На первом этаже жизнь кипела вовсю. Остальные девочки накрывали столы, поправляли стулья. Высокая блондинка за барной стойкой протирала стаканы. В свободном углу заканчивали приготовления музыканты: флейта, гитара, скрипка и установка из трех небольших барабанов – негусто. А ночью казалось, что здесь собрался целый оркестр.

Мне почему-то стало жаль, что не было клавишных. Я бы и сам не отказался сесть за клавесин, вспомнить несколько мелодий. Не в разгар веселья, само собой.

Костанцо отвлеклась от учетной книги и наигранно всплеснула руками.

– Кериэль, лучше бы ты действительно развалил кухню!

Девочки от дел отвлекаться не стали, но их взгляды скрестились на мне. Кто-то тихо хихикнул.

– Почему это? – Я почти обиделся.

– А что мне делать с рухнувшей картиной мира? Все легенды о высокомерных эльфах, которые мы знаем с детства, ложь?

Я еще раз убедился, что мадам умела быть совершенно разной. И строгой, и равнодушной, и жесткой или вот такой уютной.

– Не ложь, – поспешил подлатать картину мира Костанцо, – бо́льшая часть рассказов о моих сородичах, увы, абсолютная правда. Просто везде есть свои белые вороны. Тем более мне было несложно, даже наоборот. Теперь ведь стало удобнее?

– Конечно, Кериэль, мы очень благодарны тебе.

Я устроился за стойкой, с любопытством осматривая ярко освещенный зал и пересчитывая суетящихся девушек. Различать их было легко – они старались не повторяться ни в прическах, ни в нарядах. И если здесь присутствовали все оставшиеся обитательницы «Женского дома», то вместе с теми, кто еще прихорашивался на третьем этаже, получалось двенадцать девушек. Интересно, это много или мало? А если посчитать с Костанцо, Лизи, охранником и мной – шестнадцать жителей «Женского дома». Теперь понятно, почему у плиты на кухне аж шесть нагревательных кругов.

Про наряды девушек, конечно, я громко сказал – это были широкие полосы ткани, которые даже не прикрывали, а скорее выгодно обрамляли «товар». Я попытался припомнить, сколько до сегодняшнего дня видел обнаженных женских тел. Выходило, что за всю прошлую жизнь набралось меньше, чем за один этот вечер.

– Выпить хочешь?

– Красного полусладкого вина, спасибо.

Я посмотрел на блондинку за стойкой и с некоторым удивлением понял, что она была вовсе не молода, если сравнить с той же Фаби. Около сорока, может, даже старше. Хотя выглядела все равно неплохо.

– Мадам сказала, что у тебя неприятности? – Вопрос не прозвучал как попытка вытянуть информацию. Кажется, мне сочувствовали.

– И очень крупные, – подтвердил я, посмаковал вино – оно было молодое и легкое – и зачем-то сознался, – но это за дело, увы.

Женщина странно на меня посмотрела, то ли не ожидала откровенности, то ли считала, что все эльфы априори непогрешимы. Я в очередной раз подумал, что мой народ отлично устроился. Вот что значит многовековая работа над репутацией.

А я сейчас возьму и своим примером все испорчу.

– Козма, налей чего-нибудь. – К нам подошел, позевывая, крупный орк с нашивкой охраны на рукаве.

Интересно, а зачем вообще охранять бордель? Дафне, к примеру, орк ничем не помог. Как сказала мадам? Ей заранее оплатили возможные издержки? Под ними, так понимаю, подразумевались похороны.

Блондинка, которую звали Козма, протянула орку кружку чая.

– Эй, а покрепче? – возмутился охранник.

– Могу добавить заварки, – отрезала блондинка, – ты на работе.

– Зануда, – отмахнулся орк и только сейчас заметил меня, – действительно эльф!

– Неужели? – Я сделал вид, что удивился, и тихо, пока Козма не видит, подвинул орку свое вино. Вряд ли такую громадину поведет от половины бокала.

Охранник отказываться не стал, выпив вино одним большим глотком, и заметно повеселел, присев на соседний высокий стул.

– Как тебя, Карэль? Спасибо хотел сказать. – Его акцент напомнил мой собственный, дав понять, что орк тоже прибыл из Старого Света.

– Кериэль, – поправил я. – А ты Нар?

Орк с готовностью пожал протянутую ладонь.

– Он неравнодушен к Дафне, – «сдала» охранника Козма и, наградив меня осуждающим взглядом, забрала опустевший бокал.

Заметила все-таки!

– Еще вина?

– Нет, мне хватит. Сколько?

Почему-то мой вопрос очень ее развеселил.

– За счет заведения. Спасибо за кухню.

– Надолго у нас? – Орк еще раз зевнул, прикрыв рот ладонью.


Если бы я знал!

Правильно ли я поступил, попросив у Костанцо комнату? Место было своеобразное, и я не был уверен, что захочу здесь оставаться. Но «Женский дом» подкупил меня своей нетипичностью.

К тому же после слов лорда Киара я расслабился, и весь квартал имел возможность поглазеть на эльфа. Но зато никому бы и в голову не пришло искать меня здесь. Даже если следы приведут погоню к борделю, она точно не подумает, что я сижу прямо у нее над головой.

– По обстоятельствам, – уклончиво ответил я.

Без пяти семь, когда Костанцо сдвинула щеколду и приоткрыла дверь, а музыканты, взяв несколько пробных нот, заиграли задорный мотив, я понял, что мне лучше вернуться к себе в комнату.

Только теперь я сообразил, что перекусом озаботился, а чем-нибудь разнообразить время – нет. Несколько книг, которые лежали в ранце, для развлечения не годились. Я точно помнил, что утром проходил мимо лавки букиниста, но почему-то не додумался, что меня ждет ночь в запертой комнате.

Я подошел к Костанцо. Она, встав за стойку у входа, уже что-то обсуждала с невысоким мужчиной, который в явном предвкушении оглаживал пышные усы. Светло-коричневое платье мадам, строгое и предельно закрытое, резко контрастировало с почти раздетыми блудницами. Зато сразу видно, кто хозяйка сего места, точно не перепутаешь.

Господин, положив на стойку две серебряные монеты, ушел к бару и, заказав виски, принялся масляно любоваться на девочек. Те кружились по залу в такт музыке, показывая «товар» в выгодном свете.

– Я могу чем-то помочь, Кериэль? – повернулась ко мне Костанцо.

– У тебя случайно нет каких-нибудь книг?

– По бухгалтерии пять штук только за прошлый год. – Она улыбнулась. – Наверное, где-то в комнате и завалялось несколько романов, но я их быстро не найду, извини.

– Чего уж там. Хотелось бы занять себя чем-нибудь на время работы борделя… Но вовремя не подумал – сам виноват, чего уже теперь.

– Господин… – К нам подошла одна из девочек.

Она была низкая и щуплая, с неженской фигурой, что только подчеркивала короткая «под мальчика» стрижка. Хотя наверняка в бордель захаживали любители подобного.

– Лучше на «ты» и можно по имени, – разрешил я.

– У меня есть… не книга, я неграмотная. – Блудница повесила голову, и я заметил проступивший на щеках румянец.

Удивительно – танцевать почти обнаженной ей нормально, а признаться в неграмотности почему-то неудобно. Какое странное место!

– Но если нечем заняться – можно убить время, – продолжила девушка, переминаясь с ноги на ногу.

– Это Альда, – представила мне блудницу Костанцо, – наша новенькая.

В этот момент в двери зашли сразу три господина, и мадам отвлеклась на них.

– Если тебе не жаль, с удовольствием возьму. – Не представляю, что именно, но я сейчас обрадуюсь любой безделице, которая поможет скоротать ночь. – И заплачу, сколько скажешь.

Альда помотала головой.

– Нет, не нужно, мы все очень благодарны тебе за Дафну. – Я поднялся следом за блудницей на второй этаж и прошел в конец коридора к комнате с номером одиннадцать. – Я куплю себе еще, когда в следующий раз выйду в город.

Она отперла дверь, и я с любопытством зашел внутрь. Комната, как и предположил ранее, оказалась гораздо меньше тех, что располагались на третьем этаже: кровать, комод, небольшое окно и один стул; столом служил широкий подоконник. Но при всей скромности здесь было чисто и уютно.

– Вам нельзя просто так покидать «Женский дом»? – уточнил у блудницы, пока та что-то искала в верхнем ящике комода.

– Раз в неделю под запись в книге и с бумагой от мадам, – подтвердила Альда, – у нас же нет документов. Если собираешься торговать своим телом, нужно встать на учет. Регистрационную карточку у тебя заберут и взамен дадут специальный билет. У нас в конторе чем только не занимаются: и браки заключают, и недвижимость оформляют, и лицензии на торговлю выдают, и вот… с нами, блудницами, работают. По-другому нельзя. Если поймают на незаконной проституции – отправят на рудники. Вот, нашла! Держи.

Мне протянули красивый большой конверт, и я тут же заглянул в его содержимое – сначала на глаза попался ровный отрез белой ткани. Затем я заметил аккуратно смотанные клубочки ниток – их было больше двадцати цветов, из крайнего торчала игла с большим ушком. Также в конверте нашлись пяльцы и схема на сложенном пергаментном листе.

– Это вышивка? – Вот уж чем я никогда не увлекался.

Альда смутилась.

– Если не хочешь…

Я фыркнул.

– Хочу! Но не умею. – Я закрыл конверт, подумав, что всегда интересно попробовать что-то новое.

Девушка, закрыв свою комнатушку на ключ, улыбнулась.

– Вышивай так, чтобы верхние нити у крестиков ложились в одну сторону, и не сильно намудри с изнанкой. Ты же не на выставку потом результат понесешь? А для себя главное – удовольствие получить.

– Спасибо!

Мы дошли до лестницы, но подняться к себе я не успел – услышал, что Костанцо говорит на повышенных тонах.

– Целитель сказал ей не возвращаться к работе неделю! – непреклонно заявила мадам.

В ее высоком голосе я уловил напряжение и злость.