– Хватит! Иоанна ее несколько раз осматривала, мы столько разных анализов сделали. Оля здорова. Ей просто нужны дом и забота. Иногда мне хочется, чтобы Оля на самом деле заболела и ее на пару дней положили к Иоанне в отделение. Но моя так называемая подруженька отказывается принимать в больницу здорового ребенка.
– Так ведь у Оли есть дом. Она сейчас с тобой, Аня, и мы тебе очень благодарны.
– Разве это дом? Мы все это понимаем. Это зал ожидания, и заботятся о ней сейчас, как в зале ожидания. У нее есть еда и крыша над головой. Ведь Магда меня хорошо знает, я даже яйца всмятку варить не умею. Оле три годика, а она ест кашки и супчики из баночек для младенцев. Я не представляю себе, как воспитывать, кормить и ухаживать за детьми. И знаешь что? – Я повысила голос. – Я учиться не собираюсь.
– Аня, ты права. Оле нужны лучшие условия, но мы не видим другого выхода.
– Зато я вижу… – Я осеклась.
Он подождал секунду, потом продолжил.
– Аня, пожалуйста, давай подождем еще немного, – попросил тихо.
– Я не справляюсь. У меня плохие анализы. Давление скачет и изменения в ЭКГ. Спина и ноги болят. Я не высыпаюсь и уже совсем измучилась, – жаловалась я ему, а он молчал.
Вдруг в трубке послышался голос Магды.
– Роберт, а кто это? Аня? Анечка звонит?
Нет, только не «Анечка»! Против этой «Анечки» я никогда не могла устоять. Правда, давно уже Магда так меня не называла. С тех самых пор, когда я была доброй старшей сестрой, а она слабенькой и болезненной младшенькой, о которой надо заботиться. Удар ниже пояса.
– Да, мы уже заканчиваем. Сейчас иду к тебе! – отозвался Роберт. – Пора прощаться, Магда проснулась, – сказал он мне. Пару секунд мы молчали. – Аня, я не могу на тебя давить. Делай как знаешь, только прошу: не говори ни о чем Магде.
– Хорошо, поцелуй ее от меня. Созвонимся.
Следующие пару дней я старалась, как могла. Крутилась вокруг Оли, следила за каждой ее гримаской, отвлекала внимание ребенка от всего, что могло не понравиться или понравиться, а я не могла бы ей этого дать. Кормила ее сладостями и с улыбкой вытирала рвоту. Все без толку. Истерики продолжались. Во время одной из них раздался входной звонок. Я оставила Ольку в комнате и пошла открывать. Ее вопли были слышны даже через закрытые двери.
– Привет, а у тебя тут весело, – сообщила Иоанна, входя в прихожую.
– Да, есть немного.
– Я думала, все уже позади.
– Нет, и позади, и впереди, и со всех сторон. Но сейчас уже получше. Она не задыхается, и конечности не синеют. Пустяки.
Оля, видимо, поняла, что что-то происходит, потому что вопли переместились поближе к запертой двери.
– Долго она так? – спросила Иоанна.
– С полчаса. – Я взглянула на часы. – Хотя нет, уже дольше.
– Здоровая же баба вырастет! – восторженно заявила Иоанна. – А ты неплохо о ней заботишься.
Не знаю почему, но именно в тот момент во мне что-то сломалось. Я уселась на комод, обхватила голову руками и разрыдалась.
– Аська, прошу, помоги, а то я не выдержу. Я старалась, честно. Пожалуйста, помоги мне.
Она подошла ко мне и обняла, а из-за дверей все еще доносились вопли.
– Иди, попей воды и прими ванну. Ты давно не мылась? А я займусь нашей истеричкой.
Я так и сделала. После ванны почувствовала себя намного лучше. Благоухающая и освеженная вошла в комнату. Оля спала на кровати, личико у нее было спокойное, немного опухшее, но спокойное, и дышала она размеренно.
– Что ты с ней сделала? – спросила я.
– У меня свои секреты, – ответила Иоанна с улыбкой.
– Может, поделишься? – спросила, наливая себе конька. – Будешь? – предложила из вежливости, точно зная, что откажется.
– Помнишь, как я лечила Дороту, когда она была маленькая?
Помнила, конечно. Однажды я пришла к Иоанне без предупреждения, как она ко мне сегодня, и увидела жуткую сцену. Она выгибала тело своей маленькой доченьки под каким-то абсолютно неестественным углом. Даже смотреть было больно, а Доротка отчаянно вырывалась у нее из рук. Ей понадобилось два года, чтобы вылечить малышку. Теперь, глядя на эту молодую женщину, никто не поверил бы, что в детстве у нее обнаружили поражение мозга.
– Поделишься своим чудесным секретом?
– Никогда! – воскликнула она. – С твоей склонностью к алкоголю и успокоительным у ребенка тоже зависимость разовьется.
– Ха, значит, это лекарство!
– Ха, я этого не говорила.
– Уже легче! Значит, нет у тебя никакого чудесного секрета?
– Нет, иногда приходится обходиться самым простым.
– Дай мне немного своего средства.
– Нет, ты будешь злоупотреблять.
– Ну ты и вредная баба!
– Знаю, – сказала она с улыбкой.
Я чувствовала себя на десять лет младше.
Кто-то смог успокоить Олю и позаботиться обо мне. Кто-то сказал мне, что я не такой уж кошмарный опекун.
– Иоанна, я хотела поговорить об Оле. Мне придется принять сложное решение. Поможешь? – спросила я, уверенная в своей правоте.
– Даже и не думай!
– Пожалуйста, хотя бы выслушай.
– Нет! Я знаю, о чем ты сейчас скажешь, – сказала она уверенно. – Что ты с ней не справляешься, что тебе трудно, что ты не можешь нормально об Оле заботиться, что Магде с Робертом сейчас не до нее, что ты отдашь ее только на время, а потом дед с бабкой ее заберут.
– Ну, приблизительно это я и хотела сказать.
– А еще я должна тебе рассказать, куда обратиться и как все оформить, потому что у меня такие ситуации в отделении уже были.
– Ну да, об этом я тоже хотела попросить, – призналась я тихо и уже не так уверенно.
– И конечно, Магде я говорить ничего не должна, – добавила она.
Я ненавидела ее за то, что она так хорошо меня знает.
– Да.
– Даже и не думай.
– Пожалуйста!
– Нет, Аня. В этот раз я тебя попрошу. Я говорила с Магдой, у нее операция через три дня, а через три, ну четыре недели она вернется домой. Игорь оформит академку, Роберт возьмет отпуск. Вы с Олей поедете к ним, а потом ты там ее оставишь. Подожди еще чуть-чуть. Ты уже столько продержалась, потерпи еще пару недель.
– Иоанна, я не выдержу.
– Мне тоже так казалось, но поверь мне, ты справишься.
– То был твой ребенок. А Оля не моя! Она не моя внучка! Я уже немолода, у меня куча проблем и болезней.
– Проблемы у тебя с алкоголем и таблетками, – ответила она резко. – Ты в хорошей форме для своего возраста. Ты всегда только о себе заботилась, позаботься сейчас о маленьком осиротевшем ребенке.
– Это уже слишком, – оборвала я ее.
– Да, знаю. – Она встала с кресла и пошла в коридор. – Но ты подумай еще. Если ты решишь твердо – помогу, потому что я должна буду при этом присутствовать. Но пожалуйста, дай Оле еще пару дней.
– Я тебе в понедельник позвоню. Как раз через два дня.
– Хорошо. Береги себя, – сказала она мне уже в дверях, но на секунду задержалась. – Знаешь, почему она тебе истерики устраивает?
– Нет.
– Потому что может!
Я дар речи потеряла.
– Ты о чем?
– Она знает, что может вытворять все, что вытворяет, потому что ощущает себя в безопасности. У нас в отделении одинокие, брошенные дети и те, которых никто не навещает, истерик не устраивают. Ты хорошо о ней заботишься. До понедельника.
Она вышла, а я еще долго стояла, не в силах пошевелиться.
Глава 9
– Так ведь у Оли есть дом. Она сейчас с тобой, Аня, и мы тебе очень благодарны.
– Разве это дом? Мы все это понимаем. Это зал ожидания, и заботятся о ней сейчас, как в зале ожидания. У нее есть еда и крыша над головой. Ведь Магда меня хорошо знает, я даже яйца всмятку варить не умею. Оле три годика, а она ест кашки и супчики из баночек для младенцев. Я не представляю себе, как воспитывать, кормить и ухаживать за детьми. И знаешь что? – Я повысила голос. – Я учиться не собираюсь.
– Аня, ты права. Оле нужны лучшие условия, но мы не видим другого выхода.
– Зато я вижу… – Я осеклась.
Он подождал секунду, потом продолжил.
– Аня, пожалуйста, давай подождем еще немного, – попросил тихо.
– Я не справляюсь. У меня плохие анализы. Давление скачет и изменения в ЭКГ. Спина и ноги болят. Я не высыпаюсь и уже совсем измучилась, – жаловалась я ему, а он молчал.
Вдруг в трубке послышался голос Магды.
– Роберт, а кто это? Аня? Анечка звонит?
Нет, только не «Анечка»! Против этой «Анечки» я никогда не могла устоять. Правда, давно уже Магда так меня не называла. С тех самых пор, когда я была доброй старшей сестрой, а она слабенькой и болезненной младшенькой, о которой надо заботиться. Удар ниже пояса.
– Да, мы уже заканчиваем. Сейчас иду к тебе! – отозвался Роберт. – Пора прощаться, Магда проснулась, – сказал он мне. Пару секунд мы молчали. – Аня, я не могу на тебя давить. Делай как знаешь, только прошу: не говори ни о чем Магде.
– Хорошо, поцелуй ее от меня. Созвонимся.
Следующие пару дней я старалась, как могла. Крутилась вокруг Оли, следила за каждой ее гримаской, отвлекала внимание ребенка от всего, что могло не понравиться или понравиться, а я не могла бы ей этого дать. Кормила ее сладостями и с улыбкой вытирала рвоту. Все без толку. Истерики продолжались. Во время одной из них раздался входной звонок. Я оставила Ольку в комнате и пошла открывать. Ее вопли были слышны даже через закрытые двери.
– Привет, а у тебя тут весело, – сообщила Иоанна, входя в прихожую.
– Да, есть немного.
– Я думала, все уже позади.
– Нет, и позади, и впереди, и со всех сторон. Но сейчас уже получше. Она не задыхается, и конечности не синеют. Пустяки.
Оля, видимо, поняла, что что-то происходит, потому что вопли переместились поближе к запертой двери.
– Долго она так? – спросила Иоанна.
– С полчаса. – Я взглянула на часы. – Хотя нет, уже дольше.
– Здоровая же баба вырастет! – восторженно заявила Иоанна. – А ты неплохо о ней заботишься.
Не знаю почему, но именно в тот момент во мне что-то сломалось. Я уселась на комод, обхватила голову руками и разрыдалась.
– Аська, прошу, помоги, а то я не выдержу. Я старалась, честно. Пожалуйста, помоги мне.
Она подошла ко мне и обняла, а из-за дверей все еще доносились вопли.
– Иди, попей воды и прими ванну. Ты давно не мылась? А я займусь нашей истеричкой.
Я так и сделала. После ванны почувствовала себя намного лучше. Благоухающая и освеженная вошла в комнату. Оля спала на кровати, личико у нее было спокойное, немного опухшее, но спокойное, и дышала она размеренно.
– Что ты с ней сделала? – спросила я.
– У меня свои секреты, – ответила Иоанна с улыбкой.
– Может, поделишься? – спросила, наливая себе конька. – Будешь? – предложила из вежливости, точно зная, что откажется.
– Помнишь, как я лечила Дороту, когда она была маленькая?
Помнила, конечно. Однажды я пришла к Иоанне без предупреждения, как она ко мне сегодня, и увидела жуткую сцену. Она выгибала тело своей маленькой доченьки под каким-то абсолютно неестественным углом. Даже смотреть было больно, а Доротка отчаянно вырывалась у нее из рук. Ей понадобилось два года, чтобы вылечить малышку. Теперь, глядя на эту молодую женщину, никто не поверил бы, что в детстве у нее обнаружили поражение мозга.
– Поделишься своим чудесным секретом?
– Никогда! – воскликнула она. – С твоей склонностью к алкоголю и успокоительным у ребенка тоже зависимость разовьется.
– Ха, значит, это лекарство!
– Ха, я этого не говорила.
– Уже легче! Значит, нет у тебя никакого чудесного секрета?
– Нет, иногда приходится обходиться самым простым.
– Дай мне немного своего средства.
– Нет, ты будешь злоупотреблять.
– Ну ты и вредная баба!
– Знаю, – сказала она с улыбкой.
Я чувствовала себя на десять лет младше.
Кто-то смог успокоить Олю и позаботиться обо мне. Кто-то сказал мне, что я не такой уж кошмарный опекун.
– Иоанна, я хотела поговорить об Оле. Мне придется принять сложное решение. Поможешь? – спросила я, уверенная в своей правоте.
– Даже и не думай!
– Пожалуйста, хотя бы выслушай.
– Нет! Я знаю, о чем ты сейчас скажешь, – сказала она уверенно. – Что ты с ней не справляешься, что тебе трудно, что ты не можешь нормально об Оле заботиться, что Магде с Робертом сейчас не до нее, что ты отдашь ее только на время, а потом дед с бабкой ее заберут.
– Ну, приблизительно это я и хотела сказать.
– А еще я должна тебе рассказать, куда обратиться и как все оформить, потому что у меня такие ситуации в отделении уже были.
– Ну да, об этом я тоже хотела попросить, – призналась я тихо и уже не так уверенно.
– И конечно, Магде я говорить ничего не должна, – добавила она.
Я ненавидела ее за то, что она так хорошо меня знает.
– Да.
– Даже и не думай.
– Пожалуйста!
– Нет, Аня. В этот раз я тебя попрошу. Я говорила с Магдой, у нее операция через три дня, а через три, ну четыре недели она вернется домой. Игорь оформит академку, Роберт возьмет отпуск. Вы с Олей поедете к ним, а потом ты там ее оставишь. Подожди еще чуть-чуть. Ты уже столько продержалась, потерпи еще пару недель.
– Иоанна, я не выдержу.
– Мне тоже так казалось, но поверь мне, ты справишься.
– То был твой ребенок. А Оля не моя! Она не моя внучка! Я уже немолода, у меня куча проблем и болезней.
– Проблемы у тебя с алкоголем и таблетками, – ответила она резко. – Ты в хорошей форме для своего возраста. Ты всегда только о себе заботилась, позаботься сейчас о маленьком осиротевшем ребенке.
– Это уже слишком, – оборвала я ее.
– Да, знаю. – Она встала с кресла и пошла в коридор. – Но ты подумай еще. Если ты решишь твердо – помогу, потому что я должна буду при этом присутствовать. Но пожалуйста, дай Оле еще пару дней.
– Я тебе в понедельник позвоню. Как раз через два дня.
– Хорошо. Береги себя, – сказала она мне уже в дверях, но на секунду задержалась. – Знаешь, почему она тебе истерики устраивает?
– Нет.
– Потому что может!
Я дар речи потеряла.
– Ты о чем?
– Она знает, что может вытворять все, что вытворяет, потому что ощущает себя в безопасности. У нас в отделении одинокие, брошенные дети и те, которых никто не навещает, истерик не устраивают. Ты хорошо о ней заботишься. До понедельника.
Она вышла, а я еще долго стояла, не в силах пошевелиться.
Глава 9