* * *




Пролог




«Ненавижу! Ненавижу! Чтоб ты сдохла! — металась в голове разрушительная мысль, била изнутри, сжигала, калечила остатки разума и совести, пока девушка перебирала содержимое ящиков стола и полок на кухне. — Где же это… Где оно… Было ведь здесь… Наконец-то! — ликуя, она достала маленький пузырек из темного стекла с предупреждающими надписями на грозной черно-белой этикетке. — Господи, благослови крыс…»

Она взяла ярко-синюю кружку, заблаговременно принесенную на кухню, с остатками чая, отсыпала в нее мышьяка, а пузырек вернула в ящик стола. Размешав вместе с ломтиком лимона, бегом отнесла в одну из комнат третьего этажа и оставила именно в том месте, откуда брала.

Через две минуты после этого уже другая девушка вошла в дом. Она сразу же бросилась на кухню, взяла из одного из ящиков тот же пузырек (она всегда точно помнила, где что лежит в доме), взяла стакан с соком, насыпала туда белый порошок и старательно размешала, приговаривая: «Пей, дрянь, пей… Апельсиновый сок очень полезен…» Спрятала мышьяк обратно в ящик, а стакан поставила точно в то место, откуда брала. Хотела пойти наверх в свою комнату, но вместо этого раздвинула шторы и выглянула в окно.

На неприветливо-черном фоне предночного неба, где-то очень высоко над землей, горели таинственные красные шарообразные объекты.

— Я сделала все, как вы хотели, — сказала им девушка и отправилась в свою комнату, чтобы выпить чаю из ярко-синей кружки.





Глава 1




— Я еще не встретил свою единственную, — с мечтательной улыбкой нежно проворковал Антон Комиссаров и застенчиво потер пальцами правую часть шеи.

— То есть вы ни с кем не встречаетесь? — задала новый провокационный вопрос ведущая ток-шоу.

— Встречаюсь, но постоянной девушки у меня нет. Я в поиске. — Зал взревел.

— Какой она должна быть — девушка Антона Комиссарова?



— Я люблю уверенных в себе женщин, которые точно знают, чего они хотят, таких… сильных и независимых личностей, понимаете? — Ведущая кивнула, чтобы подтвердить свое понимание. — Я вырос с тремя сестрами и был для них любимым… Нет, не так. Единственным, а потому любимым братом. — Все оценили шутку и засмеялись. — Я привык к тому, что они изгалялись каждая по-своему, чтобы привлечь мое внимание, поэтому для меня важна индивидуальность в женщине.

Мама взяла пульт и переключила на сериал про врачей.

— Э, я смотрела! — возмутилась я до глубины души.

— Ты же не смотришь телевизор! А тем более пустопорожнюю болтовню.

— Но это же Антон Комиссаров! Это святое!

Мама весьма озабочена тем, что в свои двадцать один я не только не замужем и не только даже не близка к этому статусу, но и вообще никогда в жизни не была к нему близка. Периодически возникающая в течение последних четырех лет личная жизнь очень быстро разочаровывала и посему так же быстро затухала. Гораздо больший процент времени я нахожусь в состоянии одиночества, нежели в состоянии романтических отношений. Когда это стало давать повод моим знакомым, родственникам и не самым близким подругам подозревать вашу покорную слугу в нетрадиционной ориентации (никому же не интересна Юля-неудачница, гораздо занимательней звучит Юля-лесбиянка, не правда ли?), я придумала изящный способ от них отвязаться: притворилась влюбленной в одного известного молодого актера, обладающего до ужаса привлекательной внешностью. Все стали меня жалеть (а некоторые, как мама, к примеру, крутить пальцем у виска) и с вопросами о личной жизни потихоньку отстали. Я же, к своему великому удивлению, обнаружила у себя способность к самовнушению, ибо в двадцатый раз повторив, что выйду замуж только за Комиссарова, неожиданно ощутила укол в сердце, увидев его в тот же час по телевизору. От него многие несовершеннолетние девочки и слегка совершеннолетние девушки были без ума, но я-то себя считала как раз с умом, в смысле, далеко не глупой, и никак не могла предугадать, в какие дебри заведу сама себя такой безобидной и дурацкой шуткой. То есть я находила его раньше интересным и харизматичным, но на этом все. А теперь его слегка кучерявые русые волосы, мужественный подбородок, брутальная щетина, пухлые губы, правильный нос, выразительные надбровные дуги и мудрые продолговатые глаза заставляют живот съеживаться, сердце бешено стучать, а глаза наполняться влагой.

— Ну и где ты его встретишь? — ответила мне мама. — Подумай здраво. Ладно бы в Москве жила и вела дружбу с творческой элитой… А еще лучше — была бы актриса. Но с твоим-то характером! Одумайся, овца! Не твоего поля эта ягода.

— Не так уж и далеко мы живем! В каких-то десяти километрах от МКАДа… — ответила я чисто из вредности, но внутренне осознала правдивость родительской сентенции. Характером меня природа наделила не ахти… Точнее сказать, не характером, а темпераментом — я глубокий интроверт, сидящий в бездонной яме меланхолии. Необщительная, тихая, скромная. Взять, допустим, институт: всегда знаю ответ, но никогда не подниму руку. Пока не спросят, отвечать не стану. Сама мысль о том, что сейчас вся группа услышит мой робкий голос, приводит меня в шоковое состояние. Теперь вы понимаете, что такому человеку на сцене делать абсолютно нечего? Подавать себя я совершенно не умею, так что в категорию «уверенных в себе», «знающих, чего хотят» и «сильных и независимых» я попаду, лишь оказавшись в зеркальном мире, где все противоположно нашему, или же если разбирать дамский пол по категориям будет какой-нибудь умственно отсталый и подслеповатый менеджер-классификатор, который, увидев меня, не сможет разобраться, что я за человек. Или просто за взятку.

Обследовав внутренности кошелька, я горестно вздохнула, уяснив, что этот путь явно не мой. Придется искать дорожку в Зазеркалье.

— Выключи хотя бы этих ненавистных врачей, — попыталась я отыскать компромисс с собственной родительницей. — Ты же знаешь, как я их боюсь!

— Но я тоже врач! — с изумлением пополам с обидой обернулась ко мне мать.

— Так я и тебя боюсь! — не стала я скрывать и ушла на кухню.

Ставя электрический чайник на подогрев, я думала о том, как же хорошо находиться дома в будний день. На работе предоставили оплачиваемый отпуск для сдачи сессии, половину экзаменов и зачетов я сдала досрочно, оставшаяся половина не внушала особого ужаса даже мне — законченной перфекционистке, готовой обои жевать ради оценки «отлично». В итоге полторы недели можно предаваться ничегонеделанию, потому что к остальным дисциплинам я успею подготовиться за несколько дней.

Когда чайник закипел и выключился, раздался телефонный звонок. Мама была увлечена сериалом, поэтому трубку, против обыкновения, сняла я.

— Юлёна, сколько лет тебя не слышала! — обрадовалась мне Танька Грачева, как будто это я ее набрала. — Ты че, номер мобильного сменила? Дозвониться смогла только на городской. Как поживаешь? — Я рассказала в двух словах, заверила, что номер сохранился, просто, видимо, разрядился телефон, а заодно напомнила, что слышала она меня каких-то полгода назад. — Ну это же редко! Мы десять лет школы за одной партой выдержали! Это чего-то да стоит! Год школы идет за три года жизни!

— Это в тюрьме…

— Школа — та же тюрьма! И как ты добровольно в институт пошла, я не понимаю? Тебе в школе заданий, ответов у доски, диктантов и экзаменов было мало?


— Ты зачем позвонила-то? — не выдержала я. Не сказать, чтобы Таня меня раздражала, просто… она меня очень-очень раздражала. И на контакт я с ней редко выходила именно по этой причине.

Оказалось вот что. Дядя Рыжей (Танина кликуха в школе) является главным редактором местной газеты. Они пишут обо всех событиях, происходящих в городе и районе, и о выдающихся событиях, случающихся в соседних городах. Итак, в маленьком Гогольске, также входящем в Московский регион, последние полгода жители наблюдают в небе странные светящиеся объекты красного цвета, предположительно НЛО. В штате есть замечательный сотрудник, освещающий информацию такого рода, но, к сожалению, он сломал ногу. Внештатники давно и с энтузиазмом шлют короткие видеоролики, фотографии и заметки, но главред им не верит. Он вообще во все сверхъестественное не верит. Остальные журналисты-штатники имеют много работы и маленький оклад: газета не спонсируется администрацией и живет только за счет рекламы. Короче, ввиду того что Таня не обременена ни учебой, ни работой и имеет страсть как можно чаще менять местоположение, ей предлагается поехать в Гогольск и собрать материал. Поспрашивать местных и самой пронаблюдать явление. Журналисты любят раздувать из мухи слона, это их хлеб, их репутация, их будущая известность, а родственница ничего выдумывать не станет. Она, по ее словам, засиделась, ее натура срочно требует смены дислокации. Но одна Таня категорически ехать не хочет.

— Ты сможешь оторваться от сессии на пару деньков? Пожа-алуйста! — молитвенно протянула бывшая одноклассница и неслучившаяся сокурсница. Мы вместе подавали документы в наш институт. Затем Грачева решила, что учиться экономике — абсолютно не ее призвание (она должна быть звездой, а где вы видели экономистов, у которых берут интервью?), и на второй вступительный экзамен не явилась. — Поехали в Гогольск вместе!

Вот так всегда! Стоит произнести или хотя бы подумать: «Как хорошо быть дома», — как тут же надо куда-то идти! Или ехать.

— Эту неделю я свободна, — осторожно начала я, — но как мы с тобой сможем написать статью, мы же не журналисты? Мы не подведем твоего родственника?

— Да ты что, кто нам доверит? Писать будет корреспондент, тот, который лежит с ногой! — Перевод для нормальных людей «в больнице со сломанной ногой». Потому что с обычными ногами лежат все и не только в больницах. Грачева частенько изъясняется загадочно, я буду всегда уточнять для читателя, что она имела в виду, так как за длительные годы знакомства научилась достаточно хорошо ее понимать. — Мы ему отнесем надыбанную инфу, а он пусть клепает! — «Найденную информацию», «пусть пишет».

— Иными словами, мы его временные руки и глаза?

— Молодец, Образец! — Моя фамилия Образцова, поэтому в то время как Танька была Рыжей, я носила именно такое прозвище. — Дядя оплатит все расходы, связанные с проживанием и поиском инфы, а туда нас довезет папа. Так что отделаемся легко! Только на еду потратимся.

Вследствие сегодняшнего знакомства с внутренностями собственного кошелька я была несказанно рада услышанному.

Я не могла не позвонить своей лучшей подруге Кате с предложением поехать в Гогольск, во-первых, потому что все приключения мы традиционно переживаем вместе, во-вторых, потому что я боялась, что не вытерплю Грачеву один на один и спешно ретируюсь из города где-нибудь на втором часу совместного проживания. В то же время мы как-то жили с Танькой под одной крышей (кстати сказать, в этой самой квартире) и со временем научились уживаться. Может, и сейчас обойдется? Не убью же я ее в самом деле, я человек добродушный и покладистый. Тем не менее Катя должна была знать, где я буду находиться ближайшие дни.

— Таинственные красные огни? — ошеломленно переспросила подруга. — Везет же нам на фантастику последнее время!

— Ага. — Некоторые наши расследования действительно были окрашены в мистические тона.

— И все равно я скептик, ты же знаешь. Да, бывают редкие исключения, но именно что — редкие. Редчайшие.

— Я тоже не верю в НЛО, — кивнула я. — Но ты же знаешь, меня легко провести. А Танька всегда витает в облаках. Ты бы нам ой как пригодилась в этой миссии как человек, твердо стоящий на земле и никому на слово не верящий.

— Я не могу, увы, — печально вздохнула Екатерина. — Сама знаешь, мне некогда. У меня защита на носу. А ты поезжай, оторвись как следует. И держи меня в курсе!

— Буду звонить, — пообещала я, улыбаясь.



На следующий день не успела я сесть в машину и поздороваться с Танькиным отцом, как была огорошена известием:

— Наше дело обрастает подробностями, — заговорила Грачева. — Двадцать первого, то есть четыре дня назад, были найдены тела обеих дочерей мэра Гогольска.

— Так мы криминальную колонку ведем или освещаем таинственные происшествия? — не поняла я.

Новая напарница достала из сумки распечатку с сайта и протянула мне.

— Я посетила вчера gogolsk.ru и наткнулась на это! Две дочки мэра умерли одновременно в разных местах, но главное для нас то, что одна из них окочурилась на пустоши, куда приходит местная молодежь позырить на огни!

Первые минуты я не могла вымолвить ни слова, настолько меня поразил несвойственный для Грачевой сверхответственный подход к какому-либо мероприятию. У меня вот даже мысли не возникло изучить город, в который мы направляемся, посредством интернета.

— Думаешь, что смерть одной из них связана с красными объектами?

— Не знаю, но это пипец как странно.

Порадовавшись мысленно тому, что Татьяна со своим превосходным русским языком не будет писать статью сама, я взяла у нее из рук бумагу. Новостная заметка была, к сожалению, весьма лаконична.

«Город потрясло сообщение о смерти обеих дочерей мэра, Дарьи и Александры, возраст 19 и 21 соответственно. Одна из них, Александра, была найдена на заброшенной стройплощадке задушенной. Труп Дарьи нашла дома горничная, пришедшая утром на работу. Родителей в тот момент в городе не оказалось. Девушку убило током. Убийство это, самоубийство или несчастный случай — разбирается следствие. В том, что Сашу, старшую дочь, убили — нет никаких сомнений, вопросы рождает другое: кто или что это сделало? Живой человек или пришельцы из Космоса? Так как, по рассказам очевидцев, в эту ночь жители вновь наблюдали над местом, где было совершено преступление, непонятные красные огни…»

— А где написано, что они умерли одновременно? — попеняла я приятельнице на желание драматизировать на ровном месте.

— Нигде, Образец, — пожала та плечами. — Это логика. Если бы убили дочь мэра, об этом сразу же написали бы на сайте города. Однако в предыдущих новостях — ничего.

— Какой даты предыдущая новость? — несмотря на сомнения в тоне, я Танюху после этой реплики зауважала. Время меняет людей. Раньше она была, бесспорно, глупее меня. — Может, сайт редко обновляют?

— Предыдущая новость была о возобновлении реконструкции церкви, и разместили ее за два дня до этой. Еще раньше — про выставку каких-то там цветочков.

— Приедете на место — разберетесь, — встрял в наш диалог водитель, Виктор Витальевич. — Сейчас-то что голову ломать?

Рассматривая его темно-рыжий затылок, я понимала, откуда у Таньки взялся этот интересный цвет волос. Гены — штука сильная.

Гогольск находился в тринадцати километрах от нашего города и имел численность населения не больше пятидесяти тысяч. Гостиница здесь была, разумеется, всего одна, туда-то нас и привез добрый Танин папа. Мы поблагодарили его (точнее, я поблагодарила, а дочка сделала вид, будто так и надо) и вышли из машины.

Перед нами высилось пятиэтажное здание, отель занимал только часть жилого дома и всего два этажа из наличествующих. Вывеска была белая, невзрачная, заляпанная грязью и дождем, а одна из ступенек порога имела отколотый край. Мы с Таней переглянулись с явной печалью, предвкушая сон в обнимку с клопами и волосы в свободном от мяса супе на обед, и прошли в фойе. Однако внутреннее убранство резко контрастировало с экстерьером, что вселяло определенные надежды.

За стойкой мыл телефонный аппарат влажными салфетками высокий тучный мужчина с довольно длинными черными волосами, наметившейся бородкой и выразительным носом. Обратил к нам смуглое лицо.

— Чем могу?

— Здравствуйте, — пропела Грачева и переложила длинную рыжую косичку на плечо. — Мы из «Областного вестника», вас предупреждали о нашем приезде и должны были забронировать два лучших номера на фамилию Грачевой.