– Воля – и история ее проявлений. И средства, которыми он пользовался, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

Бальдемар сказал:

– Значит, Телерион послал меня на смерть?

Недовольство нанимателем достигло невиданной силы.

– Сомневаюсь, – сказал Омбраж. – Он просто не знал, во что вмешивается – точнее, вмешивает тебя. Но мои исследования говорят, что, едва взявшись за Меч, ты должен был увидеть его рукоять, торчащую где-то между запястьем и локтем.

Бальдемар содрогнулся. А маг продолжал, не обращая внимания на его расстройство.

– На самом деле Меч просто освободил запертых тобой эрбов, чтобы они могли тебя преследовать. Но не позволил им догнать тебя, что им несомненно удалось бы. Не родился еще человек, которого не смог бы догнать эрб, особенно на верхнем этаже.

Бальдемар заставил себя представить, что случилось бы, если бы звери его догнали.

– А потом, вместо того чтобы отрубить тебе ногу, он просто помешал тебе бежать, чтобы ты его бросил.

– Значит, он не хотел убить меня и не хотел, чтобы я его унес?

Омбраж задумчиво потянул себя за нос и показал пальцем на Бальдемара.

– Он не хотел, чтобы ты отнес его Дебилиону, который тебя послал, – сказал он, – но, думаю, мы должны сделать вывод, что он не возражал против твоего прикосновения.

Бальдемар снова повернулся к морю.

– Я в замешательстве.

– Так и должно быть. Ты, вероятно, никогда не думал о себе как об избраннике судьбы.

– Да, я не такой.

– Что ж, пора привыкать. Когда Меч принимает решение, спорить с ним невозможно.

Омбраж принялся излагать историю и описывать свойства Меча. Он был выкован в какой-то другой плоскости существования, точные обстоятельства его происхождения теперь совершенно забыты. В той плоскости, где он возник, у него, вероятно, были другая форма и назначение. Но здесь, в третьей плоскости, он стал непобедимым оружием. Однако в нем есть нечто гораздо большее. Привычка выбирать для себя «интересную личность» – это его собственное выражение – и помогать этой личности стать великой фигурой века.

– По его собственному выражению? – перепросил Бальдемар. – Он что, говорить умеет?

– Когда захочет, – ответил волшебник. – Но продолжу. Люди с большими амбициями ищут этот Меч и хватаются за его рукоять. Большинство их ждет быстрая и решительная гибель всех мечтаний. Меч не умеет прощать и терпеть не может, когда к нему подлизываются. Но иногда он подбирает кажущееся ничтожество и возносит его к вершинам славы. Некоторые считают это доказательством того, что у Меча есть чувство юмора.

– Поразительно, – сказал Бальдемар.

– Ты этого не знал?

– Мое образование преимущественно неформальное и состояло в основном в приобретении практических навыков.

– Гм, – произнес маг и некоторое время разглядывал Бальдемара, а потом сказал: – Ты не кажешься кандидатом в герои, но, с другой стороны, можешь быть одним из таких ничтожеств.

Бальдемар не знал, обижаться ли ему или считать, что его похвалили. В историях, где участвуют маги и волшебное оружие, часто все очень двусмысленно.

– Что ж, посмотрим, – сказал Омбраж.



Солнце село задолго до того, как они пересекли южные низины и Иликстрейский лес. Вскоре показались огни Хай-Марсана, вытянувшиеся вдоль вершины длинного хребта и по его склонам. Бальдемар предложил показать дом, в котором хранится Меч, но маг отмахнулся от его предложения.

– Я сам могу его найти, – сказал он. – Он издает то, что для одного из моих органов чувств соответствует ослепительному свету и душераздирающему шуму. – Он пренебрежительно хмыкнул и добавил: – Твой наниматель, этот великий Обалдуин, вероятно, уловил далекий отблеск и слабый звук.

Они пролетели над городской стеной и начали по спирали спускаться к крыше, которую Бальдемар так хорошо помнил.

– Полагаю, – сказал он, – на самом деле это вовсе не дом.

– Конечно, – ответил колдун. – Но даже для соседей, которые ежедневно проходят мимо, не подозревая, что внутри, этот дом ничем не отличается от других. Даже городские сборщики налогов не замечают его.

– Меч поработал? – спросил Бальдемар.

– Я же говорю, он не любит, когда вокруг шастают всякие проныры.

На крыше было темно, но, когда они снизились, Бальдемар заметил какое-то движение на плоской поверхности.

– Смотри, – сказал он.

Волшебник всмотрелся, потом взмахнул рукой и что-то пробормотал. Верх здания немедленно окутал яркий свет, и стало видно, как кто-то нагнулся к люку и тянет крышку обеими руками.


– О боже, – сказал Омбраж, – поистине тупица чистейшей воды.

Человек выпрямился, заслонив глаза рукой от яркого света, и Бальдемар увидел, что тупица – это Телерион в Поножах Неутомимости, Нагруднике Стойкости и Шлеме Прочности. Непробиваемый Щит лежал рядом с ним на крыше, но теперь он поднял его и надел на руку, а другой рукой схватил волшебную палочку, украшенную большим ограненным изумрудом.

Бальдемар хорошо знал эту палочку. Он съежился в ожидании. Но Омбраж сказал: «Что, правда?» – и сделал отгоняющий жест пальцами. Щит засветился и надавил на Телериона, который попятился и плюхнулся на копчик.

Омбраж приказал чертенятам мягко посадить платформу. Он открыл калитку в ограждении и вышел на крышу. Бальдемар последовал за ним, стараясь, чтобы волшебник с юга все время находился между ним и его нанимателем.

Но его намерения не увенчались успехом. Телерион с трудом встал, опираясь на Щит, и увидел своего пропавшего служителя. Его неприятное лицо перекосилось от гнева.

– Ага! Злодей! Гнусный засранец! – Он наклонился и поднял свою волшебную палочку с изумрудом, которую выронил, падая. Потом сказал: – Получи по заслугам!

– Я бы не стал этого делать, – сказал Омбраж. – Мечу это может не понравиться.

Телерион смотрел на него ровно столько, чтобы у него от гнева округлились глаза и раскрылся рот, и его взгляд снова вернулся к подручному.

– Ты рассказал! – воскликнул он. – Щит был моей величайшей тайной, а ты все выболтал этому… этому…

– Омбраж Эрудит, – произнесла причина его косноязычия, – Синяя школа, девяносто восьмая ступень. Советую тебе опустить эту штуку, которую ты, вероятно, считаешь волшебной палочкой, пока с тобой не произошло нечто поистине ужасное.

Телерион перевел взгляд с помощника на колдуна, потом обратно, потом опять на колдуна и так несколько раз. Он издавал какие-то звуки, но это не были ни слова, ни заклятия, и на его губах выступила слюна. Наконец, издав горловой звук, он нацелил палочку на Бальдемара. Произнес зловещий слог, и кончик его инструмента загорелся зловещим красным светом. Губы волшебника изогнулись в мстительной улыбке, и он открыл рот, собираясь заговорить.

В это мгновение люк у него за спиной распахнулся и тяжело ударился о крышу. С лестницы ударил яркий свет, и, когда Телерион повернулся, чтобы посмотреть, из сверкающего прямоугольника показались голова, шея, а потом и плечи молодого эрба.

Наниматель Бальдемара издал еще один нечленораздельный звук, выражавший удивление и ужас. Он направил палочку на зверя, но тот продолжал подниматься. Показались его когти, и в них он держал Меч Судьбы.

В этот миг Телерион принял два решения, одно мудрое, другое нет. Мудрое – он уронил палочку; нет – он решил, будто эрб принес ему Меч и он должен взять его. Его пальцы коснулись ножен.

Новая вспышка света озарила крышу, хотя преимущественно она сосредоточилась на фигуре Телериона Образцового. Мага окружил такой яркий ореол, что сам он внутри показался черным силуэтом.

Потом свет померк, и видимость стала реальностью. На месте колдуна стояла абсолютно черная, тусклая, бездумная фигура. Она простояла ровно столько времени, чтобы ее можно было узнать и чтобы оружие со звоном упало. Потом силуэт распался на жесткие песчинки и превратился в конус стигийского шлака. Едва возникнув, конус рухнул под собственной тяжестью и стал круглым ковриком из черного песка; песок заскрипел под когтистыми ногами эрба, который, продолжая сжимать Меч, вышел из люка и приблизился к Бальдемару.

Бальдемар повернулся, чтобы запрыгнуть на летающую платформу, но обнаружил, что она высоко над ним и удаляется; Омбраж перегнулся через ограждение и разглядывал театр событий, который только что покинул. Взгляд в сторону показал Бальдемару, что веревки и крюка, которые он здесь оставлял, нет на месте.

Снова повернувшись, он увидел, что зверь решительно приближается к нему, а Меч держит в когтистых лапах так, словно протягивает ему рукоять с драгоценными камнями.

В голове у Бальдемара мгновенно прояснилось. У предложения эрба было два исхода: либо Бальдемара мгновенно и, вероятно, болезненно превратят в черный песок, как Телериона, либо он станет избранником судьбы, создаст королевство или даже Империю и будет править по своему велению и хотению. Привлекательность второго исхода мгновенно померкла, когда он вспомнил судьбу правителя графства Капрасекка герцога Альберо.

Я не хочу такой жизни, – услышал он свой внутренний голос. Он вспомнил свой план подыскать хороший дом в одном из Семи Городов на море и купить лодку, чтобы рыбачить.

Однако сейчас такой выход казался невозможным. Но воспоминание о герцоге с его пергаментной кожей заставило подумать о другой возможности – об игре отчаянной, но соответствовавшей отчаянному положению.

И когда рукоять Меча коснулась его пальцев, Бальдемар сказал:

– Аззерат!

Его мгновенно окутали зловоние и новый яркий свет. Между ним и эрбом, который отскочил, появилась отвратительная фигура демона.

– Чем могу служить? – спросил демон.

Бальдемар показал. Демон повернулся и посмотрел на эрба и на то, что тот держал в когтях. Все его глаза сосредоточились на Мече, и что-то вроде дрожи пробежало по телу; Бальдемар мог истолковать это, только как неизмеримую радость.

– Вот ты где! – сказал демон, протянув конечность и забирая Меч у эрба, который от ужаса упал в обморок. Демон взял меч двумя конечностями и прижал к торсу. Бальдемару показалось, что Меч тоже дрожит от радости.

– Я думал, что навсегда потерял тебя, – сказал Аззерат. – Где ты был все это время?

Он стоял неподвижно, внимательно слушая, что говорит ему Меч. Наконец погладил ножны и сказал:

– Ну, не важно. Теперь все это позади. Мы пойдем домой, и все будет так, словно ничего не случилось. У меня есть свежий герцог, чтобы поиграть.

Он вспомнил о Бальдемаре, и тому показалось, что демон нахмурился.

– Кажется, – сказала тварь, – теперь я в еще большем долгу у тебя. – Его тело содрогнулось, как желе с рогами. – Зуд просто невозможный.

Бальдемар не мешкал.

– Можешь дать мне хороший дом в Голатреоне, выходящий на Разделяющее море, и при нем хорошую лодку, чтобы рыбачить? Ну и еще сумку с деньгами и драгоценностями?

– Готово, – сказал Аззерат. У ног Бальдемара появились два свитка. – Это документ на владение домом и регистрация лодки. Перенести тебя туда?

– Нет, спасибо. Думаю, меня отвезет колдун.

Опустилась летающая платформа. Омбраж не извинился за то, что бросил Бальдемара, но тот и не ждал извинений. Будь он на месте колдуна, он бы тоже постарался быстро улизнуть. Колдун был охвачен энтузиазмом из-за того, что видел.

– Чувствую, из всего этого выйдет отличная научная статья!