– Оли, – подтвердила малышка.
– Хорошо. А давай выберем, во что ты сегодня оденешься. Смотри, какое красивое платьице.
– Не хочу, – наотрез отказалась она.
– А что хочешь? Ты же не можешь все время ходить в том, в чем спала. Давай наденем это платьице! – сказала я строго.
– Не, не хочу! Олеля!
Я бросила одежку и подошла к окну. Погода была ужасная, шел дождь со снегом. Двадцать пятое декабря, Рождество. Я глубоко вдохнула. Это же всего лишь маленький ребенок, подумала я и вернулась к Оле. Всего лишь маленький осиротевший ребенок.
– А посмотри, какие тут у нас мишки красивые и цветочки, ой, а это у нас бабочки или пчелки? Смотри, какие красивые, – попробовала уговорить ее по-доброму.
– Не, не хочу!
– Хорошо, а давай тогда вот эти красивые голубые штанишки и блузку с цветочками? – Я уже почти умоляла.
– Не!
– Что тут у вас происходит? – спросил Роберт, войдя в комнату.
– Проблемы с выбором одежды, – проворчала я.
– А именно?
– Она не хочет одеваться.
– Оля, ты почему не хочешь одеваться? – спросил он у малышки.
– Не хочу! – крикнула та и разрыдалась еще громче.
– Тетя тебя оденет, и мы пойдем гулять, хорошо? – Роберт попробовал подкупить малышку.
– Не, мама!
– Что мама? – не выдержала я.
– Мама дене Олю, – заявила девочка.
– А где ты тут маму видишь? – Я уже кричала.
– Оля, иди к дедушке. – Роберт протянул к ней руки и взглянул на меня с укоризной.
Я поняла, что должна выйти из комнаты, и вышла. В конце концов, это не мое дело. За закрытой дверью плач Оли зазвучал еще громче. Я почувствовала, что мне нужно пойти к ним. Кто, если не я? Мне и не с такими проблемами в жизни пришлось справляться – неужели не справлюсь с маленькой девочкой?
Я вернулась в комнату. Роберт попробовал взять Олю на руки, но та брыкалась и вслепую била ногами. Я подошла к чемодану и высыпала все вещи на пол. Потом выбрала три комплекта одежды: трусики, белье, блузки и разложила их на диване.
– Оля, – обратилась я к ней уже почти спокойно, – посмотри, тут твои вещи. Можешь сама выбрать, во что одеться, а потом мы кое-что сделаем вместе. Поиграем или… – Я не знала, что сказать дальше, и на мгновение растерялась. Чем любят заниматься трехлетние девочки? Какие у них любимые развлечения? – Поедем, посмотрим на что-то хорошее. Но сначала нужно одеться. Скажи, что ты хочешь делать? Может, потом заглянем во второй чемодан? Что-то мне кажется, что там были какие-то мышки и кубики. А еще я там красивую куклу видела. Не знаешь, чьи это игрушки? – Я разговаривала с ней беспрестанно, как заведенная, и сама себе удивлялась, откуда берется этот словесный поток. – Давай наденем вот эти симпатичные штанишки с божьими коровками. Божья коровка, улети на небко… Знаешь эту песенку? А может, знаешь еще какую-нибудь про божьих коровок? Потому что я больше песенок не знаю. Да и вообще тетя у тебя совсем не музыкальная, никогда петь не умела. Может, ты мне что-нибудь споешь? А ты знаешь, что сегодня Рождество? Давай возьмем дедушку и поедем вместе смотреть на большую-пребольшую разноцветную елку. Знаешь, что такое елка? Помнишь, какая елка у вас была в прошлом году? – Горло начало пересыхать, но толк от моей болтовни все-таки был.
Я говорила и делала свое дело. Оля уже была в колготках, штанишках, майке, и я как раз надевала ей блузку.
– Помнишь такое дерево? Красивое, разноцветное, с шариками и огоньками. Ура! – закричала я и облегченно вздохнула. – Мы уже оделись! Теперь можем навести порядок в волшебном сундуке, полном сокровищ! – сказала я, показывая на чемодан с игрушками. Оля тут же начала в нем копаться.
Я бросила на Роберта взгляд, исполненный гордости.
– Экзамен по гинекологии – сущие мелочи по сравнению с этим, – сказала я с усмешкой.
Мы пили кофе и наблюдали, как Оля наводит порядок в своих игрушках. Вдруг, ни с того ни с сего, она сказала:
– Мама, ам, ам.
– Олечка, ты кушать хочешь? – спросила я. Глупый вопрос, учитывая, что мы еще не завтракали. Игорь спал, во всяком случае, не выходил из своей комнаты.
– Да.
– А что ты хочешь? – спросил Роберт.
– Касю, – твердо заявила она. Надо же, какой решительный и самостоятельный ребенок. Знает, чего хочет.
Я приготовила кашу, поставила тарелочку на стол, набрала немного в ложку и поднесла к ее ротику.
– Нее, мама! – завопила Оля и отвернулась от ложки.
– Оленька, но мамы сейчас нет. Тебе тетя кашки даст, хорошо? – уговаривал ее Роберт.
– Не, мама, – ответила Оля с упрямством, которое было нам уже хорошо известно.
– Мама придет позже. Она очень рассердится, если узнает, что ты не позавтракала, – соврала я.
– Я хочу к маме!
– Я тоже хочу к маме, но сейчас ее здесь нет. – Я уже начинала злиться.
– А де она?
Я взглянула на Роберта со страхом и укоризной, а он сидел тихо и делал вид, что его здесь нет. Мужская храбрость! Помог бы мне, ну хоть как-то. Вчера я была сама, сегодня сама…
– Дедушка тебе объяснит, где мама, а я пока покормлю, хорошо? – с предвкушением заявила я.
– Оля, мамочка не может прийти, потому что… – начал Роберт и тут же замолчал. Малышка смотрела на него и ждала.
– Потому что… она очень занята… и… – запинался бедняга.
– Оля, доедай быстренько кашку и поедем искать маму. Но ты должна все съесть, а то у тебя не будет сил ее искать. И мама будет сердиться.
– Хочу к маме!
– Тогда давай ешь, – не отступалась я.
– Не! Мама! – упорствовала Оля. Похоже, мне достался достойный соперник.
– Ну, раз нет, так нет. Тогда я выбрасываю кашку, – сказала я спокойно и пошла к раковине.
– Аня, что ты делаешь? – спросил Роберт, устало уставившись на меня.
– Ничего, если не хочет, пусть не ест.
– Да ты что? Это же ребенок. Ей надо поесть.
– Когда проголодается, поест.
Он посмотрел на меня испуганно. На самом деле я понятия не имела, могут ли такие дети заморить себя голодом из-за стресса, от упрямства или отчаяния. Но что-то мне подсказывало, что Оля зла себе не причинит. Что она сильнее, чем все мы, вместе взятые, и умнее, чем нам кажется. Я выбросила кашу и помыла мисочку. Потом налила себе чаю.
Тут меня озарило. Я кинулась в прихожую и отыскала в сумке фотографии, которые забрала из дома Госи.
– Оля, иди сюда, я тебе что-то покажу, – позвала я, а когда девочка прибежала, я устроилась в кресле и усадила ее на колени.
– Смотри, – показала я фотографию, на которой она была с родителями. – А кто это?
– Оля, – ответила малышка, показывая пальчиком себя на фотографии.
– А кто еще?
– Мама.
– И..?
– Папа!
– Так, это ты, мама и папа. Видишь? Вот они, на фотографии, тебе улыбаются. Они тебя очень любят. Мама тебя любит, и папа тоже любит. Но они не могут быть сейчас рядом с тобой, потому что они на небе у Бога и прийти не могут, – объясняла я ей, глядя на Роберта. В его глазах я видела страх. Я сама ужасно боялась, но когда-нибудь мы должны будем ей это сказать.
– У Бози? Мама и папа у Бози? – спросила Оля.
– Да, родная, у Бози, – выдохнула я. Оказывается, этот ребенок уже знал кое-что о религии.
– Оля тоже к Бозе? – заявила она.
Конечно, можно было предвидеть, что она тоже захочет пойти к Богу, как и ее родители.
– Нет, это не так просто. Бог сам решает, кто к нему пойдет и когда, – ответила я.
– Оля сильно плоси! – сказал ребенок. На мои глаза навернулись слезы.
– Когда-нибудь, Оля, ты тоже пойдешь к Богу и встретишься там с мамой и папой. Каждый из нас туда пойдет.
– Тетя?
– Да, Оля, и тетя туда пойдет.
– Хорошо. А давай выберем, во что ты сегодня оденешься. Смотри, какое красивое платьице.
– Не хочу, – наотрез отказалась она.
– А что хочешь? Ты же не можешь все время ходить в том, в чем спала. Давай наденем это платьице! – сказала я строго.
– Не, не хочу! Олеля!
Я бросила одежку и подошла к окну. Погода была ужасная, шел дождь со снегом. Двадцать пятое декабря, Рождество. Я глубоко вдохнула. Это же всего лишь маленький ребенок, подумала я и вернулась к Оле. Всего лишь маленький осиротевший ребенок.
– А посмотри, какие тут у нас мишки красивые и цветочки, ой, а это у нас бабочки или пчелки? Смотри, какие красивые, – попробовала уговорить ее по-доброму.
– Не, не хочу!
– Хорошо, а давай тогда вот эти красивые голубые штанишки и блузку с цветочками? – Я уже почти умоляла.
– Не!
– Что тут у вас происходит? – спросил Роберт, войдя в комнату.
– Проблемы с выбором одежды, – проворчала я.
– А именно?
– Она не хочет одеваться.
– Оля, ты почему не хочешь одеваться? – спросил он у малышки.
– Не хочу! – крикнула та и разрыдалась еще громче.
– Тетя тебя оденет, и мы пойдем гулять, хорошо? – Роберт попробовал подкупить малышку.
– Не, мама!
– Что мама? – не выдержала я.
– Мама дене Олю, – заявила девочка.
– А где ты тут маму видишь? – Я уже кричала.
– Оля, иди к дедушке. – Роберт протянул к ней руки и взглянул на меня с укоризной.
Я поняла, что должна выйти из комнаты, и вышла. В конце концов, это не мое дело. За закрытой дверью плач Оли зазвучал еще громче. Я почувствовала, что мне нужно пойти к ним. Кто, если не я? Мне и не с такими проблемами в жизни пришлось справляться – неужели не справлюсь с маленькой девочкой?
Я вернулась в комнату. Роберт попробовал взять Олю на руки, но та брыкалась и вслепую била ногами. Я подошла к чемодану и высыпала все вещи на пол. Потом выбрала три комплекта одежды: трусики, белье, блузки и разложила их на диване.
– Оля, – обратилась я к ней уже почти спокойно, – посмотри, тут твои вещи. Можешь сама выбрать, во что одеться, а потом мы кое-что сделаем вместе. Поиграем или… – Я не знала, что сказать дальше, и на мгновение растерялась. Чем любят заниматься трехлетние девочки? Какие у них любимые развлечения? – Поедем, посмотрим на что-то хорошее. Но сначала нужно одеться. Скажи, что ты хочешь делать? Может, потом заглянем во второй чемодан? Что-то мне кажется, что там были какие-то мышки и кубики. А еще я там красивую куклу видела. Не знаешь, чьи это игрушки? – Я разговаривала с ней беспрестанно, как заведенная, и сама себе удивлялась, откуда берется этот словесный поток. – Давай наденем вот эти симпатичные штанишки с божьими коровками. Божья коровка, улети на небко… Знаешь эту песенку? А может, знаешь еще какую-нибудь про божьих коровок? Потому что я больше песенок не знаю. Да и вообще тетя у тебя совсем не музыкальная, никогда петь не умела. Может, ты мне что-нибудь споешь? А ты знаешь, что сегодня Рождество? Давай возьмем дедушку и поедем вместе смотреть на большую-пребольшую разноцветную елку. Знаешь, что такое елка? Помнишь, какая елка у вас была в прошлом году? – Горло начало пересыхать, но толк от моей болтовни все-таки был.
Я говорила и делала свое дело. Оля уже была в колготках, штанишках, майке, и я как раз надевала ей блузку.
– Помнишь такое дерево? Красивое, разноцветное, с шариками и огоньками. Ура! – закричала я и облегченно вздохнула. – Мы уже оделись! Теперь можем навести порядок в волшебном сундуке, полном сокровищ! – сказала я, показывая на чемодан с игрушками. Оля тут же начала в нем копаться.
Я бросила на Роберта взгляд, исполненный гордости.
– Экзамен по гинекологии – сущие мелочи по сравнению с этим, – сказала я с усмешкой.
Мы пили кофе и наблюдали, как Оля наводит порядок в своих игрушках. Вдруг, ни с того ни с сего, она сказала:
– Мама, ам, ам.
– Олечка, ты кушать хочешь? – спросила я. Глупый вопрос, учитывая, что мы еще не завтракали. Игорь спал, во всяком случае, не выходил из своей комнаты.
– Да.
– А что ты хочешь? – спросил Роберт.
– Касю, – твердо заявила она. Надо же, какой решительный и самостоятельный ребенок. Знает, чего хочет.
Я приготовила кашу, поставила тарелочку на стол, набрала немного в ложку и поднесла к ее ротику.
– Нее, мама! – завопила Оля и отвернулась от ложки.
– Оленька, но мамы сейчас нет. Тебе тетя кашки даст, хорошо? – уговаривал ее Роберт.
– Не, мама, – ответила Оля с упрямством, которое было нам уже хорошо известно.
– Мама придет позже. Она очень рассердится, если узнает, что ты не позавтракала, – соврала я.
– Я хочу к маме!
– Я тоже хочу к маме, но сейчас ее здесь нет. – Я уже начинала злиться.
– А де она?
Я взглянула на Роберта со страхом и укоризной, а он сидел тихо и делал вид, что его здесь нет. Мужская храбрость! Помог бы мне, ну хоть как-то. Вчера я была сама, сегодня сама…
– Дедушка тебе объяснит, где мама, а я пока покормлю, хорошо? – с предвкушением заявила я.
– Оля, мамочка не может прийти, потому что… – начал Роберт и тут же замолчал. Малышка смотрела на него и ждала.
– Потому что… она очень занята… и… – запинался бедняга.
– Оля, доедай быстренько кашку и поедем искать маму. Но ты должна все съесть, а то у тебя не будет сил ее искать. И мама будет сердиться.
– Хочу к маме!
– Тогда давай ешь, – не отступалась я.
– Не! Мама! – упорствовала Оля. Похоже, мне достался достойный соперник.
– Ну, раз нет, так нет. Тогда я выбрасываю кашку, – сказала я спокойно и пошла к раковине.
– Аня, что ты делаешь? – спросил Роберт, устало уставившись на меня.
– Ничего, если не хочет, пусть не ест.
– Да ты что? Это же ребенок. Ей надо поесть.
– Когда проголодается, поест.
Он посмотрел на меня испуганно. На самом деле я понятия не имела, могут ли такие дети заморить себя голодом из-за стресса, от упрямства или отчаяния. Но что-то мне подсказывало, что Оля зла себе не причинит. Что она сильнее, чем все мы, вместе взятые, и умнее, чем нам кажется. Я выбросила кашу и помыла мисочку. Потом налила себе чаю.
Тут меня озарило. Я кинулась в прихожую и отыскала в сумке фотографии, которые забрала из дома Госи.
– Оля, иди сюда, я тебе что-то покажу, – позвала я, а когда девочка прибежала, я устроилась в кресле и усадила ее на колени.
– Смотри, – показала я фотографию, на которой она была с родителями. – А кто это?
– Оля, – ответила малышка, показывая пальчиком себя на фотографии.
– А кто еще?
– Мама.
– И..?
– Папа!
– Так, это ты, мама и папа. Видишь? Вот они, на фотографии, тебе улыбаются. Они тебя очень любят. Мама тебя любит, и папа тоже любит. Но они не могут быть сейчас рядом с тобой, потому что они на небе у Бога и прийти не могут, – объясняла я ей, глядя на Роберта. В его глазах я видела страх. Я сама ужасно боялась, но когда-нибудь мы должны будем ей это сказать.
– У Бози? Мама и папа у Бози? – спросила Оля.
– Да, родная, у Бози, – выдохнула я. Оказывается, этот ребенок уже знал кое-что о религии.
– Оля тоже к Бозе? – заявила она.
Конечно, можно было предвидеть, что она тоже захочет пойти к Богу, как и ее родители.
– Нет, это не так просто. Бог сам решает, кто к нему пойдет и когда, – ответила я.
– Оля сильно плоси! – сказал ребенок. На мои глаза навернулись слезы.
– Когда-нибудь, Оля, ты тоже пойдешь к Богу и встретишься там с мамой и папой. Каждый из нас туда пойдет.
– Тетя?
– Да, Оля, и тетя туда пойдет.