— Уж постарайся, — вздохнула она, — ты хорошая девочка, Лора, добрая и чуткая, несмотря на то, что твоя магия темна как ночь. Доверчивая, хоть и думаешь, что это не так. Не позволь обвести себя вокруг пальца.

И, вдруг приподнявшись на цыпочки, матушка коснулась сухими губами моего лба.

— Да благословит тебя святая Матильда.

— Спасибо, матушка.

И мне вдруг захотелось обнять эту немолодую, сухонькую и тоненькую как тростинка, рано поседевшую женщину, но она быстро и резко отстранилась.

— Тебе пора. — И отвернулась.

Я поймала на себе тяжелый, недовольный взгляд лорда Уимбера, помахала поварихе, которая тихонько промокала слезы платочком, и пошла к магиклу. Остановилась напротив Уимбера и, отважно глядя прямо в его карие глаза, сказала:

— Я готова ехать, ваша светлость.

Он с прищуром оглядел меня, буквально ощупал взглядом с головы до ног, затем кивнул каким-то своим мыслям и отворил дверь магикла.

— Тогда прошу. Вещи свои в ноги поставьте.

Прежде, чем забраться в округлое, обтянутое коричневой кожей кресло, я с любопытством заглянула внутрь. Это был первый раз, когда меня приглашали прокатиться на настоящем магикле, раньше подобное я видела только на картинках. Я увидела овальный вырез лобового стекла, механическую панель управления, напичканную артефактами так, что даже в неработающем состоянии она светилась. Увидела руль элегантной эллиптической формы и несколько обтянутых черной кожей рычагов. Похоже, Уимбер сам поведет? Не удержавшись, все-таки бросила последний взгляд назад, туда, где оставалось мое детство, сухари из сладких булок, которыми нас угощала Милта, много-много вечеров, проведенных у крошечного запотевшего окна, ночи, в которые мы с Рут забирались друг к другу в кровати, чтобы не слишком мерзнуть, подарки на рождество святой Матильды, мятные пряники, завернутые в хрустящую коричневую бумагу, страшилки, рассказанные шепотом, древние книги, читать которые было так сложно. Все это оставалось здесь — и, скорее всего, навсегда. А впереди меня ожидал роскошный салон магикла, пропахший новенькой кожей и дорогими духами, долгая дорога и западная граница.

— Вас ещё долго ждать? — пропыхтел за спиной Лесли Уимбер.

Все-таки я его боялась, сама не зная, почему.

Но ведь он ничего дурного мне не должен сделать, нет?

И я скользнула внутрь. Уимбер захлопнул дверцу, сквозь коричневое лобовое стекло я видела, как он обошел магикл. Затем граф открыл другую дверь, уселся на место водителя, пощелкал переключателями на панели управления, отчего она засветилась десятками перемигивающих разноцветных огоньков.

— Летали раньше? — негромко, раздраженно, сквозь зубы… это мне.

— Нет, — для верности я зачем-то помотала головой, поймала ещё один недовольный взгляд, снова подумала, что наверняка красотки падают в объятия Уимбера просто гроздьями, торопливо уставилась перед собой — чтобы, упаси Матильда, его светлость не подумал, что я его разглядываю.

— Пристегнитесь, — холодно обронил он, — в тоннеле, который я сейчас открою, может потряхивать.

Я торопливо пошарила сбоку, нашла мягкий ремень с крюком на конце, потом кое-как высмотрела по другую сторону кресла медную петлю.

— Ваша светлость… а долго ли лететь?

Он демонстративно достал из внутреннего кармана сюртука хронограф в серебряном, с чернением, корпусе, эффектно щелкнул крышкой.

— К пяти будем в Теверлине, там вы пересядете в магикл, который за вами прислал герцог ле Ферн, — последовал ответ.

К пяти… А сейчас около четырех. Час пути, просто невероятно!

А на лошадях, говорили, до Теверлина две недели…

Тут граф Уимбер застыл на мгновение, будто что-то вспомнил, с рассеянным видом похлопал себя по карманам, а затем извлек новенький медный медальон на крепкой медной же цепочке и повернулся ко мне.

— Послушайте, мисс Кромби. Возьмите-ка этот артефакт, наденьте и не снимайте все время, пока будете в замке Ферн.

Я механически протянула руку, ощутила на ладони приятную тяжесть и прохладу металла. Думать о том, что вот именно сейчас Леси Уимбер, гроза Теней, заставляет меня носить на шее неведомую гадость, не хотелось — но все равно думалось.

Казалось, он понял мои сомнения, натянуто улыбнулся и с деланной беспечностью махнул рукой.

— Мисс Кромби, да не смотрите на меня так. Замок Ферн — первая твердыня на пути диких племен алишс. А в тех местах сильна магия, с которой мы не умеем — да, до сих пор так и не умеем работать. Магия Крови, магия алишс, связанная с их землями… Очень легко попасть под ее влияние. Местные-то привыкли, а вы — нет. Поэтому надевайте и носите не снимая.

Звучало более, чем убедительно, и я сдалась. Неуклюже продела голову сквозь цепочку и засунула медальон под платье. Прислушалась к себе — но ничего плохого не произошло.

— Потом ещё спасибо мне скажете, — буркнул Уимбер, — как услышите Поющих…

— Поющих?

Он зло сверкнул глазами.

— Да. Разве не знаете? Они поют для тех, кто пал от магии в бою, и кровь бежит по мертвым венам, и воины снова идут в бой. А те, кто был жив, теряют волю.

Я невольно передернулась, представив перемолотые магическим плетением тела, поднимающиеся в бой, а Уимбер коротко рассмеялся — недобро так.

— Ладно вам. Медальон носите, не снимая, и Поющие вам не страшны.

Не говоря больше ни слова, граф Уимбер резко потянул на себя по очереди все рычаги, и я замерла, уставившись в переливающийся всеми цветами радуги провал перед носом магикла. Потом меня буквально вдавило в кресло, уши противно заложило, а ещё через мгновение нас окружило мельтешащее цветное нечто. Оно было совершенно одинаковым, заглядывало цветными сполохами во все окна, и о том, что мы куда-то двигались, напоминала лишь дрожь корпуса да тихий гул.

— Как вы знаете, куда ехать, ваша светлость? — все же спросила я.


— Тоннель сам тянет магикл в нужном направлении, — помолчав, ответил Уимбер, — мне остается лишь смотреть за управляющими артефактами и, если вдруг появится провал, вильнуть в сторону.

Его красивые руки с аккуратными полированными ногтями лежали на руле, сам же Уимбер смотрел вперед, и мне бы помолчать, но любопытство взяло верх.

— Провалы? А я читала, что тоннели совершенно безопасны.

Я думала, что Уимбер ничего не ответит, но он внезапно заговорил, все так же не глядя на меня — а исключительно сквозь толстое темное стекло.

— Вы забываете, что после вторжения Теней, вот уже более ста лет, материя нашего мира утрачивает стабильность. После того, как они построили свои города… многое изменилось, мисс Кромби, за сотню лет. Именно поэтому наш король по мере сил борется с Тенями.

— Я видела… в газете, — тихо проговорила я, — как вам удалось справиться с Тенью? Они ведь… Древние.

— Древнее нас, это точно. Но они не так неуязвимы, как об этом говорят, мисс Кромби. Сильный маг с темным спектром и с резервом приличной величины может справиться с тенью. А если к этому добавить хитрую ловушку… Они иногда попадаются, да. Правда, все реже. Засели в своих городах, и не показываются. Даже нор меньше стало… Но мир все равно не стабилен, увы.

— Но как их извести, если они не выходят?

Уимбер покосился на меня. Руки все так же, на руле.

— Поверьте, мисс Кромби, лучшие умы королевства работают над этой проблемой. Вероятно, сами Тени знают, как стабилизировать материю, но не хотят нам помогать.

— А как же… Дикие племена? Как они справляются?

Граф пожал плечами.

— Возможно, они приносят Теням жертвы. Возможно, магия крови поддерживает материю в тех краях… Возможно, появление провалов дикари попросту принимают за проявление божественного. Они совершенно чужды нашей цивилизации, мисс Кромби. У них жизнь отдельно взятой личности не значит ничего.

Я помолчала. Никогда раньше мне не приходилось задумываться, отчего в королевстве происходят те или иные события. Время от времени до нас доходили новости о свежем провале в никуда, на том месте, где побывали Тени, или шеды, как их порой называли. Порой то тут, то там вспыхивали мятежи, люди требовали извести шедов, потому что в итоге все королевство провалится непонятно куда. Король дал добро на охоту, но, понятное дело, так проблема не решится. Мне стало грустно и немного жутко. Если бы я могла хоть что-то изменить! Но я была всего лишь сиротой с магическим даром… И, кстати, о даре.

— Ваша светлость, — сказала я, — вы выбрали меня… Почему? Как я буду учить девочку, которая даже не увидит структуры моих заклинаний, а я, соответственно, не увижу ее плетений?

— В вашем распоряжении будут бумага и карандаш, — с внезапной очаровательной улыбкой ответил Уимбер.

— Но среди воспитанниц были девушки с магией нейтрального спектра, — воодушевленная полученным ответом, продолжила я, — так почему же?..

— Знаете, мисс Кромби, — голос графа вдруг сделался холодными колким, как битый лед, — не слишком ли много вопросов? Вы бы радовались, что наконец выдрались из вашего заплесневелого пансиона, наконец можете повидать хотя бы западные земли. Но нет, тысяча ненужных и бестолковых вопросов. Я же сказал, что вы подходите. Так какого чистого вам ещё надо?

Похоже, я его разозлила, и больше говорить было особо не о чем. Поэтому остаток пути мы просидели молча. Я даже глаза прикрыла, чтобы не видеть радужного мельтешения за окнами.

И также внезапно мы вылетели из тоннеля, прямехонько под полупрозрачный навес куполом, сквозь который почти беспрепятственно проходили лучи солнца. В окно я увидела несколько изящных скамеек, на которых сидели люди, ещё пару магиклов. Но этот купол… Святая Матильда, я в жизни ничего подобного не видела! У нас ведь в пансионе были только кирпич да дерево, а здесь… Неужели магволокно?

— Прибыли, — прозвучал насмешливо голос Уимбера, — пересадка, мисс Кромби.





* * *


В Теверлине светило солнце, что, впрочем, неудивительно: столица была куда южнее, чем наш пансион. Я подхватила саквояж и, стараясь нигде не зацепиться, чтобы — упаси Матильда — не поцарапать великолепные сиденья, медленно выбралась наружу. Легкий ветер приносил запахи сырости и опавших листьев, но здесь, на станции, они перемешивались с резкими ароматами новенькой кожи, земляного масла и нагревшейся за день гранитной облицовки двухэтажного здания поблизости. Здание это, вероятно, и было станцией, сводящей тоннели в точку нашей реальности. Мне понравились высокие окна, делающие станцию похожей на кружево, сплетенное из бордовых ниток.

Рядом со станцией, под куполом, ждали отправления другие магиклы: они напоминали цветные леденцы, яркие, блестящие, полированные. И только один из магиклов оказался аспидно-черным, с серебряными ободками вокруг темных окон, а на носу его тускло светился алый фонарь, умело вплавленный в корпус. Внутри меня екнуло, и, словно подтверждая мои подозрения и страхи, Уимбер кивнул в сторону черного магикла.

— Это за вами, мисс Кромби. Идемте, не будем заставлять людей ждать.

Я неохотно поплелась за графом, поглядывая в сторону черного магикла. Сейчас все, буквально все казалось дурным предзнаменованием, хотя Рут наверняка бы посмеялась над моими сомнениями и вспомнила один из тех зачитанных до дыр развлекательных романчиков, что мы листали по вечерам. Кажется, в одном из них молодой маг направлялся по делам службы в замок к другому темному магу, и за ним, как и положено, приехала черная-пречерная карета с кроваво-красными фонарями, а потом они долго ехали, и возница то и дело останавливал карету, чтобы пометить в лесу те места, где могут было спрятаны клады. В книге все закончилось прекрасно: злодей был повержен, красавица спасена, а главный герой, хоть и весьма потрепанный, остался жив. Жили они потом долго и счастливо. Хотелось бы верить, что «долго и счастливо» ждет и меня.

Да и глупые все эти детские страхи. Возможно, граф ле Ферн просто любит черные магиклы. А, возможно, он тоже читал тот роман и решил вот так пошутить.

Лесли Уимбер остановился рядом с магиклом и повернулся ко мне. Я осторожно посмотрела на гладко выбритый квадратный подбородок и смущенно опустила взгляд.

— Ну, мисс Кромби, здесь мы с вами расстанемся, — сказал он, — надеюсь, вы оправдаете оказанное вам доверие и обучите девочку всему, чему сможете.

Про себя я подумала о том, как все это будет происходить — исключительно на бумаге, при помощи карандаша. И ничего не сказала, кивнула и сделала книксен.

— Не снимайте тот медальон, что я вам дал, — напомнил Уимбер, — однажды он спасет вам жизнь.

Слова его звучали более, чем убедительно, я ещё раз кивнула.

— Благодарю, ваша светлость.

Где-то на краю зрения дверца черного магикла отворилась, словно приглашая. Мне довелось увидеть лишь мужскую руку, огромную, в перчатке из рыжей кожи.

Что ж, выходит, мне пора двигаться дальше. Я ещё раз сделала книксен и, волоча саквояж, решительно направилась к приоткрытой двери.