– Какая пошлость, – пробормотал Илюшин. – Быть тем, кем кажешься! Никакого воображения у людей. Но для нас это хорошее известие. Поздравляю с выполненным заданием! – Он поймал официантку. – Девушка, принесите мне, пожалуйста, маньтоу.
Бабкин некоторое время задумчиво наблюдал, как напарник расправляется с булочкой.
– Есть такая мысль… – протянул он наконец. – Съездить и посмотреть своими глазами на этого Богуна.
– Одобряю, – согласился Макар.
– Неужели?
– Зная твою добросовестность, я не сомневался, что ты это предложишь. К тому же сейчас нет никаких срочных дел. Если Харламова согласится, благословляю тебя, мой въедливый друг!
– Лучше бы, конечно, со мной поехал твой босс, – сказала Кристина и посигналила таксисту, сунувшемуся наперерез ее красной «Мазде». – Но все равно круто, что ты познакомишься с Богуном! У тебя всякие психологические приемчики есть, да? Как расколоть подозреваемого. НЛП, всякое такое? Отец как-то говорил, что в школах КГБ этому учат. Ты бывший кагэбист? Ну расскажи, не будь злюкой!
Бабкин покосился на девушку. Он вызвался познакомиться с Богуном из одной только профессиональной дотошности. Но пока они ехали к ее родителям, он успел пожалеть о своем решении.
«Двадцать шесть лет, – думал он, – ей всего двадцать шесть. Не такая уж гигантская между нами разница в возрасте. А она даже не понимает, кто такой кагэбист и почему я – не он».
Но что хуже всего, Кристина не замолкала всю дорогу, пытаясь вовлечь его в разговор об Илюшине. Ее интересовало, женат ли он, при каких обстоятельствах они с Сергеем познакомились, сколько ему лет («Ха-ха!» – мысленно отозвался Бабкин), зачем у него кресло – желтое, есть ли у него профиль в Инстаграме, какие бары он любит, куда ездит отдыхать, имеется ли у него девушка…
И Кристина взглянула на Сергея, словно подозревала, будто он – его девушка.
От этих невысказанных инсинуаций Бабкин окончательно помрачнел.
– Извини, мне нужно жене написать, – сказал он и уставился в телефон.
Цыган накануне сожрал на улице какую-то резиновую дрянь, кажется, ошметок детского мяча, и Маша всю ночь возилась с ним, отпаивая касторовым маслом. К утру за псом на полу оставались жирные блестящие лужицы, но мяч держался крепко.
На некоторое время Кристина замолчала.
– Давай выложим нашу общую фотку в инсту, – сказала она наконец. Бабкин озадаченно уставился на нее. – Ну, в Инстаграм. Иначе никто не поверит, что ты мой бойфренд. – Она бросила на него быстрый взгляд и расхохоталась: – Да шучу я, шучу! Никаких фоток. Что я, совсем, что ли, без понимания, по-твоему?
Когда они с Илюшиным рассказали ей, что в биографии Богуна не нашлось ничего порочащего, Кристина покачала головой:
– Нет, здесь что-то не так. Не думайте, я вам верю… Просто не знаю, что теперь делать. Ему нельзя жениться на Варваре. Он законченный псих, который очень хорошо притворяется. Нужно было записать его нападение на старика, а я сглупила!
– Вы можете сами рассказать сестре об этом эпизоде, – заметил Макар. – Вряд ли Варвара потребует видеозапись в доказательство, правда же?
Кристина помедлила. Странная усмешка скользнула по ее губам – усмешка, сразу сделавшая ее взрослой.
– Вряд ли, – согласилась она, отведя взгляд.
У Илюшина блеснули глаза. Откинувшись на спинку кресла, он помолчал и уронил:
– Занятно.
Сергей насторожился. Илюшинское «занятно» обычно означало, что он поймал собеседника на вранье.
– Рассказывайте, – приказал Макар. Вся приветливость враз слетела с него.
Кристина растерялась:
– Что рассказывать?
– То, о чем вы умолчали при первой встрече. Вы явно о чем-то умолчали.
Кристина сделала удивленное лицо, и даже Бабкину стало ясно, что это притворство.
– Нет? Что ж, дело ваше. Мой напарник передаст вам биографию вашего будущего родственника.
Макар поднялся, обозначая конец аудиенции.
У Кристины вытянулось лицо. Бабкин ей слегка посочувствовал. Бедолаги, ощутившие на себе безразличие Илюшина, напоминали ему вышвырнутых из приюта бродяг. Только что ты сидел у камина, жар огня согревал тебя; буря, завывавшая за окнами, не страшила, а лишь придавала остроты наслаждению от уюта, сытости и тепла. Что Макару удавалось гениально, так это создавать иллюзию безопасности. Его невероятное обаяние, помноженное на видимость участия, расслабляло. Позволяло поверить, что все будет хорошо.
И вдруг в одну секунду все заканчивалось. Ледяные струи дождя хлестали продрогшего отщепенца. Дверь захлопывалась, и открыть ее снаружи было не проще, чем разжать челюсти киту.
«А этот хмырь даже не понимает, насколько он с ними жесток», – подумал Сергей.
– Ну пожалуйста… – умоляюще начала Кристина.
Илюшин пожал плечами:
– Ты просишь меня, но ты просишь без уважения. Уважение проявляется в искренности. Я не работаю с теми, кто мне врет.
– Мне просто было стыдно!
Илюшин не спешил садиться. Он на дух не переносил лгущих клиентов. Бабкин за годы совместной работы так и не смог понять, чем была вызвана эта идиосинкразия. Сам он полагал, что они не исповедники, чтобы требовать полной правды, а вранье и стремление обелить себя – в природе человеческой, так что можно отнестись к нему снисходительнее.
– Я дважды отбивала у Варвары женихов! – выпалила девушка.
Сергей едва не присвистнул.
– Отбивали женихов? – повторил Макар, вскинув брови.
– Не нарочно! То есть нет, конечно, нарочно… – Кристина уронила руки на колени. – Я вообще не знаю, как об этом говорить. Вы же мне не психотерапевты!
– О нет. Мы значительно дороже, – заверил Илюшин.
За окном мелькали рекламные щиты и перелески. Кристина, поняв, что ничего не добьется от своего спутника, надулась и замолчала.
«Отбить у неудачливой старшей сестры двух женихов, – думал Бабкин. – Просто так, без всякой цели. Зачем? Что за характер такой?»
– Мне просто хотелось повеселиться, – сказала накануне Кристина, пытаясь им все объяснить. – Варька была напыщенная, как индюк, а ее парни – такие дураки! Слушайте, мне было всего восемнадцать! Ладно, двадцать! Она меня до сих пор не простила, между прочим, хотя уже шесть лет прошло. Какой дебил будет спать с младшей сестрой невесты? Варька должна быть мне благодарна! Я избавила ее от отбросов.
Напрашивался вывод: девочка повзрослела, игры у нее усложнились. Теперь в качестве реквизита ей потребовались частные сыщики.
Но когда Илюшин это предположил, Кристина вцепилась в подлокотники.
– Неправда! Я так и думала, что вы это вообразите. Поэтому ничего не стала говорить. Понимаете вы или нет, что я сама себя загнала в ловушку? Варвара не поверит ни одному моему слову о своем драгоценном Гришеньке. А мне начхать на него! Я о ней забочусь!
«Если она говорит правду, ей и впрямь не позавидуешь», – подумал Сергей.
– Да, я паршиво обошлась с собственной сестрой, – ожесточенно продолжала Кристина. – Но я ее люблю, хоть она и дура!
– А те двое и впрямь были отбросами? – не удержался Бабкин.
И заслужил снисходительный взгляд.
– Без понятия, – небрежно сказала Кристина. – Мне, если честно, по барабану. Я просто развлекалась.
– Синдром младшего ребенка в большой семье, – сказал после Илюшин. – Капризное дитя. В меру безмозглое, в меру черствое.
– Если это мера, что ж тогда перебор? – фыркнул Бабкин.
– Как бы там ни было, когда она увидела реальную опасность, обратилась за помощью.
– Реальную? Ой ли!
– Вот на месте и разберешься.
Бабкин не ждал радушного приема. Кристина высказалась без обиняков, что лучше бы поехал Макар: он и по возрасту больше подходит, и вообще… Сергей это замечание проигнорировал. Он делал свою работу, а как клиентка разберется со своими родными, его не касалось.
Когда они подъехали к дому, пискнул телефон. «Ура, мячик вышел!» – написала Маша. Бабкин мысленно вознес хвалу небесам. Прожорливый пес занимал его мысли не меньше предстоящего внедрения в семейство Харламовых.
– Надеюсь, родители меня не убьют, когда увидят тебя, – сказала Кристина. – Пожалуйста, сделай влюбленное лицо!
Она толкнула калитку и побежала к дому, где на веранде толпились люди.
– Мама, папа! Познакомьтесь: это мой Сережа!
«Мама, моя Надя приехала», – передразнил про себя Бабкин. Он постарался изобразить влюбленную улыбку, но пятеро на веранде отчего-то не спешили улыбнуться в ответ.
Богуна Сергей заметил первым. Тот в стороне, под деревьями, чистил мангал. Бабкин сразу отвел взгляд: его внимание, согласно роли, должно быть поглощено родителями подружки.
Кто тут у нас? Ну, монументальная дама в пестром платье-халатике, лопающемся на груди, как дырявый пакет на арбузе, – Ульяна Степановна. Плешивый мужик с опухшими глазками и пузом, похожим на мешок с песком, – Виктор Петрович, ее супруг. Щеки надул. Сейчас начнет играть в главтигра. Широкоплечий лохматый парень – Илья, средний отпрыск Харламовых. Сходство с сестрой бросается в глаза: светлые волосы, прямые брови, голубая радужка, яркая, как у галки.
С веранды, облокотившись на перила, за ними наблюдала высокая женщина в джинсах и серой футболке. Густая рваная челка, черная, блестящая, с левой стороны заканчивающаяся над бровью, справа опускающаяся на глаз, выглядывающий из-за прядей, как речная птица из высокой травы. Бледные губы; длинные музыкальные пальцы. На правой руке рядом с обручальным кольцом – перстень с непрозрачным темно-зеленым камнем. Про нее Кристина не упоминала. Сергей решил, что это случайная гостья. Фрагмент пазла, попавший сюда из другой коробки.
Бабкин некоторое время задумчиво наблюдал, как напарник расправляется с булочкой.
– Есть такая мысль… – протянул он наконец. – Съездить и посмотреть своими глазами на этого Богуна.
– Одобряю, – согласился Макар.
– Неужели?
– Зная твою добросовестность, я не сомневался, что ты это предложишь. К тому же сейчас нет никаких срочных дел. Если Харламова согласится, благословляю тебя, мой въедливый друг!
– Лучше бы, конечно, со мной поехал твой босс, – сказала Кристина и посигналила таксисту, сунувшемуся наперерез ее красной «Мазде». – Но все равно круто, что ты познакомишься с Богуном! У тебя всякие психологические приемчики есть, да? Как расколоть подозреваемого. НЛП, всякое такое? Отец как-то говорил, что в школах КГБ этому учат. Ты бывший кагэбист? Ну расскажи, не будь злюкой!
Бабкин покосился на девушку. Он вызвался познакомиться с Богуном из одной только профессиональной дотошности. Но пока они ехали к ее родителям, он успел пожалеть о своем решении.
«Двадцать шесть лет, – думал он, – ей всего двадцать шесть. Не такая уж гигантская между нами разница в возрасте. А она даже не понимает, кто такой кагэбист и почему я – не он».
Но что хуже всего, Кристина не замолкала всю дорогу, пытаясь вовлечь его в разговор об Илюшине. Ее интересовало, женат ли он, при каких обстоятельствах они с Сергеем познакомились, сколько ему лет («Ха-ха!» – мысленно отозвался Бабкин), зачем у него кресло – желтое, есть ли у него профиль в Инстаграме, какие бары он любит, куда ездит отдыхать, имеется ли у него девушка…
И Кристина взглянула на Сергея, словно подозревала, будто он – его девушка.
От этих невысказанных инсинуаций Бабкин окончательно помрачнел.
– Извини, мне нужно жене написать, – сказал он и уставился в телефон.
Цыган накануне сожрал на улице какую-то резиновую дрянь, кажется, ошметок детского мяча, и Маша всю ночь возилась с ним, отпаивая касторовым маслом. К утру за псом на полу оставались жирные блестящие лужицы, но мяч держался крепко.
На некоторое время Кристина замолчала.
– Давай выложим нашу общую фотку в инсту, – сказала она наконец. Бабкин озадаченно уставился на нее. – Ну, в Инстаграм. Иначе никто не поверит, что ты мой бойфренд. – Она бросила на него быстрый взгляд и расхохоталась: – Да шучу я, шучу! Никаких фоток. Что я, совсем, что ли, без понимания, по-твоему?
Когда они с Илюшиным рассказали ей, что в биографии Богуна не нашлось ничего порочащего, Кристина покачала головой:
– Нет, здесь что-то не так. Не думайте, я вам верю… Просто не знаю, что теперь делать. Ему нельзя жениться на Варваре. Он законченный псих, который очень хорошо притворяется. Нужно было записать его нападение на старика, а я сглупила!
– Вы можете сами рассказать сестре об этом эпизоде, – заметил Макар. – Вряд ли Варвара потребует видеозапись в доказательство, правда же?
Кристина помедлила. Странная усмешка скользнула по ее губам – усмешка, сразу сделавшая ее взрослой.
– Вряд ли, – согласилась она, отведя взгляд.
У Илюшина блеснули глаза. Откинувшись на спинку кресла, он помолчал и уронил:
– Занятно.
Сергей насторожился. Илюшинское «занятно» обычно означало, что он поймал собеседника на вранье.
– Рассказывайте, – приказал Макар. Вся приветливость враз слетела с него.
Кристина растерялась:
– Что рассказывать?
– То, о чем вы умолчали при первой встрече. Вы явно о чем-то умолчали.
Кристина сделала удивленное лицо, и даже Бабкину стало ясно, что это притворство.
– Нет? Что ж, дело ваше. Мой напарник передаст вам биографию вашего будущего родственника.
Макар поднялся, обозначая конец аудиенции.
У Кристины вытянулось лицо. Бабкин ей слегка посочувствовал. Бедолаги, ощутившие на себе безразличие Илюшина, напоминали ему вышвырнутых из приюта бродяг. Только что ты сидел у камина, жар огня согревал тебя; буря, завывавшая за окнами, не страшила, а лишь придавала остроты наслаждению от уюта, сытости и тепла. Что Макару удавалось гениально, так это создавать иллюзию безопасности. Его невероятное обаяние, помноженное на видимость участия, расслабляло. Позволяло поверить, что все будет хорошо.
И вдруг в одну секунду все заканчивалось. Ледяные струи дождя хлестали продрогшего отщепенца. Дверь захлопывалась, и открыть ее снаружи было не проще, чем разжать челюсти киту.
«А этот хмырь даже не понимает, насколько он с ними жесток», – подумал Сергей.
– Ну пожалуйста… – умоляюще начала Кристина.
Илюшин пожал плечами:
– Ты просишь меня, но ты просишь без уважения. Уважение проявляется в искренности. Я не работаю с теми, кто мне врет.
– Мне просто было стыдно!
Илюшин не спешил садиться. Он на дух не переносил лгущих клиентов. Бабкин за годы совместной работы так и не смог понять, чем была вызвана эта идиосинкразия. Сам он полагал, что они не исповедники, чтобы требовать полной правды, а вранье и стремление обелить себя – в природе человеческой, так что можно отнестись к нему снисходительнее.
– Я дважды отбивала у Варвары женихов! – выпалила девушка.
Сергей едва не присвистнул.
– Отбивали женихов? – повторил Макар, вскинув брови.
– Не нарочно! То есть нет, конечно, нарочно… – Кристина уронила руки на колени. – Я вообще не знаю, как об этом говорить. Вы же мне не психотерапевты!
– О нет. Мы значительно дороже, – заверил Илюшин.
За окном мелькали рекламные щиты и перелески. Кристина, поняв, что ничего не добьется от своего спутника, надулась и замолчала.
«Отбить у неудачливой старшей сестры двух женихов, – думал Бабкин. – Просто так, без всякой цели. Зачем? Что за характер такой?»
– Мне просто хотелось повеселиться, – сказала накануне Кристина, пытаясь им все объяснить. – Варька была напыщенная, как индюк, а ее парни – такие дураки! Слушайте, мне было всего восемнадцать! Ладно, двадцать! Она меня до сих пор не простила, между прочим, хотя уже шесть лет прошло. Какой дебил будет спать с младшей сестрой невесты? Варька должна быть мне благодарна! Я избавила ее от отбросов.
Напрашивался вывод: девочка повзрослела, игры у нее усложнились. Теперь в качестве реквизита ей потребовались частные сыщики.
Но когда Илюшин это предположил, Кристина вцепилась в подлокотники.
– Неправда! Я так и думала, что вы это вообразите. Поэтому ничего не стала говорить. Понимаете вы или нет, что я сама себя загнала в ловушку? Варвара не поверит ни одному моему слову о своем драгоценном Гришеньке. А мне начхать на него! Я о ней забочусь!
«Если она говорит правду, ей и впрямь не позавидуешь», – подумал Сергей.
– Да, я паршиво обошлась с собственной сестрой, – ожесточенно продолжала Кристина. – Но я ее люблю, хоть она и дура!
– А те двое и впрямь были отбросами? – не удержался Бабкин.
И заслужил снисходительный взгляд.
– Без понятия, – небрежно сказала Кристина. – Мне, если честно, по барабану. Я просто развлекалась.
– Синдром младшего ребенка в большой семье, – сказал после Илюшин. – Капризное дитя. В меру безмозглое, в меру черствое.
– Если это мера, что ж тогда перебор? – фыркнул Бабкин.
– Как бы там ни было, когда она увидела реальную опасность, обратилась за помощью.
– Реальную? Ой ли!
– Вот на месте и разберешься.
Бабкин не ждал радушного приема. Кристина высказалась без обиняков, что лучше бы поехал Макар: он и по возрасту больше подходит, и вообще… Сергей это замечание проигнорировал. Он делал свою работу, а как клиентка разберется со своими родными, его не касалось.
Когда они подъехали к дому, пискнул телефон. «Ура, мячик вышел!» – написала Маша. Бабкин мысленно вознес хвалу небесам. Прожорливый пес занимал его мысли не меньше предстоящего внедрения в семейство Харламовых.
– Надеюсь, родители меня не убьют, когда увидят тебя, – сказала Кристина. – Пожалуйста, сделай влюбленное лицо!
Она толкнула калитку и побежала к дому, где на веранде толпились люди.
– Мама, папа! Познакомьтесь: это мой Сережа!
«Мама, моя Надя приехала», – передразнил про себя Бабкин. Он постарался изобразить влюбленную улыбку, но пятеро на веранде отчего-то не спешили улыбнуться в ответ.
Богуна Сергей заметил первым. Тот в стороне, под деревьями, чистил мангал. Бабкин сразу отвел взгляд: его внимание, согласно роли, должно быть поглощено родителями подружки.
Кто тут у нас? Ну, монументальная дама в пестром платье-халатике, лопающемся на груди, как дырявый пакет на арбузе, – Ульяна Степановна. Плешивый мужик с опухшими глазками и пузом, похожим на мешок с песком, – Виктор Петрович, ее супруг. Щеки надул. Сейчас начнет играть в главтигра. Широкоплечий лохматый парень – Илья, средний отпрыск Харламовых. Сходство с сестрой бросается в глаза: светлые волосы, прямые брови, голубая радужка, яркая, как у галки.
С веранды, облокотившись на перила, за ними наблюдала высокая женщина в джинсах и серой футболке. Густая рваная челка, черная, блестящая, с левой стороны заканчивающаяся над бровью, справа опускающаяся на глаз, выглядывающий из-за прядей, как речная птица из высокой травы. Бледные губы; длинные музыкальные пальцы. На правой руке рядом с обручальным кольцом – перстень с непрозрачным темно-зеленым камнем. Про нее Кристина не упоминала. Сергей решил, что это случайная гостья. Фрагмент пазла, попавший сюда из другой коробки.