— Сара, — Шон накрыл мою руку, лежащую на столе, своей и повернулся ко мне. — О чем это она?
— Понятия не имею, — и попыталась улыбнуться Шону. — Ты не передашь мне булочки? — а взглядом прожечь в нем дыру.
Ситуация сошла на нет, а я задумалась о том, что стоит вести себя немного сдержаннее с Шоном, хотя бы в присутствии сестры.
Уснуть мне никак не удавалось. Дневной сон дал о себе знать, хотя было понятно, что дело не в этом. На ночь Шона устроили на диване в гостиной на первом этаже, и от понимания того, что он в данную минуту находится так близко, как никогда за этот год, меня просто бросало в озноб – до безобразия приятное чувство, от которого разом хотелось утопиться и петь.
Проследив за полётом окурка и убедившись, что я не стану причиной пожара, закрыла окно и тут же услышала, как щёлкнула ручка двери.
— Тебя стучать не учили? — не оборачиваясь, спросила я, чувствуя, как все мои внутренности будто в шредер засунули.
— Можно подумать, ты бы позволила мне войти, — тихо сказал Шон.
— Ну наконец-то до тебя дошло, насколько ты мне приятен, — и мне не удалось скрыть обидную интонацию.
Какого хрена он сюда заявился? Пришел поговорить серьезно или снова строить из себя придурка с амнезией? Только бы не подошёл, иначе…
Ты айсберг, Хьюстон!
— Если я тебе неприятен, зачем ты тогда приехала сюда? — его вопрос моментально отрезвил меня.
— Слушай, — я повернулась к нему, парень стоял у самой двери, подпирая её собой, — мы с тобой год не общались, а теперь я должна давать какой-то отчёт? Тебе, случайно, на том катере мозги не продуло?
Парень скользнул по мне взглядом, задержавшись на моих голых ногах.
— Ладно, — только и сказал он, скрестив на груди руки.
— Что… ладно? — я инстинктивно потянула свои шорты вниз, как будто от этого они могли стать длиннее и прикрыть бедра.
— Сделаю вид, что поверил во всю эту фигню.
— Лучше сделай одолжение и свали отсюда.
Я повторила его жест, скрестив руки, и, только заметив, куда он смотрит, поняла, что сделала это напрасно. Этот наглец откровенно пялился на мою грудь, а мой чёртов топ совсем не оставлял простора для фантазии.
— Брось, Сара, мы же, типа, родственники! Прояви хоть немного уважения, — он продолжил насмехаться надо мной.
— Спокойной ночи, родственничек.
Одновременно с этими словами я предложила ему полюбоваться своим средним пальцем, но парень только улыбнулся в ответ, добавив:
— Спокойной ночи, Шоколадка. Увидимся утром. Милые шортики, кстати, — произнес он, оглянувшись, и скрылся за дверью...
Глава 3
Этим утром, попрощавшись с сестрой и Майклом, с чувством, что лечу в космос, и не меньше, я забралась на заднее сиденье раздолбанного пикапа Шона. Тут же закралась мысль о том, что Алекс решила избавиться от меня раз и навсегда, если спокойно посадила в машину этого парня, который просто притягивал к себе неприятности.
Вчера Шон каким-то образом умудрился порезать сразу два пальца правой руки до самой кости, и сейчас удерживал руль левой, ей же и переключая скорость. Одним словом – везунчик.
Первые двадцать минут пути мы ехали в полном молчании. Я то и дело молилась, когда машина входила в крутой поворот, а этот однорукий бандит ладонью травмированной руки помогал себе удерживать руль, чтобы мы не вылетели в кювет, не разбились и не стали пищей для каких-нибудь аляскинских стервятников и диких животных. По ощущениям, я ещё была не готова встретиться с Создателем, до ужаса хотелось жить и продолжать портить нервы тому, кто сегодня выполнял обязанности моего личного водителя.
— Тебя там не укачает? — парень поймал мой взгляд в зеркале заднего вида. — Хочешь, остановимся, и пересядешь вперёд?
Снова эти подколы. Он теперь никогда не забудет, как меня вывернуло на него на той гребаной рыбалке, что было не очень логично. Шону так натурально отшибло память о том, что мы переспали, уже на утро, когда он, даже не удостоив меня взгляда, свалил из загородного дома, который Майкл снял для гостей, приехавших на свадьбу. Но о том, как меня укачало, кажется, будет помнить вечно. Прекрасно, теперь у нас с ним есть хотя бы одно общее воспоминание.
Я проигнорировала его предложение, уставившись в окно, за которым были просторы, поражающие своей красотой и гармонией. Все эти горы вдали и ещё зелёные холмы действовали на меня особым образом, побуждая к философским размышлениям на тему того, какого хрена я забыла в этом краю. Пусть и вопрос был банально риторическим.
— Так и будешь молчать? — он тяжело выдохнул, словно ему все время что-то давило на грудь.
— Ты хочешь поболтать, я не пойму?
— Я не против, ты приятный собеседник. Знаешь, меня ещё никто за всю мою жизнь столько раз не посылал, сколько ты за эти выходные.
— Интересно, с чего бы это вдруг?!
Я снова не выдержала и завопила, чувствуя себя самым отстойным айсбергом во вселенной.
Эй, хладнокровие, ты где, приём?!
А затем демонстративно заткнула уши наушниками и врубила музыку на максимум. Теперь он мог говорить все, что угодно, я больше и бровью не поведу на его провокации. Не хватало, чтобы Шон догадался, что я испытываю к нему на самом деле. Жалкое ничтожество. Как бы хреново это не звучало, но я по-прежнему была влюблена в этого придурка, если не стала любить ещё сильнее, и никакие доводы рассудка уже не помогали. Мазохизм и полное отсутствие самоуважения – такова была я в реальности.
На территорию кампуса мы въехали около двух часов пополудни, и я с любопытством крутила головой, стоя возле пикапа, пока Шон доставал мои вещи из багажника.
Просторы кампуса были внушительные, и стало понятно, что первое время мне придётся ходить едва ли не с планом местности. Вообще, студенческий городок, скорее, напоминал какой-то загородный комплекс отдыха. Куда ни глянь, холмы, деревья и бескрайнее небо, что сегодня поражало необычайной яркостью и чистотой. А моя общага в три этажа и вовсе стояла у самого края вечнозелёного елового леса.
— Какая комната? — спросил парень, на котором уже висели мои огромные сумки.
— Двадцать вторая, — и глядя на него, пожалела, что не взяла с собой всю свою обувь и одежду.
Вот тогда бы я посмотрела, насколько он силён.
Комната оказалось именно такой, как и рассказывала Алекс, окончившая экстерном Кенай этим летом. Первые два курса сестра прожила именно в этой общаге, если я правильно поняла все её объяснения. Две спальни и раздельные ванные. Интересно было бы взглянуть на мою соседку.
Открыв пошире дверь одной из спален, я пропустила вперёд Шона. Разгрузившись, он прошёлся по комнате, по-хозяйски подняв жалюзи на единственном окне, а затем, усевшись в кресло у компьютерного стола, несколько раз покружился в нём.
— Что скажешь? — спросил он, остановившись.
— Сойдёт, — ответила я, стягивая с себя кроссовки. — Спасибо, что помог, а теперь – оставь меня. Я уже большая девочка и со всем справлюсь сама.
Через несколько минут мне удалось вытолкать парня за дверь, предварительно обозвав его жирдяем и акселератом за то, что он сломал моё кресло, в котором я еще ни разу даже не сидела. Пусть он и починил его своими восемью действующими пальцами.
Стоило Шону покинуть поле моего зрения, как в пороге нарисовалась незнакомка: девушка среднего роста с укладкой прямых черных волос, черты лица и форма глаз которой выдавали явное азиатское происхождение. Должно быть, это и была моя соседка.
— Привет, я Кимберли, можно просто Ким, — улыбнулась она, протягивая мне руку.
— Сара, — я ответила на её рукопожатие, — можно просто… Сара.
Кимберли Ван, кореянка по отцу, как выяснилось из нашей беседы, приехала в колледж из Сьюарда — города, расположенного на юге Кенайского полуострова. Узнав, что моя родина — знойный Майями, очень удивилась, заявив, что, видно, у меня не все в порядке с головой, если я решила учиться тут. Да кто бы спорил?
Но девушка мне понравилась. С ней было легко и приятно общаться, а ещё она забавно смеялась над моими шутками, обозвав меня стервой с задатками циника. Вот тогда я поняла, что с соседкой мне точно повезло, особенно, когда узнала, ко всему прочему, что Ким – заядлая курильщица, а не ботанша, состоящая в секте «Спаси свои лёгкие». Всегда отрадно, когда встречаешь родственную душу. Правда, я планировала податься в юристы, как и мой отец, а Ким решила посвятить свою жизнь изучению вулканов. Что для Аляски было довольно востребованной профессией, ведь вулканов тут насчитывалось несколько десятков. Это я тоже узнала от Ким.
Договорившись вечером вместе совершить вылазку по округе и перекусить, мы с будущим вулканологом разошлись по своим углам. Получасовой разговор с сестрой, а затем с мамой – и я с пылающими перетруженными от бесконечных расспросов ушами направилась в душ, а потом решила прилечь и просто вырубилась. Последние две ночи мне так и не удалось нормально выспаться. И всё из-за того, что до самого утра я надеялась и ждала, что Шон заявится ко мне, будет ползать у моих ног и просить прощение за то, что сделал невыносимым мой последний школьный год своим необъяснимым молчанием. Беспринципная идиотка, да знаю я. Знаю…
Проснулась я уже вечером и тут же принялась распаковывать сумки, вывалив всё их содержимое прямо на кровать, стоящую у стены, и стала заполнять им полки шкафа.
Шон заявился почти сразу. Просто открыл дверь, которую, на будущее, теперь решила всегда запирать, и заявил, что мы давно не виделись.
— Ты так и будешь продолжать вваливаться ко мне без стука? — я отвернулась к шкафу, продолжая раскладывать одежду по полкам, и тут же услышала стук.
— Теперь я постучал, — произнес Шон.
Повернув голову, я увидела, как он направился к моей кровати, заваленной шмотками, сгреб их в одну кучу и уселся на освободившееся место, откинувшись спиной о стену.
— Что тебе нужно? — спросила, уперев руки в бока.
— Пришёл узнать, как ты тут справляешься.
Он похлопал по моей подушке рукой с забинтованными пальцами, затем помял её и засунул себе под голову.
— Я девятнадцать лет жила без твоего участия, Шон. Уверена, справлюсь и дальше.
— Эй, мне послышалось, или ты сейчас ни разу не оскорбила меня? — он изобразил удивление и одарил улыбкой истинного засранца, полностью уверенного в том, что выглядит неотразимо.
— Пошёл вон, — и снова вернулась к полупустым полкам.
— Я рано обрадовался, — произнёс он разочарованно. — Давай сходим куда-нибудь, поедим? — предложил таким тоном, будто мы с ним ужинали каждый день.
— Нет.
— На другой ответ я и не рассчитывал. У тебя в этом ничего не замёрзнет? — спросил Шон через несколько мгновений.
Обернувшись, я обнаружила в руках парня свой чёрный лифчик с полупрозрачными чашечками, и тут же рванула к нему с криком:
— Дай сюда, чёртов извращенец!
Шон и ухом не повел на мой приказ и засунул руку с лифчиком себе за спину.
— Если я отдам, ты поужинаешь со мной? — говоря это, он нагло улыбался и даже провёл языком по своей нижней губе.
— Ни за что, — я продолжала стоять над ним, сверля его взглядом, который с трудом оторвала от влажных губ парня. — Оставь в покое мои шмотки и проваливай!