– Ты же сказал не тратить время на сапоги, – склонившись, прошептала я ему на ухо. – Если не дотянешься до спины сам, то попроси кого-нибудь убрать чары. Ну… вдруг удастся?

Он резко схватил меня за руку, не позволив выпрямиться, и тихо, но настойчиво велел:

– Эннари, просто сними заклятие.

Если бы в его глазах не плескался смех, я восприняла бы слова всерьез.

– Просто сними пиджак. Или оставить пиджак болтаться на стуле унизительно?

– Послушай, маленькая ведьма, ты напрасно меня дразнишь…

– Ох уж эти многозначительные паузы. Мне уже можно бояться? – ответила его же фразой и вновь обратилась к родственникам, делающим вид, будто им совершенно безразлично, что мы творим в своем углу стола: – Спокойной ночи всем и приятного аппетита.

Уверена, что после сегодняшнего ужина у большей части замка случится несварение.

– Боже мой, Калеб, какие же вы все-таки милые, – догнал меня вздох тетушки Летисии.

Я топала по коридору и больше не пыталась сдерживать издевательскую ухмылку. Все-таки живой гримуар умел подкидывать отличные идеи, только зря обругала. Своего жениха я собиралась торжественно вручить Люсиль. Пусть Эбигейл кусает локти от ревности!

Складывался забавный четырехугольник: две кузины-подружки, будущая теща Мириам, знающая толк в том, как довести человека до трясучки, и один наглый тип, ни с того ни с сего решивший, будто из темных чародеек выходят послушные супруги. Просто блеск! Уже предвкушаю, какая начнется грызня. Жаль, буду очень далеко и не узнаю, чем закончится битва. Впрочем, по привычке соврала. Совершенно не жаль!

Добравшись до комнаты, я закрылась на замок и снова разложила колдовскую книгу.

– Брунгильда, пробудись.

Брунгильда, что совершенно не удивляло, была обижена. В отличие от людей живые гримуары продолжали злиться, пока у них не попросишь прощения.

– Ты давала прекрасные советы, а я отказывалась прислушиваться. Прости.

В смысле, пока от всей души не попросишь прощения.

– Прости, что обозвала тебя дурой. Я была не права.

Немножечко самоунижения в общении с обидчивыми книгами тоже не помешает.

– Сегодня из нас двоих я глупее.

Последовала пауза. Гримуар словно некоторое время раздумывал, а потом выплюнул мне в лицо облако черного дыма. В этом магическом жесте буквально звучало: я благородный гримуар, знающий, как завоевать мир, а не паршивая гадальная книга.

– Итак, Брунгильда, – проглотив ворчание, обратилась я, – как приворожить светлого мага?

Книга зашелестела страницами, открылась на розоватом развороте.

– Благодарю, – вежливо ответила я.

Любовный дурман из чародеев выветривался даже быстрее алкоголя. Действие проходило, появлялся похмельный, злющий маг, обалдевший от осознания, что его опоили, и готовый за этот подвиг смелую ведьму придушить голыми руками.

Смерть от удушения, впрочем, как любая другая, в мои планы в ближайшие лет сто двадцать не входила, поэтому зелье я искала особенное, добротное и долгоиграющее. Чтобы хватило и на разрыв соглашения, и на новую свадьбу, и на вручение знака семьи, когда-то принадлежавшего моей матери, и на отъезд. В живом гримуаре оно нашлось, но по мере чтения мои глаза круглели. Больше и больше…

Мало что от меня требовали спрятать в кровати Калеба какую-нибудь личную вещь Люсиль, отданную ею добровольно, так она лично должна была напоить будущего влюбленного приворотом. Я понятия не имела, как собрать их вместе: кузину, жениха, приворот, и еще без въедливой, внимательной тетки Мириам. Да пока такая возможность подвернется, я окажусь замужней госпожой Грэм!

– Брунгильда, ты вообще ополоумела?! Это что, любовная отрава или наивысшая магия?! Может, мне еще – демоны дери! – голой на кладбище станцевать, чтобы этот приворот сработал?!

Гримуар немедленно попытался захлопнуться, мол, не хочешь, ищи в какой-нибудь паршивой кулинарной книге, я ловко подставила палец, который немедленно зажало между страницами. К слову, больно.

– Бругильда, не обижайся. Я поняла: танцевать не надо, а то с кладбища все призраки разбегутся. Дашь переписать состав зелья?

Она стиснула мой палец еще сильнее.

– Пожалуйста.

Норовистый гримуар сжалился и раскрылся. Я потрясла освобожденной рукой. Какое счастье, что у него не отрастают клыки, иначе давно лишилась бы трети пальцев. Зубастые книги тоже бывают! В библиотеке семьи Реграм хранится черная злая книга. Когда она пробуждается, на обложке появляется ехидная рожа, отдаленно напоминающая человеческую, и пасть. Такая страхолюдина, слов нет!

Получив от гримуара список необходимых ингредиентов, я решила немедленно проверить привезенные запасы. Пришлось вытащить из гардеробной дорожные сундуки и перевернуть кучу шкатулок и ящичков. Гостиная погрузилась в хаос, запах стоял соответственный. Оказалось, что один флакон с валерьяновой настойкой разбился и если бы сейчас в комнате оказался кот, то он потерял бы сознание от счастья.

Устроившись на ковре, я по третьему разу перечитала состав любовного зелья и снова проверила на свет отобранные флаконы. От пристрастного изучения ни рецепт, ни скудость бутылочек не менялись. Заковыристых ингредиентов по-прежнему оставалось много, а запасов столько, что кот, придя в себя от обморока, наверное, наплачет больше.

Любовное зелье предстояло сварить с первой и единственной попытки. Никакого права на ошибку! Если что-то пойдет не так, а как показала жизнь, пойти не так может что угодно, придется придумывать очередной план.

Я вытащила пробку из флакона с пионовой настойкой, мрачно принюхалась и скривилась. Пахли остатки настойки как останки… Хуже смердела разве что одинокая жабья лапка, такая жалкая, засушенная и худенькая, что ее искренне хотелось похоронить, а не сварить. Видимо, поэтому она и осталась забытой в холщовом мешочке. И только кровь невинной девицы, у нормальных-то ведьм самый трудно добываемый ингредиент, у меня имелась в достатке. И даже в избытке.

– Эннари, ты спишь?.. – раздался над ухом четкий голос Калеба.


От неожиданности рука дернулась, и флакон со злосчастной пионовой настойкой едва не кувыркнулся на пол. Чуть сердце не остановилось, а по спине побежала капля пота. Я для чего-то оглядела разгромленную комнату, распотрошенные дорожные сундуки. Приоткрытое окно тихонечко постукивало по подставленной шкатулке.

Надо же, как меня пробрало! До варки зелья еще не дошла, ведьмовской котелок не купила, только ингредиенты вместе собрала, а уже цепляет, и голос начинает мерещиться… От греха подальше я поставила флакон на столик, чтобы случайно не разбить.

– Эннари, я должен сказать важную вещь… – вновь произнес этот самый голос.

Пары пионовой настойки были вообще ни при чем! Этот, с позволения сказать, маг посмел бросить зов, которым ловцы выкуривали умертвий из логова! Мне, темной чародейке с высшим образованием и принципами! Страх потерял?!

Я поднялась с ковра с такой проворностью, что в коленке что-то нехорошо хрустнуло, а правую ногу страшно закололо. Прихрамывая, доковыляла до двери и раскрыла. Калеб в целехоньком пиджаке, скрестив руки на груди, с беспечным видом стоял возле своей комнаты. Страх он, похоже, не потерял, а забыл, что его следует испытывать.

– Отправить темной чародейке зов?! – рыкнула я. – Стучаться у нас уже не принято?

– А ты открыла бы? – искренне заинтересовался он.

– Нет! – так же искренне призналась я. – Но зов для умертвий?! У тебя, по-моему, есть запасная жизнь!

– Больше всего меня удивило, что ты его услышала и откликнулась, – с не иссякающей иронией продолжил дразнить он, явно нарываясь на очередное заклятие.

– Приличные чародеи способны различать зовы, – процедила я, начиная злиться. – И если ты его не слышал, то поздравляю: чародей из тебя паршивый, зря тратил деньги на учебу.

За спиной от сквозняка громко захлопало окно, с подоконника что-то грохнулось. Надеюсь, не шкатулка. В ней хранились серебряные булавки с черными жемчужинами для проклятых кукол, ради шутки подаренные Холтом. Пару раз этими булавками я подкалывала разорвавшийся подол, а как ими пользоваться по прямому назначению, понятия не имела и не особенно интересовалась, но приятель любил делать очень странные подарки.

– Что хотел? – спросила я.

– Хотел предупредить, чтобы ты поставила полог тишины вокруг кровати, – неопределенно кивнул он.

– Ты так громко храпишь по ночам, что надумал меня разбудить и посоветовать наколдовать полог? – фыркнула я. – Очень мило. Не в курсе, что спящий соседского храпа не слышит?

– Ты все равно не спала. Что у тебя происходит? – Калеб разглядел разгром за моей спиной и, похоже, немало ему удивился.

– Ищу, какую книжку почитать на ночь, – хмыкнула я. – У тебя все?

– Послушай доброго совета и поставь полог. В замке идет ремонт. Поверь, завтра утром ты будешь мне очень, очень благодарна, – невпопад ответил он. – Или тебе нужна помощь с пологом?

Так я тебя и пустила в свое царство хаоса.

– Справлюсь, – хмыкнула в ответ.

– Спокойной ночи, Эннари.

– Ты вызывал меня зовом для мертвецов и все еще рассчитываешь на спокойную ночь? Да ты оптимист, – покачала я головой.

– Придешь меня разбудить? – В его глазах сверкнул веселый огонек.

– Мучайся от любопытства, – хмыкнула я, скрываясь в своей комнате.

К тому времени, как с проверкой запасов, вычислением рецептуры и прочей мелкой подготовкой было покончено, замок Истван накрыла глубокая ночь. В окно струилась прохлада, стояла первозданная тишина. Я захлопнула рабочий гримуар, размяла ноющую шею и оглядела царящий хаос. Убираться не возникало никакого желания, но просыпаться утром в бардаке хотелось еще меньше. Терпеть не могу спать в захламленных помещениях!

По комнате закружились многочисленные магические предметы, складывались на дно сундуков шкатулки, вставали в ящички флаконы с эликсирами. Крышки закрывались с деликатным стуком, щелкали застежки и скрипели замки. Мне в лоб чуть не прилетела запоздавшая бутылочка со змеиным ядом. Еле успела увернуться и от греха подальше убралась в банную комнату. К тому времени, как я умылась и переоделась ко сну, вещи себя собрали сами, послушные сундуки вернулись в гардеробную. О царившем полчаса назад хаосе напоминал лишь слабый запах валерьянки.

Наступили самые темные и тихие ночные часы. Луна мерцала особенно ярко, и ее свет заглушал деликатное подмигивание звезд. Сон жителей замка был самым глубоким, спокойным. И коль я наконец собралась спать, то была обязана пожелать сладких снов жениху.

– Калеб… – позвала, вкладывая в голос магический зов, который был способен преодолеть любой полог тишины.

Тут-то в голую пятку и вонзилась какая-то колючая дрянь. Взвизгнув, я едва не рухнула на пол.

– Святые демоны, помогите!

От всплеска магии в лампах истерично замигали нервные светляки. Половина немедленно издохла от страха, вторая едва-едва затеплилась. Комната мигом погрузилась в грозный полумрак. Матерясь, как портовый грузчик, я запрыгала на одной ноге, кое-как извернулась и вытащила впившуюся колючку, видимо, выпавшую из какого-то мешочка во время хаотичной уборки.

– Гадость-то какая!

Внезапно раздался страшный треск разломанного косяка. Чудом не слетевшая с петель дверь бронзовой ручкой с грохотом выбила из каменной кладки песок. Я не впервые поминала всуе демонов, притом всем бестиарием, не выбирая выражений, но впервые они откликнулись. Да еще на какую-то паршивую колючку в пятке. Умеют же рогатые удивлять!

Но в дверной проем вошел вовсе не демон, а с полоумным видом ворвался взлохмаченный, босой Калеб в пижамных штанах, буквально слепящий крепким обнаженным торсом. На кончиках пальцев трещало какое-то заклятие. Оно поднимало с пола щепки и отбрасывало голубоватый свет, окрашивая руку, тело и лицо резкими тенями.

– Эннари!

При виде меня, остолбеневшей от изумления, он резко остановился, словно налетел на невидимую стену. Грозные искры боевого заклятия растаяли с едва заметным белесым дымком.

– Ты в порядке, – резюмировал он, буравя меня характерным ледяным взглядом.

– Почему я должна быть в беспорядке? – не в силах справиться с ехидной улыбкой, уточнила я.

– Ты отправила призыв о помощи, – тихо произнес он.