– Да слышу я тебя… то есть – вижу, – тихо прошипел я. – Чего тебе надо-то?
На этот раз Костя даже не стал пытаться лезть мне в голову – вместо этого указал себе под ноги и пару раз подпрыгнул на месте. Потом прочертил пальцем линию от окна к земле – и снова подпрыгнул.
И как прикажете понимать? Что нужно делать? Прыгать? Ладно…
Я раскрыл створки пошире и махнул через подоконник. На тренировках с Андреем Георгиевичем приходилось проделывать и не такое, так что прыжок получился на славу. У самой земли я сгруппировался, замедлил падение Даром – и шлепнул босыми ногами почти неслышно. Похоже, брат на всякий случай подстраховал.
Только к чему весь этот сыр-бор?
– Молодец, Сань, – прошептал Костя, легонько хлопнув меня по плечу. – Все как надо сделал. Никто не проснулся – я чувствую.
Ну да. Ты ж у нас менталист…
– А что такое? – Я откинул назад еще мокрые волосы. – Ты чего тут делаешь вообще?
– Тебя вызволяю! – Костя радостно оскалился. – Ты забыл – сегодня Гижицкая нас на концерт звала!
– Ага… – вздохнул я. – Так меня это… дед.
– До утра продрыхнет, как убитый! – Костя махнул рукой. – И Штольц тоже, они вчера… в общем, приняли перед сном малость. Мишка не заложит – я просил.
– А если еще кто?.. – пробормотал я, оглядываясь на стену усадьбы.
– Никто. – Костя заговорщицки улыбнулся. – Даже не думай… Одаренный я, или так, в конце-то концов?
Да уж. Чудеса да и только. Похоже, мой серьезный и ответственный старший брат, член Госсвета, и фактический глава княжеского рода Горчаковых не только усыпил всю прислугу в доме, но и ненавязчиво подпоил деда с Андреем Георгиевичем.
Только лишь для того, чтобы я мог на несколько часов вырваться на свободу из ссылки в Елизаветино.
– Костик! – Я бросился к брату, стиснул его и чуть приподнял над землей. – Ты… Блин!
– Пусти, задушишь… – едва слышно прохрипел он. – Здоровый стал – ужас. Пойдем!
– Куда я пойду то? – Я указал на голые ноги и живот. – Так прямо?
– А то я не знал, что из окна в одних подштанниках сиганешь, – усмехнулся Костя. – В машине все есть. Будешь у Гижицкой главным модником.
Путь занял минут пять, не больше. Костя вывел меня за забор и уверенно зашагал к зарослям. «Чайка» нашлась почти сразу – я даже удивился, как он смог загнать ее сюда, чуть ли не через лес. С трудом поборов искушение попроситься за руль, я полез на заднее сиденье – переодеваться.
Костя не стал тратить времени на ожидание, сразу завел мотор и понемногу начал выбираться к дороге – видимо, до концерта у Гижицкой осталось не так уж много времени. «Чайка» прыгала на кочках, и я катался по сиденью туда-сюда, пытаясь натянуть брюки – но все-таки справился и рубашку застегивал, уже перебравшись вперед.
– Пристегнись. – Костя свернул на дорогу. – Включишь радио? И погромче давай.
Я нажал кнопку, выкрутил рукоятку на панели, и из динамиков загремела музыка. Что-то незнакомое, но бодрое и ритмичное, подвывающее перегруженными гитарами.
– Вроде успеваем… Ну что, да здравствует рок-н-ролл? – улыбнулся Костя.
И вдавил газ.
Глава 18
Все Елизаветино мы проскочили за какие-то пару минут. Дома и сараи мелькали по обеим сторонам – и вдруг исчезли. «Чайка» вырвалась на дорогу, и Костя тут же показал высший пилотаж. Он не стеснялся давать воли двигателю и в тот день, когда мы ехали домой из больницы, но сейчас, похоже, решил превзойти самого себя. Стрелка спидометра перевалила за сотню так резво, будто мотору и не приходилось тащить две с половиной тонны металла – и почти так же резво поползла дальше.
На мгновение показалось, что брат уже взял на вооружение мою задумку и навесил на «Чайку» какие-то особенные чары – но нет. Никаких плетений в области мотора или трансмиссии я не почувствовал… или они просто оказались слишком сложными и изящными для моего понимания.
– Вот шпарит, блин. – Я на всякий случай взялся за ручку на двери. – У тебя там что, потроха какие-то особенные?
– А то! – Костя загадочно улыбнулся. – Думаешь, это только у тебя толковый механик в сарае сидит?
Определенно нет. Я не стал допытываться и еще прибавил громкости радио. Теперь музыка громыхала на весь салон так, что стекла дрожали – но Косте это, похоже, даже нравилось. Он радостно скалился во все зубы и выжимал из «Чайки» все лошадиные силы разом. Мотор надрывался под капотом, но я слышал только рок. Мелодия показалась смутно знакомой – будто я уже слышал ее раньше… не раз и не два.
– Что это? – заорал я, тыкая пальцем в динамик. – Офигенно! Сто лет уже крутят, а кто поет – не знаю!
– Кажется тебе! – Костя протянул руку и убавил звук – видимо, перекрикивать многоголосный ансамбль ему не хотелось. – Это британские ребята… забыл название. Очень популярные, по ним сейчас весь мир с ума сходит. В июле пластинка вышла, а до нас вот только доехала. Не мог ты ее раньше слышать.
– Ну, не мог, так не мог. – Я махнул рукой. – Прибавь давай, чего как пенсионеры едем!
Костя не стал спорить, ухмыльнулся – и крутанул колесико звука вправо до упора. Безымянные, но до боли знакомые звездные британцы громыхнули так, что заложило уши – но я только обрадовался. После всей муштры, книг и ворчания деда даже несколько часов свободы казались бесценным даром. И пьянили похлеще алкоголя.
И, похоже, не меня одного. Костя продолжал гнать машину сквозь ночь, напрочь игнорируя дорожные знаки, пританцовывал за рулем и, кажется, даже пытался подпевать. Маску серьезного молодого дворянина из Госсовета будто сорвало ветром и зашвырнуло куда-то на заднее сиденье – и брат явно собрался жечь по полной.
Через пару минут я заметил, что мы едем уже не одни. Яркие фары мелькнули в зеркале – и тут же исчезли: машина пошла на обгон. А за ней и вторая. Что-то могучее и явно американское – и спортивная «Волга». Как две капли воды похожая на ту, что едва меня не угробила – только белого цвета.
И из нее со стороны пассажирского сиденья в небо хлестнула струя пламени.
– Б…! – Я вжался спиной в сиденье. – Что это за на хрен?!
– Друзья, – усмехнулся Костя. – Дурачки, блин… Ладно, будет им джаз!
Не сбавляя хода, брат опустил стекло со своей стороны, высунул руку – и запустил Горыныча. Огненное заклятье рванулось вперед, лишь ненамного обгоняя несущуюся во весь опор «Чайку» – и направилось прямо к багажнику «Волги». Но и там, похоже, не дремали. Машина чуть вильнула, кто-то высунулся справа, взмахнул рукой – и Горыныч развалился надвое, взвился к небу – и там потух.
– Сбил, – рассмеялся Костя. – Ванька Бахметов. В лицее на дуэли всех отделал, как сейчас помню.
– Ага… – Я потянулся к рукоятке и тоже принялся опускать стекло. – Кость, а можно я тоже попробую?..
– Сашка… Ладно, давай. Только осторожно – не убей никого!
Я вылез из «Чайки» чуть ли не по пояс. Ветер тут же хлестнул так, что меня едва не выдернуло наружу и не швырнуло на асфальт. Но я удержался – и тут же принялся выцеливать гуляющую туда-сюда по дороге белую корму «Волги». Между нами было метров двадцать, вряд ли больше, и по такой броской мишени я бы не промахнулся и в темноте, и на скорости в сто пятьдесят с лишним – но мы собрались играть, а на драться.
Я швырнул три Горыныча подряд, и их срезали почти сразу. Похоже, Бахметов умел мастерски бить Серпом даже по подвижной цели и без труда разрубал и лишал силы огненные заклятья, стоило им чуть оторваться от «Чайки».
Ловкий, зараза. Но и меня Андрей Георгиевич учил не зря. Я почти полминуты искал подходящую цель на обочине впереди – и увидел. С трудом поборов соблазн снести дорожный знак «60» в красном кружочке, я бросил Серп и ювелирно срезал стоящее прямо за ним деревце.
Хрустнуло так, что слышно было даже сквозь рев трех огромных моторов разом. Белая «Волга» дернулась, чуть не вылетев на встречку – но выровнялась и будто даже чуть замедлила ход.
– Саня, аккуратнее! – рассмеялся Костя. – Или их сиятельства приедут в клуб с не самыми чистыми штанами.
Из «Волги» больше ничем не кидались, так что это дурацкую маленькую дуэль я, похоже, выиграл. Но брату показалось недостаточно и этого. Вцепившись в руль, он выжал из «Чайки» что-то совсем невозможное. Огромный металлический монстр будто прыгнул вперед, вгрызаясь в дорогу, и через полминуты обогнал и «Волгу», и даже американца.
– Кость, не дури. – Я чуть убавил громкость музыки. – Что-то мне после июля гоняться не хочется. Не убьемся – так городовые остановят…
– Да кто ж нас остановит, Сань? – Брат кровожадно ухмыльнулся. – У простых полицаев таких моторов нет… А на номера я иллюзию повесил – покажут… кошечку нарисованную.
Дорога до Питера заняла не больше часа. Но когда по обеим сторонам дороги замелькали окна домов, Костя сбавил ход. И остальные две машины тоже – для гонок годились загородные трассы, но уж точно не проспекты. Даже более-менее освещенные и опустевшие к ночи. Вдоль тротуаров я видел и грузовики, и маленькие недорогие легковушки, но к Невскому стягивались только серьезные тачки, среди которых даже блестящие хромом и краской «Волги» предыдущей, двадцать первой модели казались гадкими утятами.
«Чайки», «ЗИЛы» разных сортов и калибров – даже спортивные кабриолеты. Изредка попадались даже огромные «НАЗы» выпуска начала пятидесятых. Неуклюжие, громоздкие, медлительные – но роскошью уж точно не уступающие современным.
«Иностранцы» тоже встречались – но куда реже. Похоже, среди столичной молодежи считалось хорошим тоном выбирать именно российские автомобили, хоть многие из княжеских и графских родов без труда могли бы позволить себе куда более мощных, быстрых и легких американцев или выходцев с заводов Европы.
– Ничего, – проворчал я себе под нос. – Вот поедет Настасьин агрегат – все ко мне в очередь выстроитесь.
– Да уж… Попробуй еще место найди. – Костя склонился к рулю, буравя темноту взглядом. – Прям аншлаг.
Машин действительно было много. Настолько, что я даже примерно не смог сообразить, где именно находится клуб Гижицкой…
Воспоминания тут же остудили разгоряченную от грохота музыки и ночной гонки голову. Костя говорил, что с ней и ее заведениями следует быть осторожнее. И если для клуба, похоже, сегодня допускалось исключение, то встречаться с самой графиней я не очень-то хотел и без всяких предупреждений. Особенно после того, как пару часов назад чуть не скормил ее чудищам из собственного сна.
– Не вешать нос! – Костя лихо крутанул руль и ткнулся колесами в поребрик. – Сегодня гуляем… Только давай без дуэлей, Сань?
– Да куда тут, – вздохнул я. – Меня здесь вообще быть не должно. Хоть усы накладные лепи.
– Кому ты нужен. – Костя махнул рукой, открыл дверь и выбрался из «Чайки». – Главное совсем уж во все зубы фотографам не улыбайся. А то попадешь на первую полосу – дед меня с потрохами съест.
– Тише воды – ниже травы, – отозвался я, шагая на тротуар. – Где тут вообще этот клуб? Одни конторы – и те закрыты.
– Пошли! – Костя улыбнулся и хлопнул меня по плечу. – Наши уже убежали. И Славка твой, наверное, там вовсю на девчонок слюни пускает… Ой, Сань!
«Понтиак» Воронцова стоял почти у самой арки, из которой доносился шум. Похоже, его сиятельство решил, что на него правила парковки не распространяются, и воткнул свой агрегат прямо на тротуаре. Вид машины качнул уже полузабытый гнев – но я тут же загнал его обратно внутрь.
– Блин… – поморщился Костя. – Я и не подумал, что тут этот будет… Может, ну его, Сань? Домой поедем?
– Обойдется. – Я засунул руки в карманы. – Раз уж приехали – пойдем слушать музыку.
– Подожди. – Костя заступил мне дорогу. – Ты уверен? Пообещай…
– Все нормально, – буркнул я. – Я же сказал.
Я и раньше кое-что слышал о подобных местах, но бывать, понятное дело не бывал – из-за возраста. Вряд ли несовершеннолетних вообще пускают в клубы, но имя Гижицкой предоставляло… кое-какие возможности. Шагнув в арку, мы с Костей будто попали в другой мир. Спящие в полумраке древние вывески остались там, на проспекте – а здесь царили свет, шум…
И рок-н-ролл. Музыку я слышал ее даже сквозь толстые деревянные двери, над которыми переливались буквы «CRYSTAL». Где-то два-три десятка человек столпились в здоровенном и насквозь прокуренном дворе-колодце, но Воронцова среди них не было – видимо, уже прошел внутрь.
– Милостивые судари?..
На этот раз Костя даже не стал пытаться лезть мне в голову – вместо этого указал себе под ноги и пару раз подпрыгнул на месте. Потом прочертил пальцем линию от окна к земле – и снова подпрыгнул.
И как прикажете понимать? Что нужно делать? Прыгать? Ладно…
Я раскрыл створки пошире и махнул через подоконник. На тренировках с Андреем Георгиевичем приходилось проделывать и не такое, так что прыжок получился на славу. У самой земли я сгруппировался, замедлил падение Даром – и шлепнул босыми ногами почти неслышно. Похоже, брат на всякий случай подстраховал.
Только к чему весь этот сыр-бор?
– Молодец, Сань, – прошептал Костя, легонько хлопнув меня по плечу. – Все как надо сделал. Никто не проснулся – я чувствую.
Ну да. Ты ж у нас менталист…
– А что такое? – Я откинул назад еще мокрые волосы. – Ты чего тут делаешь вообще?
– Тебя вызволяю! – Костя радостно оскалился. – Ты забыл – сегодня Гижицкая нас на концерт звала!
– Ага… – вздохнул я. – Так меня это… дед.
– До утра продрыхнет, как убитый! – Костя махнул рукой. – И Штольц тоже, они вчера… в общем, приняли перед сном малость. Мишка не заложит – я просил.
– А если еще кто?.. – пробормотал я, оглядываясь на стену усадьбы.
– Никто. – Костя заговорщицки улыбнулся. – Даже не думай… Одаренный я, или так, в конце-то концов?
Да уж. Чудеса да и только. Похоже, мой серьезный и ответственный старший брат, член Госсвета, и фактический глава княжеского рода Горчаковых не только усыпил всю прислугу в доме, но и ненавязчиво подпоил деда с Андреем Георгиевичем.
Только лишь для того, чтобы я мог на несколько часов вырваться на свободу из ссылки в Елизаветино.
– Костик! – Я бросился к брату, стиснул его и чуть приподнял над землей. – Ты… Блин!
– Пусти, задушишь… – едва слышно прохрипел он. – Здоровый стал – ужас. Пойдем!
– Куда я пойду то? – Я указал на голые ноги и живот. – Так прямо?
– А то я не знал, что из окна в одних подштанниках сиганешь, – усмехнулся Костя. – В машине все есть. Будешь у Гижицкой главным модником.
Путь занял минут пять, не больше. Костя вывел меня за забор и уверенно зашагал к зарослям. «Чайка» нашлась почти сразу – я даже удивился, как он смог загнать ее сюда, чуть ли не через лес. С трудом поборов искушение попроситься за руль, я полез на заднее сиденье – переодеваться.
Костя не стал тратить времени на ожидание, сразу завел мотор и понемногу начал выбираться к дороге – видимо, до концерта у Гижицкой осталось не так уж много времени. «Чайка» прыгала на кочках, и я катался по сиденью туда-сюда, пытаясь натянуть брюки – но все-таки справился и рубашку застегивал, уже перебравшись вперед.
– Пристегнись. – Костя свернул на дорогу. – Включишь радио? И погромче давай.
Я нажал кнопку, выкрутил рукоятку на панели, и из динамиков загремела музыка. Что-то незнакомое, но бодрое и ритмичное, подвывающее перегруженными гитарами.
– Вроде успеваем… Ну что, да здравствует рок-н-ролл? – улыбнулся Костя.
И вдавил газ.
Глава 18
Все Елизаветино мы проскочили за какие-то пару минут. Дома и сараи мелькали по обеим сторонам – и вдруг исчезли. «Чайка» вырвалась на дорогу, и Костя тут же показал высший пилотаж. Он не стеснялся давать воли двигателю и в тот день, когда мы ехали домой из больницы, но сейчас, похоже, решил превзойти самого себя. Стрелка спидометра перевалила за сотню так резво, будто мотору и не приходилось тащить две с половиной тонны металла – и почти так же резво поползла дальше.
На мгновение показалось, что брат уже взял на вооружение мою задумку и навесил на «Чайку» какие-то особенные чары – но нет. Никаких плетений в области мотора или трансмиссии я не почувствовал… или они просто оказались слишком сложными и изящными для моего понимания.
– Вот шпарит, блин. – Я на всякий случай взялся за ручку на двери. – У тебя там что, потроха какие-то особенные?
– А то! – Костя загадочно улыбнулся. – Думаешь, это только у тебя толковый механик в сарае сидит?
Определенно нет. Я не стал допытываться и еще прибавил громкости радио. Теперь музыка громыхала на весь салон так, что стекла дрожали – но Косте это, похоже, даже нравилось. Он радостно скалился во все зубы и выжимал из «Чайки» все лошадиные силы разом. Мотор надрывался под капотом, но я слышал только рок. Мелодия показалась смутно знакомой – будто я уже слышал ее раньше… не раз и не два.
– Что это? – заорал я, тыкая пальцем в динамик. – Офигенно! Сто лет уже крутят, а кто поет – не знаю!
– Кажется тебе! – Костя протянул руку и убавил звук – видимо, перекрикивать многоголосный ансамбль ему не хотелось. – Это британские ребята… забыл название. Очень популярные, по ним сейчас весь мир с ума сходит. В июле пластинка вышла, а до нас вот только доехала. Не мог ты ее раньше слышать.
– Ну, не мог, так не мог. – Я махнул рукой. – Прибавь давай, чего как пенсионеры едем!
Костя не стал спорить, ухмыльнулся – и крутанул колесико звука вправо до упора. Безымянные, но до боли знакомые звездные британцы громыхнули так, что заложило уши – но я только обрадовался. После всей муштры, книг и ворчания деда даже несколько часов свободы казались бесценным даром. И пьянили похлеще алкоголя.
И, похоже, не меня одного. Костя продолжал гнать машину сквозь ночь, напрочь игнорируя дорожные знаки, пританцовывал за рулем и, кажется, даже пытался подпевать. Маску серьезного молодого дворянина из Госсовета будто сорвало ветром и зашвырнуло куда-то на заднее сиденье – и брат явно собрался жечь по полной.
Через пару минут я заметил, что мы едем уже не одни. Яркие фары мелькнули в зеркале – и тут же исчезли: машина пошла на обгон. А за ней и вторая. Что-то могучее и явно американское – и спортивная «Волга». Как две капли воды похожая на ту, что едва меня не угробила – только белого цвета.
И из нее со стороны пассажирского сиденья в небо хлестнула струя пламени.
– Б…! – Я вжался спиной в сиденье. – Что это за на хрен?!
– Друзья, – усмехнулся Костя. – Дурачки, блин… Ладно, будет им джаз!
Не сбавляя хода, брат опустил стекло со своей стороны, высунул руку – и запустил Горыныча. Огненное заклятье рванулось вперед, лишь ненамного обгоняя несущуюся во весь опор «Чайку» – и направилось прямо к багажнику «Волги». Но и там, похоже, не дремали. Машина чуть вильнула, кто-то высунулся справа, взмахнул рукой – и Горыныч развалился надвое, взвился к небу – и там потух.
– Сбил, – рассмеялся Костя. – Ванька Бахметов. В лицее на дуэли всех отделал, как сейчас помню.
– Ага… – Я потянулся к рукоятке и тоже принялся опускать стекло. – Кость, а можно я тоже попробую?..
– Сашка… Ладно, давай. Только осторожно – не убей никого!
Я вылез из «Чайки» чуть ли не по пояс. Ветер тут же хлестнул так, что меня едва не выдернуло наружу и не швырнуло на асфальт. Но я удержался – и тут же принялся выцеливать гуляющую туда-сюда по дороге белую корму «Волги». Между нами было метров двадцать, вряд ли больше, и по такой броской мишени я бы не промахнулся и в темноте, и на скорости в сто пятьдесят с лишним – но мы собрались играть, а на драться.
Я швырнул три Горыныча подряд, и их срезали почти сразу. Похоже, Бахметов умел мастерски бить Серпом даже по подвижной цели и без труда разрубал и лишал силы огненные заклятья, стоило им чуть оторваться от «Чайки».
Ловкий, зараза. Но и меня Андрей Георгиевич учил не зря. Я почти полминуты искал подходящую цель на обочине впереди – и увидел. С трудом поборов соблазн снести дорожный знак «60» в красном кружочке, я бросил Серп и ювелирно срезал стоящее прямо за ним деревце.
Хрустнуло так, что слышно было даже сквозь рев трех огромных моторов разом. Белая «Волга» дернулась, чуть не вылетев на встречку – но выровнялась и будто даже чуть замедлила ход.
– Саня, аккуратнее! – рассмеялся Костя. – Или их сиятельства приедут в клуб с не самыми чистыми штанами.
Из «Волги» больше ничем не кидались, так что это дурацкую маленькую дуэль я, похоже, выиграл. Но брату показалось недостаточно и этого. Вцепившись в руль, он выжал из «Чайки» что-то совсем невозможное. Огромный металлический монстр будто прыгнул вперед, вгрызаясь в дорогу, и через полминуты обогнал и «Волгу», и даже американца.
– Кость, не дури. – Я чуть убавил громкость музыки. – Что-то мне после июля гоняться не хочется. Не убьемся – так городовые остановят…
– Да кто ж нас остановит, Сань? – Брат кровожадно ухмыльнулся. – У простых полицаев таких моторов нет… А на номера я иллюзию повесил – покажут… кошечку нарисованную.
Дорога до Питера заняла не больше часа. Но когда по обеим сторонам дороги замелькали окна домов, Костя сбавил ход. И остальные две машины тоже – для гонок годились загородные трассы, но уж точно не проспекты. Даже более-менее освещенные и опустевшие к ночи. Вдоль тротуаров я видел и грузовики, и маленькие недорогие легковушки, но к Невскому стягивались только серьезные тачки, среди которых даже блестящие хромом и краской «Волги» предыдущей, двадцать первой модели казались гадкими утятами.
«Чайки», «ЗИЛы» разных сортов и калибров – даже спортивные кабриолеты. Изредка попадались даже огромные «НАЗы» выпуска начала пятидесятых. Неуклюжие, громоздкие, медлительные – но роскошью уж точно не уступающие современным.
«Иностранцы» тоже встречались – но куда реже. Похоже, среди столичной молодежи считалось хорошим тоном выбирать именно российские автомобили, хоть многие из княжеских и графских родов без труда могли бы позволить себе куда более мощных, быстрых и легких американцев или выходцев с заводов Европы.
– Ничего, – проворчал я себе под нос. – Вот поедет Настасьин агрегат – все ко мне в очередь выстроитесь.
– Да уж… Попробуй еще место найди. – Костя склонился к рулю, буравя темноту взглядом. – Прям аншлаг.
Машин действительно было много. Настолько, что я даже примерно не смог сообразить, где именно находится клуб Гижицкой…
Воспоминания тут же остудили разгоряченную от грохота музыки и ночной гонки голову. Костя говорил, что с ней и ее заведениями следует быть осторожнее. И если для клуба, похоже, сегодня допускалось исключение, то встречаться с самой графиней я не очень-то хотел и без всяких предупреждений. Особенно после того, как пару часов назад чуть не скормил ее чудищам из собственного сна.
– Не вешать нос! – Костя лихо крутанул руль и ткнулся колесами в поребрик. – Сегодня гуляем… Только давай без дуэлей, Сань?
– Да куда тут, – вздохнул я. – Меня здесь вообще быть не должно. Хоть усы накладные лепи.
– Кому ты нужен. – Костя махнул рукой, открыл дверь и выбрался из «Чайки». – Главное совсем уж во все зубы фотографам не улыбайся. А то попадешь на первую полосу – дед меня с потрохами съест.
– Тише воды – ниже травы, – отозвался я, шагая на тротуар. – Где тут вообще этот клуб? Одни конторы – и те закрыты.
– Пошли! – Костя улыбнулся и хлопнул меня по плечу. – Наши уже убежали. И Славка твой, наверное, там вовсю на девчонок слюни пускает… Ой, Сань!
«Понтиак» Воронцова стоял почти у самой арки, из которой доносился шум. Похоже, его сиятельство решил, что на него правила парковки не распространяются, и воткнул свой агрегат прямо на тротуаре. Вид машины качнул уже полузабытый гнев – но я тут же загнал его обратно внутрь.
– Блин… – поморщился Костя. – Я и не подумал, что тут этот будет… Может, ну его, Сань? Домой поедем?
– Обойдется. – Я засунул руки в карманы. – Раз уж приехали – пойдем слушать музыку.
– Подожди. – Костя заступил мне дорогу. – Ты уверен? Пообещай…
– Все нормально, – буркнул я. – Я же сказал.
Я и раньше кое-что слышал о подобных местах, но бывать, понятное дело не бывал – из-за возраста. Вряд ли несовершеннолетних вообще пускают в клубы, но имя Гижицкой предоставляло… кое-какие возможности. Шагнув в арку, мы с Костей будто попали в другой мир. Спящие в полумраке древние вывески остались там, на проспекте – а здесь царили свет, шум…
И рок-н-ролл. Музыку я слышал ее даже сквозь толстые деревянные двери, над которыми переливались буквы «CRYSTAL». Где-то два-три десятка человек столпились в здоровенном и насквозь прокуренном дворе-колодце, но Воронцова среди них не было – видимо, уже прошел внутрь.
– Милостивые судари?..