— Что с ними делать? — проявился у меня в голове Прошка — Может, убить?
— Нет! — решил я, подумав о том, что в такой хороший, славный день не стоит никого убивать — Сделайте так, чтобы они месяц, не меньше провели в больнице. И бросьте их. Пусть себе живут. Все равно в конце концов закончат свои дни на зоне, да и черт бы с ними.
— Будет сделано, шеф! — радостно откликнулись оба беса, и мне подумалось о том, что скорее всего сегодня два крадуна лишатся минимум сорока лет жизни. Неприятно, конечно, но ведь не убили же! Могло быть и хуже. Бесы не были мной замечены в особой жалости к своим несчастным жертвам. Если бы не желание нечисти как следует помучить своих жертв, скорее всего те бы уже лежали тепленькими трупами. И повторю, снова и снова: этих тварей никто не звал в мою машину! Не надо было в нее лезть! Это как с фашистами — никто не звал их в нашу страну 22 июня 1941 года, а потому жалеть о том, что они сдохли или потеряли здоровье на ее территории, совершенно никто не собирается.
— А что там было? — спросила меня Варя, посмотрев на меня своими «эммиуотсоновскими» влажными глазами.
— А я откуда знаю? — пожал я плечами и повернул ключ зажигания — Видимо людям стало плохо на жаре, вот их и увезли. Ты как себя чувствуешь? Тебе не плохо?
— Мне очень хорошо! — счастливо расплылась в улыбке Варя, вздохнула, и откинувшись на спинку кресла, спросила — Домой? Так не хочется быстро возвращаться! Так бы с тобой ходила и ходила!
— Нет, пока что мы не домой — тоже улыбнулся я, трогая машину с места — Давай сходим в ресторан?
— В ресторан?! — Варя даже задохнулась от волнения — да ты что, Вась?! Я ведь не одета для ресторана! В шортах?! В ресторан?!
— Наплюй — ухмыльнулся я, окидывая Варю взглядом и задержавшись на ее гладких коленках — Я тоже не особо для ресторана одет. Притом что ты выглядишь так потрясающе, что ресторан должен быть горд, принимая у себя такую красотку!
Я медленно тащился по одной из центральных улиц города до тех пор, пока не увидел ресторан, располагавшийся в одном из старинных городских зданий. Скорее всего, до революции здесь жил какой-нибудь купец, или дворянин — красивое здание, построенное архитектором точно обладающим абсолютным безупречным вкусом. Я не разбираюсь в архитектуре, но тут есть что-то от тогдашнего итальянского модерна — лепнина с ангелочками и трубами, горгульи, арки, высокие окна и все такое. Может, я и ошибаюсь, и это совсем не модерн и не итальянский — только какая кому разница? Главное — что тут имеется вывеска «ресторан» и мы с Варей можем зайти и как следует налопаться всего самого вкусненького!
— Я туда не пойду! — запищала Варя, глядя на это пафосное заведение — Я не могу! Нас туда и не пустят! Вась, давай другое место найдем, а?! Какую-нибудь кафешку! Пожалуйста! Ну, Вась!
— Нет! Мы пойдем сюда! Я сказал!
Я даже рассердился — какого черта? Чего она так сопротивляется? Как бес в нее вселился! (И не надо хихикать, черти!)
Варя нахохлилась, поджала губы, а я беспомощно выдохнул — ну вот надо же! На ровном месте споткнулись! Да что он ей дался, этот ресторан? Чего она так против него возмущается?!
— Пять лет назад я приехала сюда, в город…тогда я пыталась сбежать от Сеньки — начала Варя бесцветным, неживым голосом — Ольку родителям оставила. Сняла комнату на окраине, и начала искать работу. Увидела объявление, что требуются работники в ресторан. И пошла устраиваться. Это был вот этот самый ресторан. Вначале я работала здесь посудомойкой, а потом…потом меня заметил управляющий, предложил работать официанткой.
Варя замолчала, глядя в открытое окно, а я ее не торопил — пусть выскажется, похоже, что ей это очень важно.
— Ну и вот…взяли меня стажеркой, а когда я в курс дел вошла — стала работать самостоятельно. Вначале было все очень хорошо, просто очень! Я была счастлива! Чаевые мне всегда давали хорошие, иногда просто отличные! Работа несложная — после деревни, так тут вообще курорт! Я стала одеваться, обуваться как следует…деньги завелись. Домой отсылала, родителям — на Ольку. И им в помощь.
Варя снова замолчала, вздохнула. Посидела с минуту, и продолжила рассказ.
— Все хорошее когда-то кончается. Директор меня заметил — жирный такой боров, молодой, на хаммере ездит. Ресторан ему папенька подарил, богатый предприниматель, директор здесь только так…приезжает, кассу собирает, а еще… (Варя прокашлялась) официанток трахает. Да, именно так — хочешь здесь работать — регулярно, пару раз в неделю, иди в кабинет директора, становись на колени и его ублажай. Не хочешь — никто тебя не держит. Вали с глаз долой.
— И ты? — я внимательно посмотрел в глаза Варя, но она не отвела взгляда:
— Я же тебе говорила: я не проститутка. Думай что хочешь, верь, или не верь — но я отказалась. Проработала я после этого три дня. Обвинили в краже у клиента, мол, я у него бумажник сперла, грозились в полицию отвести и все такое прочее. А если я…отсосу у директора, то ничего мне тогда и не будет. Закроют дело. Так и буду работать дальше…с регулярными сеансами орального секса. По очереди с другими девчонками. Ну не смотри так — не отвели меня в полицию, и не стала я ублажать директора. Получила по морде — потом фингал был почище, чем от Сеньки, и отвалила в свою деревню. От греха подальше. Тем более что Сенька там бесчинствовал и сказал, что подожжет моих родителей, если не скажут, куда я спряталась. В общем — хватило меня всего на четыре месяца жизни в городе. Такая вот печальная история. И теперь ты тащишь меня туда, где я все это пережила. Понял, почему я туда не хочу?
— Ты мне этого не рассказывала…я думал — вообще никогда из деревни не выезжала — вздохнул я, и взгляд мой вдруг упал на вывеску «Бутик» и рядом какое-то иностранное название. И тут же у меня созрел план…
— Слушай меня внимательно… — сказал я, и Варя тут же насторожилась, нахмурилась — Сейчас мы с тобой идем воон…туда! (я указал на вывеску). Ты подбираешь себе платье — такое платье, что просто отпад! Если найдешь коротенькое черное платье — будет самое то. Чулки. Туфли у тебя уже есть. Я тоже что-нибудь подбираю. Одеваемся, а потом идем в этот ресторан. Не спорь! Мы идем туда! Ты должна выдавить из себя память об этом ресторане! Навсегда! Ты должна прийти в него хозяйкой! Важной особой! Чтобы перед тобой раскрывали двери! И тогда сотрется из памяти эта грязь. Пусть это будет твоей местью всем этим придуркам!
— Вась…мы уже столько денег потратили… — Варя недоверчиво помотала головой — куда еще-то?! Да черт с ним, с этим дурацким рестораном! Да пропади он пропадом!
— Я сказал — мы так сделаем! — ухмыльнулся я — считай, мне вожжа под хвост попала. Решил — значит, так и будет. Все! Пошли!
— А вы на страже нашей машины остаетесь. Как поняли, прием!
— Да чего же тут не понять, хозяин. Мы как всегда, как верные псы! Всех загрызем, не бойся.
Да, хорошая штука, эти персональные бесы. Столько проблем убирают — просто уму непостижимо! И так приятно чувствовать себя всемогущим…
В бутике приняли нас настороженно, хотя и максимально вежливо — две девушки, красивые, ухоженные улыбались нам искусственными улыбками явно не ожидая от нас никаких прибылЕй. Такие клиенты как мы совсем не редкость в дорогих магазинах, обычно это мечтающие о красивой жизни девушки. Посмотрят, померяют, повздыхают, глянут на ценник, и…уйдут, не купив даже чулок. Здесь все дорого, не по карману обычному человеку. В чем я и убедился, когда расплачивался у кассы.
Уходили из бутика, одетые как на картинке из журнала мод. Варя шла на высоченных каблуках (кстати — удивился, что она так свободно на них вышагивает — ужас же какие высокие!), в маленьком черном платье, едва прикрывающем круглую попку, а я — в светлых узких туфлях, купленных еще в торговом центре, льняных штанах и льняной же рубашке — почти белых, вроде бы невидных, но ужасно, ужасно дорогих! Людям даже и сказать было бы стыдно — сколько стоило это самое наше барахло. Поменьше ста тысяч, но…не так уж и меньше. И опять же — за что такие деньги, черт подери? Ну…красиво, да. Удобно. Но нельзя же столько брать за какую-то там тряпочку! Это просто аморально!
Никогда этого не пойму, точно. Но да ладно. Бросаем в машину снятое с себя барахло (пистолет, само собой, я в поездку не брал — заныкал его дома, в лабораторию), и твердым шагом идем к дверям, ведущим в чертов ресторан. Лицо у Вари каменное, ощущение такое, будто она собирается не в ресторан войти, а выскочить на бруствер с гранатой в руках: «Урааа! За родину! Вперед!».
— Лицо попроще сделай! — улыбаюсь я — пусть все видят, насколько тебе на все плевать. И тебе должно быть на самом деле — плевать! Кто они такие? Общепит! А ты клиентка!
Внутри было пафосно-красиво, так же, как и снаружи. Только снаружи фасад покрашен в бело-салатные цвета, а внутри царилбежевый цвет. И серебро с хрусталем. Я так-то не раз и не два был в ресторане, и даже не двадцать раз. Куда офицеру тратить деньги, если время от времени не ходить в ресторан? Но этот ресторан был гораздо пафоснее тех, в которых я бывал. Что в общем-то меня ничуть не потрясло. Тут главное иметь в виду: под прекрасным павлиньим хвостом все равно скрывается обыкновенная куриная жопа. Опыт показывает, что частенько самые лучшие, с самой вкусной и не очень дорогой кухней рестораны выглядят совсем не пафосно, и всегда набиты клиентами — под самую завязку. И наоборот — пафосные, дорогие рестораны не умеют ни накормить, ни как следует встретить клиента зашедшего в них просто прилично поесть. И вообще — общепит, он и есть общепит, не надо делать из него культа.
К нам тут же подошел, почти подбежал администратор с бейджиком на темном костюме — Константин, вроде бы так его звали. Варя чуть прищурила глаза, когда он подошел, и я понял — Варя его узнала. Похоже, что он работал в те самые времена, о которых она мне рассказала.
— Проходите, пожалуйста! Вот тут вам будет удобнее!
Нас провели к дальнему от входа окну, и там действительно было удобно — и в окно посмотреть на прохожих, и на зал поглядеть. Хотя честно сказать — в зале особо рассматривать было и нечего — народа почти не было. Еще не вечер — как сказала Варя — вечером начинается наплыв посетителей. А пока что только какие-нибудь залетные — вот как эти трое через три столика от нас, по виду — какие-нибудь бизнесмены на встрече с чиновником по поводу приобретения некого пердимонокля. Чуть дальше — пара, лет за сорок каждому. Женщина со скучающей миной ковыряет вилкой в своей в тарелке, мужчина что-то усиленно ей «втирает», расписывая в воздухе кружева своей острой трехзубой вилкой. Вот, в общем-то и все посетители.
Официантка — высокая худая девушка с пухлыми, возможно наколотыми губами принесла нам меню, и я углубился в выбор блюд. Обычно в ресторане я лично начинаю с салата «Цезарь». Это как некая лакмусовая бумажка — если этот салат повар делает хорошо, значит, и остальные блюда тоже у него на высоте. А если «Цезарь» невкусный — значит больше в этот ресторан приходить не надо — здесь не шеф-повар высшей категории, а столовская баба Валя, которой можно доверить только суп-лапшу, да и то под большим вопросом.
— Чего ты тормозишь? Заказывай что хочешь, не бойся! — подмигнул я Варе и тихо ее спросил — Видела кого-то знакомых?
— Да все знакомые! — кусая нижнюю губку ответила Варя — Администратор меня прекрасно знает! Вот только почему-то сейчас не узнал. Официантка, Лидка, тоже знает! Директорская любимица — видать хорошо его удовлетворяет. Так и работают, никуда не делись! Как вчера все было! Даже в зале ничего не изменилось! Дежавю какое-то… Мда, Вась, вот ты мне устроил представление…я просто…хмм…хренею, прости за мой французский!
Честно сказать, я уже был и не рад, что все-таки настоял на своем выборе. И правда — на кой черт мне это было надо? Что я думал — мы придем, и все сразу бросятся смотреть: «Варя пришла! Смотрите, как она классно выглядит! И мужчина с ней вместе — такой классный!».
Смешно, но что-то такое я и предполагал. Появляется Варя и все на нее пялятся, восхищаются, и…падают к ногам штабелями. Глупо, конечно, и даже по-детски смешно. Когда это она здесь была! Пять лет прошло? Чуть поменьше? Да какая разница? Ее уже и помнить-то никто не помнит, всем на нее плевать! И на меня в том числе. Мы не в золоте, не в драгоценностях, и часов «Вашерон Константин» на мне не надето. И не на «Бентли» подъехал. Чем особо гордиться? Дорогими штанами? Да тут каждый первый посетитель — именно такой. Тут до Москвы двести километров, сюда москвичи чуть ли не на выходные ездят — просто так, прогуляться, и денег у них точно хватает. Провинциал я все-таки, ей-ей провинциал! Самодовольный нувориш-провинциал.
Наконец, мы выбрали, и стали дожидаться приготовления. Я себе взял стейк из мраморного мяса, само собой — и «Цезарь» с креветками. К мясу — жареной картошки. А еще — морепродуктов, нарезки из копченостей и колбас (ну так, на закуску). На десерт — фисташкового мороженого и себе, и Варе. Женщины его любят. Впрочем — мужчины тоже не откажутся.
По куску торта — «на потуху», ну и попить — соку свежевыжатого апельсинового, спрайта со льдом (Варя попросила), Варе еще взял бокал шампанского.
Себе ничего спиртного не взял — я абсолютный противник, даже ненавистник тех, кто бухнет и лезет за руль. А раз я их противник, то логично было им не уподобляться. Варя было не хотела пить без меня, но я настоял — пусть бокальчик употребит, расслабится. А то сидит, как разведчик во вражеском логове наготове с пистолетом в руке.
Это потом уже я понял — чего она так сидела. И чего каждую минуту ждала. Все-таки иногда надо слушать, что тебе говорит женщина — хотя бы для того, чтобы избежать неприятностей.
Неприятности пришли примерно минут через пятнадцать после того, как мы закончили есть мясное и намеревались перейти к поеданию десерта — фруктового салата, ну и фисташкового мороженого с куском торта. Я был почти наглухо сыт, расслаблен, и потому не сразу заметил, что к нам идут двое — здоровенный мужик лет сорока с лицом, которое я видел на банке свиной тушенки, и второй, плечистый, со сломанными ушами, видать — его телохранитель. А может просто секьюрити из ресторана. Впрочем — бейджика у него на груди не было.
Я обратил внимание на визитеров только тогда, когда они уже были в двух шагах от нашего столика — тот, жирный, свинохряк, нарочито радостно при этом закричал, разведя руки в стороны жестом старого друга, увидевшего давно не виденного своего приятеля:
— А-ба! Да кого же я вижу! Варечка! Принесла должок? Долго же я тебя ждал! У тебя тут процентики накапали — пора бы и расплатиться!
— Я ничего вам не должна! — Варя была бледна, губы в тонкую полоску и глаза мечут молнии — Так что отстаньте от меня!
— Эй, господа! — вмешался я, прикидывая, как бы это половчее заглушить «борова» стильным ресторановским стулом — не мешайте нам отдыхать и отвалите отсюда!
— Что? — неподдельно удивился «боров» — Да кто ты такой, щенок? Помалкивай, сиди, пока цел! Эта сучонка должна мне денег! И приличную сумму денег! И она отдаст их, или отработает! И мне плевать — как она их отработает! Ртом, или жопой! Поняла, сука?!
Он обернулся к своему спутнику и демонстративно не обращая на нас внимания, радостно-возбужденно, голосом балованного ребенка сообщил:
— Мне как сказали, что Варя сюда пожаловала — так я даже не поверил своим ушам! Вот же наглая сука! И мы ведь ее искали! Приехали люди за ней, а говорят — она там не живет, в этой деревеньке! Там фермер у них какой-то борзый — наших людей погнал оттуда. Типа — приедете, больше не уедете. Я справки навел — мэн крутой, связываться не советовали. А то бы сука и он бы там загорелся! Но вот видишь — какое счастье привалило, она сама сюда приехала! Да еще и наглая такая, с парнишкой своим притащилась! В общем, так, сука — три ляма ты мне должна. Пока не отработаешь — никуда не поедешь. Тут останешься. Сэм, забери ее сумочку — там у нее должны быть документы — паспорт и все такое. Давай! А ты сиди, сучонок, и не рыпайся! Пока башку не открутили!
Это он мне, понятное дело. А тот, кого «боров» назвал Сэмом (Семен, что ли? Типа — на забугорный манер?) — шагнул к Варе и схватил с пустого стула ее сумочку, купленную ей только сейчас, в бутике. И да — там лежал ее паспорт, косметичка и всякое такое. Сейчас без паспорта вообще из дома нельзя выходить — время такое, можно в какой-нибудь антитеррористический блудняк вляпаться, и доказывай потом, что ты не верблюд.
— Стоять! — приказал я, напитав приказ Силой — Не двигаться! Замерли!
Оба персонажа застыли на месте, и только глаза у них вращались в глазницах как сумасшедшие. В самом деле — неприятно, когда ты вдруг по непонятной причине превращаешься в соляной столб. А потом я коснулся руки «борова» кончиками пальцев.
Учусь, наверное. Или Сила моя подросла… Мне хватило нескольких секунд, чтобы добраться до истины в этом темном деле. Варя и на самом деле ничего не брала. Вся идея была в том, чтобы повесить на нее некий долг, а потом нормально затащить ее в постель — почему бы и нет? Красивая девушка, вылитая актриса, а то, что сопротивляется — так оно и еще интереснее. Когда слишком легко сдается — это не так уж и прикольно. Шлюх на свете много, а чистую бабу сломать, заставить ублажать себя — это гораздо, гораздо интереснее. Нормальная, стандартная практика — ничего удивительного тут нет.
Первое, что я внушил борову — это то, что он больше никогда, никогда не будет ТАК поступать с девушками. От одной мысли что он воспользуется своим служебным положением — у него будут такие боли в причинном месте — что он не то что сексом, пописать безболезненно не сможет! (Бесы радостно заржали, одобряя мое такое заклятье). А еще, уже как само собой разумеется — внедрил ему мысль о том, что теперь он должен компенсировать Варе сумму в три миллиона рублей. Потому что обидел ее, потому что она хорошо работала и была несправедливо уволена. И просто потому, что она красивая женщина. Ну и мне соответственно — за обиду, нанесенную клиенту. По своему усмотрению. Зачем меня сучонком называл? Моя мама не самка собаки! А ты ее сукой назвал! Нет, парень, так нельзя!
И больше он никогда, под страхом смерти не сможет нанести вред ни мне, ни моей Варе! Навсегда! И да будет мое слово крепко и нерушимо!
А потом занялся вторым кадром, который из себя ничего особого не представлял — просто обычная «торпеда», боевик, мясо и рефлексы без особых «мозгов». Он тоже больше никогда не сможет нанести нам вред.
Все то время, пока я «гипнотизировал» «борова» и его подручного, в зал заглядывали из кухни и бара работники ресторана — в том числе и та самая Лидка, которая Варю собственно и сдала. Я почему-то сразу подумал на администратора, думал это он побежал к директору и рассказал о наглой бывшей работнице забредшей на свое потерянное рабочее место. Ан нет — Лидочка обзавидоваласьи решила подгадить своей бывшей коллеге. Ну что же…знакомо, и в общем-то даже понятно.
Варя, пока я колдовал, смотрела на меня и на застывших столбами недругов глазами широкими, как у филина, ослепленного светом. Она не сразу поняла, что происходит, а когда поняла, приложила правую руку к губам, будто для того, чтобы не издать лишних звуков и не спугнуть меня в процессе работы, и так сидела — пока я не отпустил своих «клиентов», приказав «борову»:
— Иди, и принеси то, что ты должен.
Боров мелко закивал головой, как статуэтка китайского мандарина, повернулся и быстро-быстро зашагал куда-то в сторону кухню — видимо там и был расположен его кабинет. Подручного борова я отправил следом, приказав заниматься своими делами и не торчать возле нашего столика. Варину сумочку само собой он положил на место.
«Боров» появился через десять минут, таща в руках пакет, разворачивать который и смотреть, что в нем находиться я не стал. Директор подал мне пакет, подобострастно поклонился несколько раз и обращаясь к нам обоим сразу, заговорил:
— Простите! Прости, Варечка, что тебя обидел! Надеюсь эта ничтожная сумма хоть как-то компенсирует нанесенный тебе ущерб! И вы простите, молодой человек, я вас оскорбил! Больше такого не повторится! Никогда! Обед за наш счет! Ничего не нужно платить! И всегда — приходите к нам, всегда обед за наш счет! Вам может быть что-то принести? Шампанского? У нас есть «Вдова Клико»! Вчера привезли из Москвы, рекомендую! И черная икра — зернистая, свежая! С теплыми булочками — одно удовольствие!
— Несите икру. И шампанское — пару бокалов. Ты как относишься к черной икре и и шампанскому, милая?
— Положительно… — сдавленным голосом сказала Варя, и вдруг начала хохотать — звонко, пытаясь остановиться, но у нее ничего не получалось. Директор уже ушел — исполнять мой заказ, а Варя все хохотала и хохотала, и я даже подумал, что придется ее успокаивать колдовством.
— Прости — у меня истерика… — наконец она взяла себя в руки, достала зеркальце и стала поправлять якобы подпорченный макияж (у нее от смеха глаза прослезились) — Если бы сама не видела — никогда бы не поверила! Чтобы этот заносчивый мерзкий гавнюк ТАК перед кем-то пресмыкался…один только раз такое видела, когда сюда приезжал губернатор. Вот тогда он вился перед ним мелким бесом! А в остальном — он ни в грош никого не ставит! Папаша при губере кем-то там важным — то ли зам его, то ли советник, ну и бизнесом всем крутит, а этот из-под папаши подтявкивает. Ну как он перед нами вился?! «Прости, вот тебе компенсация!» Что он там нам дал? Посмотрим?
— Потом. В машине. Сейчас попробуем хорошего шампанского с икрой — почему бы и нет, на халяву? Я тоже попробую — пить не буду, так, глоточек сделаю. Остальное тебе допивать! Так что давай, держись!
— Напьюсь…буду буянить…а потом тебя в туалете изнасилую! — мечтательно протянула Варя откладывая свою сумочку — будешь сопротивляться? Чтобы мне интереснее было?
— Буду! — торжественно заявил я — И даже кричать — ратуйте, люди! Маньячка на меня напала! Насилуют!
Шампанское и правда было хорошим. Я так-то не знаток вин и скептически отношусь ко всяким там дегустаторам и сомелье — по-моему все эти рассказы о букете вин самое что ни на есть надувательство. Но это шампанское по крайней мере было не хуже Крымского или Дагестанского. Ну а зернистая черная икра…это зернистая икра! И стоит она двадцать пять тысяч за килограмм — если купить в магазине. И пятьдесят — если в ресторане. Так что есть ее было вдвойне приятнее, чем если бы она была куплена в магазине «Океан». Дороже-то в два раза, значит и вкуснее в два раза! Тем более — на халяву.
Нет, так бы я каждый день в ресторан ходил. И наешься, и денег в дорогу дадут. Вот только как бы это дело не обернулось неприятностями…вообще-то самый что ни на есть настоящий грабеж. Пришли, забрали деньги из кассы и ушли. Воспользовались своим гипнотическим умением, и ограбили ресторан — вот как это деяние может квалифицировать опер или следак. Только другой вопрос — а кто подаст заявление в ментовку? Директор? Так он никогда не нанесет мне вреда, а подача заявления — и есть этот самый вред. А кто еще может подать заявление? И вообще — кто видел, что мне отдавали деньги? Они были завернуты в пакет. Мало ли что он мне отдавал, может бутерброды с икрой? Кстати — я приказал мне еще и в дорогу бутербродов с икрой собрать, и с копченой осетриной. И бутылку «Вдовы Клико». Вечером разопьем, когда домой приедем. Я сразу-то вкуса и не разобрал, надо же мне как следует распробовать! Хе хе хе…
Мда…кстати — вот интересный способ разбогатеть. Пришел, к примеру, в банк — а ну-ка выдайте мне сто тысяч долларов! И выдадут. Потому что будут считать, что я имею на это право — я им это внушу. Другое дело что я так не поступлю — и не потому, что везде висят камеры и меня могут вычислить. Ответственным за потерю денег ведь назначат какого-нибудь несчастного кассира, выдавшего деньги. Сам хозяин банка — та же банкирша, с которой я воюю — она ведь никак не пострадает. Свое сдернет с кассирши, либо со страховой компании — а та уже с кассирши. А зачем мне подставлять невинного человека? Другое дело — я наказал негодяя, который несправедливо и подло обошелся с Варей, как и со многими другими людьми. Его наказать — сам бог мне велел.