И вот, наконец, Аантэ заколола шпилькой последний локон, водрузила мне на голову диадему, закрепив ее концы под волосами, вдела мне в уши серьги, которые тут же приятной тяжестью оттянули мочки, и застегнула на запястье браслет.

Аантэ сложила руки на груди и несколько минут любовалась своей работой, потом радостно сказала:

— Вот и все, исси. Осталось обуться, и вы полностью готовы. Да уже и отправляться пора.

Я подумала о том, что даже не знаю, а будет ли меня сопровождать мой супруг? Он ведь так старательно меня избегает.

— Он уже ждет вас, исси, — шепнула Аантэ, наклоняясь ко мне, — ждет в холле.

Ну, вот и все. Меня ждал бал — а в том, что на этом балу не случится ничего хорошего, я почему-то не сомневалась.

Я обулась в атласные туфельки в тон платью. Даже они были украшены темным кружевом работы Аантэ, и поэтому идти в них было немного страшно — а ну как испорчу? Но Аантэ, словно читая мои мысли, улыбнулась и сказала, что ее кружева — чрезвычайно крепкие, и что беспокоиться не о чем.

Я через силу улыбнулась.

— Спасибо тебе.

И двинулась к выходу из комнаты. Бросила последний взгляд в зеркало: меня больше не было. Была незнакомая волшебная королева, заключенная в облако переливчатого сияния кружев, черного жемчуга и изумрудов.

— О, подождите. Я кое-что забыла!

Всплеснув руками, Аантэ подхватила с трюмо пузырек из темного стекла и, подлетев ко мне, обрызгала меня духами. Подмигнула лукаво:

— Они волшебные, исси. Вашему мужу понравится.

— Спасибо, — пробормотала я, растерявшись, и поспешила прочь из комнаты. Не стоит заставлять Эриса ждать слишком долго.

…А он ждал. В самом деле ждал, стоя посреди холла. И у меня дух захватило от того, каким он был, мой случайно получившийся муж. Несгибаемым. Сильным. Стальной стержень в нем был, и он не сломался, невзирая ни на что, и было понятно, что и сейчас Эрис Аш-исси бросает вызов и своему брату-предателю, и всему нобилитету города Теней — хотя бы тем, что жена-человечка облачена в драгоценности, которые носила королева. Он посмотрел на меня, чуть заметно улыбнулся и кивнул. И этого вдруг оказалось достаточно, чтобы я тоже заразилась от него этой уверенностью в собственной правоте, в том, что, как бы нас не унижали, мы все равно будем лучше. Это ведь было уже со мной однажды: когда меня, почти голую, вели на поводке, а я знала, что сильнее и лучше их.

Все сомнения и страхи ушли.

И когда Эрис Аш-исси протянул мне руку, я смело вложила в нее свою.

— Ты прекрасно выглядишь, — негромко сказал он.

Я окинула взглядом расшитый золотом темно-зеленый камзол.

— Ты… тоже.

— Я не это имел в виду, — усмешка.

— Я тоже.

О, глупая, глупая Лора Кромби! Прекрати, перестань, уйми свое сердце. Это не тот мужчина, с кем тебе суждено остаться, это не то место, где следует оставаться или питать какие-то надежды. Сегодня он тебя поцелует, а завтра отвернется и сделает вид, что ты — пустое место, или старая вещь, забытая, никому не нужная… Так ведь было, и не раз.

Но… почему он смотрит на меня так? Жадно, тяжело. Челюсти сжал до хруста, словно где-то там, внутри, идет борьба.

— Нам пора, — тон голоса Аш-исси внезапно сделался холодным, безжизненным.

— Как мы туда отправимся? — не ожидав такой смены настроения, я почти шепчу.

— В карете, конечно же, — ответил он, — эшти запрягают и в кареты.





* * *


Мы прибыли на бал, когда солнце только-только село, и сад вокруг королевского дворца был залит легкими, светлыми сумерками, в которых едва наметились тусклые огоньки фонарей. Было людно. Вернее, вокруг было много шедов, но все они были в людском обличье, разодетые в бархат, шелк и парчу.

Наше появление, конечно же, не осталось незамеченным: я чувствовала, как любопытные взгляды липли к спине, как в воздухе повисло напряжение — не опасное, скорее, насмешливое. А потом — шепотки за спиной. Вы только посмотрите. Да как он посмел! Это оскорбляет королевский дом!

Эрис все это прекрасно слышал. И я была благодарна ему за то, что он крепче сжал мою руку, и одними губами шепнул: ничего не бойся, они — ничто.

А сам приветливо улыбался, раскланивался, когда кланялись ему, но ни на миг не отпускал моей руки.

Когда мы вошли в тронный зал, Орис Аш-исси ещё не почтил своим присутствием. Зато были накрыты столы вдоль стен, по периметру, придворные собирались стайками, женщины щебетали, мужчины тоже о чем-то переговаривались. За нами стелился шлейф настороженных, почти испуганных шепотков. Да как он посмел?

Я посмотрела на Эриса, и вдруг поняла, что он улыбается. А мне стало страшно — самую малость.

— Зачем ты решил их подразнить? — едва слышно спросила я, приподнявшись на цыпочки, — это не опасно?


— Мой брат благословил наш брак, — все еще улыбаясь, ответил он так же тихо, — пусть подавятся своим возмущением. Они ничего мне не сделают. И тебе тоже.

Такое странное чувство… Как будто мы — сообщники. И это сближает, сильно.

— Наверное, тебе нужно перекусить, — заботливо сказал Эрис, подводя меня к накрытым столам, — тебе что-нибудь нравится?

Я окинула взглядом ряд закусок. Наверное, стоило перекусить, ведь я только завтракала, а до ночи ещё далеко. Эрис, не дожидаясь моего ответа, взял белоснежную тарелку и аккуратно положил на нее несколько крошечных бутербродов и тарталеток с непонятным содержимым. Подал тарелку мне.

— Попробуй. Тебе понравится.

Я благодарно посмотрела на него. Ну ведь… умеет же быть таким? Да что ж у него все отношение ко мне, как ряд черно-белых полосок?

…И отшатнулась, когда точнехонько за его плечом появилось холеное лицо Релии — красивое, но с таким кислым выражением, словно она объелась квашенной капустой, и у нее заболел живот.

— Ваше высочество, — пропела она, — какое счастье видеть вас при дворе… с супругой, — и одарила меня откровенно злобным взглядом, — надеюсь, вы будете танцевать нынче?

Эрис повернулся неторопливо, также неторопливо склонил голову в учтивом поклоне.

— Исси Релия, взаимно. И, конечно же, я буду танцевать. Со своей супругой.

Я молчала и наблюдала за тем, как мрачнее и мрачнее становится Релия. Ее взгляд с нескрываемой ненавистью скользил по мне, задержался на драгоценностях.

— Ваше высочество так любит свою человеческую жену, что одарили ее драгоценностями своей матери, — сухо заключила она.

— Моя жена — мое самое дорогое сокровище, — мягко ответил Эрис, — а все прочее, всего лишь металл и камни. Не более.

Релия как будто потускнела, выцвела мигом.

— Прекрасного вам вечера, ваше высочество, — сказала она, — и вам, исси.

Это ее «и вам» мне совсем не понравилось. Как будто она обещала мне все муки в подземельях Чистого короля.

— Не обращай внимания, — сказал Эрис, когда его бывшая невеста удалилась, — она ничего тебе больше не сделает.

— Но тут почти все думают так же, как она, — шепнула я, — они бы с радостью меня разорвали в клочья.

— Их желания ничего не значат. Слово короля — вот он, закон. Поешь теперь, Лора.

Закуски и впрямь оказались хороши, а то, что они здесь были представлены для всех желающих, оставляло надежду, что меня не отравят. Я послушно все съела, осмелев, сама взяла бокал с соком из пирамиды бокалов. Немного отлегло от сердца, но самое главное — здесь, посреди этого гадюшника, я чувствовала себя защищенной.

И вот, заиграли трубы, в зал вошел Орис Аш-исси. За ним — охрана, ещё кто-то из приближенных, а в хвосте процессии плелась Солья в компании то ли гувернантки, то ли служанки, то ли надсмотрщицы. Я видела, что девочка шарит взглядом по залу, помахала ей рукой, пытаясь привлечь внимание. Солья меня заметила, улыбнулась и кивнула. Правда, мой маневр привлек ещё и внимание короля: Орис прищурился, рассматривая меня, нахмурился. Затем уселся на трон. Ему тут же поднесли бокал, он его жадно опустошил, сказал что-то охраннику…

— Его Величество объявляет начало бала! — раздалось откуда-то сверху.

И тут же полилась музыка, веселая, бойкая. Мне казалось, что я даже мелодию узнала. Очень было похоже на те мазурки, которые мы разучивали в пансионе.

Эрис положил руку мне на талию, наклонился и проговорил на ухо:

— Если ты не хочешь танцевать, я не буду настаивать. Но я бы рекомендовал…

Его прервали. К нам подошел мужчина в темном мундире, коротко, по-военному, поклонился.

— Ваше высочество, его величество желает видеть вас и вашу супругу.

— Хорошо, — Эрис безразлично пожал плечами, — надеюсь, наш разговор не затянется.

И мягко потянул меня за руку, туда, где на троне восседал Орис Аш-исси.

Пока мы шли, я постоянно чувствовала на себе его взгляд, тяжелый, неприятный, как будто тянущий из меня силы. Опустила глаза. Не хочу на него смотреть, не хочу, чтобы он смотрел на меня. Но в какой-то момент Эрис остановился, я вскинула взгляд, и поняла, что вот он — трон, и что король зло сверкает глазищами, глядя на меня.

— Ваше величество, — тем временем голос моего мужа обрел сладость меда, — рад видеть вас в добром…

— Прекрати! — Орис вдруг чуть не сорвался на позорный фальцет, — это что такое? что это, я тебя спрашиваю?

— Где? — спокойно поинтересовался Эрис.

— На ней. Ты совсем берега потерял? Навешать на человека… драгоценности нашей матери? Из тебя все мозги вытрясли, а?

Я все ещё смотрела на короля, но он, казалось, напрочь забыл о моем существовании, его вниманием полностью завладел брат.

— Это моя жена, — медленно, с расстановкой, произнес Эрис и умолк.

Орис подскочил, словно до этого сидел на раскаленной сковороде.