Дубину он соорудил из толстой палки. Один конец обжег, сделав его таким, чтобы было удобно обхватывать. Второй закруглил. На более толстой части Борг проделал отверстия, в которые налил клеящей смолы, а потом вставил туда заранее приготовленные каменные зубья. Он не вытачивал их слишком длинными, опасаясь, что это будет не очень удобно.
Закончив, обвернул ручку полоской кожи. Сделано это было для того, чтобы рука не соскальзывала. Потом оглядел получившееся оружие. С виду выглядело грозно, осталось понять, насколько эффективным оно будет.
Топорами они и раньше пользовались, так что он не стал уделять им много времени, только закрепил каменное топорище прочнее и заточил кромку чуть сильнее.
После того как оружие было сделано, он показал его воинам. Поначалу те сомневались, что следует использовать все это. В конце концов, у них были острые копья и ножи, нужно ли добавлять себе проблем с освоением еще какого-то оружия?
Сам Борг считал, что ничто не может быть лишним. Кто знает, что может произойти. Даже простая палка в момент опасности способна спасти жизнь, главное– суметь ею воспользоваться.
Очень быстро многие поняли, насколько полезными могут оказаться щиты. Как только это стало ясно, воины больше не роптали, с энтузиазмом принявшись за новые тренировки.
Борг каждое утро присматривал за людьми, тренируясь при этом сам. Конечно, его сила была довольно большой, но ему казалось, что этого недостаточно.
Больше всего в утренних тренировках ему нравилось наблюдать за своей женщиной. Лютая занималась вместе со всеми воинами, и, естественно, она привлекала внимание мужчин. Это злило Борга, но он все равно не мог оторвать глаз от нее.
Поначалу было видно, что ей тяжело, что она тоже никогда не делала ничего подобного, но с каждым днем ее движения становились более уверенными, а скорость выше.
Спустя некоторое время Борг с удовольствием наблюдал за тем, как сильное и гибкое тело движется, орудуя топором или дубиной. В такие моменты он желал только одного: схватить ее за руку, повалить на землю и овладеть.
Сдерживаться было трудно. Его силы воли хватало ненадолго. Стоило им оказаться где-нибудь подальше от чужих глаз, как он начинал немедленно воплощать в реальность свои недавние фантазии.
Иногда Лютая отказывала, оправдывая это тем, что сегодня не выпила отвар. Однажды он попытался проигнорировать отказ, но его женщина оказалась действительно сильной.
Как только она поняла, что он не собирается отступить, ее глаза покраснели, а зрачок вытянулся в тонкую щель. Она рассерженно зашипела, а потом гибко вывернулась, отскакивая в сторону.
Ощутив азарт охоты, Борг немедленно подскочил на ноги и замер. Он не сводил с нее глаз, готовый в любой момент кинуться и сделать то, что намеревался.
Лютая, казалось, прекрасно понимала его намерения. Она прищурилась, слегка пригибаясь вперед, но бежать даже не подумала. В тот момент она как никогда напоминала свой тотем. Его захлестнул невероятный любовный голод. И не важно, что они занимались сексом регулярно.
Сделав шаг, Борг остановился и потряс головой, пытаясь обуздать свои животные инстинкты. Ранее, до полного слияния, он никогда не испытывал ничего подобного. С одной стороны, это было немного неприятно, ведь он почти потерял над собой контроль. А с другой стороны, это состояние оказалось весьма увлекательным.
Выпрямившись, он поднял руки, показывая, что не собирается больше ничего делать.
Та вспышка не осталась без наказания. Ему пришлось некоторое время вымаливать прощение. Тогда он поклялся себе, что больше не станет терять над собой контроль. Ему не понравилось, что ему на некоторое время было отказано в любых ласках.
Саша знала, что пить отвар часто нельзя, но она понимала, что держать мужчину на голодном пайке слишком долго – не самая хорошая идея. Пить травы каждый день было невозможно, а Борг будто с цепи сорвался, ластился постоянно.
Впрочем, снять напряжение можно не только традиционным способом, включающим в себя проникновение. Постепенно им удалось достигнуть равновесия в этом плане.
– Я думаю, пришла пора для создания круга, – произнес Корги на очередном собрании.
– Уже? – удивилась Саша.
– Да, время пришло. Вернее, придет через семь восходов.
Это было странно. Время пролетело слишком быстро! Хотя если подумать, то все верно. Они столько успели сделать. Их племя сильно отличалось от того, что она видела почти год назад.
Все и так знали, что приближается свадебный период. Саша давно заметила, что соплеменники чем-то взбудоражены, но не обращала на это особого внимания. Она была занята несколько иными вещами – тренировками и пошивом более легкой, свободной одежды, которую можно было носить дома.
Как только Корги официально заявил о последней неделе перед праздником, люди и вовсе будто потеряли голову. Мужчины лихорадочно торопились закончить свои подарки, а девушки часто собирались стайками и что-то горячо обсуждали.
Саша тоже слегка волновалась. Она решила, что в этот раз все-таки войдет в круг. Их с Боргом отношения необходимо было подтвердить на официальном уровне.
Понятно, что после такого поступка отношение к ней в племени снова может поменяться. Но она не боялась. Ей удалось один раз все перевернуть, значит, получится и еще раз.
Поведение Борга тоже изменилось. Он снова где-то пропадал. Подумав немного, она решила, что он, как и остальные мужчины, готовит подарок. Только соплеменники делали это открыто, а ее мужчина почему-то предпочитал делать все в тайне.
Семь дней пролетели для нее незаметно. Она занималась своими делами, изредка наблюдая за тем, что происходит в поселении. Сказать по правде, ее несколько раздражало, что люди совсем не заметили отсутствия Рвая. Создавалось впечатление, будто им все равно, кто ими руководит, главное, чтобы была еда и их не убивали и не мучили.
Совет в отличие от остального племени немного больше волновался о судьбе своего вождя. Они не могли отправлять торговые группы очень часто, поэтому им приходилось довольствоваться теми сведениями, которые удавалось добыть.
Не сказать, что она скучала по Рваю – тот не был ее близким другом, – просто ей казалось, что это нормально – беспокоиться о человеке, который некоторое время был их лидером.
Вечером она тщательным образом помылась, не забыв уделить внимание волосам. После того как они высохли, Саша расчесала их и заплела в косу.
Сегодня она собиралась надеть изготовленные ею одежды из травяных нитей. Работа над одеянием давалась ей не так просто. Для начала нужно было сплести сами нити, потом создать из них полотно. В конечном итоге у нее вышло что-то вроде грубой туники без рукавов длиной до середины бедра.
Она знала, что в старину ткани красили с помощью растений. К сожалению, в ее памяти не сохранилось ничего по этой теме, так что пришлось экспериментировать. В итоге ее туника приобрела темно-зеленый цвет.
На ноги он надела легкие сандалии. Подошва у них была сделана из сложенной в несколько раз кожи, остальное – из переплетенных веревок. Ремешки плотно облегали икры, и смотрелось это довольно симпатично.
Так как никаких украшений пока придумано не было (надо будет озаботиться), Саша заранее приготовила красивый белоснежный цветок, которым в самом конце украсила волосы.
– Ну как? – спросил она у Хатии. Мать все это время наблюдала за ее приготовлениями.
– Красивая, – заверила та ее немедленно. – Никогда не видела никого красивее. Цветок в волосах – так необычно. Моя дочь просто невероятная.
– Спасибо, – Саша улыбнулась, а потом подошла и взяла руки Хатии, заставив ее подняться с пенька, на котором та сидела. – Моя мама тоже очень красивая. Ты собралась входить в круг? – с легкой улыбкой спросила Александра.
На самом деле она ни капли не врала. Хатия за это время очень сильно изменилась. Ее волосы теперь всегда были вымыты и причесаны. Кожа почти утратила морщины и стала мягкой и гладкой на ощупь, да и худоба давно исчезла. Сейчас женщина вполне выглядела на свои тридцать с лишним лет.
После такого преображения не удивительно, что зрелые мужчины начали поглядывать на нее с особым значением. Самое интересное, что сама Хатия от такого внимания смущалась, как девчонка, явно не зная, что делать и как себя вести.
– Что ты, что ты?! – женщина замахала руками, опуская взгляд.
Вытащив ладони из рук дочери, она разгладила свою светло-зеленую тунику. Она до сих пор не верила, что из простой травы может получиться что-то настолько красивое.
С каждым днем Хатия все больше и больше убеждалась, что ее дочь невероятно удивительная. Чтобы понять это, достаточно посмотреть на дом, в котором они живут, на все те вещи, которыми пользовалось сейчас их племя.
– Вот, смотри, – Саша отошла немного и подняла еще один цветок. – Думаю, тебе очень пойдет, – сказав это, она вернулась к матери и замерла в ожидании.
Цветок, который она держала, отдаленно напоминал лилию. Он приятно пах и выглядел очень хрупким.
Мельком взглянув на дочь, Хатия неуверенно кивнула. Нет, нет, конечно, она не собиралась снова входить в круг! Как такое возможно? Ей уже так много лет, ни один мужчина не захочет брать ее. Да ей это давно уже и не требовалось. Но, несмотря на все эти мысли, ей все-таки хотелось выглядеть красивой. Именно поэтому Хатия неуверенно кивнула.
Саша улыбнулась и аккуратно вставила цветок в прическу матери. После отошла и критическим взглядом оценила картину.
– Да, очень хорошо, – вынесла она вердикт, при этом совершенно не обманув. Хатия действительно была красавицей. Сейчас, когда тело пришло в норму, это было видно невооруженным взглядом. Ее не портила даже простая и грубая одежда. – Идем? – Саша подошла к двери и выжидающе посмотрела.
Женщина улыбнулась и кивнула, делая шаг вперед.
Подойдя к толпе, Саша чуть тревожно оглянулась, пытаясь отыскать Борга. Конечно, она была уверена, что он выберет ее, но легкая нервозность все-таки присутствовала.
В центре поселения горел гигантский костер. Вокруг него кружил Корги, бормоча что-то себе под нос. Как только он даст знак, в круг войдет первая женщина.
Очередность, с которой в круг входили, не была случайной. Сначала шли те, чьи семьи не имели в племени особого влияния. Или же те, кто входил в круг повторно. Исходя из всего этого, Александра решила, что ее очередь настанет нескоро.
Приготовившись к долгому ожиданию, она села на пенек в некотором отдалении и расслабилась. Хатия встала неподалеку, с интересом глядя на толпу.
– Если хочешь посмотреть, иди, – произнесла тихо Саша.
Она понимала, что в этом мире пока было не слишком много развлечений, поэтому люди заинтересовывались всем, что хотя бы немного выбивалось из привычной картины мира. Вхождение в круг являлось одним из двух больших праздников, ничего удивительного, что Хатия хочет посмотреть на танцы.
Женщина сначала воспротивилась, но потом поддалась на уговоры дочери и направилась к толпе. Сама Саша осталась сидеть неподвижно, обдумывая, как ей выступать.
В последний раз она танцевала в далекой юности в прошлой жизни. У неё не было уверенности, что она сможет повторить все те странные движения, которые нравились людям в этом мире. Танцы здесь напоминали пляски диких племен ее прошлого мира. В этом, несомненно, было какое-то свое, особое очарование, но ей все равно не очень нравилось. Слишком необузданно.
Подумав немного, она пришла к выводу, что вполне сможет изобразить что-то такое. Ничего сложного в таких танцах вроде бы не было.
Обратившись к памяти Амии, Александра в голове сформировала приблизительный рисунок своего будущего танца. Не слишком жарко, не слишком развязно, но и не слишком скованно. На ее взгляд, просто идеально.
Чем ближе подходила ее очередь, тем сильнее она волновалась. Борга все еще не было видно. И это нервировало больше, чем ей хотелось. Лезущие в голову дурные мысли пресекала на корню, не желая растравливать душу сомнениями.
Неожиданно, но в очереди она оказалась последней. Когда Корги громко назвал ее имя, Саша встряхнулась и поднялась на ноги.
Дойдя до людей, которые торопливо расступились в стороны, с любопытством глядя на нее, она вошла в круг и остановилась. В первом ряду стояла взволнованная Хатия. Женщина прижимала руки к груди и смотрела на нее так, будто ей предстояло прыгнуть в пасть льва, а не исполнить простой танец. Ободряюще улыбнувшись, Александра мельком пробежала взглядом по лицам, с облегчением замечая Борга, стоящего неподалеку.
Прикрыв глаза, она прислушалась к различным окружающим шумам: тихое дыхание людей, треск огня, далекое пение ночной птицы, завывание ветра в вышине. Все это образовывало что-то отдаленно похожее на музыку. Глубоко вздохнув, она сделала шаг, незаметно для самой себя увлекаемая непонятной эмоцией, поднявшейся из глубины души.
Шаг, еще шаг, взмах руками. Повернуть голову, отклониться назад. Движения следовали одно за другим. Танец, начавшийся плавно и чувственно, постепенно становился все более быстрым и агрессивным.
Люди услышали тихий рокот. От этого звука их тела онемели. Забыв, как дышать, они смотрели на движения женского тела неотрывно, чувствуя, как пульсирующая энергия проходит сквозь них, заставляя их души подрагивать от напряжения и опасливого восторга.
Борг тоже смотрел и не мог оторвать глаз от гибкой, наполненной дикой, скрытой силой фигуры. Его руки слегка подрагивали от накатывающего волнами желания. Ему хотелось немедленно схватить эту женщину и спрятать от посторонних глаз.
Когда он услышал рокот, который, несомненно, сорвался с губ Лютой, вся его сущность откликнулась в ответ. В этом не было ничего удивительного, ведь это был ее зов.
Удержать себя на месте удалось только благодаря силе воли. Но даже так Борг ощущал, как тело вспотело от напряжения. Никогда ранее ему не было так трудно удержать себя в руках.
Когда фигура в центре круга замерла, Борг облегченно выдохнул. Этот танец стал для него большим испытанием. Не став дожидаться, пока люди вокруг придут в себя, он сделал несколько шагов вперед и остановился напротив Лютой.
Она медленно открыла глаза, и Борг задержал дыхание. А все потому, что ее глаза были подернуты туманной дымкой, отчего его желание снова взвилось вверх.
– Я желаю тебя, – хрипло произнес он, положив перед ней один кожаный сверток. После этого подошел к Хатии и протянул ей второй сверток, поменьше.
По традиции подарки принято было отдавать члену семьи. Чаще всего таким членом становился отец или брат. Если в семье не было человека мужского пола, то подарки отдавались самой женщине. Конечно, в таких случаях подношения делались очень скромными и чаще всего просто символичными.
Увидев сверток в руках, Хатия удивленно моргнула и осторожно развернула. Увидев лежащий внутри предмет, она замерла, а потом подхватила один край и подняла его вверх.
Закончив, обвернул ручку полоской кожи. Сделано это было для того, чтобы рука не соскальзывала. Потом оглядел получившееся оружие. С виду выглядело грозно, осталось понять, насколько эффективным оно будет.
Топорами они и раньше пользовались, так что он не стал уделять им много времени, только закрепил каменное топорище прочнее и заточил кромку чуть сильнее.
После того как оружие было сделано, он показал его воинам. Поначалу те сомневались, что следует использовать все это. В конце концов, у них были острые копья и ножи, нужно ли добавлять себе проблем с освоением еще какого-то оружия?
Сам Борг считал, что ничто не может быть лишним. Кто знает, что может произойти. Даже простая палка в момент опасности способна спасти жизнь, главное– суметь ею воспользоваться.
Очень быстро многие поняли, насколько полезными могут оказаться щиты. Как только это стало ясно, воины больше не роптали, с энтузиазмом принявшись за новые тренировки.
Борг каждое утро присматривал за людьми, тренируясь при этом сам. Конечно, его сила была довольно большой, но ему казалось, что этого недостаточно.
Больше всего в утренних тренировках ему нравилось наблюдать за своей женщиной. Лютая занималась вместе со всеми воинами, и, естественно, она привлекала внимание мужчин. Это злило Борга, но он все равно не мог оторвать глаз от нее.
Поначалу было видно, что ей тяжело, что она тоже никогда не делала ничего подобного, но с каждым днем ее движения становились более уверенными, а скорость выше.
Спустя некоторое время Борг с удовольствием наблюдал за тем, как сильное и гибкое тело движется, орудуя топором или дубиной. В такие моменты он желал только одного: схватить ее за руку, повалить на землю и овладеть.
Сдерживаться было трудно. Его силы воли хватало ненадолго. Стоило им оказаться где-нибудь подальше от чужих глаз, как он начинал немедленно воплощать в реальность свои недавние фантазии.
Иногда Лютая отказывала, оправдывая это тем, что сегодня не выпила отвар. Однажды он попытался проигнорировать отказ, но его женщина оказалась действительно сильной.
Как только она поняла, что он не собирается отступить, ее глаза покраснели, а зрачок вытянулся в тонкую щель. Она рассерженно зашипела, а потом гибко вывернулась, отскакивая в сторону.
Ощутив азарт охоты, Борг немедленно подскочил на ноги и замер. Он не сводил с нее глаз, готовый в любой момент кинуться и сделать то, что намеревался.
Лютая, казалось, прекрасно понимала его намерения. Она прищурилась, слегка пригибаясь вперед, но бежать даже не подумала. В тот момент она как никогда напоминала свой тотем. Его захлестнул невероятный любовный голод. И не важно, что они занимались сексом регулярно.
Сделав шаг, Борг остановился и потряс головой, пытаясь обуздать свои животные инстинкты. Ранее, до полного слияния, он никогда не испытывал ничего подобного. С одной стороны, это было немного неприятно, ведь он почти потерял над собой контроль. А с другой стороны, это состояние оказалось весьма увлекательным.
Выпрямившись, он поднял руки, показывая, что не собирается больше ничего делать.
Та вспышка не осталась без наказания. Ему пришлось некоторое время вымаливать прощение. Тогда он поклялся себе, что больше не станет терять над собой контроль. Ему не понравилось, что ему на некоторое время было отказано в любых ласках.
Саша знала, что пить отвар часто нельзя, но она понимала, что держать мужчину на голодном пайке слишком долго – не самая хорошая идея. Пить травы каждый день было невозможно, а Борг будто с цепи сорвался, ластился постоянно.
Впрочем, снять напряжение можно не только традиционным способом, включающим в себя проникновение. Постепенно им удалось достигнуть равновесия в этом плане.
– Я думаю, пришла пора для создания круга, – произнес Корги на очередном собрании.
– Уже? – удивилась Саша.
– Да, время пришло. Вернее, придет через семь восходов.
Это было странно. Время пролетело слишком быстро! Хотя если подумать, то все верно. Они столько успели сделать. Их племя сильно отличалось от того, что она видела почти год назад.
Все и так знали, что приближается свадебный период. Саша давно заметила, что соплеменники чем-то взбудоражены, но не обращала на это особого внимания. Она была занята несколько иными вещами – тренировками и пошивом более легкой, свободной одежды, которую можно было носить дома.
Как только Корги официально заявил о последней неделе перед праздником, люди и вовсе будто потеряли голову. Мужчины лихорадочно торопились закончить свои подарки, а девушки часто собирались стайками и что-то горячо обсуждали.
Саша тоже слегка волновалась. Она решила, что в этот раз все-таки войдет в круг. Их с Боргом отношения необходимо было подтвердить на официальном уровне.
Понятно, что после такого поступка отношение к ней в племени снова может поменяться. Но она не боялась. Ей удалось один раз все перевернуть, значит, получится и еще раз.
Поведение Борга тоже изменилось. Он снова где-то пропадал. Подумав немного, она решила, что он, как и остальные мужчины, готовит подарок. Только соплеменники делали это открыто, а ее мужчина почему-то предпочитал делать все в тайне.
Семь дней пролетели для нее незаметно. Она занималась своими делами, изредка наблюдая за тем, что происходит в поселении. Сказать по правде, ее несколько раздражало, что люди совсем не заметили отсутствия Рвая. Создавалось впечатление, будто им все равно, кто ими руководит, главное, чтобы была еда и их не убивали и не мучили.
Совет в отличие от остального племени немного больше волновался о судьбе своего вождя. Они не могли отправлять торговые группы очень часто, поэтому им приходилось довольствоваться теми сведениями, которые удавалось добыть.
Не сказать, что она скучала по Рваю – тот не был ее близким другом, – просто ей казалось, что это нормально – беспокоиться о человеке, который некоторое время был их лидером.
Вечером она тщательным образом помылась, не забыв уделить внимание волосам. После того как они высохли, Саша расчесала их и заплела в косу.
Сегодня она собиралась надеть изготовленные ею одежды из травяных нитей. Работа над одеянием давалась ей не так просто. Для начала нужно было сплести сами нити, потом создать из них полотно. В конечном итоге у нее вышло что-то вроде грубой туники без рукавов длиной до середины бедра.
Она знала, что в старину ткани красили с помощью растений. К сожалению, в ее памяти не сохранилось ничего по этой теме, так что пришлось экспериментировать. В итоге ее туника приобрела темно-зеленый цвет.
На ноги он надела легкие сандалии. Подошва у них была сделана из сложенной в несколько раз кожи, остальное – из переплетенных веревок. Ремешки плотно облегали икры, и смотрелось это довольно симпатично.
Так как никаких украшений пока придумано не было (надо будет озаботиться), Саша заранее приготовила красивый белоснежный цветок, которым в самом конце украсила волосы.
– Ну как? – спросил она у Хатии. Мать все это время наблюдала за ее приготовлениями.
– Красивая, – заверила та ее немедленно. – Никогда не видела никого красивее. Цветок в волосах – так необычно. Моя дочь просто невероятная.
– Спасибо, – Саша улыбнулась, а потом подошла и взяла руки Хатии, заставив ее подняться с пенька, на котором та сидела. – Моя мама тоже очень красивая. Ты собралась входить в круг? – с легкой улыбкой спросила Александра.
На самом деле она ни капли не врала. Хатия за это время очень сильно изменилась. Ее волосы теперь всегда были вымыты и причесаны. Кожа почти утратила морщины и стала мягкой и гладкой на ощупь, да и худоба давно исчезла. Сейчас женщина вполне выглядела на свои тридцать с лишним лет.
После такого преображения не удивительно, что зрелые мужчины начали поглядывать на нее с особым значением. Самое интересное, что сама Хатия от такого внимания смущалась, как девчонка, явно не зная, что делать и как себя вести.
– Что ты, что ты?! – женщина замахала руками, опуская взгляд.
Вытащив ладони из рук дочери, она разгладила свою светло-зеленую тунику. Она до сих пор не верила, что из простой травы может получиться что-то настолько красивое.
С каждым днем Хатия все больше и больше убеждалась, что ее дочь невероятно удивительная. Чтобы понять это, достаточно посмотреть на дом, в котором они живут, на все те вещи, которыми пользовалось сейчас их племя.
– Вот, смотри, – Саша отошла немного и подняла еще один цветок. – Думаю, тебе очень пойдет, – сказав это, она вернулась к матери и замерла в ожидании.
Цветок, который она держала, отдаленно напоминал лилию. Он приятно пах и выглядел очень хрупким.
Мельком взглянув на дочь, Хатия неуверенно кивнула. Нет, нет, конечно, она не собиралась снова входить в круг! Как такое возможно? Ей уже так много лет, ни один мужчина не захочет брать ее. Да ей это давно уже и не требовалось. Но, несмотря на все эти мысли, ей все-таки хотелось выглядеть красивой. Именно поэтому Хатия неуверенно кивнула.
Саша улыбнулась и аккуратно вставила цветок в прическу матери. После отошла и критическим взглядом оценила картину.
– Да, очень хорошо, – вынесла она вердикт, при этом совершенно не обманув. Хатия действительно была красавицей. Сейчас, когда тело пришло в норму, это было видно невооруженным взглядом. Ее не портила даже простая и грубая одежда. – Идем? – Саша подошла к двери и выжидающе посмотрела.
Женщина улыбнулась и кивнула, делая шаг вперед.
Подойдя к толпе, Саша чуть тревожно оглянулась, пытаясь отыскать Борга. Конечно, она была уверена, что он выберет ее, но легкая нервозность все-таки присутствовала.
В центре поселения горел гигантский костер. Вокруг него кружил Корги, бормоча что-то себе под нос. Как только он даст знак, в круг войдет первая женщина.
Очередность, с которой в круг входили, не была случайной. Сначала шли те, чьи семьи не имели в племени особого влияния. Или же те, кто входил в круг повторно. Исходя из всего этого, Александра решила, что ее очередь настанет нескоро.
Приготовившись к долгому ожиданию, она села на пенек в некотором отдалении и расслабилась. Хатия встала неподалеку, с интересом глядя на толпу.
– Если хочешь посмотреть, иди, – произнесла тихо Саша.
Она понимала, что в этом мире пока было не слишком много развлечений, поэтому люди заинтересовывались всем, что хотя бы немного выбивалось из привычной картины мира. Вхождение в круг являлось одним из двух больших праздников, ничего удивительного, что Хатия хочет посмотреть на танцы.
Женщина сначала воспротивилась, но потом поддалась на уговоры дочери и направилась к толпе. Сама Саша осталась сидеть неподвижно, обдумывая, как ей выступать.
В последний раз она танцевала в далекой юности в прошлой жизни. У неё не было уверенности, что она сможет повторить все те странные движения, которые нравились людям в этом мире. Танцы здесь напоминали пляски диких племен ее прошлого мира. В этом, несомненно, было какое-то свое, особое очарование, но ей все равно не очень нравилось. Слишком необузданно.
Подумав немного, она пришла к выводу, что вполне сможет изобразить что-то такое. Ничего сложного в таких танцах вроде бы не было.
Обратившись к памяти Амии, Александра в голове сформировала приблизительный рисунок своего будущего танца. Не слишком жарко, не слишком развязно, но и не слишком скованно. На ее взгляд, просто идеально.
Чем ближе подходила ее очередь, тем сильнее она волновалась. Борга все еще не было видно. И это нервировало больше, чем ей хотелось. Лезущие в голову дурные мысли пресекала на корню, не желая растравливать душу сомнениями.
Неожиданно, но в очереди она оказалась последней. Когда Корги громко назвал ее имя, Саша встряхнулась и поднялась на ноги.
Дойдя до людей, которые торопливо расступились в стороны, с любопытством глядя на нее, она вошла в круг и остановилась. В первом ряду стояла взволнованная Хатия. Женщина прижимала руки к груди и смотрела на нее так, будто ей предстояло прыгнуть в пасть льва, а не исполнить простой танец. Ободряюще улыбнувшись, Александра мельком пробежала взглядом по лицам, с облегчением замечая Борга, стоящего неподалеку.
Прикрыв глаза, она прислушалась к различным окружающим шумам: тихое дыхание людей, треск огня, далекое пение ночной птицы, завывание ветра в вышине. Все это образовывало что-то отдаленно похожее на музыку. Глубоко вздохнув, она сделала шаг, незаметно для самой себя увлекаемая непонятной эмоцией, поднявшейся из глубины души.
Шаг, еще шаг, взмах руками. Повернуть голову, отклониться назад. Движения следовали одно за другим. Танец, начавшийся плавно и чувственно, постепенно становился все более быстрым и агрессивным.
Люди услышали тихий рокот. От этого звука их тела онемели. Забыв, как дышать, они смотрели на движения женского тела неотрывно, чувствуя, как пульсирующая энергия проходит сквозь них, заставляя их души подрагивать от напряжения и опасливого восторга.
Борг тоже смотрел и не мог оторвать глаз от гибкой, наполненной дикой, скрытой силой фигуры. Его руки слегка подрагивали от накатывающего волнами желания. Ему хотелось немедленно схватить эту женщину и спрятать от посторонних глаз.
Когда он услышал рокот, который, несомненно, сорвался с губ Лютой, вся его сущность откликнулась в ответ. В этом не было ничего удивительного, ведь это был ее зов.
Удержать себя на месте удалось только благодаря силе воли. Но даже так Борг ощущал, как тело вспотело от напряжения. Никогда ранее ему не было так трудно удержать себя в руках.
Когда фигура в центре круга замерла, Борг облегченно выдохнул. Этот танец стал для него большим испытанием. Не став дожидаться, пока люди вокруг придут в себя, он сделал несколько шагов вперед и остановился напротив Лютой.
Она медленно открыла глаза, и Борг задержал дыхание. А все потому, что ее глаза были подернуты туманной дымкой, отчего его желание снова взвилось вверх.
– Я желаю тебя, – хрипло произнес он, положив перед ней один кожаный сверток. После этого подошел к Хатии и протянул ей второй сверток, поменьше.
По традиции подарки принято было отдавать члену семьи. Чаще всего таким членом становился отец или брат. Если в семье не было человека мужского пола, то подарки отдавались самой женщине. Конечно, в таких случаях подношения делались очень скромными и чаще всего просто символичными.
Увидев сверток в руках, Хатия удивленно моргнула и осторожно развернула. Увидев лежащий внутри предмет, она замерла, а потом подхватила один край и подняла его вверх.