Но Ники не видела, чтобы на складе лежал заказ для миссис Флеминг. Хотя она могла этого и не заметить.

– Я схожу на склад и вернусь через минуту, – сказала девушка.

Миссис Флеминг нетерпеливо вздохнула.

– Дорогая, в подсобке ты ничего не найдешь. У нас с Дон особая договоренность. – Она улыбнулась, как будто Ники была маленьким ребенком и только что сморозила какую-то глупость. – Вот как мы поступим, дорогая. Ты возьмешь телефон, позвонишь Дон и скажешь ей, что я жду ее здесь и у меня мало времени. – Она улыбнулась, продемонстрировав красивые белые зубы. – Ладно, хватит болтать. Думаю, тебе стоит заняться делом.

Ники сделала глубокий вдох.

– Дон сказала, что отойдет всего на пятнадцать минут, – сказала она. – Уверена, она вернется с минуты на минуту.

– Я настоятельно советую ей позвонить. – Голос миссис Флеминг был сладким как мед, но ее настойчивость обеспокоила Ники. У Дон был скверный характер. Кто знает, что может ее разозлить? Словно прочитав ее мысли, миссис Флеминг добавила: – Поверь мне, она будет рада. Я ее VIP-клиентка.

Ники впервые слышала о том, что в магазине есть VIP-клиенты, но миссис Флеминг говорила так властно, что она готова была в это поверить.

Ей нельзя было совершать исходящие звонки с рабочего телефона – это было написано в распечатке с правилами. С другой стороны, она могла позвонить Дон со своего личного телефона. Минуту поколебавшись, она сказала:

– Я схожу за своим телефоном. Он в подсобке.

Когда она вернулась, миссис Флеминг смотрелась в маленькое зеркальце.

– Что она сказала? – спросила женщина, захлопывая пудреницу.

– Я еще ей не звонила, – ответила Ники. Она нашла в телефонной книге номер Дон, нажала на кнопку вызова и поднесла телефон к уху. – Алло, Дон? Тут клиентка, пришла за специальным заказом. Ее зовут… – Ники вопросительно посмотрела на миссис Флеминг и подняла брови. Она прекрасно знала, как зовут эту женщину, при необходимости могла даже назвать ее адрес, но ей нельзя было показывать, что она владеет этой информацией. Она не сможет связно объяснить, откуда ей это известно.

Вместо того чтобы назвать свое имя, миссис Флеминг молниеносно выхватила телефон у нее из рук и нетерпеливо приложила его к уху.

– Дон, это Сюзетта. У нас огромная проблема. Твоя тупая сотрудница, похоже, ничего не знает, так что тебе нужно немедленно вернуться. – Она весело рассмеялась, как будто это была шутка. – Да, да, я знаю. Я рано, но я ведь всегда прихожу рано, так что ты должна была знать, что я приду. Ты же знаешь, что я не люблю долго ждать. – Услышав ответ Дон, она усмехнулась. – Ну хорошо. Я буду здесь. Давай скорее! Пока.

Вместо того чтобы вернуть телефон Ники, миссис Флеминг подошла к стойке и положила его рядом со своим пальто.

Ники почувствовала, как раздражение перерастает в гнев. Она прикусила язык, сделала глубокий вдох и повторила про себя свою мантру: «Ты не можешь контролировать других людей, ты можешь контролировать только себя».

Если она сорвется на эту женщину, это ни к чему не приведет.

Она решила, что сдержит свою злость, заберет телефон, вернется к фреш-бару, снова начнет нарезать фрукты и доработает смену. Дон вернется и сама будет разбираться с этой рыжей стервой.

Ники пошла за телефоном, когда у нее за спиной раздался злорадный голос миссис Флеминг:

– Это было совсем не трудно, правда? Нужно было сразу меня послушать, вместо того чтобы спорить. Не забывай свое место, дорогая.

Если до этого момента Ники полностью себя контролировала, то сейчас ее охватила злость. Она медленно повернулась и сказала:

– Я знаю свое место. Я вела себя профессионально. Этот телефон – моя собственность, и мне не понравилось, что его вырвали у меня из рук.

После слов Ники на лице миссис Флеминг появилось раздражение, но она ничего не ответила. Она просто поджала губы и вызывающе вздернула подбородок.

Плохо дело.

Если, когда вернется Дон, она будет вести себя так же, у Ники могут быть большие неприятности.

Чтобы разрядить обстановку, она спросила:

– У вас есть дети? Сейчас у нас распродажа на детские мультивитамины. Они натуральные, с ягодным вкусом и подслащены органическими листьями стевии. Дети их обожают.

Миссис Флеминг даже не взглянула в ее сторону.

– Нет, спасибо.

– «Нет, у вас нет детей» или «Нет, вас не интересует этот товар»?

– У меня есть сын. Ему семнадцать, он уже слишком большой для детских мультивитаминов, – сказала она, втянув носом воздух.

Ники чувствовала, что еще чуть-чуть, и женщина всерьез разозлится, но не смогла удержаться. Шерон сфотографировала в окне ее дома маленькую девочку, сама она видела ребенка на ее заднем дворе. Поэтому девушка попробовала еще раз:

– Значит, кроме вашего сына в вашем доме больше нет детей? Может быть, кто-то более младшего возраста?

– Нет. И это тебя не касается. – Она одарила Ники холодным взглядом. – Тебе нечем заняться? У тебя нет причин со мной разговаривать. – Она решительно открыла сумочку и принялась рыться в ее содержимом. – Нахалка, – пробормотала она себе под нос.

Ники молча прошла в заднюю часть магазина и полностью погрузилась в инвентаризацию продуктов в холодильнике фреш-бара. Даже издалека она чувствовала исходящее от миссис Флеминг напряжение. Поэтому когда Дон вернулась в магазин, Ники вздохнула с облегчением.

– Привет, – весело сказала Дон, когда зазвенел колокольчик. – Прости, что заставила ждать. Я пришла так быстро, как только могла.


Ники слушала, как две женщины вполголоса переговариваются между собой, а потом увидела, как Дон достала из запертого шкафчика за прилавком маленький белый бумажный пакет, не похожий на те, которые обычно использовались в магазине. Миссис Флеминг открыла пакет, заглянула внутрь и убрала его в сумочку. Затем она достала пачку банкнот и быстро отсчитала нужную сумму.

Дон смотрела, как она выкладывает купюры на прилавок, и одобрительно кивнула:

– Значит, все. Огромное спасибо, что заглянули, миссис Флеминг.

– Да, и еще кое-что. – Миссис Флеминг наклонилась и что-то прошептала, и обе женщины посмотрели в сторону Ники. Они переговаривались еще несколько минут, а потом Дон сказала:

– Ники, можешь подойти сюда на минутку?

Ники послушно вышла из-за прилавка и присоединилась к двум женщинам.

– Да?

Ей казалось, что она знает, что сейчас произойдет, поэтому она высоко подняла голову и напомнила себе, что не сделала ничего плохого.

– Тебе не кажется, что ты должна извиниться перед миссис Флеминг?

– Что?

– Не притворяйся дурочкой, Ники. Миссис Флеминг сказала, что ты вела себя с ней очень грубо. Мы гордимся нашим уровнем сервиса и отношением к клиентам, а твоя манера общения с миссис Флеминг не соответствовала политике магазина «Могучее питание». Ты должна немедленно извиниться.

Это она должна извиняться?

Ники повернулась к женщинам. Обе смотрели на нее с такими самодовольными лицами, что она сглотнула, прежде чем заговорить.

– Миссис Флеминг, мне жаль, что вас не устроило мое поведение в этой ситуации. Если вы не возражаете, в следующий раз мы можем воспользоваться вашим телефоном.

Ники заметила, что сверху на стопке денег, которая лежала на прилавке за спиной Дон, лежала стодолларовая купюра.

Миссис Флеминг повернулась к Дон:

– Теперь ты понимаешь, о чем я? Она такая наглая.

– Я не наглая, – возразила Ники. – Я вела себя вежливо. Миссис Флеминг выхватила мой телефон у меня из рук. Я сказала ей, что мне это не понравилось.

– Ники! – потрясенно сказала Дон. – Довольно! – Она повернулась к миссис Флеминг: – Поверь, я считаю, что это недопустимо. Приношу свои извинения. Я разберусь с этой ситуацией.

– Как? – нахмурилась миссис Флеминг. – Как ты будешь разбираться с этой ситуацией? – Она немного помолчала. – Лично я бы уволила ее за нарушение субординации.

– Нарушение субординации? – спросила Ни-ки. – Это просто смешно. Я не нарушала субординацию.

Она знала, что такое нарушение субординации. Она и близко не пересекла эту черту.

Дон мгновение колебалась.

– Ники, ты оштрафована за грубость по отношению к клиенту. Немедленно иди домой и подумай о том, что произошло. Завтра мы встретимся и обсудим эту ситуацию.

– Вы хотите, чтобы я ушла сейчас? – До конца ее смены было еще как минимум два часа.

– Да, собирайся и уходи. Поговорим завтра.

– Просто невероятно. – Ники сказала это тихо, опустив голову. Но очевидно, недостаточно тихо.

– Ники, – сказала Дон предупреждающим тоном. – Довольно.

Не говоря ни слова, Ники прошла в подсобку, надела толстовку, схватила рюкзак и пошла к выходу из магазина. Когда она шла мимо Дон и миссис Флеминг, последняя бросила на нее надменный взгляд. В ответ Ники одарила ее тем, что Эван называл «убийственным взглядом».

Ники понимала, что это нечестно, и едва сдерживала слезы. Но, оказавшись на улице, она почувствовала, как ее гнев улетучивается.

Девушка мрачно подумала, что еще слишком рано звонить Шерон. Вряд ли она сможет без слез рассказать ей о произошедшем.

Она знала, что ни в чем не виновата. Миссис Флеминг перешла все границы, вела себя грубо и высокомерно. Она назвала ее тупой и выхватила ее телефон у нее из рук.

Если бы мир был справедлив, они бы признали ее правоту. Но мир несправедлив, и работники на минимальном окладе должны были молча терпеть все унижения. Ей ничего не стоило просто извиниться и оставить все как есть. Но в глубине души она не смогла вынести унижения.

Этот внутренний стержень появился у нее совсем недавно, и далось это нелегко. Всю свою жизнь она не могла за себя заступаться. И только встретив Эми, она поняла, что у нее тоже есть права.

А теперь ей предстояло вернуться домой побежденной.

Они с Шерон так хорошо ладили, и Ники корила себя за то, что из-за этого инцидента у нее может испортиться мнение о ней. Она очень не хотела ее разочаровывать. Кроме того, Шерон говорила, что пойдет пообедать с подругой, а после этого они вдвоем собирались в торговый центр. И кто знает, сколько времени у них на это может уйти. Возможно, Шерон еще даже не дома.

Ники сошла с тротуара и направилась в сторону дома Шерон. Ей в лицо ударил сильный порыв ветра, и она натянула на голову капюшон. Ники пыталась сдержать эмоции, но несмотря на все ее усилия, по ее щекам текли горячие слезы. Она вытерла лицо рукавом и подумала: «Да и черт с ним».

В такой паршивый день не грех и поплакать. Дойдя до края парковки, она дала волю слезам и позволила себе полностью погрузиться в свои страдания. Она шла, опустив голову, ее плечи дрожали от рыданий.