- Живой еще. пока. - его губы лишь слегка шелохнулись.

- Вот таким и оставайся! Я сейчас. Минутку. Терпи.

Добавила пару обезболивающих и восстанавливающих. Слабеньких. Сильным Мари только начала меня обучать, да и для них мой «игрушечный» жезл не подходил. Но хоть какая-то временная мера. Елисей закашлялся, и я в испуге замерла.

- Постой, сеньорита, - Дорохов приоткрыл глаза и положил свою ладонь на мою. - Как на твой взгляд. Это можно засчитать за подвиг?

- Засчитать-то можно, - всхлипнула в ответ. - Но с такой потрепанной физиономией на прекрасного принца ты не тянешь.

На помятое лицо выплыла знакомая усмешка.

- Так или иначе, я требую свой поцелуй.

- Сейчас?! - ошалело выдохнула я.

- Да, Ани. Боюсь, до больничного я не дотяну.

Ком из слез снова вырос внутри горла и помешал ответить. Мелкие искры, на которые разлетелся «мыльный» дуэльный пузырь, все еще парили в воздухе золотистой взвесью. Красиво. Романтично даже, если не учитывать обстоятельств.

- Ты хотела подвиг, принцесса. Получи, распишись. - надрывно прохрипел Елисей. - С тебя награда.

- Ты идиот.

- Я знаю. Целуй давай, пока не помер. А то меня дар сейчас добьет.

- Дар?!

Ну да, что же еще? Любимая отговорка! Но если и правда сломанный дар его сейчас терзает.

- Ани! - с мукой в голосе простонал Елисей, и я выдохнула и послушно прилипла к его пересохшим губам.

Если бы не привкус крови и подозрительный хрип из груди Дорохова, поцелуй можно было бы считать приятным. Даже очень. Губы у парня были мягкие и податливые, ласковые. Я была не против продолжить, успокаивая обнаглевший дар, но Елисей оторвался сам.

- Ани, ты меня уже всего залила слезали, - он поморгал, и я протерла его мокрую щеку. Действительно, залила. - Не реви. Я очень постараюсь выжить.

Чьи-то мягкие руки обхватили меня за плечи и отодвинули от Елисея. Мари! Слава богу, она тут. Я осела пятой точкой на снег, не боясь промочить юбку, и заторможено наблюдала за ее отработанными движениями. Правда, вместо того, чтобы накинуть заклятий покрепче, целительница просто осмотрела парня и одобрительно кивнула.

- Молодец, девочка, - наставница поймала мой взгляд и, убедившись, что я догадалась, к кому она обращалась, перевела глаза на Осворта. - Ромул, обойдемся без носилок и купола. Все раны закрыты.

Куратор схлопнул стабилизирующий навес, наклонился и рывком подхватил парня на руки. Покосился куда-то в сторону, изменился в лице, приоткрыл было рот... А затем мотнул головой, прогоняя дурную мысль, и бодро зашагал к Академии. Госпожа Пламберри поспешила за ним. Валяющийся в грязной луже Бехтерев, опутанный искрящимся хлыстом, никого не заинтересовал.

- Через пятнадцать минут заклятье спадет, и он придет в себя, - пояснила Карамзина, равнодушно уставившись на бездвижное тело. - Уверена, дорогу до Академии он найдет самостоятельно. Анна, не сидите в сугробе, заболеете.

Народ стал расходиться, а я не могла сдвинуться с места. Судорожно сжимала ткань плаща, наброшенного на мои плечи Энди, и глядела на подтаявший снег, смешавшийся с грязью и королевской кровью в однородную серо-коричневую массу.

Какая растрата.

Взгляд сам собой упал в том же направлении, в котором недавно смотрел Ромул. Я вздрогнула: прислонившись спиной к пятой оранжерее, на меня глядел Андрей.

Точнее, нет. Не совсем на меня. Он отрешенно взирал куда-то перед собой. Вроде бы и в мою сторону, но все-таки мимо. Насквозь. Не разобрать, здесь ли он вообще. Выглядело так, как будто нет.

Только сейчас поняла, что все это время чувствовала его обжигающие глаза - лопатками, позвонками, затылком. И пока шла дуэль, и когда я склонилась к Елисею, и даже - когда поцеловала обескровленного аристократа. Осознание было столь стремительным, что я пошатнулась. Будто разложило уши после взлета. Будто спало невидимое давление. Он все время был тут. Стоял мрачной ледяной скульптурой, наблюдал за дуэлью и не вмешивался.

В больничном было темно.

Лампы я погасила сама. Так мыслям было спокойнее: они перестали сновать в голове бешеными тараканами, взбивая лапками в пену остатки малинового желе.

Мари ушла посоветоваться с Карамзиной (а заодно продолжить вечернее чаепитие, прерванное вопиющим нарушением правопорядка), влив перед этим в Елисея десяток снадобий. Последней была «Сомния», и Дорохов, прекратив постанывать, отключился. Я ничем помочь не могла, поэтому просто сидела на стуле, гладила парня по мокрым соломенным волосам и охраняла его сон.

Чертов рыцарь...

Я и сама почти задремала, когда в отделение влетела моя наставница и хлопнула ладонью по выключателю на стене. Глаза пронзила резь: свет был слишком ярким.

- Ани. Тебе надо бежать.

- Опять? - проморгалась я, выплывая из умиротворенной дремы.

- Артур вернулся. Ксению вызвали в мансарду.

Я глупо хихикнула. Ректор пригласил в мансарду Ксению Игоревну? Вот это скандал. Будет, что пообсуждать за завтраком вместо моей искусанной персоны.

- Ани, очнись! Малый Совет сейчас принимает решение о его исключении, - Мари тыкнула пальцем в спящего Дорохова и зыркнула на меня глазами.

- Сейчас?! Они совсем сдурели? - в горле пересохло, и я залпом выпила приготовленный для Елисея стакан воды. - Он же без сознания и даже защититься не способен! Не могли подождать хотя бы до утра?


- Не могли, - тяжело вздохнула наставница. - Ксения обратилась к Верховному Совету, чтобы получить разрешение и силы прервать древний ритуал. Теперь там в курсе, что произошло здесь.

Мари подняла глаза к небу, и я тоже принялась рассматривать белый потолок.

- И что с того?

- В Эстер-Хазе требуют скорейшего вердикта по каждому из участников, - Мари устало опустилась на соседнюю кушетку. - Грозятся вмешаться, если ректор не закроет дело к утру. Им только дай волю. Если Совет направит сюда дознавателя от Верховного Трибунала, малой кровью мы не отделаемся. Начнется масштабное расследование, и неизвестно, что всплывет еще.

Под таким соусом спешка Артура и его желание замять скандал была понятна. Я не сомневалась, что представитель Верхового Трибунала не оставит Дорохову ни шанса. А что успеет выяснить подспудно? Кто еще пострадает?

Мрачные профессора, кусающие среди ночи полуголых учениц? Начинающие симпатяги-метаморфы, ворующие кроликов из деревни? Опытные вервольфы, их прикрывающие?

А может, сам ректор, пристроивший свою крестницу на шестой курс в обход всех экзаменов? Или две дурынды, прячущие древнего ихтиопода в озерце с русалкой? И, велика вероятность, что мне известна лишь верхушка айсберга вынужденных правонарушений. Вспомнить хотя бы про отравления в ядовитой профессорской теплице. Кто знает, насколько законно держать такие растения в учебном заведении?

Нет, дознавателей из Эстер-Хаза нам не надо. Но и Дорохова без боя я им не отдам. Похоже, настала моя очередь защищать своего рыцаря.

***

Не скажу, что ноги сами несли меня в мансарду - я уже вчера туда прогулялась, и запомню этот променад надолго. Тем не менее, я и не заметила, как преодолела четыре этажа и толкнула двухстворчатую дверь, украшенную изящной ковкой.

Глаза быстро привыкли к полумраку и выявили очертания «рыцарей круглого стола» во главе с «королем Артуром». О боги... Кажется, мне все же придется выступать свидетелем по делу Дорохова и Бехтерева. А какие были надежды.

Первым отмер крестный.

- Ох, Анна, как ты?.. Это закрытое заседание! Будь добра. - Артур внимательно присмотрелся ко мне и устало выдохнул. - Ладно, я знаю этот взгляд и лихорадочный румянец. Ты не уйдешь. Садись. И постарайся хотя бы в этот раз ничего не разбить.

- Не обещаю, - я осталась стоять.

Мой взгляд нервно метнулся в сторону чердачной комнатки, из которой я вчера вытаскивала Джен. Сегодня «красного флага» на ручке не обнаружилось. А было бы забавно, если бы кто-то решил устроить свидание в разгар заседания Малого Совета.

Артур проследил за моим взглядом и изменил цвет лица на «насыщенный бордо».

- Ты знаешь, что там? - чужим голосом прошептала я.

- Я тоже был когда-то молод, Анна.

- И ты ее не закроешь?

- Лучше так, чем. - крестный тяжело выдохнул и упер в меня острый взгляд.

Карпов нахмурился. Карамзина нервно дернулась, раскраснелась и принялась старательно расправлять юбку. Похоже, она тоже бывала там в юности. Фантастика! Только Ромул отрешенно потирал затылок. Ну да, он же у нас специалист по окрестным территориям.

Я резко вспомнила о цели вторжения.

- Вы не должны исключать Елисея!

- Согласно Уставу.

- К черту Устав! - воскликнула я и остервенело тряхнула волосами. - Вы что же, сами все правила соблюдаете? Только и делаете, что нарушаете!

О чем ты, Ани?

- Да возьмите хоть эту комнату! По Академии запрещено шататься ночами. Однако, вы не закрываете мансарду на ключ для персонала. Накидываете обычное запирающее заклятье средней сложности. Я правильно поняла? В каком-то смысле, вы контролируете, не контролируя... Гениально! Первокурсник не пройдет, а умелый старшекурсник справится. Возрастное ограничение, так?

Крестный пожал плечами, и я продолжила гневную тираду и ткнула пальчиком в Ромула.

- А куратор моего отделения, он что же, не нарушает Устав, прикрывая юного метаморфа, ворующего кроликов из Деревни? А профессор Карпов? - я поймала проницательные глаза Демона и тут же отвела взгляд.

- А что профессор Карпов?

- Да он и вовсе в отношении учеников переходит все границы дозволенного! - я, конечно, имела в виду наказания и унизительные комментарии, но почему-то вспомнился вчерашний вечер. Так что я стиснула зубы и спешно добавила: - И черт знает, что выращивает в седьмой теплице. И эти отравления. Уверена, о них вы тоже никому не рассказали!

- Это внутренние дела, - пробормотал крестный и недовольно поджал губы.

- А ты сам? Пристроил крестницу сразу на шестой курс без рекомендаций и экзаменов. Почти уверена, что по Уставу мне положено было пройти какой-нибудь тест базовых знаний и навыков. Но ты знал, что после «Эншантели» я его завалю!

Тон лица Артура по-прежнему соответствовал бордовой гамме, и я осеклась. Не вышло ли перебора? Я пыталась вызвать участие, а не бешенство. Но все говорило в пользу второго.

- Елисей не виноват, - тихонько добавила я, растратив запал. - Он сделал это ради меня.

- Я в курсе, - крестный потемнел окончательно и поднялся с кресла. - Меня просветили. Ты права, мальчишка пострадает из-за тебя. Потому что у всех действий бывают последствия, Анна! И мне, черт дери, очень интересно, какого тролля ты шаталась по коридорам среди ночи в прозрачном тряпье?!

Кажется, мы перестали разбирать дело Дорохова. И перешли к моей скромной персоне. Я сглотнула.