Глава 38

Мира




– Саммер приезжает в понедельник вечером, – сообщает мне Сиен, пока я собираю волосы в причёску перед зеркалом. Мои руки замирают, и наши с ней взгляды встречаются в отражении.

– Она тебе написала? – Напряжённо спрашиваю её.

– Да, сегодня утром. Весёлое сообщение о том, как сильно она соскучилась и как переживает, что ты злишься на неё из-за Рафаэля и её желания быть с ним.

– И что ты ей ответила?

– Что тебя это не волнует, – пожимает плечами подруга, одетая в серебристое платье в пол, переливающееся маленькими кристаллами и жемчугом.

– Значит, враги нас окружают со всех сторон. От Белча есть новости? – Возвращаясь к укладке, интересуюсь я.

– Нет, Рафаэль ушёл вчера и до сих пор не вернулся. Вероятно, на весь уик-энд куда-то сбежал. Надеюсь, что он не натворит глупостей и…

– Он уже их совершил миллион, так что вряд ли чего-то боится. Козёл. Заблокировал меня. Говорил, что любит, а сам… – горько смеюсь я, закалывая волосы шпильками.

– Мира, он любит, просто вот такая чёртова ситуация. Ему сложно, и он…

– Мог прийти ко мне. Разве я бы не помогла? Разве Белч ему бы не помог? Но он не думает ни о ком, кроме себя. Ему нравится быть жертвой и страдать. Рафаэль тащится от этой боли, и мне теперь плевать на него. Раз я ему не нужна, то и он мне тоже, – зло поднимаюсь с пуфика и сбрасываю с себя халат.

– Мира, так нельзя! Ты же не можешь бросить его в таком состоянии…

– Не могу? – Цежу я, поворачиваясь к ней. – А разве не он бросил меня, Сиен, когда я даже двигаться не могла и давилась своей рвотой, когда у меня было кровотечение, и я нуждалась в нём? Он именно так и поступил. Я его потеряла, или он меня, не суть. Между нами ничего больше нет. Я дура, раз хотела признаться Рафаэлю в том, что ради него готова бросить всё и отречься от отца. Я ему не нужна. Это точка. Нет, восклицательный знак и конец предложения. Теперь мне остаётся лишь выживать здесь, пока не закончится учебный год, и я не свалю из этого места вместе с тобой. Мне нужны мои деньги, которые забрал отец, и я получу их, чего бы мне это ни стоило. А Рафаэля больше нет на моём горизонте, он непонятно где и неизвестно с кем развлекается. Я уверена, что никакой любви в его сердце не было. Он просто хотел меня поиметь, и его желаниями отлично сыграли. Пострадала только я, но никак не Рафаэль. Его пристрастие к алкоголю и наркотикам – это лишь его вина, но никак не моя. На этом всё.

– Не знаю, что сказать тебе, – тяжело вздыхает подруга. Фыркаю и достаю из чехла золотистое платье в пол.

– А здесь не о чем говорить, Сиен. Это конец. Пора уже признать, что Рафаэль законченный эгоист, думающий только о себе. Он так боялся жестокости, что сам стал самым жестоким ублюдком в этом мире. Я вытерпела от него достаточно, чтобы иметь право хотя бы на нормальное объяснение с его стороны, но даже этого не получила. Трус. Я делаю только один вывод – сейчас на первом месте для него выгода. Ему не нужен ни Белч, ни я, ни образование, ничего, только деньги моего отца и положение, которое он ему, скорее всего, обещал. Вот она правда. Горькая. Но какая есть. Помоги застегнуть замок, – поворачиваюсь спиной к подруге, и она поднимается с кровати.

– Конечно, его поведение гадкое и ненормальное, но, может быть, у него на это есть причины, Мира? Может быть, он боится причинить тебе ещё больше боли, чем уже сделал? Может быть, он считает, что он причина твоих проблем, а ты его слабое место, которым могут манипулировать? – Сиен застёгивает замок платья на спине, а я скептически выгибаю бровь и, цокая, поворачиваюсь к ней.

– Я просто хочу верить в лучшие качества Рафаэля, вот и всё. Не хочу в нём разочаровываться, – тихо добавляет она в оправдание.

– Вера – роскошь в нашем мире, Сиен. Лучшего не будет, мы в аду, пора смириться с этим, – бросаю я, обувая туфли на высоких каблуках.

– Но…

– Всё. Хватит. Не желаю больше слушать никаких аргументов в пользу Рафаэля. Сегодня я должна быть внимательной, а вы все осторожными. Карстен планирует какую-то пакость, и мы обязаны не попасться на неё. Все предупреждены и готовы? – Меняя тему, подхватываю меховую накидку и набрасываю её на плечи.

– Да. Я поговорила с девочками после того, как мы вернулись рано утром из зала, закончив его подготавливать. Белч тоже предупреждён, – кивает подруга.

– Отлично. Тогда пошли.

Мы выходим из моей спальни и спускаемся вниз. Все мои сёстры уже готовы и ждут, сверкая различными оттенками вечерних платьев. Девушки улыбаются, но я знаю, насколько они устали из-за сумасшедшей и безумно тяжёлой ночи, занимаясь оформлением зала к балу.

– Итак, прежде чем мы направимся на этот вечер, я хочу, чтобы каждая из вас поняла всю опасность нахождения одной этой ночью. Вы видели Всадников своими глазами, вы наблюдали за тем, как жестоко они могут поступать и убивать. Вы хотите быть мёртвыми? – Получаю отрицательные ответы.

– Хорошо, потому что и я не желаю этого. Поэтому вспомните о том, что вам говорила Сиенна: ни при каких условиях не оставаться одной; не поддаваться магии прогулки под звёздами; не отлучаться даже в туалет поодиночке; возвращаться сюда всем вместе и сообщить об этом или мне, или Сиен. Вы поняли? – Девушки утвердительно кивают, и я бросаю взгляд на подругу, напряжённо ожидающую этого вечера.

– Тогда желаю всем хорошего и безопасного вечера, – указываю кивком головы на дверь и ожидаю, когда все девушки выйдут из дома. Выключаю свет в гостиной, и мы с Сиен последними оказываемся на улице.

– Прекрасно выглядите, – нас с улыбкой на лице встречает Белч, одетый в смокинг и бабочку, и предлагает руку подруге.

– Какие новости? – Интересуюсь я, направляясь за толпой своих сестёр к месту проведения бала.

– Рафаэль так и не вернулся.

– Меня это больше не волнует. Я спрашивала об Оливере и других ребятах, и о том, как они подготовились к сегодняшней ночи? – Зло поджимаю губы, не желая даже развивать тему отсутствия Рафаэля. Обида взяла верх и довольно давно, а разбираться с ней у меня нет времени.

– Большинство ребят будет находиться на балу и охранять девушек. Оливер… здесь всё очень сложно, – Белч понижает голос до шёпота.

– Алкоголь? – Безынтересно предполагаю я.

– Точно. С Калебом ужрались вчера, утром не выходили из своих спален и, думаю, до сих пор отсыпаются. Сегодня я их обоих ещё не видел, – мрачно произносит Белч.


– Их проблемы. Не наши, – пожимаю плечами, немного ускоряя шаг, и присоединяюсь к сёстрам, хранящим нервное молчание.

Оливер скатился донельзя, и вряд ли я смогу как-то повлиять на него. Судя по тому, что я слышала ночью от парней, переговаривавшихся шёпотом, они настроены крайне негативно по отношению к нему и объявили бойкот из-за того, как он струсил перед Всадниками и не защитил их. Хотя это нормальное поведение любого человека из моего мира – прикрыть свою задницу, отвернувшись на то время, пока за спиной происходит убийство. Только вот правильнее лучше смотреть на него, даже если страх за свою жизнь берёт верх, иначе можно не заметить, когда смерть настигнет и тебя. Прекрасный университет, в котором учат именно этому. Одно из самых роскошных образовательных учреждений наглядно демонстрирует, что ждёт каждого из нас. И меня тошнит от этого, как и от того, что руководство давно уже закрыло на всё глаза и покрывает настоящих преступников в лице Всадников.

Бал пестрит сверкающими и словно спускающимися с потолка огнями, музыка наполняет пространство зазывными быстрыми мотивами современных хитов. Оглядываюсь, замечая официантов, нанятых не мной, а парнями из «Альфы», и, надеюсь, что никто из моих девочек не притронется к тем напиткам, которые они предлагают. Но вот остальные… радуются разрешённой попойке, считая это благодатью и послаблением правил. И это одна из причин, почему они не в братствах и сестринстве. Стадо идиотов.

– Мира, – поворачиваю голову, встречаясь с обеспокоенным взглядом Белча.

– Где Сиен? Я же сказала, чтобы ты смотрел за ней, – шиплю я, отталкиваясь от стены.

– Да вон она. Я помню. Уж кто-кто, но ты должна знать, что я не отдам её в их руки, – огрызаясь, парень указывает на стол с закусками, рядом с которым стоит подруга в окружении сестёр, пытаясь, видимо, поднять им настроение.

Облегчённо вздыхаю и снова смотрю на Белча.

– Тогда к чему эти безумные глаза и неприятный страх на твоём лице?

– Его нет, – шепчет Белч, подходя ко мне вплотную.

– Кого из них?

– Оливера. Калеб здесь и он тоже его не видел, и спальня пуста. Вчера они начали пить в доме братства и сбежали в город, там Калеб надрался и обкурился. Он один вернулся, а вот Оливер нет, – быстро произносит Белч.

– И? Валяется где-нибудь в подворотне или же в борделе, – равнодушно отвечаю я.

– А если нет? Если они…

– Белч, хватит. Я понимаю, что Оливер твой кузен, но ты не можешь приглядывать за ним, если он сам этого не хочет. Он никогда не хотел быть другим и не будет. Для него предпочтительнее алкоголь и минутное наслаждение своей крутостью, чем ответственность и выполнение требований Всадников, – обрываю его, отчего Белч поджимает губы и, кивая мне, направляется к Сиен.

Мне плевать на Оливера, если честно. Он меня так сильно разочаровал, что я в душе даже желаю ему наказания за то, как бесчеловечно он поступил со мной в ту ночь. Я виню себя за то, что не смогла ничем ему помочь, и не только ему. Но всех я не в силах защитить, и сейчас меня больше всё же заботит местоположение Рафаэля. Хоть я зла на него, обижена и считаю, что предаёт себя и меня одновременно, но моё сердце скулит от отчаяния. Ладно, ещё и от ревности. Он повторяет судьбу Оливера и не оставляет мне даже попытки бороться за него, оградив себя высокими стенами недоверия. Неужели, та боль, которую мы причиняли друг другу, настолько ничтожна, раз он уже забыл обо всём? Неужели, парни так легко подавляют в себе чувства? И в который раз я задумываюсь, а были ли чувства, вообще? Или же азарт вёл его разумом, как и страх, как и глупая похоть? Мне неприятно от этих мыслей. Они вновь причиняют мне невыносимую боль.

Зал наполняется шумом, и музыка резко прекращается. Резко вскидываю голову и, быстро осматривая толпу, ищу взглядом всех тех, кого я обязана защищать. Они на месте.

– Дорогие наши подданные, – закатываю глаза, когда со сцены раздаётся голос Карстена, и луч света падает на него, облачённого в идеально скроенный костюм, кричащий о его огромном достатке. А идиотки, стоящие вокруг меня, уже влюблены в это чудовище. Как прозаично.

– Давайте поблагодарим нашу прекрасную и удивительно красивую принцессу Эмиру Райз за столь щедрый подарок, который она нам преподнесла, подготовив зал и угощения для этого вечера, – луч света перемещается, и находит меня. Цокая, складываю руки на груди, показывая своё пренебрежение к парню, гадко ухмыляющемуся, пока раздаются аплодисменты.

– Прошу тебя подойти ко мне, – произносит в микрофон Карстен. Конечно, я могу не последовать его просьбе, хотя это приказ, и в данный момент должна пересилить себя и направиться к нему на сцену.

Мои девочки аплодируют, как и парни из братств, а вот остальные недовольны тем, что я ещё жива. Усмехаюсь, приближаясь к Карстену, и он протягивает мне руку. Мне противно и гадко, вкладывать свою ладонь в его. Он резко притягивает к себе и грубо обхватывает за талию. Мстит. Терплю, стиснув зубы.

– Мы идеально выглядим вместе, не так ли? – Наигранно и тошнотворно смеётся Карстен, и его поддерживают. Видимо, считают, что только он сможет меня приструнить. Только через мой труп.

– Конечно, наши талантливые и достойные красавицы из сестринства «Оморфия» постарались на славу. И это не прошло мимо нас. Мы ценим такую отдачу и преданность, поэтому в этот вечер… – пока Карстен вводит в заблуждение толпу, я ищу взглядом его… чёрт, мне так жалко себя, и я ненавижу себя за то, что всё же ищу проклятого Рафаэля среди учащихся. Я хочу знать, что с ним всё в порядке. Да-да, я убеждала себя, какой он наглый мерзавец и тому подобное, но вот чувство опасности изъедает меня изнутри.

Шквал свиста и хлопков заставляет меня вздрогнуть и вернуться из размышлений в бальный зал, наблюдая за тем, как с потолка спускаются две переливающиеся блёстками и бумагой мумии. Очень модные мумии. Что за чертовщина?

– И конечно же, первый удар мы позволим сделать нашей принцессе. Эмира, окажи нам честь, – недоумённо поворачиваю голову к Карстену, протягивающему мне биту, украшенную сверкающими камушками.

– Ты рехнулся? – Шепчу я, дёргаясь от него в сторону, но Карстен сильнее лишь стискивает мою талию.

– Ты думала, я так просто оставлю твои слова безнаказанными, Мира? Отнюдь. Бей, не вынуждай меня заставить тебя это сделать. Это только начало моих сюрпризов, – с натянутой улыбкой цедит он сквозь зубы.

Это идиотизм. Правда, в центре зала висят две пиньяты. Одна выкрашена в розовый, другая в голубой цвет.

Взглядом быстро нахожу в толпе Сиен, напряжённо наблюдающую за мной и крепко держащую за руку Белча. Он тоже хмур. Так, я пропустила его слова о том, что Карстен приготовил. Но выбора снова нет.

Хватаю биту и спускаюсь со сцены. Студенты расступаются передо мной.

– Розовую, Мира. Это ведь цвет твоего мира, – хмыкает в микрофон Карстен.

Подбрасываю в руке биту и, размахиваясь, ударяю по мумии в розовой короне. Она качается из стороны в сторону под шум и свисты.

– Игра началась. Сегодня вы можете добыть для себя то, в чём вам всегда отказывали. И, разумеется, ударит каждый. По одному разу это обязан сделать каждый из вас. Ну а для наших девушек помимо разрешений на запретное, мы подготовили эксклюзивные подарки, – музыка снова начинает звучать по всему пространству. Передаю биту Сиен и отхожу к Белчу. Карстен сбегает со сцены, и его сразу же встречают его два подлизы, а вот третьего нет. Они исчезают в толпе, выстраивающейся в очередь желающих получить свой подарок. Но это ложь.

– Что за ерунда происходит? – Шепчу я, когда Сиен подходит ко мне. Калеб первым из парней бьёт синей битой, передавая свою очередь Белчу.

– Не понимаю. На этого ублюдка не похоже. Он никому не делает подарков, если только это не смерть или наказание, – нервно отвечает подруга.

– Он сказал, что это только начало. Он что-то спрятал в этих фигурах, что-то очень плохое и лучше бы…

– Хрень полная, – перебивает меня Белч.

Нас отталкивают в сторону студенты, пробирающиеся к пиньяте. Оказываясь у стены, я смотрю на то, как крутятся фигуры, сверкая в свете огней.