонным столом. Мистер допил кофе и молча пошел за телефоном и ключами. Мия услышала, как он перебирает одежду в стенном шкафу. Затем он вернулся в комнату, уже одетый в пиджак, в котором ходил на работу, и с парой кожаных перчаток в руке.

– Я пошел.

Мэм даже не подняла головы.

– Угу.

– Пока, пап, – сказал Джейкоб.

– Хорошего дня, сын, – сказал Мистер. – И тебе, Мия.

Мие нравилось, когда он прощался и с ней тоже. Она доедала хлопья с улыбкой.

Прибравшись на кухне и получив разрешение пойти в свою комнату, Мия спустилась вниз, на этот раз в сопровождении Гризвольда. Обычно ей не разрешали брать его к себе, но этим утром Мэм сделала исключение.

– Иначе он будет путаться под ногами, когда будут устанавливать жалюзи.

Мия закрыла книжный шкаф изнутри, а потом откинулась на спинку кроватки, похлопав рядом с собой. Гризвольд запрыгнул на кровать и удобно устроился рядом с ней. Он был таким теплым и мягким. Она погладила его по шерстке и почесала у него за ушками.

– Кто самый милый, самый лучший пес? – прошептала она. Гризвольд тихо фыркнул и забил хвостом о кровать.

Мия была его любимицей. Джейкоб говорил, что это потому, что она его кормит, но Мия считала, что дело не в этом. Ей казалось, что их обоих замечали только тогда, когда они делали что-то не так.

Сегодня был один из лучших дней в ее жизни. Лучше был только день, когда Мистер решил, что она поедет с ними на ярмарку штата два лета назад. Мэм была против, но он настоял на своем:

– Сюзетта, неужели ей нельзя немного повеселиться? Если мы встретим кого-нибудь из знакомых, то просто скажем, что к нам на неделю приехала погостить племянница.

Мэм фыркнула:

– Племянница? Она совсем на нас не похожа! Кроме того, люди обязательно спросят про ее родителей, и что я скажу? – Она сложила руки на груди и вызывающе вздернула подбородок. – Все мои друзья знают, что у меня только один брат и у него нет детей. А твоя сестра слишком стара, чтобы иметь такого маленького ребенка.

– Ну ладно, – нетерпеливо сказал он. – Тогда скажем, что она дочь двоюродной сестры. Что ее удочерили из Центральной Америки. – Он подмигнул Мие, и девочке показалось, что ее сердце заколотилось быстрее.

С огромным трудом ей удалось сдержаться и не улыбнуться ему в ответ. Во время поездки ей пришлось все время носить сумочку Мэм, но оно того стоило. Там было так красиво, так шумно! И так много людей! Влюбленные пары, семьи с настоящими мамами и папами – родители, которые держат за руки своих маленьких детей или толкают малышей в колясках. Один папа посадил маленького мальчика себе на плечи и сказал:

– Вот, теперь тебе все будет видно.

Все это поразило Мию до глубины души.

В тот день было жарко, но ее это не смущало. Она все еще помнила вкус профитролей и жареного сыра. Выражение ее лица, когда она откусила первый кусочек профитроля, заставило Мистера рассмеяться от удовольствия. Потом они обошли несколько скотных дворов, и она была вне себя от радости, когда увидела животных на ферме. Джейкоб все время жаловался на ужасную вонь, и Мия втайне была с ним согласна.

Сегодня тоже был хороший день. Утром ей ничего не нужно было делать, они были вдвоем с Гризвольдом. Услышав наверху тяжелые шаги, Мия поняла, что это рабочий пришел устанавливать новые жалюзи. Мэм что-то сказала ему, но Мия не могла разобрать ее слов. Этот резкий, властный тон был ей хорошо знаком. Очевидно, Мэм давала работнику указания и давала ему понять, что ожидает только самого лучшего результата.

У Мэм были очень высокие требования.