Взгляд опекуна остановился на моей переносице. Я уже заметила, что Давенпорт не любит смотреть в глаза, предпочитая уставиться чуть выше. И каждый раз у меня возникало ощущение застывшей между бровями красной точки от снайперской винтовки.

— Я пока не голодна, и хотела бы продолжить осмотр дома. Ну, и познакомиться со слугами заодно.

— Познакомиться?

Рот экономки удивленно приоткрылся.

— Леди Изабелла потеряла память, — сухо пояснил Давенпорт.

— Да как же это?

Толстуха всплеснула руками и тут же опасливо покосилась на Давенпорта. Похоже, моего опекуна все побаивались. И это наводило на размышления. Интересно, кем он работает? Или в этом времени нужно мыслить другими категориями?

— Лорд Давенпорт, можно спросить?

Я решила не гадать, а выяснить все здесь и сейчас. Раз уж все поверили в потерю памяти, нужно этим пользоваться.

Взгляд опекуна переместился чуть ниже. Темные глаза настороженно блеснули.

— Чем вы занимаетесь? У вас есть какая-то должность? — поинтересовалась я.

Справа, со стороны Эльзы, послышался странный звук. То ли сдавленный вздох, то ли приглушенное восклицание.

— Служу в Департаменте внутренней безопасности.

На лице Давенпорта не дрогнул ни один мускул, а я едва не приоткрыла рот также, как недавно Эльза. Вот это номер! Это что же, опекун Беллы — сотрудник местного ФСБ?! Интересно, продажный, или нет?

«Ох, Динка, испортила тебя современность! Почему же сразу продажный? Может, наоборот, честный, и преданный делу». Хм. А ведь еще неизвестно, что лучше. И как отреагирует этот сухарь, когда узнает, что я не Белла?

— Если ты собираешься продолжить осмотр, советую начать с гостиной, — невозмутимо произнес Давенпорт, и я, отвлекшись от собственных мыслей, согласно кивнула.

— Куда ехать?

— Направо по коридору, первая дверь.

Я покатила в указанном направлении, и вскоре уже миновала порог темной, тесно заставленной мебелью комнаты. В нос ударил сладковатый, пропахший увядшими розами, воздух.

Опекун щелкнул пальцами, люстра, низко свисающая с потолка в центре зала, вспыхнула ярче, и в помещении стало светлее. Олаф отпустил спинку кресла и шагнул назад к двери, а я огляделась по сторонам. Странно. Столько мебели. Три дивана, выстроившиеся вдоль стены, четыре кресла, собравшиеся в кружок в центре комнаты, стулья, сгрудившиеся у противоположной от диванов стены, несколько столов всех форм и размеров, какие-то разномастные шкафы. А еще повсюду стояли засушенные букеты из желтых роз. Вот откуда в комнате этот странный запах!

— Необычный интерьер, — тихо пробормотала я, но Давенпорт услышал.

— Твоему прадеду принадлежали мастерские краснодеревщиков в Эрголе. Позже их унаследовал твой дед. Мебель, которую ты видишь в доме, вышла из рук его мастеров.

— Настоящий склад старья, — машинально заметила я, раздумывая, как бы поаккуратнее выяснить, какой была Изабелла Бернстоф.

Я представила изящную скромную девушку, проводящую время в захламленной гостиной в обществе скупой тетки, и мне стало жаль свою предшественницу. Все-таки мало веселого в том, чтобы жить в окружении антикварного старья, и безропотно подчиняться чужой воле.

— Изабелла, я бы посоветовал тебе проявлять больше уважения к прошлому семьи, — вырвал меня из размышлений голос Давенпорта.

Я предпочла не заметить недовольства опекуна, и подъехала к скособоченному секретеру из красного дерева. Своими многочисленными ящичками он удивительно напоминал шкафчики для картотеки. Интересно, что там внутри? Я потянулась к одному из отделений, собираясь узнать ответ на свой вопрос, и в этот момент боковым зрением заметила, что кольцо на пальце опекуна загорелось приглушенным красным светом, а за спиной Давенпорта мелькнул размытый белый силуэт.

— Что? — коротко спросил Давенпорт, глядя на мерцающий алым камень.

— Рэн, мы можем встретиться? — послышался низкий мужской голос, причем шел он прямо из кольца. — Это срочно.

— Ты один? — бросив на меня короткий взгляд, негромко спросил опекун.

— Да, — ответил неизвестный. — Ты дома? Я за тобой заеду.

— Я в особняке Бернстофов.

Кольцо вспыхнуло ярким светом, и в нем что-то затрещало.

— Лукас? — позвал Давенпорт.

Камень заискрил, и лишь спустя несколько секунд снова раздался голос.

— Да, я слышу, — сказал он, и мне показалось, что неизвестный чем-то недоволен.

— Приезжай, — коротко сказал Давенпорт.

— Что ж, ладно. Буду через десять минут, — с непонятным сомнением протянул баритон, и камень погас.


— Вам пора уходить?

Я почувствовала облегчение. Рядом с этим строгим и чопорным мужчиной мне было не по себе. А так, уйдет он, и я спокойно осмотрюсь, познакомлюсь со слугами, подумаю над тем, что делать дальше. Может, попробую кого-нибудь осторожно расспросить о Белле. Хотя, сделать это будет непросто. «Вы не подскажете, какой у меня характер? А что я предпочитаю есть на завтрак? А как относилась к тетушке?» Боюсь, после таких вопросов меня точно запишут в сумасшедшие, и сдадут в психушку.

— Да, пора, — брови опекуна сошлись на переносице, придав длинному лицу еще более суровый вид. — А тебе лучше подняться наверх, в свою комнату.

— Но я не устала.

— Белла, не спорь, — в голосе Давенпорта послышалось предупреждение.

Ух, какой грозный. Привык отдавать приказы, вот только я терпеть не могу, когда мне пытаются навязать чужую волю. И потом, если я сразу не поставлю себя с этим опекуном так, как нужно, то не успею оглянуться, как он превратит меня в послушную куклу.

— Я и не спорю, — спокойно ответила Давенпорту. — Просто говорю, что прекрасно себя чувствую, и собираюсь продолжить осмотр дома.

Опекун заложил руку за борт сюртука и нахмурился.

— Изабелла, — начал он, но продолжить не успел.

В открытые двери гостиной гуськом вошли пять женщин во главе с экономкой, и четверо мужчин. Они неловко, толкаясь и переглядываясь, выстроились в линейку, и уставились на меня с плохо скрытым любопытством. Присси, с которой я уже успела познакомиться, настороженно смотрела из-под полей своего странного чепца.

— Миледи, вы хотели видеть слуг, — выступила вперед Эльза. — Вот, извольте, все здесь.

Женщины несмело улыбались, правда, от этого их лица не выглядели приветливее, мужчины хмурились и косились исподлобья. Казалось, слуги не знают, чего от меня ждать, но уже заранее настроены на худшее. Что и говорить, компания подобралась колоритная.

— Думаю, вы уже знаете, что из-за падения я потеряла память, — решив не обращать внимания на недоверие прислуги, бодро заявила я. — И теперь вынуждена заново знакомиться с обитателями дома.

Я проехала вперед и остановилась перед кривой «линейкой», переводя взгляд с одного лица на другое. Люди поспешно закивали, одна женщина даже улыбнулась вполне нормальной улыбкой, а в глазах еще двоих я заметила жалость.

— Представьтесь, кто есть кто?

Я внимательно посмотрела на слуг, пытаясь понять, что с ними делать. Для меня само наличие в доме прислуги казалось странным. Я привыкла все делать сама, а тут столько работников! И мне придется жить в их окружении, строить из себя благородную леди, не способную одеться без помощи камеристки, отдавать приказы и делать вид, что я настоящая аристократка. Интересно, как надолго меня хватит?

— Я Лива, миледи, — прервав мои размышления, сказала дебелая пожилая женщина с изрытым оспой лицом, и присела в неуклюжем книксене. — Кухарка.

— А я — Роза, горничная, — поклонилась вторая, и ее маленькие глазки забегали из стороны в сторону, точь в точь, как испуганные тараканы.

— Вилма, служанка, — коротко представилась следующая. Она казалась невозмутимой и равнодушной, а ее тонкие губы сжались так плотно, словно их хозяйка опасалась сказать лишнее слово.

— Присси, камеристка, — не глядя на меня, пискнула моя «личная» горничная.

— Леа, миледи, помощница кухарки, — дрожащим голосом сказала невысокая худощавая женщина в коротковатом платье. Полосатые шерстяные чулки, выглядывающие из-под него, подчеркивали ее кривые ноги, придавая служанке карикатурный вид.

Следом назвали свои имена мужчины. Среди них оказались дворецкий, конюх, дворовый работник, и истопник.

— Очень приятно, — улыбнулась я, но, если уж быть честной, приятного в знакомстве с челядью было мало. Слуги не внушали мне доверия. Казалось, каждый из них что-то скрывает, или чего-то боится. Знать бы еще, чего.

Я продолжала разглядывать переминающихся с ноги на ногу работников, и в этот момент раздался мелодичный звон.

— Я открою? — неуверенно спросил дворецкий Петерсон, переводя взгляд с меня на Давенпорта.

Лысый худощавый старик напоминал старую клячу, и смотрел так же грустно и безнадежно. И я вдруг подумала, что ему бы на пенсии правнуков нянчить, а не двери в чужом доме открывать.

— Иди, — кивнул опекун.

Петерсон вышел, и спустя пару минут вернулся в сопровождении высокого темноволосого мужчины. Вот это фактура! Я на секунду зависла, разглядывая незнакомца. По виду, ровесник Давенпорта. Красивое, немного хищное лицо, желтые глаза с прищуром, небольшие усы над яркими губами и черные, с синеватым отливом волосы, густые, гладко зачесанные назад. Хорош. Очень хорош. Белый шейный платок подчеркивал смуглую кожу, тонкие кожаные перчатки плотно облегали крупные руки, а длинное горчичного цвета пальто и блестящие коричневые туфли придавали гостю щегольской вид.

— Темного, — кивнул незнакомец Давенпорту, и перевел взгляд на меня.

В желтой глубине мелькнул огонек. Мелькнул, и тут же погас, но я успела понять, что передо мной настоящий хищник. Нет, он умело скрывал это под идеально сидящей одеждой и налетом франтовства, но цепкие глаза и жесткие складки вокруг губ не оставляли иллюзий. «О боже, какой мужчина! — вспомнился навязчивый хит из прошлого, и я машинально «допела»: — Я хочу от него сына». Вот же бред какой!

Сообразив, что откровенно пялюсь на незнакомца, отвела взгляд и уставилась на безвольные, непривычно белые руки, лежащие на коленях. Похоже, они никогда не знали работы, вон какие пальчики нежные. Я старалась думать о чем угодно, только не о яркой, почти животной мужской харизме, которая исходила от гостя. Если бы это было так легко! Казалось, мачо заполнил собой все пространство комнаты, и я почувствовала, как тяжело стало дышать и как гулко забилось сердце. Оно все убыстряло свой бег, а внутри возникло никогда прежде не испытанное предвкушение горячего безудержного секса. Вот уж неожиданность. Даже не представляла, что умею так чувствовать. Славик в постели звезд с неба не хватал, хоть и старался. А этому даже делать ничего не нужно. Посмотрел — и все женщины в комнате, включая экономку, расплылись в блаженных улыбках, и готовы для него на все. Что это, какая-то магия?

— Леди Бернстоф, — коротко поклонился незнакомец, а у меня снова перехватило дыхание от того, каким горячим и сильным ощущалось его присутствие.

Если Давенпорт казался холодной ледышкой, способной заморозить все вокруг, то желтоглазый гость напоминал огонь, который мог как согреть, так и сжечь дотла.

Я только молча кивнула, не зная, как в этом обществе принято приветствовать незнакомцев, но тот уже забыл обо мне, и обратился к Давенпорту.

— Рэн, поехали, ты должен сам это увидеть, — сверкая глазами, сказал он. — Вернсдорф поет, как соловей, торопится сдать своих подельников. Я уверен, в этот раз мы на верном пути.

— Лукас, не здесь, — предупреждающе посмотрел на гостя Давенпорт, и его лицо стало еще более замкнутым и холодным, но на короткий миг мне показалось, что это всего лишь маска, за которой скрывается совсем другой облик. — Изабелла, — опекун повернулся ко мне. — Будет лучше, если ты поднимешься наверх, и отдохнешь. Олаф тебе поможет. Присси, — поманил он камеристку, — оставайся с госпожой, и не отходи от ее двери ни на шаг.

— Слушаюсь, милорд, — пискнула Присси, и уставилась на свои туфли.

— Олаф, чего ты ждешь? Помоги леди Изабелле.