Все это была не Лейла.

А когда еще была не она?

Сердце начинает биться сильнее. Не чаще, но сильнее и громче, отчего я начинаю чувствовать его биение не только в груди. Мне стоило бы испугаться, пульс должен зашкаливать, но мне не страшно. Скорее наоборот, я зол. Что бы это ни было, кто бы это ни был, мне не по нутру, что оно использует Лейлу.

Но еще я зол на самого себя, потому что мне необходимо увидеть это снова. Необходимо убедиться, что дело не в том, что Лейла сходит с ума. Или в том, что с ума схожу я.

Мне нужны ответы на каждый вопрос, который неведомо для меня самого закрался в мою голову.

«Я хочу, чтобы ты сделала это снова, — печатаю я. — Хочу поговорить с тобой нормально».

Я закрываю ноутбук, не дав невидимому собеседнику возможности отказаться от моей просьбы. Но не двигаюсь с места. Если все это правда, я хочу, чтобы существо доказало свое существование. Я хочу собственными глазами увидеть, как меняется Лейла, когда это происходит.

Я не иду наверх. Хочу, чтобы она сама пришла ко мне, кем бы она ни была, и несколько минут жду, сидя на кухне. Сердце бьется все сильнее и сильнее.

Мне не слышно, как распахивается дверь, но отчетливо слышны шаги на лестнице. Они звучат неспешно, каждый шаг отзывается скрипом ступенек под весом того, кто приближается к кухне.

Я не оборачиваюсь посмотреть, кто входит на кухню. Мой взгляд прикован к стоящему передо мной столу.

Я знаю, что это не Чед и не Аспен, потому что ощущаю запах духов Лейлы. Она обходит меня кругом, и по моей спине пробегает дрожь, распространяясь по плечам и рукам. Я не смотрю на нее. Сейчас мне впервые становится страшно, потому что я не знаю, чего ожидать.

Это Лейла? Удивительным образом спустилась вниз как раз в нужный момент?

Или Лейла спит где-то наверху?

Она выдвигает себе стул, и я наконец встречаюсь с ней взглядом. Это Лейла.

Но не она.

В ней что-то изменилось. Она смотрит на меня так, будто я незнаком ей так же, как и она мне. У нее испуганный вид. Или же это любопытство, а не страх.

Она поднимает ногу и, упершись голой ступней в стул, обхватывает колено руками. Затем кладет на него голову и смотрит на меня.

— Лейла? — едва слышно обращаюсь я, но не потому, что не хочу нарушать тишину. Просто у меня пропал голос, потому что от волнения перехватило горло, не оставив воздуха.

Она мотает головой.

— Уиллоу?

Ответом мне служит кивок.

Я облокачиваюсь на стол и шумно выдыхаю, потирая лоб. Какого черта?

— Ты не сбежишь? — спрашивает она голосом Лейлы, но звучит он иначе. В отличие от голоса Лейлы он полон радости.

— А стоит?

— Нет.

Как же это странно. Как такое возможно, что я смотрю на Лейлу, но вижу, что в ответ на меня смотрит кто-то другой?

Теперь я окончательно лишился рассудка. Случаем, не в двадцать с лишним лет у мужчин проявляются первые признаки шизофрении? Может, дело в этом. Возможно, я шизофреник. Я скорее поверю в это, чем в то, что стал свидетелем проникновения духа в человеческое тело.

— Я схожу с ума?

Она пожимает плечами.

— Ты уже спрашивал. Ответа я все равно не знаю. — Она оглядывается на холодильник у нее за спиной. — Можно мне выпить сока?

Сока?

Она хочет выпить сока?

Я киваю и начинаю потихоньку отодвигать свой стул, но она жестом останавливает меня.

— Я сама возьму. — Она достает стакан из шкафчика. Затем открывает холодильник и вынимает бутылку апельсинового сока. Я наблюдаю за ней, увлеченный происходящим. Она ведет себя совсем не так, как Лейла. Ее движения причудливы, будто ее не сковывает тревога.

Она прислоняется к разделочному столу и залпом выпивает весь сок. Затем со вздохом ненадолго прижимает стакан к щеке. Она не открывает глаз, будто наслаждается вкусом сока на языке.

— Как же хорошо.

Она споласкивает стакан и ставит его обратно в шкаф.

— И часто ты это делаешь?


— Что именно? — Она садится обратно за стол и опять поджимает ногу. — Ворую у вас еду?

Я отвечаю кивком.

— Нет. Для этого мне нужно тело. Мне не нравится использовать тело Лейлы без крайней необходимости. Это немного странно.

— Немного?

— У нас с тобой очень разные представления об обыденности.

— А что для тебя обыденность?

Она задумчиво смотрит в потолок.

— Ничто.

— В каком смысле?

— Обыденность для меня — ничто. Я просто… существую. И вместе с тем меня нет. Не знаю, это сложно объяснить.

— Ты призрак?

— Я не знаю.

— А давно ты здесь?

— Не знаю. Время ощущается странно. Для меня оно будто замерло. — Она проводит пальцем по старой царапине на столешнице. — Как-то раз я восемь дней смотрела на часы на стене в гостиной. Просто хотела узнать, как долго я могу смотреть в стену.

— Ты не спишь?

— Неа. Не сплю, но все время чувствую усталость. Я не ем, но всегда голодна. Не могу пить, но постоянно ощущаю жажду. Мне начинает казаться, что я в аду, потому что нет ничего хуже постоянного чувства голода.

Просто невероятно. Она сейчас в теле Лейлы, но так непохожа на Лейлу, с которой я провел весь день.

— Есть еще такие, как ты?

— В этом доме нет, — мотает головой она. — Я одна.

— Ты можешь уйти?

Она вновь пожимает плечами в ответ.

— Не знаю. Мне слишком страшно пробовать.

— Чего ты боишься?

— Возможно, таких же как я?

Я удивленно вскидываю бровь.

— Призрак боится других призраков?

— Ничего удивительного, — отвечает она. — Люди тоже боятся друг друга.

— А меня ты боишься?

Она вновь поводит плечом.

— Не знаю. Вроде бы, нет. Но возможно, это лишь потому, что я сейчас в теле Лейлы и испытываю некоторые из ее чувств. Ей с тобой комфортно.

Приятно это знать.

— А что чувствовала ты, когда мы сюда приехали?

Она опускает ногу на пол и облокачивается на спинку стула.

— Волнение. Я не хотела, чтобы вы здесь были. Поэтому я захлопнула ноутбук, когда ты писал риэлтору о покупке дома.

— Значит, это была ты?

— Обычно я так не делаю. Стараюсь, чтобы наши миры не пересекались.

— Сейчас не стараешься.